Ма… Ресницы мечутся вверх. И вниз… Ма… Синяя бездна пузырится по центру чёрной сферой, катит её по краю воронки, омывая теплой влагой. Мама, ты плачешь? Нет, не Мама. Напротив, на расстоянии метра, в бесконечной дали, тонкие руки, упираясь локтями в обшарпанную столешницу, раскачивают мерно и бережно тонкое лицо, и чёрные сферы в синих глазах, и тёплые волны, рожденные мерным раскачиванием, и шелковые шоколадные кудри, в тени которых - и руки и плечи. Ма… «Ма» - с каким тщанием и усердием вырезал перочинным ножиком в иссохшем теле столешницы это «Ма» таинственный Митричев предшественник… С той же серьезностью, наверное, резал он бородинскую буханку, дабы умаслив шпротиной тминную горбушку закусить какой там по счету тост? Произнесенный самому себе, в честь самого себя, и самим же собою поддержанный… Впрочем, на «Ма» и тминной горбушке прилежание таинственного Митричева предшественника иссякло - «рина» он вырезал небрежно, неэстетично, и, по всему судя, второпях: или пойло кончилось, или закусь, или терпение. Не-ет, в порядке всё - и с пойлом и с закусью. На столе чекушка, стакан, шпроты. За столом - Марина Сергеевна с распущенными волосами упирается подбородком в ладони, туманно смотрит в туманную даль за немытым стеклом. На подоконнике магнитофон, мухи и хлам. Сизый свет, изливаемый окном в сумеречные недра служебного Митричева помещения, утренне скуден и монотонен. Его хватает лишь на стол за стойкой-ресепшн, вышеозначенный натюрморт, Марину Сергеевну, холодильник в углу справа и Митричевы стулья вдоль левой стены. Остальное пространство проходной занятного предприятия, помпезно именуемого 'Резонанс-Трейдинг': турникет, вестибюль за ним, лестница и разбегающиеся рукава коридоров, пока скорее виртуальны, хотя они точно там есть. Митрич спит на стульях. Марина Сергеевна ёжится, передёргивая плечами - холодно ей в лёгоньком долматинопятнистом халатике… Не плачьте, Марина Сергеевна. Всё будет хорошо.
- Доброе утро, совы мои и жаворонки, в студии Анастасия Пупко, на наших часах восемь ноль две - время коротких новостей… Допотопный магнитофон, повинуясь вмонтированному будильнику остервенело вгрызается хозяину в мозг пронзительным Пупкинским благодушием - Митрич вынужден кряхтя принять вертикальное положение, покачиваясь в полусне дотянуться до радио, выключить его… И тупо упереть взгляд в нечто определенно заслуживающее внимания… По столешнице, как раз оттуда, где секунду назад, перед тем как рассеяться в предрассветном бреду, слезно моргала Марина Сергеевна, ползет, ловко перебирая пальцами… Подползает к стакану… Сизая с подпалинами человеческая кисть (а ля «Вещь» из сериала про семейку Адамс). Митрич заинтригован, но не удивлен. Кисть ощупывает стакан, берет его аккуратно и бережно, везет по столу всё дальше от Митрича, всё ближе к краю. Митрич наблюдает, во взгляде - нарастающая тревога. Стакан уже почти на краю. Слоистые ногти тарабанят в столешницу победную дробь - сигнал готовности умыкнуть добычу за пределы видимого мира… Но! Митрич беспощаден: молниеносный удар кулаком по крючковатым пальцам… - Ау! - жалобное из-под стола. Митрич хватает стакан: - Во падла! - Хрипит свирепо и назидательно: - Не твоё - не тронь! В ответ пространство взрывается ещё десятком рук разного цвета, калибра и комплектации: кисти, кисти с предплечьями, полный набор (при локтевых и плечевых суставах)… И всё это великолепие под возмущенный гул, писк и гогот вплетается в хаотичное движение вкруг отягщенного похмельной истомой Митричева чела: разномастные ладошки хлещут обидчика по щекам, щиплют за уши, путаются в засаленных седоватых лохмах, дергают куцую бороду, лезут зашиворот... Митрич в панике отмахивается, кряхтя и всхрюкивая, заваливается на стулья и уже отбрыкивается ногами.
