Котофан-2014: Трактат о русалках

Оndine

- Ба-а-а-а-а! – Звонкий девичий голосок знали все обитатели дома, но не переставали нервно вздрагивать от него и интуитивно прятаться кто куда. В затруднительном положении всегда оказывалась только ведьма, ибо в ее ситуации прятаться от внучки как-то несолидно было бы, хотя подобное желание возникало не раз.

Маленькая бестия вспорхнула на диван и выжидательно уставилась на бабушку зелеными глазищами, не смея тем не менее отвлекать ее от изучения старого тома «Рас Средиземноморья». Естественно, для привлечения внимания хватило и молчаливого присутствия.

- Ну и? – вопросительно поглядела на внучку женщина.

- Ба, я тут на чердаке копалась и знаешь, что нашла? – девочка заговорщически улыбнулась, желая вызвать заинтересованность своей находкой, но бабушка смотрела заведомо сердито, не поддаваясь на этот банальный трюк. Тогда Милана вытащила из-за спины сложенную пополам карточку и развернула ее.

Заклинание столетнего запечатления заметно ослабело, изображение стало нечетким, размытым и местами потрескавшимся. На карточке красноволосая молодая ведьма растерянно вцепилась в свой похвальный лист, а рядом стоящий выпускник, по-братски обнимая за плечо девушку, сиял королевской улыбкой.

- Ба, это же ты, да? А рядом ухажер твой? Вон как раскраснелась!

Женщина грустно улыбнулась и провела пальцем по карточке. В носу предательски защипало.

Жара стояла невыносимая, солнце, казалось, прожигало всё насквозь, иссушая злачные поля и превращая землю в пыль. Лошади плелись вяло, дорогу им перебегали вертлявые ящерицы, а я провожала их усталым взглядом. Велес ехал впереди, его спина в широкой белой рубахе оставалась невозмутимо прямой, а я не жаловалась на долгий путь лишь из-за беспросветной лени.

Удивительно, но первым все же заговорил мой напарник, словно отвечая моим безрадостным мыслям:

- До деревни немного осталось, потерпи.

Я насупилась, чувствуя вскипающее негодование, до сего момента мирно спящее где-то в глубинах меня. Сколько еще ждать? Мы уже четвертый день бредем по бесконечной дороге! Если раньше хоть кормильни с тавернами попадались, то за последние сутки в моем рту только вода и бывала!

- Просто напомни, почему для магистрского трактата мы выбрали именно русалок, а не, к примеру, водяных, которых можно отыскать сполна в любом сельском озере? – Я поравнялась с другом, поправила его соломенную шляпу, съехавшую мне почти до самых бровей, и выжидательно уставилась на собеседника.

Внешне Велес был спокоен, но я знала, что внутри он весь скривился, предвкушая мою истерику.

- Потому что о водяных будет писать половина студентов и в большинстве случаев это будут переписанные старые трактаты. Ты хоть понимаешь, как осточертело профессорам читать это? Да они наизусть их знают! – Велес активно жестикулировал – недобрый знак скудного запаса терпения.

- Можно было выбрать умертвие какое-нибудь… - продолжала гнуть свое.

Напарник состроил скептическую гримасу:

- Я тебя умоляю, накануне сдачи трактата студенты будут расставлять палатки на кладбищах и драться за раздел надгробий. Хочешь в этом участвовать? – Мое молчание стало красноречивым ответом. – Зато о русалках пишут единицы, если вообще пишут. Они-то и водятся у нас максимум в трех местах – вымирающий вид.
Я хмуро оглядела друга, сказать мне было нечего, эта тема поднималась раз сто за время наших мученических скитаний.

- И, если так подумать, они к тому же на редкость красивы, - задорно подмигнул он.

Вместе мы проходили практику уже второй год с момента распределения. Ведьм и темных магов ставили в пару для прохождения «уроков жизни», как это называли профессора. Если вторые не могли работать по специальности до получения жетонов, коими награждали после сдачи трактатов (не всех, конечно), то первые практиковали без всяческих препятствий. Вы спросите: где справедливость? А я вам скажу, что темные были прекрасными теоретиками, они знали все обо всем, чем не могли похвастаться ведьмы. Девушки учились у своих напарников основам запрещенной магии, а те, в свою очередь, использовали ведьм как источник энергии для практики дозволенных заклинаний.

