Закончен.Наталья и голем (внеконкурс)

Сердито сопя, Наталья закрыла кабинет и быстрым шагом направилась через холл в дальний конец административного сектора.
Ну теперь держитесь, Аркадий Георгиевич. Посмотрим, как вы на этот раз оправдываться будете.
Привалило же счастье с этим новым начбезом. Вот прежний, Василич — тот был мужик. Грамотный, опытный, солидный. Идеальный семьянин. Жаль, на пенсию ушёл. А вместо него прибыло это недоразумение — офицерик модельный, Мистер Вселенная. Такого сразу видно — хлыщ обыкновенный. Надутый, самовлюблённый, разговаривает — как одолжение делает. Наталья просматривала его личное дело (ей положено просматривать) — женат, имеет ребёнка. А на Станцию прилетел один! Ну правильно — семья всегда только мешает. Плавали, знаем.

Она влетела в кабинет и молча плюхнулась в кресло, сложив руки на груди.
— Наталья Васильевна? — начальник службы безопасности встал из-за стола во весь свой двухметровый рост и уставился ей куда-то в район подбородка.

И ещё эта поганая манера не смотреть в глаза. Он неуловимо напоминал Наталье её бывшего. Такой же лощёный красавчик, такой же медлительный молчун. Только тот был блондин, а этот — брюнет. Тот — пилот второго класса (но кобель первоклассный), а этот — безопасник. Шаркун паркетный. Одно слово — «Аркашенька».

— Напомните мне, — задумчиво сказала Наталья, — сколько вы уже в должности по времени?
Тот помолчал, переступил с ноги на ногу:
— Если вы об угрозе эпидемии…
— Нет, совсем не о ней,— покачала головой Наталья.— Хотя это тоже входит в вашу компетенцию. Речь о другом. Видите ли, дорогой Аркадий Георгиевич, на Станции в данный момент находится матёрый уголовник, отбывший срок за мошенничество. А я узнаю об этом не от вас. Почему?
«Аркашенька» подвигал бровями и невозмутимо ответил:
— Среди пассажиров могут быть разные люди. В том числе и с криминальным прошлым. Не думал, что по каждому подобному случаю необходимо докладывать. Но я отслеживаю ситуацию.
— Неужели? — Наталья всплеснула руками. — Значит вы в курсе, что этот ваш «пассажир» прибыл без транзитного билета? Зачем он прилетел на Станцию? Объясните мне тогда.
«Аркашенька» склонился к монитору, пощёлкал клавишами:
— Вероятно, вы имеете в виду некоего Да Риву Константина Яновича, прибывшего с Нью-Фамагусты. Совершенно верно, транзита данный гражданин не имеет. Но это не нарушение. Многие путешествуют без транзитных документов. Туристы-«дикари», молодёжь, да мало ли… Некоторые просто спешат и следуют «на перекладных» в обход флуктуирующих трасс. И действительно, так получается быстрее, если на дальних направлениях.
— Не нужно лишних слов, — она поднялась с кресла. — Путешествует, говорите? Вот пусть берёт билет и путешествует себе дальше, на Станции ему делать нечего. Скоро здесь будет Сенатор, а мне только происшествий уголовного характера не хватало. Так что, ищите, Аркадий Георгиевич. Ищите, где он тут спрятался, «пассажир» ваш. Времени вам — до утра. Иначе мы с вами сильно поругаемся, обещаю.

«Нет, не сработаемся» — думала Наталья, выходя в безлюдный холл административного сектора.
Указатели над кабинами лифтов горели зелёным, это радовало. Значит, санитары закончили с транспортной системой и народ не толкался в давке, чтоб попасть на жилой уровень. Надо бы сгонять к дезинфекторам, проверить, как и что. Да, и к технарям тоже.
Она взглянула на часы: «Ого!». А ещё в садик за Настёной успеть нужно. Нет, санитары — завтра. Всё завтра.