А внутри холодильника происходит своя, независимая от внешних обстоятельств, жизнь: толчки и сотрясения предполагают чьё-то страстное желание выйти наружу… Очередной взбрык - и дверца уже не есть непреодолимая преграда. Руки вмиг исчезают, Митрич некоторое время месит конечностями воздух, потом резко садится, впиваясь пальцами в края стула, подается корпусом вперед, кренясь всё сильнее по мере того, как ме-едленно открывается дверца. Процесс завораживает… И опять же зависшее стоп-кадром действие прерывается внезапно и резко: из холодильника в потоке воды кувырком вышмякивается… Облегающий черный костюм, ласты, маска, акваланг на спине, в зубах - дыхательная трубка… Водолаз(?), весь в водорослях, стряхивает на пол мокрые кустистые пучки, пытаясь мычанием в трубку и жестами чего-то объяснить про себя и морскую капусту. Митрич, сглотнув ярость молчит с минуту, непроизвольно вскипая: - Эт ч-чего ещё мне?! - Вскипел: - Опять ты?! А ну! - шипит гневно: Я т-те щ-щас!!! - И пинками загоняет бедолагу обратно. Звучный чмок основанием ладони в резиновую спину: - Пшёл, кому говорят! …В зябких недрах проходной уже гремит вёдрами технический работник высшей категории, кандидат био-химико-физико-(и всех прочих) наук, Элеонора Филипповна Книццель. Митрич, наспех утромбовав водолаза в холодильник, тужась и пыжась подпирает дверцу плечом, спиной, ногами скользит в луже с тиной. Водолаз предпринимает столь же отчаянные попытки выбраться. Элеонора ставит ведро на пол. Эхо разносит дребезг по коридорам. - Уф-ф… - Отдышалась: - Доброе утро, Александр Дмитриевич. - Бонжур-те, Леонор Филиппна. - С навязчивой периодичностью вынуждена я фиксировать тот факт, - старушка поправляет очки-велосипеды: - что, не смотря на столь раннее время суток… - Кар-роче, Филиппна! - Митрич, синий от натуги, спешит оборвать её пространную сентенцию: - Не той аудитории лекцию читаете… - Да уж, не той… - вздыхает досадливо: - Я просто хотела отметить - вы опять с утра на ногах не стоите. - Косится на чекушку. - Да помилуй бог, на чём же я, по-вашему, стою? А вот это уже интереснее! Внимание Элеонорино всецело поглощено водорослями: - Позвольте-позвольте… - склонилась она над растоптанной Митричем буро-зеленой жижей. - Что за болото вы здесь культивируете? - Цепляет пальцами мокрый пучок, изучает. - О! Что я вижу? Ламинария протоцитус! - Изрекает со знанием дела. - Поздравляю вас! Редкостный экземпляр! Встречается лишь в некоторых районах восточного побережья Папуа-Новой Гаинеи, Чили, Перу, ну и ещё у нас на проходной… - А как жеж! Чем мы хуже гвинейцев? - Митрич, гордый собой, прикладывает ухо к дверце - в недрах холодильника вроде бы всё спокойно. - М-угу. - м-угукает Элеонора, решительно отправляя редкостный экземпляр ламинарии в мусорную корзину, смачивает швабру в ведре и обреченно принимается осушать болото... В то время как, всё те же руки, материализуясь из небытия, перемещают ведро вдоль стены на значительное расстояние от хозяйки. Элеонора оборачивается - ведра нет. Ищет взглядом, находит, пробует сдвинуть ногой - сперва легонько, потом с напором - дно намертво прилипло к полу… Пытается поднять ведро, но корпус его вытягивается по системе гармошки… Некоторое время почтенная дама изумленно созерцает гармошку, Митрич - пустоту стакана… Каждый поглощен своими переживаниями: сторож - мерно раскачивается от спинки стула к столу и обратно, дабы брякнувшись лбом в столешницу, забыться тяжелой дрёмой, уборщица - в ступоре…
Немая сцена требует развязки:
С шумом и помпой (дверь пинком) вестибюль заполняет собой местный директорский зам - Пал Евгенич Рец (П.Е.Рец, или попросту - Перец): большой, солидный, с портфелем - весь из себя бизнесмен, по сторонам не смотрит - увлечен пролистыванием списка контактов в мобильнике. Движется к турникету, не замечая, что тот закрыт, потому как Митрич дремлет и кнопочку вовремя не нажал… А зря! Только было нащупав нужного абонента, господин Перец на всех парах врезается пузом в перекладину преградившую путь, мобильник, не самый, надо сказать, дешевый, летит под ноги прединфарктно ахнувшей Леоноре, ведро-гармошка выскальзывает из её пальцев и со звяком и болотными выплесками катится по коридору в необозримую даль… Господин Перец в ярости дергает перекладину - турникет закрыт; кидается было срывать зло на Митриче, но малиновая в алых крапинах рука, улучив момент, таки нажимает кнопочку… Перец оборачивается на разрешающий звуковой