Велес среди своих собратьев по образованию считался одним из лучших, я тоже задних не пасла, но, когда мне выдали карточки вероятных напарников, задвинула его фото в ящик, потому что судьба не могла свести ошеломительного красавчика с неудачливой ведьмой. Но, как оказалось, могла.

- Кончай в облаках витать, вон уже дома виднеются, - бросил Велес и подстегнул коня. Я с опозданием пустила Рыжую в галоп.

Нас приютила старая вдова за небольшую плату – я вывела слизней из ее погреба и установила защитный барьер, чтобы в ближайшее время эта пакость не вернулась к привычным злодеяниям. Весь следующий день прошел для нас в забвении, мы отсыпались, ели домашнюю еду, по которой так соскучились, плескались под летним душем. Местные косились на нас с опаской, но вскоре по очереди стали заглядывать к вдове, якобы на чай, а на самом деле – просить нас об услугах того или иного рода. Большинство прихожих были женщинами: овдовевшими, осунувшимися, с выплаканными глазами. Велес сказал, что это яркий показатель того, какая нечисть живет по соседству.

Первую попытку дойти к русаличьему озеру мы предприняли на второй день, но благополучно растянулись под первой же ивой у реки, разморенные сонливостью и духотой.

Я делала записи в нашем походном дневнике, а напарник, подложив под голову свою рубаху, мерно вздымал грудь. О том, что он не спит, свидетельствовала лишь травинка, подрагивающая меж губ друга.

- Велес, - позвала я, смахивая с ноги отчаянного муравья, внезапно натолкнувшего меня на мысль, - а как превратить человека в животное?

- Ты ведь знаешь заклинание, - тихо пробормотал напарник.

- Нет. Так чтоб на годы. Или навсегда…

- Уймись, кровожадная женщина, оно сложное – не под силу твоей бездарной натуре, - отмахнулся «наставник» и отвернул лицо, желая пресечь разговор.

- Ну, Велес, я серьезно! Скажи мне!

- Ведьма, отстань, оно состоит из множества элементов.

- Например?

- Например, из заклинания запечатления, трансформации тела, сохранения разума, временного ограничения или вечности, - сдался мужчина.

- Так проще простого же! – встрепенулась я, распаленная невесть откуда взявшимся энтузиазмом. – С чего начнем?

- С этого, - ответил Велес, снимая с моей щиколотки очередное муравьиное отродье, - превратишь хотя бы в улитку – пойдем дальше.

- Покажи, - настойчиво попросила я.

Велес, однако, посмотрел на меня задумчиво и игриво. Его синие глаза горели придуманной шалостью, я хорошо знала этот взгляд.

- А если нет, то что?

Я вмиг переменилась в лице, собираясь броситься в дружескую драку, но у Велеса на все был запасной вариант. Он резко скрутился в клубок и уже черным котом взметнулся на дерево, а я осталась внизу потрясать кулаками.

- Хорош дурака валять! Ты должен рассказать о соотношении заклинаний и показать на примере! Я пожалуюсь на тебя профессору!

Довольная кошачья морда смотрела на меня с издевкой. За время практики я возненавидела эту дурацкую способность темных оборачиваться котами, как будто и без этого скучно!

- Велес Несмертный, немедленно спустись на землю! Иначе я тебя достану боевым заклинанием, и тогда тебе не трактатом хвастаться придется, а опаленным хвостом!
Котище сверкнул желтыми глазами, показательно потянулся, зевнул и прыгнул на широкую ветку, скрытую ивовыми косами, как ширмой.

На четвертый день наших каникул, как окрестил их Велес, мы все же добрались до озера. С виду – самое обычное, но если на секунду стать ценителем красоты, то можно рассмотреть определенное очарование в представшей картине. По краям озеро сплошь обросло ольхой и ивами, создав себе зеленую колыбель, поверхность его отражала оттенки послезакатного неба, а стрижи наперебой рассекали воздух у самой воды.