Утром пришлось вставать ни свет ни заря, готовить ребёнку завтрак. Наталья страстно зевала и чуть не уснула возле микроволновки. Завтрак получился не очень — Настёна, привыкшая к садиковой кухне, капризничала и дулась. Каша с комочками ей решительно не нравилась.
«Ладно, девчонкам скажу, они что-нибудь сготовят, — подумала Наталья, со вздохом отправляя тарелку с кашей в мусорку, — ограничимся пока бутербродами».
Наскоро собрав дочь, Наталья чуть ли не вприпрыжку отвела Настёну к девчонкам на узел связи (они присмотрят), и сходу включилась в трудовой день.
Сначала она всласть разругала бригадира дезинфекторов, пообещав тому докладную на имя начальника управления джамп-сообщений. Потом с планировщиками прикидывала, как развозить уйму пассажиров, скопившихся на Станции (из-за карантина расписание рейсов пошло прахом). Затем с главным инженером облазила все закоулки второго причального узла. Потом проверяла вип-зал прибытия и инструктировала зама по матобеспечению — где помыть, а где покрасить.
К себе в кабинет Наталья попала уже к обеду и только включила интерком, как в дверях возник здоровенный сержант-безопасник и бодро доложил:
— Привели!
— Кого? — не поняла Наталья.
А в кабинет уже входил низкорослый субъект в модном, но слегка помятом костюме и лаковых штиблетах из натуральной кожи. Его заросшее недельной щетиной лицо сияло счастливой улыбкой:
— Наташка! А я всё думаю, когда же ты меня в гости позовёшь? Всё жду, понимаешь, жду…
— Да Рива? — опешила Наталья. — Какого, собственно… Сержант! Зачем вы мне это сюда притащили?
— Так ведь приказали, — пожал плечами безопасник.
— Кто приказал? Зачем приказал? Так. Ну-ка бегом ко мне Аркашеньку! Э-э, то есть, начальника службы безопасности немедленно сюда!
Сержант исчез, а посетитель уселся за стол поближе к Наталье, подперев лицо ладонью:
— Неужели ты по мне совсем-совсем не соскучилась? — спросил он, грустно улыбаясь.
— Ха!
— А вот я по тебе скучал. Знаю, не поверишь. И тем не менее. Думал о тебе постоянно. Все три года, там, на ужасной Фамагусте — и в урановых шахтах, и на таёжных лесосеках.
— Вот только не надо мне тут про шахты и тайгу, я в курсе насчёт содержания заключённых, — покивала Наталья.
— Ну да. Я шил тапочки. Эксклюзивные, между прочим. Ручная работа, представляешь? Хотел тебе одну пару в подарок привезти. Симпатичные такие, розовые с ушками. На таможне отобрали — признали художественной ценностью и культурным достоянием Фамагусты. Но я тебе ещё сошью.
— Какого чёрта ты вернулся, Да Рива?
— А разве не очевидно? — он удивлённо приподнял брови. — Я вернулся, потому что здесь ты.
— О нет. Опять начинается, — Наталья страдальчески закатила глаза.
— Разрешите? — в дверях появился «Аркашенька». Как всегда — официален и невозмутим.
— Это новый начальник беспеки? — вполголоса поинтересовался Да Рива, склонившись к Наталье. — Вместо Василича? А ничего так, злободневый типаж, ты не находишь?
— Аркадий Георгиевич! — отмахнулась она. — Я давала указание разыскать этого гражданина и выдворить со Станции. Не приводить ко мне на беседу, понимаете? Просто — разыскать и выдворить!
— Возражаю, ваша честь! — Да Рива поднял руку. — Как любой пассажир и полноправный гражданин я имею право трое суток находиться на станции пересадки! А при задержке рейса — и дольше.
— Гражданин прав, — коротко подтвердил «Аркашенька».
— А я, как начальник Станции, имею право вышвырнуть отсюда любого! — возразила Наталья.
— При наличии законных оснований, — кивнул тот, — но пока их нет.
— Браво! — Да Рива шустро подскочил к «Аркашеньке» и горячо пожал ему руку. — Великолепно сформулировано! Вот что значит мастер своего дела! Поздравляю с назначением, полковник!
— Я капитан.
— Ну, это не навсегда. Кстати, разрешите представиться — Константэн Да Рива, специалист багажного отделения.
— Бывший, — добавила Наталья.
Да Рива укоризненно покачал головой:
— Специалисты бывшими не бывают, Наточка.
— Ну да,— кивнула она, — как и жулики. Это на всю жизнь.
— Кажется, вы знакомы? — поинтересовался «Аркашенька»
— Ещё как, — пробормотала Наталья. — Избави бог от таких знакомых.
— Видите ли, граф, — Да Рива уселся в кресло ногу на ногу и достал из кармана сигарету, — дело в том, что я родился на этой консервной банке. Я здесь вырос. Станция — моя родина, да-да. Я лично знал многих местных начальников. И все здесь знают меня. Можно сказать, со времён стародавних. Вот и с Натальей Васильевной нас долгое время связывали тёплые дружеские отношения. Однако любовниками мы не стали. К сожалению.
— Хватит трепаться, Да Рива, — поморщилась Наталья, — Собирайся и отчаливай куда хочешь, здесь тебе больше не родина. И не надейся, что я тебя возьму обратно в штат. Мы еле от тебя избавились. Каких трудов стоило тебя вычислить! Уж больно ты скользкий жулик, но на поддельных билетах всё-таки погорел.
— Билеты были настоящие, — возразил Да Рива, — просто продавал я их со своей комиссией.
— Ага, настоящие. Места на круизный суперлайнер «Дакота» — «пять-звёзд-плюс», солярии, спа-салоны, площадки для гольфа и этот… Как уж его…
— Покетбоулинг, — заулыбался Да Рива, — это я сам придумал.
— Именно, что придумал. Как и суперлайнер, который на самом деле рудовоз.
— Эх, Наташка, не понимаешь ты психологии человечьей! Я ведь шёл навстречу пожеланиям клиентов. Эти денежные мешки со скуки помирают, мотаются по Космосу туда-сюда, ищут приключений. Я устроил им приключение — круиз на рудовозе до урановых копей Голконды. Такого драйва они в жизни не испытывали, клянусь!
— Всё, хватит. Закончили на этом. Через двое суток снимаем карантин и с первым же бортом ты покидаешь Станцию. Я всё сказала. И очисти служебное помещение! Расселся тут…
— Что, даже чашку чая не предложишь по старой дружбе? — в голосе Да Ривы звучала неподдельная горечь.
Тяжело вздохнув, он поднялся с кресла:
— Что ж. Не так я представлял себе нашу встречу, совсем не так. Ну, может, обнимемся хотя бы?
— Свободен, я сказала!
— Понял, — кивнул Да Рива и пошёл к выходу.
Возле двери он остановился и проникновенно сказал «Аркашеньке»:
— Оставляю на вас эту восхитительную женщину, полковник. Берегите нашу Наталью Васильевну. Ограждайте её тонкую ранимую натуру от всяческих треволнений и неприятностей… Кстати! — вдруг оживился он. — Насчёт неприятностей. А что это у вас тут покуривать стали, а? При мне такого не было, господа хорошие!
Да Рива продемонстрировал сигарету, которую до этого крутил в пальцах:
— Между прочим, натуральный никотин! Каково?
Наталья вздохнула:
— Прекрасно! Он ещё и наркотики сюда притащил.
— Не-не, — Да Рива помахал пальцем, — лишнего шьёте, девушка! Это я сейчас у санитара стрельнул. Курить охота, а денег ни шиша. Всё, что кровавым потом на Фамагусте добыл — всё в «кабачок» отнёс. Сама понимаешь, с друзьями отметить надо было приезд. Так что, я чист. А вот санитары ваши курят гадость! Что происходит, вообще? Во что вы тут станцию без меня превратили, ненаглядные мои? Инфекции тут у вас, наркоманы тут у вас, в «кабачке» тут у вас один компот вместо водки, куда это годится? Так и падшие женщины в экипаже завестись могут! Лиха беда начало!
— Аркадий Георгиевич, разберитесь, пожалуйста, — устало сказала Наталья.
«Аркашенька» кивнул и забрал сигарету себе. Да Рива чопорно поклонился, беззвучно изобразил губами поцелуй и исчез.
— И глаз с него не спускайте, — с нажимом произнесла Наталья.
— Пожалуй, вы правы, — согласился «Аркашенька», — за этим гражданином стоит присмотреть.
— Да не «пожалуй», а «слушаюсь», или как там у вас, военных, отвечать положено.
— Приму к исполнению, Наталья Васильевна. Я могу идти?
— Можете. И выясните насчёт санитаров, кто там из них протащил на Станцию никотин. Времени у вас в обрез — сегодня в ночь дезинфекционные команды отчаливают.

Остаток рабочего дня Наталья провела в кабинете.
Дела потихоньку налаживались — медики доложили об окончании вакцинации, а санитары разблокировали первый причал, где стоял спейсер техобслуживания. Техники наконец приступили к регламенту на втором уровне Станции. К прибытию сенатора должны успеть закончить.

Забрав дочь с узла связи, Наталья шла домой по галерее жилого уровня мимо иллюминаторов-«окон». Сегодня за «окнами» была опушка леса с маленьким болотцем, заросшим камышом. С периодичностью в полторы минуты из камышей вспархивала стайка птичек. «Идиотизм, — подумала Наталья. — Придумали же «психологическую разгрузку». Пожалуй, завоешь от такой разгрузки».
Настёна шла рядом вприпрыжку, дёргала Наталью за руку и болтала без передышки под впечатлением от проведённого дня:
— И там ещё специальные такие уст… устройства, которые можно включать! Я их один раз включала! И ещё я разговаривала с планетой, которая на миллион тыщ километров далеко! Мне тёть Света разрешила. У неё тоже дома на Земле бабушка есть, как у нас! Только кота нету. У них собака. А тёть Эля будет себе сыночка выраживать! Она с кобелём живёт, и всё равно будет выраживать, потому что скучно. Мам, а кобель — это собакин муж?
— Это самец собаки. Собака-мальчик.
— А-а. А собаку-девочку как зовут?
— С… Собачка, — неуверенно ответила Наталья.
— Мам, давай тоже кобеля заведём! Как тёть Эля!
— Нет, Настюш, нельзя у нас ни кошек, ни собачек держать.
— А тёть Эля?
— И тетя Эля своего… хм… кобелька тоже отправит со Станции.
— К бабушке?
— К бабушке.
Определённо, ребёнка к связисткам пускать не следует. Наслушается всякого лишнего. Куда дочь определять завтра? Не по трюмам же за собой таскать. Няньку не наймёшь, это не «грунт», в космосе каждая штатная единица на учёте, все при деле. Подруг нет. Какие ещё подруги у Начальника Станции могут быть? Нет, ну подруженция-то задушевная имеется, Леська, ещё со времён учёбы в Академии. Только она на Земле, в старших диспетчерах «Куру Трансгэлэкси». Может и правда, взять её к себе на Станцию? Она просилась. Оклады здесь серьёзные, не то что на «грунте». А вдвоём всё-таки веселее.