сигнал, видит зеленую стрелку 'проходите', и естественно бежит спасать мобильник, тонущий в гуще ламинарии-протоцитус… Однако! Эффект прежний: перекладина поперек пуза - турникет заблокирован… В общем, схема игры та же, что с уборщицей и ведром… И тут мало бы кто отказал себе в удовольствии врезать пьяному сторожу увесистую оплеуху: - Опять дрыхнешь, старый хрен!!! - Обуреваемый праведным гневом, господин Перец - хвать Митрича за шиворот - приподнимает, встряхивает, рычит ободряюще: - Дерржат тут вас, даррмоедов! Митрич едва глаза продрал, колыхается безвольно в угоду рваным манипуляциям карающей Перцевой длани, но реагирует быстро: - Дык ведь Хрен Перца не слаще, Пал Евгенич… Напрасно он это сказал… Господин Перец, тот, который не слаще хрена, вмиг из зеленого перезрел в красный: - Ах ты мне еще зубы будешь скалить?! - И ну господина зубоскала: шиворот его отпустил, сообщив импульс поступательного движения по известной траектории «фейсом об тейбл»… - Ау! - На сей раз реакция изменила Митричу, и известная траектория для господина Зубоскала ныне есть пройденный этап. Чему господин Перец умиротворенно рад - руки в боки, глумливая улыбка садиста: - Всё, дармоед, кончилась твоя халява - завтра же духу твоего здесь не будет! Дирекция уже и договор с ЧОПом подписала… Ну, вот и всё… Митрич давно чуял - рано или поздно это должно случиться… - Кстати, знаешь, чей это ЧОП?.. Митрич и это знает. Чего там не знать? - Мо-ой! - Ойкает довольно Пал Евгенич и, выждав паузу, сладенько облизывается: - Так что, отдыхай, папаша, пока… А потом… «Потом». Как настанет пора акт подписывать приема-передачи подотчетного имущества… Ты ж у нас лицо материально ответственное, насколько я понимаю… Вот тогда и поглядим, как и где ты мне будешь зубы скалить! Митрич повержен. Смотрит затравленной собачонкой. П.Е.Рец же, источая в пространство ореол абсолютного величия, торжественно изрекает: - Адъё, папаша! - с силой выжимает пропускную кнопку и, брезгливо приняв из рук уборщицы наспех обтёртый халатом мобильник, важно шествует к себе в кабинет ставить жирный крест на Митричевой карьере.
Пафос и экспрессию Перечной «Цыганочки с выходом» венчает одинокая овация Леоноры.
Чуть позже, мадам, свершив дежурный подвиг на ниве влажной уборки помещений и юрко перебравшись из технической униформы в парадную блузу, готова блеснуть пред благородной публикой в новом амплуа - в качестве Митричевой сменщицы - дневного вахтёра, или как это сейчас принято называть - администратора на ресепшн. - Браво, Александр Дмитриевич! - Коллеге Леонор Филиппна аплодирует щедро, продолжительно и с азартом: - Поздравлю вас, вы только что собственноручно вырыли себе долговую яму. - Жестокая женщина - ни грамма сочувствия: - Это было очень смело - закомпоновать хрен и перец в контекст устоявшегося афоризма… Да только стоит ли овчинка выделки? Ну, что тут скажешь?.. - О да, Леонор Филиппна, наша с вами овчинка супротив их выделки ничего не стоит.
Центральная дверь снова работает на вход, являя простым смертным обыкновенное чудо - Звезду с неба… директорскую секретаршу Марину Сергеевну - в шелках, духах и стразах. Сие лучезарное появление вмиг доводит Элеонорин скепсис до точки кипения… Митрич, впрочем, тоже бурлит эмоцией - теперь он само обаяние, будто бы и не предвидится никакой долговой ямы: - Утро доброе, Марина Сергеевна… - Уходит в глубокий реверанс: - Вижу Вас, и снова день прожит не зря. В ответ Марина брезгливо дергает плечиком, фыркает, и старается преодолеть проходную как можно быстрее. Презрение Леонор Филиппны вот-вот хлынет через край: - Давно ли из дерьма в хоромы? - ворчит Мадам, раскуривая сигаретку. - А уже, смотри ты, плечиком дергаем, ножками дрыгаем… Тьфу, гадость какая. Подаёт пачку коллеге - угощает. Митрич (мечтательно): - Богиня… - угощается. Элеонора (печально): - Ну да, богиня… - Затягивается, глаза прикрыла. - Для блаженных. Не видели вы, стало быть, Александр Дмитриевич, настоящих богинь… Э-хех… - Выдох из серии «где мои семнадцать лет?» - Не кипятись, Леонора. - У Митрича же, странный покой на душе - птицы поют, малиновки да жаворонки… - Заступай-ка на вахту. Террористов не пущай, перца в огонь не сыпь, овчинку не выделывай… В общем, бди! И родина тебя не забудет. А я, пожалуй, на боковую. Разворачивается, отдав честь, и строевым шагом идет в каморку - драпировать окошко шторками до состояния `приятный полусумрак'… Задрапировал, укладывается на диван. Спит.
