Царь всея Лукоморья Василий Двенадцатый вертел в руках алую блестящую штучку размером с палец, и голубые доверчивые глаза его светились удивлением. На лукоморского правителя со снисходительным добродушием поглядывал гостеприимный хозяин, король Гельвитании Ан де Труа.
- Чего там у вашего величества? - закончив беседу с гельвитанским архистратигом, князь Митрофан Грановитый, главком обороны страны, с любопытством вытянул тощую шею.
- Вот, гляди, Граненыч, какую пречудную вещичку мне только что его гельвитанское величество подарил! - покачивая головой, словно всё еще сомневаясь, что такое возможно, царь протянул генералу на ладони размером с пирожковую тарелку завороживший его предмет. Митрофан осторожно взял диковинный сувенир, близоруко прищурился и поднес к глазам.
- И чего? - недоуменно вопросил он после осмотра странной штучки, празднично блестевшей полированным корпусом из красного дерева, но никакой иной занимательности под его пытливым взглядом упорно не выказывавшей.
- Да ты так-то не гляди на нее, - нетерпеливо посоветовал Василий. - Ты вон те металлические полоски видишь? Сбоку, с торца?
- Ну, вижу, - не понимая, к чему его загадочное величество клонит, признался Граненыч.
- Видишь там вроде лунки для ногтя?
- Ну?
- Потяни!
Граненыч послушно вставил желтоватый ноготь в полукруглую выемку и потянул. Из недр красной штуковины вылезло миниатюрное, длиной сантиметров в пять и шириной в десятую часть длины, лезвие.
- Ножичек! - умильно прокомментировал царь. - А теперь вон за ту торчалку дерни!
Главком дернул - появились ножницы: маленькие, забавные, на пружинке, с одной оттопыренной в сторону ручкой.
Он попробовал стригнуть ноготь - ничего другого в голову по применению такой крохотной безделицы не пришло - но веселые ноженки, беззубо шкрябнув по прочной корявой пластине, сотрудничать отказались.
Его величество это не смутило ни в малейшей степени.
- Ты теперь вон ту пипочку тащи!
Та пипочка и еще несколько следующих принесли на всеобщее обозрение пилку для ногтей, еще три ножичка – мал-мала-меньше, наверное, семью того, первого, шило, больше похожее на иголку, забавный штопор, складной стаканчик, трубочку для коктейля и крохотную отвертку – не иначе, для ремонта карманных часов. А после нажатия на потаенную кнопочку из мелких плоских недр красной диковины к удивлению генерала еще и зазвучал такой же плоский незатейливый мотивчик.
- Видишь, Граненыч, какое чудо! – сияя глазами как ребенок, демонстрирующий друзьям долгожданный подарок, восхищенно промолвил Василий. – Гляди-ка, чего гельвитанские мастера могут сотворить!.. Гельвитанский армейский нож называется! Какая крохотулька, а сколько всего в нее полезного понатолкано!
- Особенно ножницы, - рьяно поддакнул монарху Гаврилыч.
- Вот-вот! – обрадованный пониманием, заулыбался царь. – И хорошо, что ты подошел – а то я, сколько ни бился, своими лапами ничего даже подковырнуть не смог! Какая малость – а как сделано всё тонко!
- Мудро подмечено… филигранная работа… произведение военного искусства, можно даже так выразиться, - польщенный горячим одобрением коллеги, самодовольно закивал Ан де Труа. – Не в обиду будет лукоморским гостям сказано, а только в вашем царстве таких мастеров найдется едва ль.
Последняя ремарка, похоже, вывела Василия из состояния телячьего восторга и задела за живое.
- Обидные ваши слова, ваше величество! Наши мужики ничуть не хуже гельвитанских мастеров всякую штуковину замастрячить умеют!
- Может, ваши… мужики… и вправду много чего умеют… замастрячить… с позволения сказать… - с вежливым скепсисом покривилась ухоженная физиономия гельвитанского правителя. – Но только нашим гельвитанским искусникам равных на Белом Свете нет, и еще не скоро будет, ваше величество.