Вечером, лёжа в постели, Наталья рассеянно переключала каналы тиви. Очередную серию «Пылающих сердец» сегодня отменили из-за чемпионата по слэшболу. Смотреть было нечего.
Измождённого вида репортёр «Ай-Ди Ньюс» бодро вещал с экрана: «По сообщению пресс-службы сенатора Уилки, несмотря на угрозу эпидемии мышиного гриппа, сроки рабочей поездки на Рею изменены не будут. В настоящий момент противоэпидемические мероприятия на станциях по маршруту следования практически завершены благодаря чёткой и слаженной работе ведомств»
«Так ведь — стараемся, господа хорошие, — подумала Наталья. — Всё для вас. Только б уголовник наш не отчебучил что-нибудь. Аркашенька ведь прошляпит, как пить дать».

Начальник безопасности появился в её кабинете прямо с утра. Наталья только-только вошла, опоздав на пятнадцать минут. Отводила Настёну домой к Галочке, экономисту с планового. Та была в отгуле по причине карантина. Все молодые мамочки на Станции взяли отгулы, с детьми сидеть, но для Натальи это было непозволительной роскошью.

— Я с докладом, — сообщил «Аркашенька», заходя в кабинет.
— Ну и докладывали бы по интеркому. Зачем ходить туда-сюда? — проворчала Наталья, бросая сумочку на стол и усаживаясь в кресло.
— Всё равно ведь вызовете.
Она удивлённо посмотрела на начбеза: «Что это он о себе возомнил?»
— Хорошо, рассказывайте, что там у вас.
— Вчера перед отбытием санитарного спейсера я организовал обследование всего персонала дезинфекционной команды на наличие в крови никотина. Следов наркотика обнаружено не было.
— Прекрасно! Что и следовало доказать, — удовлетворённо заметила Наталья. — Да Рива задержан? Он в изоляторе?
«Аркашенька» покачал головой:
— Видите ли, тут есть нюанс…
— Опять нюанс?
— Тут, если подумать…
— Ах, так вы подумать решили! — Наталья недобро прищурилась, — Аркадий Георгиевич, а вам не кажется, что вы слишком часто задумываетесь? И не там, где надо?
— Следуя логике, — невозмутимо продолжил «Аркашенька», — Да Риве не было смысла так подставлять себя с сигаретой. Он практически сам сдался. Мне непонятна его мотивация.
— Вот возьмите и арестуйте его! Посадите в клетку и потом размышляйте сколько угодно над мотивацией. В полном соответствии со своей мужской логикой. А сейчас, повторяю, арестуйте Да Риву в соответствии с моей, женской, логикой! Или вам письменное указание от меня нужно?
Ответить «Аркашенька» не успел — неожиданно зажёгся большой экран интеркома на стене кабинета. С экрана смотрел Да Рива, судя по пальмам у него за спиной, находился он в холле пассажирского сектора. В углу изображения мерцала красная точка закрытого спецканала внутренней связи.
— Вот вы где, голуби мои! — ухмыльнулся Да Рива, — Утречка добренького всем! Полковник, а я вас ищу.
— Каким образом ты влез в спецсвязь? — опешила Наталья.
— Серьёзно? — вытаращил глаза Да Рива, — Не знаю. Как-то само получилось, нечаянно.
— Откуда у тебя коды доступа?
— Какие коды, о чём ты? Говорю же — нечаянно. Да ладно, сейчас не о том. Слушайте сюда — у нас что-то непонятное. В пятнадцатом боксе неучтенный багаж. Терминал в зале прилётов показывает одну цифру, трюмный терминал — другую, плюс один. Я таких чудес в жизни не видел. И кто поменял пароль на пятнадцатом боксе? Озверели совсем? Я туда так и не пролез. Полковник, нужен ваш чудесный электроключик. У Натальи Васильевны я как-то стесняюсь попросить.
— Да Рива! — голос Натальи зазвенел сталью, — Ты арестован!
— Натусь, ну не начинай опять… Ну ей-богу же…
— За хранение наркотиков!
— Опа. То есть, я сам пришёл и шесть месяцев изоляции себе выписал. Иди попей чайку, Наташ.
— И за несанкционированное проникновение в системы Станции!
— Вот те здрасьте, тут такие дела, а она… Полковник, да скажите вы ей!
— Вынужден вас задержать, Да Рива, — «Аркашенька» достал карманный коммуникатор.
— Минутку, граф! Только не натравливайте на меня ваших костоломов, вчера они чуть рукав мне не оторвали. Сдаюсь! Я прямо сейчас приду к вам в околоток и сложу свою шпагу. Слово дворянина, — Да Рива шёпотом чертыхнулся и экран погас.
Наталья повернулась к «Аркашеньке»:
— Ну всё? Больше сомнений и поводов к размышлениям у вас нет, надеюсь?
— Сомнений нет, — кивнул тот, — думаю, пора изолировать гражданина. Кстати, я хотел посмотреть его личное дело, но вся информация ушла в архив. Скажите, Да Рива действительно здесь родился?
— Действительно. Его родители работали на втором причальном узле. В пять лет остался сиротой — неудачная стыковка «Аризоны», слышали, наверное. Тогда погибла вся смена. Мальчишку отправляли в разные интернаты, каждый раз сбегал и возвращался на Станцию. В общем, беспризорником здесь околачивался. То у одних поживёт, то у других, состав-то переменный. Подрос, пошёл работать в багажное отделение. Жалели его, а он воровал. Так что, пусть вас не смущает биография Да Ривы — это уголовник, это мошенник, это хам, это…
— Это он отец вашей дочери?
— Что? — Наталья даже онемела.
— Простите, что спрашиваю. Но мне показалось, у вас некая личная неприязнь…
— Вам показалось. Отцом моей дочери был порядочный человек, пилот высочайшего класса.
— Авария? — спросил «Аркашенька».
— Гм… Можно и так сказать.
— Я сожалею.
— Спасибо. Но не нужно. Собственно, вы закончили с допросом своего начальника? Тогда займитесь делом, пожалуйста.