Элеонора Филипповна на посту. Бдит. Сидит за столиком, гадает сканворд. Из коморки Митрича слышен храп - не самый подходящий звуковой фон для вестибюля солидной фирмы, и Леонор Филиппна всенепременно бы приняла меры, не будь столь увлечена процессом мозгового штурма. Сквозь храп пробивается лирическая мелодия. Луч софита впечатывает в сизо-мятую дерюжку шторок, коими Митрич драпировал окно, сияющий световой круг. Круг ползет по дерюжке, ломаясь и увязая в складках… Хотя, конечно, не такая это и дерюжка! Теперь Митричевы шторки - скорее сценический занавес. Мерцающе-пурпурный тяжелый бархат. Вторя изысканной мелодии, чуть раздвигая створки занавеса, по центру лучезарного круга появляется рука - дамская при маникюре и перстнях. Завораживающе медленно оглаживает бархат по контуру, по границе света и тени. И с первыми аккордами танго рвет в стороны податливую ткань. Внимание! В луче софита - Богиня для блаженных - Марина Сергеевна! Звезда! Директорская секретарша - словно финалистка мирового турнира латино-американских танцев: костюм, макияж, глаза горят, в движениях - рожденная музыкой первобытная страсть… И всё это, все эти страсть, движение и внимание юной дивы адресованы первые 30 секунд - вечности, далее и навсегда - единственно ему! Митричу! Который скрыт пока полумраком, но уже не храпит - уже весь в боевой готовности (лишь только Звезда, дотанцует до дивана) поддаться очарованию момента, поймать ее экспрессивный порыв… Ведь танго - танец для двоих… И чем они не пара? Митрич теперь подстать Звезде - сущий Прынц: строен, гибок, энергичен, гладко выбрит, черные локоны до плеч, белый блузон, кружевные манжеты, брюки-клеш… Почему бы им не станцевать парочку другую сетов? Раз они такие вполне себе звезды? Грех им не станцевать! Дык вот и танцуют... Сперва в коморке у Митрича, затем и по вестибюлю. Элеонора Филипповна, сделавшись на время вторым планом, ничего подозрительного не находит во вверенном ей сегменте материального мира, гадает сканворд, попивает чаёк, нажимает на кнопочку, открывая путь внутрь всем, кто предъявил пропуск… - несёт обычную трудовую вахту. Периодически приходящие и уходящие люди, так же не замечают танцоров, чьи тела и души причудливо переплетаются в Танце Страсти. Рабочий день иссякает мягко и незаметно… Марина и Митрич дотанцовывают своё непосредственно в каморке, практически на диване - чуть ли ни интим там у них происходит…
Но. Рабочий день закончен - Элеонора находит сему подтверждение на экране старинной мобилы и, аккуратно уложив сборник сканвордов в редикюль, идет стучать Митричу в дверь: - Александр, Дмитриевич, простите, что беспокою… Танцоры, застигнутые врасплох вновь в луче прожектора. Митрич не мачо больше - как прежде небрит, лысоват, в свитере и джинсах… От мля, такой сон обломали! - А, штоб тебя… - чешет затылок. - Ну как жеж так… - и Марине: - Дорогая, прости… я это… того… на минутку… - Да пошел ты! - и на тебе, лже-Прынц, полновесную пощечину - Марина спрыгивает с дивана, сдергивает с Митричевой шторки пурпурно-атласный занавес, наспех поправляет бретельки и фиалково растворяется в заоконном июльском предвечерье. - Э-э!!! Куда?! Вернись, я всё прощу!!! - в глазах Митрича вселенская тоска. - Эх вы, Леонор Филипповна… - зевая и почесываясь выбирается он из каморки принимать вахту. - Какой сон исковеркали… - Ну уж извините. Вам дай волю - вы всю жизнь проспите, с таким-то графиком возлияний… - Мадам укоризненно кивает зеркалу, приглаживая массажкой куцие фиолетовые прядки, наводит макияж: морковно помадит губы, рисует брови (отражение четко копирует её действия). - Кстати, о возлияниях. - Тут Митрич заметно оживился: - Как там наша дирекция, все ушли? - Успокойтесь, коллега, ушёл ваш Перец. - Закончив с укладкой и макияжем, старушка сочувственно оборачивается к Митричу, (отражение ловит момент: корчит рожи, язык показывает, крутит пальцем у виска), - Хотя, долго сидел с господами-секьюрити из нового ЧОПа. - Дама вновь смотрит в зеркало. Отражение во всём ей послушно - на сей раз они (отражение и Элеонора) синхронно утромбовывают в редикюли (каждая в свой): дамский роман, очки, традиционную кружку с астрологическим символом; не прекращая однако повествование о кознях господина Перца: - По вашу душу, говорят, комиссия завтра приедет склады проверять. - Тут Мадам опять переключает внимание на Митрича. Отражение, кривляясь, спешит произвести обратный процесс - извлекает из зазеркального редикюльного двойника и эмоционально демонстрирует публике разные забавные вещи: кружку, но уже пивную (литровую) очки, но уже для подводного плавания, книгу - уголовный кодекс, далее - красные ажурные стринги «Упс!» смутившись прячет их в нагрудный карман блузы… Тыкс, что там ещё у нас есть? О! Автомат Калашникова - самая необходимая вещь в арсенале пожилой женщины - Элеонора отраженная артистично имитирует стрельбу: очередь в воображаемого врага и по короткой очереди Митричу и Элеоноре реальной, назидательно рекомендующей: - Не играйте с огнем. - Отражение размахивает флажком с Че Геварой. - Соблюдайте, как говорится, субординацию - начальство всё-таки… - У отражения в руках портрет президента. - Дайте-ка я вам в журнале распишусь о передаче дежурства. Митрич протягивает коллеге амбарную книгу. Элеонора садится на стул спиной к зеркалу - пишет: - От так, Книццель Элеонора Филипповна, с 9:00 до 19:00… Жертв и разрушений нет… Пошутила, сама себе посмеялась, носом шмыгнула - простудилась? Не беда, в нагрудном кармане всегда имеется носовой платочек… Сморкается… Однако? - задается немым вопросом, удивленно созерцая, во что высморкалась… Опачки, это же чье-то нижнее белье - красненькое, ажурное - фу, какая гадость! Брезгливо посылает гадость в мусорку. Митрич давится смехом, переглядываясь с Элеонорой отраженной, которая в свою очередь ставит реальной Элеоноре `рожки' из пальцев, в общем, стебётся, как может… Элеонора реальная (возмущенно): - Смеётесь, Александр, Дмитриевич? Что ж, смейтесь…пока… Посмотрим, к чему приведет ваша пассионарная конфронтация с господином Перцем! - Ой, да ланна, Филиппна, не каркай! - кривится Митрич, окончательно проснувшись. - В журнале расписалась - молодец, иди домой, смотри сериал! Что ж, тут оскорбленной в лучших чувствах, почтенной даме остаётся только презрительно фыркнуть и удалиться, эпатируя публику приколотым на спину Че Геваристым флагом, и торчащим из редикюля стволом калаша.