- А вот и есть им равные! Да еще почище! Ваше величество! – пылко взмахнул кулаком Василий.
- Да нет нашим мастерам нигде равных! – гордо вскинул голову Ан.
- А вот и есть! – встрял в спор, защищая родных мастеров чахлой грудью Граненыч. – У нас при обозе такой мужичок имеется, Никита Кулебякин, Улюха по прозвищу, так он хоть какую тебе чудо-юду за полдня смастерит-заварганит, только намекни! Золотые руки! Платиновая голова!
- Да чтобы такую вещицу повторить, тридцать лет учиться надо! – обиженно взвился король.
- А ему трех дней на это хватило бы! – упрямо выпятил нижнюю губу князь Грановитый.
- Не верю! – раскрасневшийся от спора гельвитанец откинул завитые локоны с лица на затылок и гордо вскинул напомаженную голову. – Не бывать такому! Не может! Такого! Быть!!!
- На что спорим? – азартно сощурился раззадорившийся царь.
- На интерес!
- Это как? – не понял лукоморец.
- Ну, к примеру, когда я выиграю, то загадаю желание, что бы ты такое сделал – на крыше, к примеру, прокукарекал, или на руках по комнате прошел…
- Да еще неизвестно, кто у нас где кукарекать будет! – задорно подбоченился Василий.
- Ха! – повторил его позу Ан. – Всё известно! Ни за что вашему мужику за три дня такую филигранную работу не повторить! - А почему за три именно? – заморгал, спохватившись, Граненыч.
- Так ведь через четыре вы уж уезжать, вроде, с утра пораньше планировали? – недоуменно наморщил лоб де Труа.
- А, ну да! – спохватился Василий.
- А через три у нас прощальная охота по протоколу, вот в обед в охотничьем шале пусть этот ваш… кхе-кхе… Улюха… свое умение и покажет.
- Э-э-эх, где наша не пропадала!.. – весело ухнул главком всея лукоморской обороны и, крякнув усердно, словно дрова колол, рубанул ребром ладони по сцепленным рукам начальства.
- Ну, всё, брат наш Василий! Проспорил ты мне желание! – подначивая царя, подмигнул король.
- А это мы еще поглядим, - хитро усмехнулся Василий.
- Поглядим, поглядим, - уверенный в своей скорой и безоговорочной победе заулыбался король и изысканным жестом пригласил дорогих гостей перейти от споров к фуршету.
* * *
Когда разгоряченные, раззадоренные утиной охотой Ан и Василий в сопровождении Граненыча и Артикула вернулись в лесной домик к обеду, Улюха уже поджидал их на улице.
Завидев веселую компанию охотников, мужичок, скромно притулившийся у колеса лукоморской телеги, проворно вскочил на ноги, отряхнул от пыли тощий зад, и отвесил глубокий поклон, направленный по биссектрисе в пространство между двумя монархами.
- Доброго вашим величествам дня, здравствовать вам да царствовать до ста лет и дальше, - с безмятежным достоинством проговорил умелец, с придворным этикетом не знакомый отродясь, и довольный этим.
- А-а-а, Никита! – обрадованно улыбнулся Василий Двенадцатый, бросил добытых уток подбежавшему краснощекому повару, и с нетерпением повернулся к снова заробевшему мужику. – Ну, давай, показывай нам, как ты гельвитанское чудо повторил!
- Не повторил я… - смущенно пробормотал Улюха, но, не успел Василий сурово нахмуриться, а Ан победно просиять, как мастер поспешил добавить: - Я его превзошел.
Публика ахнула.
- Ну, так чего же ты скоромно так пристроился тут снаружи, давай, в дом заходи, карманы выворачивай, показывай ювелирную работу! – заулыбался как майское солнышко лукоморский царь. – Поди, мелкоскоп надо, чтоб на твое творение любоваться?