«Аркашенька» кивнул и вышел из кабинета. Наталье почудилось, что выглядел он несколько смущённо. Но, скорее всего, просто почудилось. Такого смутишь, пожалуй.
«Какого лешего он мне тут допросы устраивает?» — злилась она, переодеваясь в рабочий комбинезон (нужно было идти к техникам на второй уровень, руководить и направлять).
А она, как дура, давай ему рассказывать, от кого да от чего. Её дела вообще не должны никого волновать, а уж «Аркашеньку» тем более.

Вечером она еле прибрела домой, сбросила грязный комбинезон и полчаса отмокала в ванне. Потом поужинала стандартным саморазогревающимся пайком «Квик-фуд», готовить не было ни сил, ни настроения.
Настёна была ещё в гостях, Галочка просила оставить её до девяти, пусть поиграет с ребятишками. До «Пылающих сердец» оставался целый час. Наталья прошлась по комнате, провела пальцем по корешкам книг на полке, постояла возле «окна», в котором на песчаный пляж накатывала одна и та же стандартная волна.
Мелодично пропел вызов домашнего интеркома.
— Привет подруга!
— Леська! — обрадовалась Наталья. — Шикарно выглядишь!
— Ну так, здоровый образ жизни и правильное питание! — хохотнула подруга. — Плюс отсутствие стрессов! Не то, что у вас там, у чёрта на куличках!
Леська звонила из холла какой-то гостиницы.
— Взяла пару отгулов на пляже поваляться, — сообщила она, — а у тебя как дела?
— Нормально. Авралим, как всегда.
— Да уж, я слышала, какая-то шишка проездом ожидается. Теперь на ушах, поди, стоите.
— И не говори, — вздохнула Наталья.
— Ты в отпуск собираешься или нет? Как соберёшься, позвони! И сюда на Куру обязательно! Я организую программу на полную катушку. Отдохнём как полагается. Здесь, между прочим, лётный контингент в больших количествах пасётся. Очень неплохие экземпляры попадаются, поверь на слово.
— Да ну его, контингент этот.
— Не скажи, — покачала головой Леська. — Ты из-за своего бывшего загоняешься? Да наплюй на эту сволочь! Он, кстати, в Европу перевёлся. Говорят, у него теперь француженка. Французский учит. Се ля ви, же не манж па сис жур.
— Мне всё равно.
— И правильно! Да, ты говорила, вам нового начбеза прислать обещали. Как начбез? Хвались!
— Никак.
— Нет, подожди, ну ты хотя бы это…
— Лесь, и не «то» и не «это». У меня другим голова забита. И вообще, я этого начбеза убирать буду со Станции.
— О-о, как там всё запущено, оказывается! Нет, подруга, так не пойдёт. Давай-ка, ищи там для меня вакансию, я прилечу тебя спасать. Не могу смотреть, как ты себя хоронишь.
— Обязательно, Лесь, как только, так сразу, — грустно улыбнулась Наталья.
Они ещё немного поболтали и Леська отключилась.
Наталья улеглась на диване, заложив руки за голову и глядя в потолок.

И что так Леську на Станцию тянет? Неужели деньги? Ну уж не романтика, точно. Какая тут романтика — «консервная банка», правильно Да Рива сказал. Даже сходить некуда. В оранжерею? Пройтись сто метров туда и обратно по алюминиевому тротуару мимо горшочных берёз и эвкалиптов. Мило.
Или в кинотеатр на ночной сеанс. Посмотреть «Святую грешницу» с полным эффектом присутствия. Волнительно.
Можно ещё в кафе зайти. То есть, в «кабачок», как его тут все называют. Не ресторан, но… Котлеты по-киевски и апельсиновый ликёр в меню присутствуют. Романтично.
Правда, есть одна проблема. Станция хоть и большая, но всё-таки деревня. Вечером чихнёшь, а на утро все знают, что у тебя простуда.
«Вчера Начальник Станции командор второго ранга Наталья Васильевна употребила в «кабачке» литр пива». Одна? Ну зачем же. С трюмными техниками.
Пикантно.

На журнальном столике зажужжал браслет персонкома. Ну вот, опять она кому-то понадобилась.
— Наталья Васильевна, я могу к вам зайти?
«Аркашенька». Что это ему дома не сидится?
— Ко мне? Сейчас?
— Да, сейчас. Нам надо поговорить.
— Ну попробуйте, — пожала плечами Наталья.
Похоже, какие-то проблемы у начальника безопасности. Как будто рабочего дня мало. Служить что ли начал Аркашенька? Сейчас нарисуется с какой-нибудь тягомотиной насчёт фактов нарушения карантинного режима в жилых секторах.

Наталье вживую представился Аркашенька на пороге её квартиры. Прямой как жердь и раздражающе невозмутимый. Только почему-то в строгом костюме вместо форменного комбинезона. И с букетом цветов в руке.
Хосспади! Она же в халате!
Наталья вскочила с дивана, принялась лихорадочно поправлять подушки. Может, платье надеть? Нет, это чересчур. Но халат надо поменять — в шкафу висит новый, атласный.
Она заканчивала убирать посуду, когда в дверь позвонили. Мазнув губы помадой и придав ещё влажным после ванны волосам некое подобие причёски, Наталья пошла открывать.
«Аркашенька» пришёл без цветов. И в своём обычном форменном комбинезоне.
— Извините за поздний визит, но воспользоваться интеркомом я не мог, — сообщил он, непривычно хмурясь.
— Ну что ж поделаешь. Проходите, — Наталья сложила руки на груди и кивком пригласила его в гостиную.