Отраженная Элеонора не утомилась кривляться - снова красит губы (уже ярко-алым), сопровождая сей увлекательный процесс характерными мимическими трансформациями нижней части лица. Фоном идет музыка, традиционная для голливудских фильмов 50-х годов прошлого столетия. Итак, Элеонора покрасила губы и далее под музыку с пластикой стриптизерши снимает очки, парик, парадную блузу, под которой - вечернее платье с блестками - кра-асиво! И вот уже вполне узнаваемый образ Мерлин Монро шлет миру воздушные поцелуи. Музыкальный фон ожидаемо перетекает в одну из песен Мерлин Монро и экс-отражение Элеоноры Филипповны, в соответствии с новым амплуа пританцовывает, беззвучно исполняя предложенное музыкальное произведение - этакое зазеркальное караоке… Митрич же увлечён поисками выкинутой ажурной гадости. Нашел и задорно помахивает находкой в такт песне перед глазами реинкарнированной голливудской дивы, та в свою очередь, делает попытку отобрать у Митрича сей забавный предмет гардероба, однако, Митричу угодно играть в «А ну-ка отними»…До тех пор, пока…
… С неба вновь не упала Звезда…
Из-за турникета выбегает Марина Сергеевна, нервно шипит в мобильик: - Я же сказала, щас выхожу! Митрич приседает в реверансе, в вытянутой руке - красные стринги - как раз напротив зеркала и Мерлин Монро: - До скорого свидания, Мариночка Сергеевна. - улыбка хищника: - Сегодня вы были особенно великолепны! - и самое время выдать несколько танцевальных ПА - в ПАмять о танго в каморке. Марина испуганно шарахается от маньякоподобного сторожа, зыркает на стринги, на Мерлин Монро в зеркале, и явно не просекая фишку, спешит покинуть помещение. - Богиня! Сегодня вы были неподражаемы! - Звучит танго, Митрич танцует, размахивая стрингами, но Мерлин выхватывает их у него и обиженно надув губки расплывается по зеркалу унылым отражением реала. - Э-э, ты мне тоже нравишься! - Митрич ныряет головой в зеркальную гладь, увязнув по плечи, гулко булькает оттуда: - Куда пошла?! - но сталкивается лоб в лоб со своим собственным отражением. Отражение, дублируя действия прототипа, вытесняет его обратно в реальный мир. Некоторое время копия и оригинал внимательно друг друга разглядывают, моргают почти синхронно… - А, здорово, друг. - Первым проморгался Митрич реальный. Отражение улыбается, и Митричи жмут друг другу руки. - Я ща. - Митрич реальный бежит к холодильнику, достает чекушку, два стакана, разливает, один подаёт Митричу отражённому, тот принимает, соблюдая зеркальность: у реального Митрича стакан в правой руке, у отражённого - в левой. Митрич реальный: - Ну, давай. Собираются выпить, но…
Голос за дверью (ласковый и угодливый): - Ми-трич! Эт мы-ы с Лаврентий Михалы-чем. К тебе можно? Другой голос (брутальный и решительный): - Опа, Петрович, тут открыто.