- Д-да нет, вроде, и так видать, - отчего-то сызнова сконфузился Улюха.
Поигрывая снисходительной усмешкой на тонких губах, Ан де Труа достал из кармашка штанов нож своей армии – двойник подаренного три дня назад лукоморцу – и приготовился сравнивать.
Не глядя на демонстративные приготовления гельвитанского правителя, Никита сосредоточенно повернулся к телеге, вытянул из-под рогожи продолговатый предмет, закутанный в мешковину, обвел близорукими глазками сильных мира сего, и несмело глянул на Василия.
- Вот подумал я тут… на досуге… подумал, значит… царь-батюшка… - сипло откашлявшись, спотыкаясь и останавливаясь почти после каждого слова, начал он свою речь, - и чтобы гельвитанскую вещичку за пояс заткнуть, измыслил одну… штукуёвину… шибко полезную… значит… Победа инженерной мысли над человеческим разумом… так сказать…
Судорожно сглотнув пересохшим от волнения горлом – то ли слова вступительной речи запамятовал, то ли его заготовленный спич на сём и заканчивался – Никита Кулебякин присел на корточки, зажал изобретение в сгибе левого локтя, прижав его с другой стороны щекой, и принялся дрожащими пальцами развязывать узлы спутывавших мешковину веревок.
- Ну, так чего ты такого нам соорудил, мастер Никита? – задал ободряюще-наводящий вопрос царь.
Мастеровой отвлекся на мгновение, собираясь ответить на монарший вопрос, поднял голову – и полезная, но своевольная «штукуёвина», повалилась, увлекая за собой своего создателя. И, не успев и глазом моргнуть, Никита хлопнулся на траву пятой точкой, распугивая кузнечиков.
Изобретение придавило его сверху.
- Граненыч, пособи мастеру! – нетерпеливо махнул рукой главкому царь, и тот кинулся на подмогу своему протеже.
Архистратиг Артикул, господин холерического психотипа, не желая пропускать славную потеху, подмигнул королю и бросился за своим лукоморским коллегой. Втроем у них дело пошло веселее, и через полминуты генералы браво застыли перед их величествами с Никитиным изобретением на вытянутых руках.
Непонятного назначения бревнообразный предмет был длиной почти в метр и весил, судя по побагровевшим физиономиям помощников, преизрядно.
Монархи переглянулись, вытянули шеи и задумчиво нахмурились, пытаясь если не рассмотреть предъявленный артефакт поближе – рассматривать там было особо нечего – то хотя бы без подсказки догадаться, что бы это такое могло быть, и какое отношение могло иметь к первоисточнику вдохновения.
- Что это? – первым капитулировал гельвитанин.
- Бревно? – высказал единственную пришедшую на ум догадку царь Василий.
- Большое полено? – сделал революционное предположение князь Грановитый.
- Чурбак? – усомнился в предположении король.
- Никак нет, ваше величество… господа генералы… Не бревно это… и не полено… полено меньше бывает… Это… так сказать… - смущенный реакцией аудитории, торопливо, комкая и глотая слова, заговорил Никита. – Сюрприз… значит…
- Сюрприз? – асинхронно захлопали четыре пары изумленных глаз.
- Так точно! – гордо подтвердил Кулебякин и приободрился. – Вот, погляньте! Ваши величества, подойдите ближе – поди, плохо видно? Да вы, господа генералы, руки-то уберите с дороги! На ладоньки бы положили – и виднее было б!
Генералы послушались, хотя увесистый предмет удерживался на их мозолистых от перебирания штабных карт «ладоньках» с явным трудом. Мастер удовлетворенно кивнул и снова обратил на слушателей разгорающийся неземным энтузиазмом изобретателя взор.
- Глядите, ваши величества! Всё очень просто! Легким движением руки безобидное с виду полено превращается … превращается… полено превращается…
- В Буратино! – первым догадался де Труа.