«Аркашенька» быстро вошёл и, как только дверь закрылась, сказал:
— Я проверил багажный отсек, о котором говорил Да Рива. Данные подтвердились. В пятнадцатом боксе неучтённый груз, саквояж с перепрошитым чипом-идентификатором. На месте проведено обследование со сканированием…
— Подождите с вашим сканированием, — поморщилась Наталья, — Что Да Рива делал в багажном отделении, куда ему, по идее, доступ закрыт?
«Аркашенька» помолчал, моргнул и невозмутимо ответил:
— Константин Да Рива находился в багажном отделении с целью хищения личного имущества пассажиров. Способ, которым было осуществлено незаконное проникновение, пока устанавливается.
— Вот, — кивнула она, — я и не сомневалась. Теперь этот шустрый гражданин отправится обратно на Фамагусту спецрейсом. Отлично.
— Наталья Васильевна, в неучтённом саквояже взрывное устройство. По предварительным прикидкам, где-то в эквиваленте десяти-двадцати килограммов тротила, точнее сказать невозможно — устройство слегка необычное.
— Какой ещё тротил, Аркадий Георгиевич? У нас датчики по всей Станции натыканы — пронести взрывчатку невозможно.
— Да, но здесь мы имеем устройство на основе энергонасыщенного солидогидрата. Датчики его не обнаруживают, это практически вода, только твёрдая. При потере стабильности кристаллической решётки в таких образованиях происходит паровой взрыв с выделением энергии зачастую превосходящим аналогичный при детонировании обычного, то есть, химического взрывчатого вещества…
Он продолжал что-то бубнить, а до Натальи медленно доходил смысл услышанного.
— У нас что, бомба на Станции? — наконец спросила она слабым голосом.
— Совершенно верно.
— Так разминируйте её срочно! Или вы уже?
Начбез вздохнул:
— Пытаться сделать это пока нельзя. Некоторые конструктивные особенности устройства, выявленные при дистанционном сканировании, указывают на то, что оно снабжено таймером, датчиком движения и дистанционным управлением. При попытке разминирования скорее всего произойдёт взрыв. Причём, я полагаю, не только в багажном отсеке.
— А где ещё?
— Пока не знаю. По логике, должны быть ещё несколько устройств. Один взрыв в багажном отделении много вреда не принесёт. Но он обязательно выведет из строя систему управления аварийными переборками Станции, расположенную рядом с отсеком. То есть, в случае разгерметизации система защиты не сработает и погибнут все. Но внешнюю оболочку ещё нужно чем-то пробить. Значит, нужно искать другие бомбы ближе к внешнему корпусу Станции.
Наталья села на диван, обхватив голову руками:
— Господи! Но зачем? Кому понадобилось?
— Есть кое-какие предположения, — кивнул «Аркашенька». — Сенатор Уилки, прибывающий на Станцию, в своё время был инициатором ввода миротворцев на Вандею. В результате тамошняя «Хунта Процветания» была низложена. Но Совет Маршалов Вандеи ушёл в подполье, и множество офицеров Хунты разбежались по другим планетам. А сенатор Уилки был тем самым Советом приговорён заочно к смертной казни. Так что, возможно, мы имеем дело с очень серьёзной организацией. На это же указывает и сигарета с никотином — она с Вандеи, там это дело не запрещалось никогда. Очень вероятно, что Да Рива просил закурить у самого террориста-подрывника, переодетого санитаром. Кстати, дезинфекторы досмотр не проходят согласно правилам карантина, только таким образом взрывчатка могла попасть на Станцию.
Наталья порывисто встала:
— Так! Я объявляю немедленную эвакуацию!
— Нельзя, — покачал головой «Аркашенька», — Возможно, террорист находится сейчас на Станции. Не забывайте — никотина у санитаров я так и не обнаружил. Если он поймёт, что замысел раскрыт, то взорвёт всё к чертям, не дожидаясь прибытия сенатора. На «Дельте-пятой» так и случилось в прошлом году.
— Там же были какие-то неполадки с энергоустановкой?
— Да, в новостях так и сказали.
— Но надо же что-то делать! — почти простонала Наталья.
— Я работаю. Поставлен в известность главк, завтра прибывает группа специалистов с необходимым оборудованием. Работать они будут под видом сотрудников секретариата сенатора Уилки, якобы контролировать подготовку к визиту. А нам остаётся ждать результатов допроса санитарной команды. Пока, конечно, прочёсываем незаметно Станцию, но большого толка от этого не будет. Нужно искать подрывника.
— А дети? Дети тоже будут сидеть вот так — на бочке с порохом?
— С детьми надо как-то решить, — задумчиво произнёс «Аркашенька». — Наталья Васильевна, а вы не могли бы устроить какую-нибудь экскурсию? Ну и что, что карантин. Своим волевым решением отправить ребятишек на прогулочном спейсере, скажем, на Леону, тамошний зоопарк посмотреть. Риск, конечно, присутствует, но, думаю, небольшой.
— Сейчас же отдам распоряжение!
— Не сейчас, пожалуйста. Завтра, с утра, в нормальном рабочем режиме.
— Понятно.
— И ещё — никаких переговоров по связи, ни по открытой, ни по кодированной. В смысле, по поводу найденной бомбы. Если Да Рива сумел влезть в спецсвязь, то террорист вполне может сделать то же самое.
На руке «Аркашеньки» зажужжал браслет коммуникатора.
— Начальник службы безопасности станции, слушаю вас.
— Ой, — прозвучал знакомый голос, — Ошибочка вышла, извиняйте.
— Это сейчас не Да Рива с вами разговаривал? — спросила Наталья.
— Он самый.
— До сих пор не в изоляторе?
— Да Рива мне нужен. Он хорошо знает все закоулки Станции и помогает в поисках. Кстати, этот его звонок означает, что они нашли второе взрывное устройство. Похоже, я оказался прав.
Аркадий поднялся с кресла:
— Мне пора. Буду держать вас в курсе событий.

В эту ночь Наталья не сомкнула глаз. Настёна спала, а она смотрела на ночной пляж за окном. Воображение рисовало страшные картины: вспышки взрывов, толпы бегущих по коридорам людей, тёмные и пустые отсеки Станции, покрытые шубой инея — всё как в фильмах.

Утром стоило больших трудов оповестить родителей и собрать всех детей на втором причале. Наталья с тремя воспитательницами носилась по залу отправлений, проверяла списки, инструктировала экипаж «Кайены», прогулочного спейсера, выбранного ей для «экскурсии».
Наконец, ребятишки весело галдящей гурьбой потянулись к посадочной галерее. Счастливая Настёна махала издалека рукой, Наталья улыбалась в ответ, а у самой сжималось сердце: «А если?»
Если «вдруг», если «всё-таки», если не получится разминировать Станцию, что будет с дочерью? На кого останется Настёна — на престарелую бабушку?
Нет, лучше не думать об этом. Сейчас надо работать. Как говорил Василич: «Надо ощетиниться».