Входят двое. Интеллигент бомжеватого вида (Петрович) и внушительных размеров генерал, если верить погонам (Лаврентий Михалыч). - Эт чего ты тут? Пьёшь что ли? Без нас?.. Не хорошо-о… - цокает языком генерал, укоризну, стало быть, выражает. - Да я… - Митрич реальный забирает у зазеркального собутыльника стакан, дабы установив его, в пару к своему на стол, поприветствовать дорогих гостей: - Вечер добрый, Лаврентий Михайлович (жмут руки), Петрович (жмут руки). Проходите, располагайтесь… - жестом сеятеля указывает на стулья, сам же - лакейской рысцой к холодильнику: там есть сырок плавленый, тминная горбушка, ещё стакан и вскрытая банка шпрот. - Да ладно, не суетись, - нехотя отмахивается Лаврентий, - у нас всё с собой… Петрович, доставай. - распоряжается деловито, как ему и положено по рангу и регалиям. - А ты, Митрич, давай Мерлинку зови… И пока Петрович достаёт из генеральского кейса коньяк, нарезку, икорку, коробку конфет, рюмки - в общем, всё честь по чести, гостеприимный хозяин растерянно мнётся: - Дык ведь это… Обиделась она… - Скажи, генерал зовёт. Угощает. Масляная генеральская лыба вселяет надежду - Митрич кивает зазеркальному двойнику, тот делает жест `ща будет исполнено' и исчезает. Вместо него появляется смущенная Мерлинка, но при виде коньяка и конфет заметно веселеет. Генерал отдает команду передислоцировть банкет в район Мерлинкиного зеркала - Петрович и Митрич рады стараться. Стараются. И вот - стол напротив зеркала, на столе - всё, что нужно для приятного времяпрепровождения в крургу друзей, за столом - непосредственно друзья. Мерлин Монро в зеркальной рамке приветствует генерала лучезарной улыбкой, кокетливо принимая из рук Петровича рюмку и шоколадку… - Ну-с, все в сборе. Кворум есть. - Чинно констатирует Лаврентий Михалыч: - Ах да… этого ещё не хватает, Ихтиандра ластоногого - обитателя холодильника «ЗИЛ»… Кликни его что ли, Митрич, а то поди замёрз бедолага во льдах мороЗИЛьной камеры. - Дык ведь это… - Митрич вновь незадачливо мнётся: - Он раньше трёх не является, график у него такой. - И шепотом Петровичу: - А вообще бы, ну его… Выпустишь на свою голову, потом гоняйся по всей проходной - эт ведь сущее наказание его по утрам обратно в холодильник запихивать. Эк Леонора сегодня водоросли обнюхивала, чует подвох, карга старая… - Да, ладно, Митрич, не боись. - Петрович и слушать не хочет: - Мировой мужик - ластоногий! Завсегда икорки на закусь притараканит, горбуши копченой, а что по утрам в холодильник не лезет по собственной воле, так ты рассуди трезво - тебя бы башкой в морозилку! С большой бы ты радостью полез? - Куда ж мне его прикажешь девать? В унитаз что ли спускать? - А давай аквариум ему соорудим… - Ага, и поставим возле турникета для устрашения и в назидание - да убоится всяк сюда входящий… - Харе шушукаться. После трёх, так после трёх, без него начнём. - Генерал встает, дабы произнести традиционный тост: - Ну-с, за милых дам. Пьют стоя, закусывают. Лаврентий целует даме ручку: - Ах, Мерлинчик, вот чес слово, два дня тебя не видел, веришь, нет, извёлся весь… Мерлинчик тупит глазки. - Жалко, только, что она у тебя, Митрич, того… не говорит ничего. Петрович поддакивает: - Ага, какое-то зеркало недоукомплектованное - без звуковой карты… - Дык ведь, можно… Того-этого… спеть. - Митрич торопливо включает магнитофон. Звучит фонограмма, коя уже звучала. Мерлинчик ловит фразу, якобы поёт, танцует. Генералу нравится: - От, совсем другое дело. - Что ж ты раньше-то не включил?! - манерно восклицает Петрович, а сам - руку Митричу на плечо, в сторонку отводит, дабы не мешать генералу смотреть представление, шепчет: - Хотя, эт правильно, не выкладывай сразу все фишки, припрячь чего-нить в рукаве, чтоб потом интереснее было... Лаврентий Михалыч - такой человек… О-о… Оч-чень полезное знакомство. - Да я то бы, конечно, рад… И тяжкий-тяжкий такой вздох… Петровича аж перекосило: - Чего-й ты квёлый такой? И не стыдно?! Лаврентий Михалыч устал, отдохнуть хочет, расслабиться, нас с тобой, сирых-убогих угощает, честь оказывает, а ты тут мины кислые корчишь… Человек ведь и обидеться может. Эх-ех… - Митрич, осознав степень вины, тупо смотрит в пол. Петрович чувствует - перестарался, и, зычно хихикнув, тычет товарища в бок: - Да ладно, не напрягайся. Шучу я… Что, родной, проняло тебя?.. А у родного-то и впрямь наболело - не до смеха ему: - Чё ржёшь, может мы тут последний раз пьём… - цедит сквозь зубы, зло скидывая с плеча приятельскую руку. Петрович (недоумевая): - Как так? Лаврентий (испуганно): - Как так?! Мерлинчик бросает песню, перегибается наружу, в глазах тот же вопрос. Митрич, ошпаренный всеобщим вниманием, гнусаво стонет: - А вот так… забирают меня завтра… - Куда?.. - кажется, спрашивают хором. - Известно куда. Под