Одарив походя эксцентричного короля вопросительным взглядом и не дожидаясь ответа, Улюха продолжил возню со своим творением.
- …Ваше превосходительство князь… тяните!... превращается… А ваше – толкайте!.. превращается… Да не туда толкайте, а куда то его превосходительство тянет!.. Да с ног его не уроните – он у нас хоть и башковитый, да шибко хлипкий… прости, батюшка Митрофан… Превращается... Недоработочка… исправлю… Превращается полено… в армейский меч образца девятьсот четырнадцатого года!
Собравшиеся издали коллективное «ух ты!», когда красный от натуги изобретатель вытащил из недр своего детища, обратившегося в рукоятку, обещанный клинок.
- Для меча рукоять длинновата, - с сомнением проговорил Артикул, отчего-то прикрывая рот пухлой дланью, свободной от демонстрируемого экспоната.
- Ну, тогда мечевидное копье. Оборонного действия, - быстро сориентировался изобретатель.
- И тяжеловата, - продолжил придираться гельвитанин, так же старательно пряча улыбку.
- Ничего! Это вы еще не знаете, сколько клинок весит! - успокоил их Никита.
Король не удержался и прыснул.
- Значит, назовем сию комплектацию оружием двойного назначения, - Граненыч выступил на защиту приунывшего изобретателя. – Лезвием можно во врага тыкать, а рукояткой – по балде ему съездить. Противоходом.
Гельвитане задумались, переваривая предложенную поправку, переварили, и осторожно, чтобы не расхохотаться в голос, кивнули Кулебякину:
- Продолжай, мастер.
И изобретатель продолжил:
- А ежели вдруг кому приспичило… или, ратным языком выражаясь, тактическая обстановка в военно-морском театре радикальным макаром изменилась… то легким движением руки меч убираем… убираем меч… убираем… Ваше превосходительство князь, тяните!.. убираем… А ваше толкайте, толкайте!.. убираем ме… ай!.. Недоработочка… исправлю… А теперь нажимаем на энтот потайной сучок… и…
Из распила, с обеих сторон, выскочили изогнутые деревянные рога.
- И получаем арбалет! Остается только натянуть тетиву… - свободной рукой Никита выудил из кармана свитые в шпагат воловьи жилы и ловко нацепил их на рога арбалета. – И самострел готов!
Словно в подтверждение слов автора один рог под натяжением неожиданно хрустнул, оторвался и повис на тетиве, привязанной к концу второго рога. И сразу всем стало понятно, что самострел действительно готов.
- Недоработочка… Исправлю! - не смутился такой мелочью мастер, поймавший кураж: - Но и это еще не всё! Если в просверленные в этом конце отверстия… вставить два десятка прилагающихся специальных паличных шипов… находящихся в положении «навалом»… вот в энтом пенальчике… в рукоятке… в противоположном конце… длиной эль малой равной пять сантиметров… то получится… получится… элегантная… палица.
Несмотря на обещание творца, шипы, больше похожие на преостро заточенные с обоих концов гвозди, вставляться не желали, то выпадая, то застревая, то утыкаясь косо. Конструктор, нервно ухмыльнувшись и пробормотав ставшее уже припевом к любой операции «Недоработочка, исправлю», ссыпал их остатки в пенал и плавно перешел к следующему этапу презентации.
- Но и это еще не всё! И поэтому легким манием умелой руки грозная палица превращается… превращается палица…
На глазах у изумленных правителей и их полководцев грозная, хоть и лысоватая палица последовательно превратилась в узкую лопату без плечиков, больше похожую на широкий дротик , потом в такие же узкие, но зубастые вилы, плоский топор, нелепую двуручную пилу, жидкий веник, толстый тяжелый цеп, не раскрывшееся ведро, не закрывшийся ухват, дырявое корыто и косу для лилипутов, полотно которой вытащить не удалось даже совместными усилиями всех пятерых.