В кабинете её уже ждал Аркадий. Он был не один — из угла в угол слонялся руки в карманы неунывающий Да Рива.
— Этот что здесь делает? — недовольно спросила Наталья.
— Звёздочка моя, теперь я в команде, — назидательно сказал Да Рива, — не отвергай руку помощи, протянутую бескорыстно! Закончим с делами — так и быть, поеду шить тебе тапочки. Но не сейчас, зая, не сейчас.
— За ночь обнаружены два взрывных устройства, — начал Аркадий, — в вип-зале прибытий и в техническом крыле второго уровня. Группа разминирования с оборудованием должна прибыть с минуты на минуту.
— Это радует, — вздохнула Наталья.
— Далее. Я тут ночью посидел с баллистиками, сделал кое-какие расчёты. Дело в том, что по данным орбитальной корректировки Станции можно довольно точно определить её массу. Где-то плюс-минус пять килограммов. Коррекция осуществляется при каждой стыковке и отстыковке кораблей. Данные показывают, что после работы дезинфекторов станция потяжелела примерно на триста кило. Отбросив вес самого подрывника, получаем порядка двухсот килограммов взрывчатки — достаточно, чтобы превратить Станцию в решето.
— Это плохо.
— Да, плохо. Особенно, если закладку сделать в машинном зале энергоустановки. Тогда всё закончится небольшой сверхновой.
— Но вы проверили там всё?
— Так точно, — кивнул безопасник, — ночью проверили, всё чисто. Доступ в машинный зал за последнее время не осуществлялся. Там и дезинфекцию не проводили, нет надобности. Собственно, попасть туда можно только с помощью командорского ключа, экземпляры которого есть у вас, у меня и у главного инженера. Поэтому, прошу вас, Наталья Васильевна, передать мне ваш ключ на хранение. Просто для надёжности. У главного инженера я уже забрал его экземпляр.
— Нет уж, с какой это стати? — возразила Наталья. — Я здесь начальник и в первую очередь несу ответственность. Если нужно спрятать ключи, то только у меня. Давайте их сюда.
— Наталья Васильевна, это не совсем разумно…
— Что неразумно? Доверять серьёзное дело бестолковой бабе? Вы в этом смысле? Давайте сюда ключи!
Аркадий приподнял одну бровь, но подчинился.
— Эх, мне бы такой волшебный ключик от всех дверей! — мечтательно произнёс Да Рива.
— Перебьёшься, — Наталья захлопнула дверцу сейфа и тут её осенило:
— Постойте. То есть, вы хотите сказать, что подрывник сейчас на Станции?
— И это главная новость на данный момент, — кивнул Аркадий. — Пришли данные опроса санитарной команды. Их бригадир признался, что взял на борт пассажира. Тот сильно просился на Станцию и за умеренную мзду они договорились. Странный пассажир, кстати. Не оставил никаких следов своего пребывания на корабле, даже отпечатков пальцев не нашли.
— То есть, всё было спланировано. И мышиный грипп в том числе.
— Я же говорю — мы имеем дело с серьёзной организацией.
— Каков дальнейший порядок действий? — спросила Наталья после минутной паузы.
Аркадий пожал плечами:
— Пока ищем оставшуюся взрывчатку. Завтра снимаем карантин и начинаем отправку пассажиров. Да Рива знает террориста в лицо и будет следить за регистрацией с камер наблюдения. Как только тот попадёт в поле зрения, мы его возьмём. А дальше дело техники.
— Хороший план.
— Да, но есть нюанс.
— Опять нюанс?
— Увы. Всё это сработает если террорист — обычный человек. Но Хунта Процветания часто использует големов, как на «Дельте-пятой».
— Големов? Это роботов что ли?
— Это люди. Только определённым образом, м-м… Обработанные. У голема нет чувства самосохранения, только цель. Он взорвётся вместе со Станцией.
— Ох…
— Да ладно, Наташ! — непринуждённо сказал Да Рива. — Мы с полковником всё сделаем, не переживай. Любого хмыря для тебя поймаем и зафиксируем. Ты в нас сомневаешься? Зря. Ну ладно я, но полковник! Это же супермозг! Я просто преклоняюсь! И тебе советую — обрати на этого человека самое пристальное внимание! Я бы на твоём месте…
— Костя, кончай трындеть, — устало сказала Наталья.
— О-о, это «Костя» звучит для меня музыкой, — Да Рива расплылся в улыбке, — но кто я? Я — так себе, мимо проходил. А вот наш граф…
— Так. Нам пора, — перебил его Аркадий.
— Вот именно, — подхватил Да Рива, — извини, Натусь, некогда нам тут с тобой. Дела, знаешь ли. Полковник, я тут вспомнил ещё про пару загашников, хочу поползать немного по техническим туннелям, вы не составите компанию?

Они ушли и Наталья попыталась заняться обычной повседневной работой. Но дела не клеились, в голове путалось и в конце концов она просто села у фальшивого окна смотреть на кучевые облака над зелёной долиной.
Прибыла группа из «секретариата сенатора». Вежливые молодые люди, тихо переговариваясь, сновали туда-сюда, вытеснили Наталью с её рабочего места и долго ковырялись в компьютере.
— Что там? Какие новости? — спросила она одного.
— Всё нормально. Что нашли — обезвредили. Ищем дальше.
Наталья примостилась на диване и не заметила, как уснула.

Разбудил её Аркадий:
— Уже поздно. Идите домой.
— А что мне там делать?
— Идите-идите. Вам нужно отдохнуть, завтра тяжёлый день.
— Пожалуйста, давайте я сама решу, что мне нужно.
Он молча смотрел на Наталью.
Истукан натуральный, хоть в глаза ему плюй.
— Ладно, — нехотя согласилась она, — если что, сразу звоните, я дома буду.

Восемь экранов в центре безопасности отображали зал отлётов с толпами пассажиров, кучкующихся возле стоек регистрации. Динамики объявили посадку на следующий рейс. Уже третий по счёту.
— Ничего? — спросила Наталья.
Аркадий покачал головой.
На экране стала выстраиваться очередь к стойке.
— А он точно разглядит в такой толпе? — не унималась Наталья.
— Наташ, хватит уже. Не мешай! — сердито сказал Да Рива, не отрывая глаз от экрана.
— Будем надеяться, — пожал плечами Аркадий. — В конце концов, это всё, что мы имеем.
— А если не получится, что будем делать?
— Ну, если не получится, то…
— Вот он! — Да Рива подскочил и ткнул пальцем в экран. — Век воли не видать, тот самый санитар! Ну здравствуй, сладенький!
Аркадий кинулся к интеркому и стал вполголоса отдавать какие-то приказания.
Экраны выдали крупным планом седоватого мужчину средних лет. Он со скучающим видом оглядывался по сторонам, потом полез в нагрудный карман и извлёк мобильный коммуникатор.
— Взяли! — скомандовал Аркадий.

— Что-то у вас не складывается, господин флаг-кондукатор Священной Хунты, — сказал Аркадий, постукивая пальцами по столу. — Это всё? Вы указали все сделанные закладки?
Опутанный проводами подрывник хихикнул:
— А чего теперь скрывать? Попал, так попал. Все девять, как на духу.
От инъекции «правдоголика» он был изрядно «навеселе».
Аркадий покачал головой:
— Должно быть ещё где-то с полсотни килограммов.
— Нету, — ухмыльнулся тот. — Кранты взрывчатке, потекла. Фуфло оказалось. Покупали-то у контрабандистов. Ночью брикеты засопливились, еле успел их в ванну побросать. Всё кипятком в канализацию ушло. И я всю ночь как в бане в номере парился. Красота! Но вашему сенатору и остатков за глаза бы хватило. Жаль — не судьба.
— А звонить кому собирались, когда вас брали?
— Любимой жене. А также родным и знакомым.
— «Родные» — это «папа Дюк», «Ганс Иванович», «Лёва Б» и прочие? — Аркадий бросил коммуникатор на стол, его тут же подхватил Да Рива.
— Точно, — кивнул задержанный, — семья большая, однако.
— Проверим. А что такое «Пицца на дом»?
— Всеобщий «бум».
— То есть — детонирование разом всех устройств. Ясно. А «Ремонт гриля»?
— Перепрограммирование таймеров.
— Угу. Тогда «Вызов такси» — это перевод в спящий режим?
— Ты просто охренеть, какой умный, братишка, — хихикнул подрывник.
— А здесь много ума и не надо, — сказал Аркадий. — Уведите.
— Интересный мобильничек, — Да Рива достал из кармана свой коммуникатор и вертел в руках оба, сравнивая, — Больших денег стоит, должно быть. Знатный трофей.
— Положи на место, — сказала Наталья.
— Да я ничего, просто интересуюсь, — пожал плечами тот. — Полковник, а может премируем меня новым мобильником? В качестве поощрения? По-моему, я заслуживаю поощрения.
— Обязательно. Но вещдок всё-таки положи на место, — Аркадий пододвинул ему коробку и серьёзно глянул на Наталью:
— Обследование Станции пока будет продолжено. Задержанный хоть и дал нужную информацию, но подстраховаться не мешает. С этими Вандейскими вояками бывают неожиданности.
— И детей на Станцию возвращать не будем?
— Давайте подождём. Завтра прибывает сенатор Уилки, как с ним всё закончим, так и вернём детей. Хотя, лично я этот сенаторский визит всё-таки отменил бы.
— Хорошо, давайте подождём. Да Рива, положи мобильник, сказала!
— Уже! Уже, Натусь, зачем так кричать?