конвой и на выселки. - Опа… - Петрович присвистнул: - За что ж тебя, болезного… - Известно за что. За барахло, кое зам директорский четыре года сам у себя со склада тырил… под мою ответственность. - Ага, крайнего, значит, нашли. - Понимающе кивает его благородие. - А Мерлинку куда? Митрич трагически разводит руками - всё, мол, не будет вам больше Мерлинки… - Не-ет, так нельзя! Кто вообще такой этот твой дирректорский зам?! Как фамилия! - Генерал страшен в гневе - лупит кулаком по столу, традиционно вворачивает пару крепких выражений. - Рец… Пал Евгенич, адрес и телефон сейчас посмотрю по ведомости пропусков… - и предполагаемый расхититель корпоративного имущества с холерическим азартом кидается ворошить амбарную книгу. - Ага, посмотри, а ты, Петрович, запиши, потом мне напомнишь. Митрич посмотрел, Петрович записал, читает: - Павел Евгеньевич Рец… О! - смеётся, - Перец получается. - Ладно, не дрейфь, прорвёмся, разберёмся с твоим перцем. - Теперь на плечо возвращенного к жизни страдальца властно ложится этаким символом незыблемых социальных гарантий тяжелая и мохнатая генеральская лапа. - С-спасибо. - Митрич спешит поперхнуться истовой благодарностью. - А ты, дорогая, не отвлекайся. Пой, чего пела. - Заполучив статус местного благодетеля, Лаврентий фальшиво подвывает магнитофону. Мерлинчик, очнувшись от шока, ловит рыбьими захлебами фонограмму, и вот, генерал опять всем доволен.
Давешние разноцветные руки, таскают со стола еду, наливают себе коньяк. Митрич сначала было шугал их, потом смирился, сам с ними чокнулся пару раз. Идиллия в общем, и некоторая надежда на завтрашний сюррр must go on )))
Послано - 19 Окт 2011 : 15:34:19
Скажу честно. Не смог я это прочитать больше половины. Прыгающий сюжет. Рваный ход событий, большое количество невыразительных персонажей и непонятных событий. По десяти бальной шкале 2. не ноль только потому что не дочитал
Четырнадцати – вопрос с цитатой из условий конкурса:
«1. Тема конкурса: Пересадочная Станция. Способ раскрытия темы остается на усмотрение автора, мы не требуем непременного наличия этих двух слов в тексте. 3. Жанр – фантастика в любом проявлении: НФ, фэнтези, мистика, космоопера, магреализм и тд. Наличие фантдопущения обязательно.»
Что лично Вам (всем четырнадцати) мешает трактовать мой зеркальный портал между мирами, как этакую вот импровизированную пересадочную станцию?
Ну и AnyKeyю: Благодарю за честность и прямоту… Только вот какая странность… Моё творчество частенько и ругают и хвалят, в т.ч. и люди, чьё мнение не без основания могу считать компетентным… Однако в адрес данного конкретного произведения в основном поступали похвалы, причем как раз за то, чего Вы там не углядели: за сюжетную выстроенность и оригинальность, а так же за яркость и выразительность характеров персонажей. Ну, да раз уж не углядели, то на нет и суда нет – имеете полное право :)
Послано - 20 Окт 2011 : 09:45:51
Автору: до зеркального портала я не дочитал, и слова портал в тексте не нашел. Если хочется, можно считать его пересадочной станцией.
После строчек в начале вашего текста:
Ма… Ресницы мечутся вверх. И вниз… Ма…
Я читал очень невнимательно. Поймите меня сами. Три троеточия, три абзаца, два неизвестных слова из шести использованных. После такого начала серьезно относиться к тексту на мой взгляд очень сложно.
Ну, а отметив в своем посте, что ваш рассказ давно уже хвалят ваши компетентные знакомые, вы выдали себя с головой. Это означает лишь то, что ваш рассказ не написан специально на этот конкурс, а просто взят с полки и отправлен с мыслью "авось подойдет".
И снова Вы делаете однобокие выводы :) Как Вы думаете, что бы моголо мне помешать перед отправкой на конкурс отдать рассказ на рецензирование компетентным с моей точки зрения людям??? И почему бы не допустить мысли, что если бы эти люди его не одобрили, то рассказ был бы отправлен на доработку, или вообще в корзину (что, кстати и произошло с его предшественником, коий, может быть еще и доработаю)? Для писателя-фантаста (а судя по всему Вы тоже участник конкурса) Вы слишко плоско и категорично мыслите, а изначально читая невнимательно и признаваясь в этом принародно - обижаете себя в неменьшей степени, чем я себя, признанием знакомства с компетентными людьми ))) Такие вот мы обидчивые )))
Но замечание про непонятное слово Ма... обязательно приму к сведению, не надеясь более на читательскую понятливость и внимательность :)
Удачи! И учитесь мыслить диалектически - пригодится :)
Послано - 20 Окт 2011 : 19:42:55
Рассказ больше похож на сценарий. Читается трудно. Местами интересная игра слов. Местами смешные эпизоды. Хотелось бы узнать, какую идею закладывал в рассказ автор? Что хотелось выразить? Мне показалось, "Иззззззи" тоже Ваш рассказ? Или я ошиблась?