Я расстелила куртку на прибрежной траве и вновь достала дневник:

- Итак, что мы знаем о русалках? Увидеть их можно с наступлением сумерек или ночью. На берег выходят, но дальше двух саженей не пройдут. – Я мысленно прикинула расстояние от себя до воды и пришла к неутешающим выводам. – Обольщают мужчин, пытаются утащить их на дно…

Пока я по памяти цитировала учебник, Велес стоял у самой кромки воды, словно и не слышал моих предостережений. Я невольно засмотрелась, пытаясь представить на месте друга кого-то другого: скучного заучку или одержимого экспериментами мальчишку, злющего зазнайку с крючковатым носом или самовлюбленного эгоиста, не ставящего меня ни во что. Никто не подходил на роль моего напарника лучше, чем Велес, с ним я чувствовала себя защищенной от всех бед, а это достаточно редкое чувство в мире, где на каждом шагу тебя подстерегает опасность.

- Искупаемся? – лукаво предложил друг, вытаскивая меня из оцепенения.

- Ты что – смертник ходячий? – искренне изумилась я, но Велес уже отшвыривал сапоги и, неуклюже цепляя себя за загривок, стаскивал рубашку. Никогда не понимала, как так можно снимать одежду.

- Ой, да брось, мы и похуже тварей видали.

Кожа действительно еще горела от последних лучей солнца, я бы с удовольствием поддержала идею освежиться, будь мы не в такой ситуации.

- Ты вообще в курсе, что если с тобой русалки хотя бы пофлиртуют перед смертью, то меня утащат на дно без проволочек?

- Если утащат, то вскоре вернут, еще и с доплатой в виде хорошего рыбного улова, - усмехнулся Велес и хищной поступью направился ко мне. Даже в человеческом обличье было в его повадках нечто кошачье.

- Что… что ты делаешь?..

- Диктую свою волю.

В следующий миг, когда напарник бесцеремонно закинул меня на плечо, игнорируя угрозы, просьбы и мольбы, мой душераздирающий крик наверняка распугал даже тех русалок, что обитали на противоположном конце материка. Честно говоря, в детство мы впадали с завидным постоянством, и даже сейчас я полностью отпустила свой страх и просто дурачилась с другом в свое удовольствие.

Не знаю, как долго мы баламутили воду, но вокруг заметно потемнело, когда мы выбрались на берег. Я долго и упорно сушила наши вещи заклинанием, возвращая себе привычный ворчливый настрой; Велес шуршал пергаментом в дорожной сумке, вылавливая рассыпавшиеся сухари. Когда же мы наконец отвлеклись от своих занятий – невольно ахнули: на деревьях загорались огоньки, а на самых низких ветках, простирающихся над зеркальной гладью, восседали озерные девы. Одни смотрели издалека, другие выглядывали из вод совсем близко. Все они были при ночном освещении как привидения – бледные, почти прозрачные.

- Велес, - позвала я, но почему-то совершенно забыла, что хочу сказать.

Та русалка, что была ближе всего, нахмурилась и, приложив палец к губам, шикнула. Велес наваял световой шар и дружелюбно произнес:

- Давайте знакомиться!

Русалки тихо захихикали, напарник пустил шар к озеру, но девы не испугались, лишь подплыли ближе к смелой подруге.

Слухи о красоте оправдались – она объединяла их и завораживала нас. Одна из русалок громко засмеялась и радугой выпрыгнула из воды, ухватила шар двумя руками и была такова. На этот раз новый сгусток света пустила я, и участь его постигла та же.

Мы с Велесом стали на край озера и огляделись: в сажене от нас на сухой ветке покачивалась нагая дева. Волосы ее горели золотом, и гребешок из рыбьих костей тонул в нем снова и снова. Она смотрела только на Велеса, да так томно, что ей бы позавидовала любая блудница.