С отменой карантина работа Станции вошла в привычный режим: прибытие-отбытие, регистрация пассажиров, контроль грузопотока — стандартная рутина.
Настроение портил предстоящий визит сенатора.
Наталья всё утро провела в первом доке, куда на пит-стоп для замены маршевых ускорителей встанет сенаторский спейсер. Чиновники такого ранга «на перекладных» не летают.
Потом, уже из кабинета Наталья ещё раз отзвонилась технарям: «Ребят, организуйте всё как надо и пошустрее. Чем скорей сенатор отчалит, тем лучше».

Хотя, что толку. Всё равно найдут к чему придраться. А уж тем более, из-за этого чёртова террориста. Из Управления звонили, разговор получился прохладным. Наталье придётся ещё писать докладную листов на восемь.
Интерком пиликнул, выдал надпись «СКП» и голос из динамика произнёс:
— Наталья Васильевна, ноль-третий в зоне ответственности, координаты расчётные.
Это означало, что служба контроля засекла сенаторский спейсер «Валькирия», «борт ноль-три», вышедший из подпространства в поле наблюдения Станции.
Наталья посмотрела на часы — ещё с полчаса у них уйдёт на предстыковочное маневрирование и нужно будет идти встречать. Все замы и начальники служб, по идее, уже в курсе, надо ещё начбеза предупредить.

Наталья позвонила на его персонком. Ответил почему-то Да Рива:
— Служба безопасности, спецагент Да Рива на проводе!
— Спецагент, откуда у тебя чужой персонком?
— Полковник подарил! Я же работаю, всё-таки.
— Начальник там?
— Слушаю, Наталья Васильевна, — послышался голос начбеза.
— Аркадий Гергиевич, через полчаса стыковка «ноль-третьего». Дайте вашим команду, пусть занимают позиции в вип-зоне.
— Уже сделано.
— И сами туда подходите, только оденьтесь соответствующе. Хотя, нет. Зайдите сначала ко мне. Вместе пройдём, посмотрим, как всё организовано. Кстати, вы главного инженера не видели?
— Нет.
— Странно. С утра его ищу. В общем, жду вас у себя.

Наталья подошла к шкафу, достала парадную форму. Традиция такая — встречать начальство в полном блеске аксельбантов и эполет.
Она вдруг замерла, прислушиваясь. Интерком продолжал бубнить:
— Я вас не понимаю, граф. Совсем не понимаю. Это же чёрт знает что, извините.
«Да Рива забыл отключить связь, — догадалась Наталья. — Вот балбес!»
— Ну допустим, — продолжал голос из интеркома. — Допустим, была у вас неприятная ситуация. Ну ошиблись. Ну обожглись. Скорблю вместе с вами. И что, теперь всех баб из жизни вычёркивать? В монахи записываться?
— Я не записываюсь.
«Но как они спелись!» — изумилась Наталья.
— Оставьте, граф, я же вижу. У вас буквально под носом такая восхитительная женщина, а вы игнорируете. Ну и что, что гавкает? Это только иногда. И это внешнее, поверьте. Я бы сказал — напускное. На самом деле там бьётся пылкое сердце, полное нерастраченной любви. Но вы упорно отворачиваетесь.
— Я не отворачиваюсь.
— Да как же, граф! Вы холодны с ней, как снеговик!
— Она меня ненавидит.
— Кто? Натаха вас ненавидит? Да побойтесь бога! Я своими ушами слышал, как она называла вас Аркашенькой.
— Не может быть.
— Да чтоб я сдох! Это не шутка, я действительно слышал, как она в некоем душевном порыве произнесла: «Где мой Аркашенька?». Ну, или что-то в этом роде. Смысл был именно такой. И этой женщине вы отказываете в её чувствах. Неужели она вас совсем не волнует?
Наталья слушала, не дыша.
— Волнует.
— Вот и прекрасно! Тогда надо брать бразды. Иначе она ускользнёт от вас. Клянусь, граф, я и сам бы пал на колени в дверях её кабинета, но с моим криминальным прошлым — увы. Взаимность мне не светит. А вам и карты в руки, вы же полковник! Надо действовать!
— Пасть на колени?
— Не обязательно сразу. Для начала пригласите её куда-нибудь. Но не в «кабачок», конечно. В выходные свозите её на Рею хотя бы. Там есть довольно уютное заведение, называется «Лагуна». Несколько дороговато, но вам будет по средствам. Вы только представьте, граф — ресторанный полумрак, её глаза, губы, плечи, чёрное вечернее платье с искрой, струящееся по изгибам фигуры. Знаете, какая там фигура? О, я чуть с ума не сошёл, когда заглянул в её медфайл на компе лазарета. Сказка, а не фигура!
«Вот сволочь!» — прошептала Наталья.
— Поверьте, граф, с этой женщиной вы обретёте своё единственное счастье. И вся Станция обретёт счастье вместе с вами…

Наталья отключила связь. Посидела, потрогала горящие щёки.
Так, надо одеваться. Парадный китель, юбка, туфли. Макияж, причёска. Духи, капельку.
Они сейчас придут. Он сейчас придёт. А Да Рива — мерзавец.