Аудитория следила за все новыми и новыми преображениями удивительного бревна словно за представлением фокусника, увлеченно пытаясь угадать, что следующее покажется на свет, и неизменно попадая пальцем в небо. И когда из недр изобретения, вслед за винтиком, с грохотом выпали две половинки ножниц для стрижки даже не овец, а, скорее, медведей, и рыжебородый Никита в последний раз пробормотал «Недоработочка… исправлю…» и поклонился, прижимая свое детище к взволнованно вздымающейся груди, гельвитане зааплодировали.
- Браво! – хохоча и хлопая себя по коленкам и ляжкам, словно выбивал из охотничьих штанов пыль, выкрикивал де Труа.
- Браво! – смачно хлопал в толстые ладоши архистратиг, и толстые щеки его колыхались в такт вырывающемуся из глубин груди смеху.
- Погодите… а где же… у вашего… ножичка… музыка? – на мгновение перестал заливаться и с трудом проговорил король, демонстрируя свой образец для подражания, так и оставшийся неподраженным.
- Музыка вот, - красный, как медный ковшик повара, Улюха перевернул свою «штукуёвину» и показал ступенькообразные зазубрины на другой ее стороне. – Берете любую палку… или ложку деревянную… и возите по ним. Или стучите. И тогда звук как этот получается… килофон… А еще им можно белье отбивать при стирке. Оружие двойного назначения!
Слова его были встречены новым приступом чистосердечного гельвитанского ржания.
Царь Василий кинул пылающий стыдом и обидой взгляд на Граненыча, потом на сжавшегося Кулебякина, обещая им отдельный предметный разговор позже вечером, выдавил деревянную с зазубринами улыбку и промолвил:
- Жалую тебе, Никита, за наше с его гельвитанским величеством развлечение серебряный рубль. А теперь ступай. На кухню. Там тебя твой… поклонник… покормит.
- А с меня – десять золотых гельвихов! – улыбаясь от уха до уха, радостно поддержал высокого гостя Ан. – Я так не смеялся с тех пор, как пьяный тесть на нашей с королевой свадьбе вместо пряника съел кусок мыла!
- А уж его величество-то как, наверное, смеялся... – степенно покачал головой Митроха. – Особенно когда узнал, кто ему это мыло подложил…
- Врут! Не я! – быстро выпалил король и для ясности предпочел забыть о старом инциденте, едва не стоившего веселому парню его брака, трона и половины королевства.
- Ну, что ж, господа лукоморцы, - похохатывая в густые усы, протянул руку генерал Артикул, - прошу в домик, освежимся, пропустим по стаканчику-другому старого гельвитанского, пока старик Бергамо готовит нам уток.
- И пока я придумываю желание, которое проспорил наш добрый Василий, - подмигнув, добавил де Труа.
- Ну, с желанием-то, наверное, всегда просто, - Василий Двенадцатый, мужественно запихнув неудачу поглубже и подальше, улыбнулся королю уже более искренне.
- Я полагаю, полцарства в бессрочную аренду ты мне не дашь? – невинно захлопал глазками король.
- Только навынос, - решительно проговорил Граненыч.
Правители и их советники рассмеялись, постукивая друг друга игриво кулаками по плечам и спинам, и дружной гурьбой направились в дом.
- Э-эй… ваше величество… А как же вот это? – жалобно воззрился на удаляющуюся спину царя позабытый Улюха, протягивая свое творение.
- Вот это… что… кстати? – оглянулся Граненыч, глотая добрые тихие слова в адрес платиновой головы лукоморского обоза.
- Лукоморский армейский нож!
Дальнейшие его слова – если таковые и были – потонули во взрыве истерического ржания хозяев. Повар выронил на траву ковш и сполз под подоконник. Де Труа в последнем отчаянном жесте дипломатической доброй воли спрятал лицо в ладонях. Артикул закрыл слезящиеся глаза пухлыми кулаками…
Никита, наконец-то, заподозрив, что сказал или сделал что-то не то, растерянно опустил руки, и сверхоружие с глухим стуком ткнулось концом в землю.