От озера исходил мертвецких холод, я чувствовала его кожей и нутром, но сдвинуться с места не могла. Сколько бы шаров я ни пускала, все они бесследно тонули, освещая озеро изнутри. И только сейчас до меня донеслось пение Златовласки: удивительная мелодия словно шелковыми лентами вплеталась в длинные космы, опутывала разум Велеса и чаровала меня. Холод подкрадывался ближе, я могла поклясться, что у меня немели пальцы от сгущающегося тумана.

- Пора сваливать, - через силу выдавила я, с огорчением понимая, что прервала самую дивную песню, которую когда-либо слышала.

Ноги оттаяли, и я, ухватив напарника под руку, бросилась прочь, позабыв и о магии, и о зельях, и вообще обо всем на свете. Как нас донесло до дома вдовы, только Богиня и знает, но встречала нас хозяйка опечаленным всепонимающим взглядом.

- Русалка песню спела? – грустно уточнила она, словно это привычное дело в здешних краях. Так оно и было. - Ой, утащит она твоего молодчика…

Насчет молодчика я хотела возразить, но запнулась, увидев меловое лицо друга и отрешенные глаза.

- Ох и вляпались мы с тобой, - вздохнула я, укладывая Велеса на печи. – Снова.

Наутро вопреки моим ожиданиям напарник выглядел как прежде. Розовощекий, с искрящимися глазами и неунывающим духом – не чета мне: невыспавшейся из-за ночного караула, растрепанной и нервной.

- Негусто, - подытожил Велес, изучив наброски в дневнике.

- Ну ты знаешь, как-то не до этого было, - огрызнулась я, залпом выпивая остывший кисель. – Может, если бы ты не посвятил все время встречи с русалкой изучению ее анатомических особенностей, у нас была бы уже основа для вступления.

- Леший его знает, сейчас даже не могу вспомнить ее глаз, образ постоянно ускользает…

- Еще бы ты их помнил, смотрел-то не в глаза.

- Ревность – плохое чувство, Демира, - серьезно бросил Велес и, обернувшись котом, просеменил к открытому окну.

Я растерялась и не могу сказать от чего больше: полным именем друг называл меня в минуты крайней рассерженности, а поучения, вроде этого, так вообще ему не свойственны.

Первую половину дня я продержалась достойно, отведя свои магические навыки на благо жителей деревни и стоически не вспоминая об этом блохастом коте. После полудня, однако, ко мне стали подкрадываться тревожные мысли. Информацию для вступления и даже для основной части мне любезно предоставляли женщины селения и те мужчины, которые чудом спаслись от русаличьих «загребущих рук». Конечно, многое приходилось сразу же редактировать, ибо любителей приукрасить находилось в каждом доме. Одно я поняла точно – магия русалок заканчивалась на их пении, обладающем гипнотическими свойствами. Они совершали своего рода обряд, в котором каждое движение, каждый звук имели свое особое значение. Именно это и заставило меня задуматься о чистоте помыслов Велеса: а вдруг русалка все-таки успела покопаться и в его мозгах? Но тут я вспомнила утренний разговор, и обида обжигающей лавой снова поднялась из глубин моей ведьмовской натуры.

Уж лучше отвести время самообразованию. После выходки Велеса с деревом он все же удосужился показать мне долгосрочное заклинание превращения, сделав из муравья добротного зайца-русака. Мои результаты были не столь завидными, муравей увеличивался в размерах, обрастал шерстью, но так и не становился чем-то похожим на адекватное животное…

- Мирочка, ты б нашла своего молодчика. – Сон схлынул с меня теплой волной, я вздрогнула и непонимающе посмотрела на вдову. Она заковыляла к дому, а я наконец поняла, что так и заснула под стогом иссушенной травы, ноющая спина и шея была не лучшей наградой за часы отдыха. Солнце скрылось за горизонтом, и холодок тени, павшей на деревню, уже цеплялся крючковатыми пальцами за оголенные плечи.

Велес до сих пор не объявился… Я огляделась. Белесая луна отчетливо проступала на сереющем небе. Сумерки.

- Сумерки! – внезапно осознала я.