Послано - 03 Ноябр 2011 : 14:26:37
Автор, прошу прощения, за мой резкий комментарий. Вообще, ваш рассказ весьма неплох, и чувствуется серьезный потенциал, и свой стиль, художественная речь и прочее.
- Браво, Александр Дмитриевич! - Коллеге Леонор Филиппна аплодирует щедро, продолжительно и с азартом: - Поздравлю вас, вы только что собственноручно вырыли себе долговую яму. - Жестокая женщина - ни грамма сочувствия: - Это было очень смело - закомпоновать хрен и перец в контекст устоявшегося афоризма… Да только стоит ли овчинка выделки? - О да, Леонор Филиппна, наша с вами овчинка супротив их выделки ничего не стоит.
Вспомнилась мне тут одна картинка: Серьезно, автор. Ну не верю я, что техничка и вахтер-алкаш могут разговаривать подобным образом ;) вот хоть убейте)
Признаться, был заинтригован комментариями и поспешил поскорее прочитать рассказ... и могу сказать, что я в недоумении. Как можно было назвать ЭТО замечательным рассказом? Нет, я не спорю, писать автор умеет, и стиль у него есть... но боже ж ты мой... ну как кому-то может понравиться рассказ про алкашей и их горячечный бред?!
Ведь если я правильно понимаю, все фантасмогоричные картины, описываемые в рассказе, являлись митричу на пьяную голову. пфф. Весьма фантастично, nuff said.
Автор, я глубоко презираю тему пьянства и крайне неодобрительно отношусь к любому алкоголю. После прочтения рассказа мне захотелось пойти в ванную и вымыть руки. Вы могли бы написать отличную, яркую, живую историю, а написали это. Надеюсь, этот рассказ не единственное произведение, присланное вами на конкурс - тогда в другой теме я смог бы оценить вас по достоинству. Но только не здесь.
Послано - 04 Ноябр 2011 : 20:29:56
Стиль повествования рваный, дерганный какой-то, уж простите. Не смогла осилить до конца. Дискомфортно. Но автору успехов и всяческих благ. Может, просто не моё.
Послано - 04 Ноябр 2011 : 22:31:15
Очень настороженно отношусь к абсурду, сюрреализму и подобным направлениям, но... Добротный вышел сюр! И с очень логичным сюжетом, что большинству текстов такого характера не свойственно. На мой взгляд, несколько затянутый. Но где «пересадочная станция»?
Послано - 11 Ноябр 2011 : 11:23:59
LasarevDS, читайте внимательней: "технический работник высшей категории, кандидат био-химико-физико-(и всех прочих) наук, Элеонора Филипповна Книццель" То, что в наше время бывшим научным работникам волею судеб приходится мыть полы в конторах нуворишей, думаю, ни для кого нее секрет... отсюда, собственно, и стиль общения ))) Митрич же говорит по-своему, по-народному, а простойнародный юмор порой почище камедиклабского будет, так что тут ваша претензия - мимо кассы ))) По поводу пития и гоячечного бреда... Когда бредит один алкаш - это, ага, бред... Когда в его глюки вольно-невольно втягиваются все окружающие, и тоже их видят и с ними взаимодействуют (вне зависимости от степени опьянения) - это уже как минимум телепатия, а стало быть, вполне себе тема для фант. рассказа. Но Ваше мнение имеет право (и лево))) быть. Удачи, и читайте внимательнее )))
Aratta , Вы правы - рассказ - переработанное начало пьессы http://www.stihi.ru/2010/03/01/600 в пьессе, идея раскрыта более полно ))) Ага, ИззззззИ тоже моя, как и "Нарисуем, будем жить", но это уже не актуально )))
Sibry , благодарю за позитивную оценку, а пересадочная станция здесь - этот самый Митрич и есть - как проводник между реальностью и иллюзией.
Послано - 11 Ноябр 2011 : 12:26:00
stihach, а по-моему это просто сарказм. Автор (это не вы ли автор, часом?) иронично называет техничку кандидатом био-химико-физико-(и всех прочих) наук. Сами подумайте, как кто-нибудь может быть кандидатом всех наук? Вот-вот :)
Митрич же говорит по-своему, по-народному, а простойнародный юмор порой почище камедиклабского будет, так что тут ваша претензия - мимо кассы ))) По поводу пития и гоячечного бреда...
К Митричу конкретно у меня как раз никаких претензий не было, так что не знаю о чем вы) я лишь сказал, что крайне отрицательно отношусь к алкоголизму вообще, вот поэтому мне рассказ и не понравился. А написан он хорошо
Версия для печати
Послано - 17 Окт 2011 : 23:53:50