- Ваше величество… Вы простите меня… коль не так чего… - вытянулось лицо мужика. – Мы ж люди простые, не ученые…
- Не ученые – так учитесь, гаврики, - сердито буркнул Граненыч и повернулся идти в дом, где на пороге уж заждались их хозяева.
- Так я ж хотел…
- А-а, ладно, иди уже… обедай… - бросил сердиться и махнул рукой царь. – Что сделано – то сделано. Но если Ан загадает, чтоб я с крыши прокукарекал, я тебя туда лезть заставлю, понял?
- Понял… Как не понять, ваше величество… - с видом побитой собаки ссутулился Улюха, не принимая ни шутливого тона, ни прощения. – Я ж понимаю… что перед державами… Но ведь я же как лучше хотел…
Верхняя ступенька крыльца скрипнула под ногами, лукоморцы повернулись, готовые отшучиваться или пить штрафную – в зависимости от вектора обстановки в гельвитанском дипломатическом театре – и замерли.
В дверях, бледный как снег, с поднятыми за голову руками, показался король, за ним – потерянный, испуганный генерал Артикул… А за их спинами в украшенной Комнате Рассказов королевского охотничьего домика маячили четверо плечистых незнакомцев в зеленых куртках, черных масках и с арбалетами в руках.
- А это еще?.. – начал было ошеломленный Василий, как из-за угла дома выступили еще четверо точно таких же, только с мечами наголо.
- Правящая династия Гельвитании сменилась. Лукоморцы отойдут в сторону и завтра утром уедут домой, - непререкаемым тоном, словно астролог, зачитывающий предсказания, произнес один из громил с мечом – наверное, старший. И тон его более чем ясно намекал, что если в сторону отойти лукоморцы не пожелают, то уедут они прямо сейчас, и не домой, а в те края, откуда не возвращаются.
Василий подумал и кивнул.
- Понял, не дурак, - обратился он к заговорщикам, потом повернулся к Граненычу: – Уходим.
- А как же?.. – под неласковым взором арбалетчиков вскинул брови Митроха, и получил исчерпывающий ответ:
- А так им и надо. Будут знать, как над нашим братом гоготать. Скоморохов нашли, умники.
С самодовольным видом человека, враз получившего компенсацию за все несправедливости жизни вместе взятые, царь Василий отступил с дороги и дернул за собой замешкавшегося Граненыча. Остатки надежды, теплившейся еще в глазах короля, потухли, и изящная алая штуковина – гельвитанский армейский нож – блеснув крошечным лезвием, выпала из его пальцев. Ссутулившись под издевательскими взорами заговорщиков, Ан де Труа сделал шаг к печальному концу…
И упал, споткнувшись о растянувшегося под ногами вожака похитителей.
Тут же, рассекая воздух, свистнул богатырский кулак, и рядом с верховодом со свороченной челюстью и контузией грохнулся второй меченосец. Двое оставшихся бросились с мечами на непонятливого гостя страны…
Но не тут-то было.
Легким движением руки Василий выхватил из рук Никиты его творение, взмахнул им как дубиной, и оба атакующих злоумышленника повалились в кучу малу – один сраженный вылетевшим из недр лезвием овечьих ножниц, другой – скошенный неожиданно для всех выскочившим полотном косы.
Арбалетчики, отделенные от поля боя наглухо перекрывшей проход толстой спиной Артикула, заметались по комнате. Один высунулся было в окошко, но получив в глаз вылетевшим из «штукуёвины» поленом на веревке – рабочей частью цепа – лег на пол отдыхать до вечера.
Воспользовавшись замешательством противника, Артикул, как истинный стратег, бросился зигзагами наутек, не забыв подхватить на бегу и сунуть подмышку короля. Арбалетчики, изрыгая проклятия, сталкиваясь и мешая друг другу, ломанулись в дверной проем вслед.
Самого проворного там встретила и оставила с обломком приклада в руках почти лысая, но увесистая палица.