Даже не представляю, как мне удалось подседлать коня в той суматохе, что так внезапно настигла меня. Хотя какой там подседлать, дрожащими руками натянула уздечку на недовольную морду Рыжей и без особой ловкости вскарабкалась на ее голую спину. Кобыла, видимо, привыкшая к некоторым моим привычкам, расценила сей жест как знак крайней нужды, и, начав пританцовывать еще во дворе, рванула карьером, оказавшись на дороге.

Никогда еще я не чувствовала себя обведенной вокруг пальца настолько явно. Велес втягивал меня в неприятности даже в самом спокойном уголке мира, и я отвечала ему тем же: мы расправлялись с вивернами, ускользали от мечей наемников, прятали детеныша дракона и изучали кентавров – всё это оказалось детски лепетом в сравнении со сладострастным голосом речной красавицы.

Я с трудом удержалась на резком прыжке лошади, подстегиваемая одной мыслью. Холод озера чудился мне за много саженей до оного, и я изо всех сил вертела головой в поисках сизой дымки тумана. Осталось преодолеть кусочек поля и нырнуть в овраг; под кронами деревьев время, казалось, течет быстрее – совсем стемнело.

- Велес!

Друг по пояс стоял в воде, вытянув руку вперед, словно пытался дотянуться до чего-то.

- Ни шагу вперед! – срывая голос, кричала я.

Он обернулся, бездушие в его глазах пугало. Бледные лица мелькали то там, то тут, девы тянули свои тонкие серые руки к широким плечам напарника, шептали заговор на ухо и уводили все дальше от берега.

- Велес!!!

Русалки замерли, две из них нетерпеливо хлюпнули чешуйчатыми хвостами, нехотя оставляя любовника. Те, что сидели на ветвях, притихли, ноги их срослись, перестав пугать белизной.

- Пошли прочь! – Огненный шар – это всё, что сообразили мои дрожащие от возбуждения руки. Он с шипением прошелся по водной глади, распугивая злопыхательниц.

Добежав до кромки озера, я с плеском и шумом бросилась в ледяную воду, но Велес продолжал идти вперед, уводимый кем-то невидимым. Тогда послышалось знакомое пение, я увидела золотое марево волос и тонкую ручку, легко обвившую шею друга.

Мои руки больше не слушались, холод сковал тело.

- Велес…

Дно внезапно ушло из-под ног, с силой, не присущей таким хрупким на вид русалкам, они тащили меня на глубину.

- Как превратить человека в животное?

- Ведьма, отстань…

- Скажи мне!

- Заклинание запечатления.

- Ох и вляпались мы с тобой…

- О русалках пишут единицы.

Заклинание.

Заклинание.

Желтый свет ослепил и согрел меня одновременно, энергия переполнила сосуд, меня рвануло вверх. Судорожно хватая воздух и откашливаясь как будто даже тиной, я беспомощно заплескалась, пока не ощутила под тяжелыми сапогами зыбкое дно. Велеса нигде не было. Я поняла это, уже очутившись на берегу и осветив местность.

За пазухой подпоясанной рубашки трепыхалось что-то скользкое, оно не сразу далось в руку, но когда я все же изловила находку – окончательно пала духом. По щекам непроизвольно хлынули слезы. Золотая рыбешка скосила на меня свой желтый глаз и выразительно дернула плавником. Вот, что бывает, когда применяешь неотработанное заклинание.

- Прости-и-и-и, - взвыла я, ударяясь в страдальческие рыдания, - Ве-е-еле-е-ес…

Во мне что-то щелкнуло. Сломалось. Так далеки от меня были всяческие трактаты, магия и будущее в целом. Человек, шедший с тобой нога в ногу, сейчас был всего лишь рыбой в руках непутевой ведьмы. Наверно, это было хуже убийства…

Мои ватные ноги с трудом доковыляли до лошади, хотя я до последнего борола в себе желание, ведомое всеми утопленницами. Одной рукой прижимая к груди рыбку, а другой – слабо держа поводья, я брела в ночи, ничего не боясь, ни к чему не стремясь – лишь бездумно орошая щеки соленой росой.