От удара о косяк крышка пенала на чудо-оружии оторвалась, и шипы, вылетевшие со скоростью и эффективностью разгневанных шершней, впились в фасады охотников на короля. Но ни сказать что-либо по этому поводу, ни выхватить меч первый стрелок не успел, потому что секунду спустя противоходом ему на голову наделось раскладное ведро, а сверху опустился железный кулак царя. Пользуясь моментом замешательства в рядах противника, Василий с громовым лукоморским «…твою родительницу!» и творением Никиты наперевес бросился в притихшую комнату…
Где на самом пороге его встретила короткая арбалетная стрела.
Со звоном срикошетив о выскочившее из рукояти полотно лопаты, она пригвоздила к полу ухо первого стрелка, едва пришедшего в себя.
Перезарядить выстреливший в царя арбалетчик уже не успел: лукоморский армейский нож оставил на его лбу глубокий отпечаток длинного ряда ступенькообразных зазубрин – народную примету обширного сотрясения мозга и неспокойного отдыха в лазарете до третьей звезды.
После обещания вытащить воткнувшиеся шипы оставшийся заговорщик выбросил из-за своего укрытия – перевернутого стола – арбалет и меч, бесполезные против оружия века, и сдался на милость победителя.
На то, чтобы связать остальных конспираторов, всё еще пребывающих в царстве грез, ушли следующие пять минут. Покончив с делом, Василий хотел уже отправлять свой маленький отряд прочесывать лес в поисках хозяев, но Граненыч вдруг обрадовано ухнул и ткнул пальцем в сторону дальних кустов:
- Да вон же они!
И верно: после выкрика Митрофана заросли на дальнем конце поляны зашевелились, и на обозрение осторожно выступили вооруженные толстыми сучьями де Труа и Артикул.
- Вы живы?! – король отшвырнул палку и бросился к гостям.
- А где?.. – опытный генерал не был так порывист и неосмотрителен.
- Вон, принимайте по счету, - Василий насмешливо кивнул на слабо шевелящуюся кучу несостоявшихся цареубийц, поднял с земли творение Улюхи и ласково похлопал широкой, как лопата, ладонью нагретую теплым осенним солнцем деревяшку.
- Ну так мы не договорили с тобой, Ан: кто из наших мастеров кого, говоришь, переплюнул-то, а?
Король с комичной беспомощностью развел руками, изображая капитуляцию, и улыбнулся:
- Ну, что? Мне в дом зайти можно, или сразу на крышу – кукарекать?
Послано - 12 Окт 2014 : 18:18:06
Хм. Написано хорошо откровенной безграмотности не имеется. В старорусский стиль не полезли, это хорошо и плохо. Хорошо, потому что он мало у кого смотрится органично и не убого. Плохо, потому что вместо царей с равным успехом могли сидеть директора завода или просто мужики на кухне и говорили бы точно такими словами. Пилюля ИМХО: 1) Никогда не понимала с чего дёргать Лукоморье бедное. Все кому не лень его лапают с разной степенью успеха. 2) Левшичность сюжета. У нас блохи блоховистее, и подковы потяжелее ваших. (ну понятно что в переносном смысле) 3) Юмор. Может мне просто было не в тему но читала с физиономией того самого известного флегматичного кота. Внимательно, но ни разу не улыбнувшись. Ну да по последнему пункту дело абсолютно частное всем не угодишь.
Послано - 28 Окт 2014 : 19:09:41
А я смеялась.Мне рассказ понравился, особо хочется отметить богатый словарный запас автора.А мне нравится когда описывается Лукоморье- получается сказочно.Автору - успехов в творчестве.И в жизни.
Послано - 04 Ноябр 2014 : 11:47:36
xronik8@rambler.ru, Gela, спасибо за мнения! И да, совершенно верно, что ч/ю, как и вкус к блюдам или музыке, у всех свой, и ожидать, что все толпами пойдут слушать рэп или питаться исключительно в японских ресторанах - нелепо.
Что касается Лукоморья, то в него все ходят, потому что оно архетипично. Конечно, автор, пишущий на славянскую или псевдославянскую тему (что чаще), может придумать свой мир - но похож он будет на Лукоморье, как бегемот на гиппопотама. И поэтому, чтобы не изобретать бегемота... то есть велосипед, проще для автора и читателя задать исходные данные, понятные и близкие всем. Экономия слов на описании сеттинга и, как следствие, глаз читателя, его времени и зарядки/элекроэнергии читательного устройства - большая, так что от этого Лукоморья огромная польза :)
Послано - 09 Ноябр 2014 : 09:03:02
Класс! Порадовала стилистика и живительный юмор! Прямо заряд бодрости и отличного настроения с утра! Рада, что "наступила" на Ваш рассказ! Читается легко и непринужденно. Сюжет не отпускает до финала. ИМХО, Лукоморье в тему, стилизация органичная, царей ни в коем разе заменять ни кем не нужно, если чувствуется "левшичность", то это аллюзия к традициям, и вообще, спасибо, что к ним обращаетесь!
Послано - 09 Ноябр 2014 : 16:05:10
Спасибо за приглашение! Обязательно погощу у Вас в Лукоморье! А после конкурса и в мое государство с ответным визитом всех царей-королей собирайте! Устроим пир на весь мир;)
Послано - 09 Ноябр 2014 : 23:07:53
Не-не-не, не беспокойтесь! Обычный монархический мирок, процветающий абсолютизм, так сказать. Все в порядке;) И ехать недалече...
Послано - 13 Ноябр 2014 : 08:36:25
Я тоже с вами хочу!! Возьмите меня в Лукоморье и другие государства))) Рассказ очень порадовал, легкий, веселый и интересный! Здорово! Удачи!
Послано - 13 Ноябр 2014 : 17:56:12
romira, kina186, спасибо! Приходите-прилетайте-приезжайте в гости в любое время, сейчас в Лукоморье самый туристический пик - а еще виды на жительство, если понравится, выдаются бесплатно :)
У нас весело, хоть и не всегда спокойно! Как говаривал Гарри-Минисингер, жизнь прекрасна, но удивительна
Послано - 17 Ноябр 2014 : 14:42:35
Автор, спасибо вам за рассказ! Было очень весело следить за героями. Все очень живо, зримо, даже "современный" язык ничуть не коробит. Сюжет, конечно, здорово напоминает "Левшу", но исполнение в какой-то мере оправдывает вторичность.
Послано - 17 Ноябр 2014 : 17:25:56
Здравствуйте, автор! С удовольствием присоединюсь к тем читателям, что с удовольствием нахваливали ваш рассказ. Интересно, живо и с хорошим юмором. Единственное - некоторые вещи были предсказуемы. Удачи вам!
Послано - 17 Ноябр 2014 : 17:47:43
Kadze, Rechik, спасибо! Будете проходить мимо после снятия масок - не проходите ;)
Kadze, а это и есть наш ответ "Левше" - только позитивный! "Улюха" - диалектное "Левша" и есть. Со школы меня эта история выводила из душевного равновесия: ведь наши же круче! И что, что оно не прыгало! На что оно всё равно такое - лучше бы что-нибудь полезное придумали! И вот решила исправить ситуацию в рамках одного отдельно взятого Лукоморья, для начала повторив ее: что-то настолько удивительное, насколько бесполезное - и наши в попытке превзойти. И ведь превзошли - как сказал один политик, ассиметрично, но эквивалентно! (за точность цитаты не ручаюсь :) И пусть оно было уродливое, не умещалось на ладони и не блестело, но когда дошло до дела - польза была именно от него!
Rechik
Единственное - некоторые вещи были предсказуемы.
Такие, как хэппиэнд? :) Люблю ХЭ - если герои этого заслуживают!
Версия для печати
Послано - 04 Окт 2014 : 12:15:50