Глупые дети. Решили, что им под силу справиться с поистине ужасными существами…

Это был самый жуткий рассвет в моей жизни. Я неподвижно сидела на лавке, не отрывая глаз от банки с водой и рыбкой, как будто солнечный свет мог вернуть моему другу прежний облик. Готовая поверить в любое чудо, я молилась Богине от самого озера до этого момента, но ничего не происходило.

Кто-то постучал в дверь, и я шатающейся походкой преодолела расстояние до входа, кажущееся непомерно большим. Отголоски надежды кричали: «А вдруг?!»
Никого. Пустой двор. Холодное солнце и влажная трава.

Я снова уселась за стол и уронила голову в руки. Лучше бы русалки утащили нас обоих.

Что-то пощекотало мне руку. Затем лизнуло. Я медленно убрала с лица красные пряди волос и ошалело уставилась на… кота. Черного кота. А затем на рыбку, невинно рассекающую просторы своего нового дома. И на кота. И снова на рыбку.

- Остролист мне в глотку! Да за такое лицо я бы еще раз сто повторил эту выходку! – согнувшись пополам от смеха, выдавил Велес, спрыгнул со стола и оперся рукой о стену, чтобы окончательно не рухнуть в приступе.

- Ты… Ты!.. – зашипела я, давясь яростью.

В тот день Велес познал женский гнев в чистейшем его проявлении и до конца жизни зарекся шутить над ведьмами.

- М-да, знатно мне тогда досталось от твоей бабушки, - буркнул кот, бесшумно запрыгнув на спинку дивана. – Она-то думала, что превратила самого Велеса Несмертного в золотую рыбку, а досталась эта честь на самом деле русалкам.

- Ой, деда, ты уже вернулся! Айда играть! – Милана, не дожидаясь согласия, стащила кота в принудительном порядке и, закинув на плечо, вприпрыжку направилась во двор. Не ожидавший такого нечестного захвата кот жалобно посмотрел на рассказчицу.

- Предательница! – только и успел бросить он в ответ на ехидную улыбочку женщины.

Бабушка еще раз глянула на фотокарточку и тепло улыбнулась воспоминаниям. А золотой рыбке, наблюдавшей за происходящим из аквариума, она сурово пригрозила пальцем. Так, на всякий случай…

Нет ничего глупее желания всегда быть умнее всех.

Отредактировано - Дервиш 02 Окт 2014 23:14:37

Рассказ о-о-о-очень понравился. Так и хочется его объединить с "Элли", как раз стало бы понятно почему рыба ненавидит чёрного кота до смертоубийства и гипнотизирует мужика. Скажем подросшая внучка невзлюбила профессора и подсунула ему русалку в аквариуме и та отрывается за злую судьбу.
Немного неумело сгущаются краски, видимо автор этой замечательной сказки и грусть-тоска с потерями слишком далеки друг от друга(что по человечески не может не радовать).
Непонятно почему ведьма держит фотографию на чердаке и так расстроилась её увидев, у неё ж всё сложилось. Кот-фамильяр-мужчина при ней,судя по всему дети есть, коли внучка в доме. Кстати о внучке,хотелось бы увидеть от неё какую-нибудь оправдательную к эпитету "несносная" пакость, наподобие гонять электрическими разрядами рыбку в аквариуме, помешать воду той самой потёртой фотографией ну или ещё что на усмотрение автора (думаю фантазии хватило бы на большее чем моей). Переход к воспоминанию тогда был бы более гладким.
Последнее. Любой кот даже обычный знает, что от детей следует ожидать неприятностей. Если бы магическое дитя выкинуло какую-нибудь штучку вроде заклинания замри-отомри, его поимка не выглядела бы такой заурядно не волшебной. Крутой тёмный колдун как-никак русалкоборец, мог бы как-нибудь над девчонкой пошутить, чтобы та бабушке на "дедушку" пожаловалась, в лохматого зайцемуровья к примеру превратить.
Эх раздразнили вы фантазию!Хочется ещё что-нибудь из-под вашего пера почитать.

Хроник.

Отредактировано - Коша 23 Марта 2014 14:23:10

Отредактировано - Автор конкурсного рассказа 20 Марта 2014 18:02:11