В дверь постучали. С бьющимся сердцем Наталья пошла открывать.
На пороге стоял незнакомый блондин с сумкой на плече:
— Наталья Васильевна? У меня к вам вопрос, — сказал он, делая шаг вперёд.
— А что, собственно… — успела сказать она и в следующий момент жестокий удар в лицо сбил её с ног.
Наталья стала приподниматься на локтях, с удивлением разглядывая алые кляксы, сами собой возникающие на пластике пола, но тут её подхватили чьи-то руки и швырнули на диван.
— Мне нужен командорский ключ, — прозвучал бесцветный голос.
— Да пошёл ты! — ответила она в холодные невыразительные глаза.
Оплеуха взорвалась петардой, опрокинув Наталью на бок.
— Помоги… — только пискнула она и тут же страшная боль в подложечке скрутила её в дугу.
— Не нужно кричать. Пожалуйста, дайте мне ключ.
Наталья не ответила. Она пыталась сделать вдох.
Запиликал интерком и бодрый голос Да Ривы возвестил:
— Натусенька! Мы уже идём! Ты носик припудрила?
Уверенные руки прошлись по карманам Натальи, извлекли связку ключей. Хлопнула дверца сейфа. Посетитель подхватил сумку и вышел.
— Наташ, ты дома? Аллё-аллё!
Она подползла к интеркому и почти прошептала:
— Скорее…

— Он забрал ключ, — Наталья немного отдышалась.
— Значит, всё-таки машинный зал, — кивнул Аркадий и поднёс к губам персонком:
— Всем на первый уровень к энергоустановке. Бригаду медиков туда же.
— Надо отменить стыковку.
— Поздно. Всё равно отойти не успеют, если полыхнёт. Я вниз. Побегу догонять.
— Полковник, я с вами! — поднял руку Да Рива.
— И я! — Наталья достала из сейфа игольный пистолет с транквилизатором.
— Ты будь здесь. И дай-ка мне эту штучку, — Аркадий протянул руку.
— Это мой! — набычилась Наталья.
— Дай сюда, говорю! — вырвав из её рук пистолет, Аркадий вышел из кабинета.
— Дяденька сердитый, — подмигнул Да Рива, выходя следом.
Наталья постояла немного, растерянно глядя в пол.
— Ну уж нет! — она схватила из ящика стола электрошокер и выбежала из кабинета.

Наталья догнала их возле лифтов.
— Я же просил… — недовольно начал Аркадий.
Раздался мелодичный перезвон и указатели над дверями лифтов зажглись красным.
— Лифты заблокировал, с-сука, — констатировал Да Рива.
— Аварийная лестница в другом крыле. Время, время…
— Спокойно, полковник. А мы — в отнорочек! — Да Рива отбежал в сторону, пошарил руками по стене, уцепился ногтями и вырвал декоративную панель: — Шахта коммуникаций, если вы со мной, не отставайте!
Он вышиб ногой крышку люка и нырнул в тёмный проём. Аркадий, сложившись чуть ли не пополам, с трудом пролез следом.
Наталья остановилась в замешательстве перед зияющим проёмом в стене.

Казалось, она ползла целую вечность. Наталья перебирала руками, вцепляясь в скользкие шланги кабелей, упираясь спиной и коленками в стенки шахты, нащупывая ступнями скобы креплений. Почти совсем без сил, она вывалилась, наконец, в коридор энергоотсека.
Кабина дежурного энергетика пустовала. Сам дежурный лежал в углу отсека без движения.
Откуда-то послышался треск игольного пистолета. Наталья побежала по коридору, сжимая в руке шокер.
Массивные двери под транспарантом «Режимная зона. Доступ ограничен» были распахнуты, за ними открывался колоссальных размеров зал с гигантской полусферой реактора в центре.

Неподалёку прислонившись к стене сидел Да Рива. Его руки были сложены на животе. Наталья подбежала, опустилась рядом на колени.
— Натах, он меня порезал, прикинь? — криво усмехнулся Да Рива бледными губами, — Моим же пером порезал! Глазам не верю.
Между пальцами, испачканными алым, торчала рукоять самодельного ножа.
— Ну ничего, — Да Рива отвернулся в сторону, — сейчас наш полковник ему вломит аристократически.
Наталья подняла голову. В дальнем конце зала по направлению к ажурной мачте обслуживания реактора быстро шёл блондин с сумкой на плече. Его бегом догонял Аркадий. На секунду остановился, поднял пистолет. Раздался треск. Блондин даже не оглянулся. Аркадий бросил пистолет, рывком того догнал и в прыжке сбил его с ног. Навалился сверху, пытаясь заломить руку, но блондин извернулся кошкой, вскочил и тут его руки и ноги замелькали с немыслимой быстротой. Аркадий уклонялся, приседая и отскакивая, но вдруг согнулся пополам, потом отлетел к стене, упал и обмяк.
— Ай-яй-яй, граф. Что же вы так. А ещё полковник, — пробормотал Да Рива.
Блондин уже карабкался по мачте обслуживания к блоку аппаратуры управления реактором. Его движения стали вялыми и неловкими, сказывалось действие транквилизатора.
Аркадий не шевелился.
Наталья достала из кармана шокер, поднялась на ноги.
— Куда ты? Сиди! — Да Рива завозился, протянул ей коммуникатор: — Набери номерочек, пожалуйста, а то у меня двоится всё.
Она взяла скользкий от крови мобильник, отёрла рукавом экран.
— Набирай «Лёва Б».
Руки дрожали, в глазах плыло, буквы на экране сливались.
— Да не реви ты, дурочка, набирай быстрей!
— А что говорить? — Наталья приложила мобильник к уху.
— Что говорить? Да просто скажи: «Иди ты в задницу!»
Блондин, покачиваясь, упорно карабкался вверх.
В мобильнике послышался гудок вызова. Потом другой.
На мачте обслуживания вспухло белое облако и блондин исчез.
По ушам ударил грохот взрыва. Разорванная пополам стальная мачта со скрежетом обрушилась в шахту реактора. Завыла сирена, вспыхнули красные лампы и бестелесный голос произнёс откуда-то с небес: «Аварийный останов реактора».
— Это мелочи, — просипел Да Рива, — главное — дозвонились.

Наталья сидела в кресле холла административного сектора и смотрела на панораму за «окном». Над лугами с колышущейся травой ослепительно голубело небо, в котором кружила одинокая птица.
— Я от медиков, — сказал Аркадий, усаживаясь рядом. — Состояние стабильное. Он поправится.
— Я знаю, — безучастно ответила Наталья.
Аркадий помолчал, потёр подбородок и сообщил:
— Да Рива догадался, что «Лёва Б» — сигнал на взрывное устройство голема. Чисто ассоциативно — «Лев Бен Бецалель». Легендарный создатель големов.
Наталья молчала.
— Кстати, я проверил, голем прибыл на Станцию за сутки до объявления карантина, ждал, когда подвезут взрывчатку. Резервный вариант, таким образом.
Наталья посмотрела на Аркадия. Его согнутая рука покоилась в фиксирующем каркасе, сломанные пальцы были сложены в жест «Всё зашибись». В сочетании с монументально-серьёзным выражением лица безопасника это производило странное впечатление.
— Гхм. Мда. Наталья Васильевна, я полагаю, что Да Риву можно включить в штатное расписание. Естественно, с учётом некоторых обстоятельств и на определённых условиях. Вот и изъятый у террориста коммуникатор он подменил тоже из корыстных побуждений. Но, думаю, если с этим гражданином поработать, всё исправимо. Так что, с учётом той помощи, которую гражданин оказал при нейтрализации голема…
— Этот голем чуть меня не убил, — тихо сказала Наталья.
Секунду подумав, Аркадий возразил:
— Нет, это маловероятно. Голем действует в рамках заложенной инструкции и максимально целесообразно. Лишних движений он не совершает.
— Это уж точно, — вздохнула Наталья, — ничего лишнего. От такого вряд ли дождёшься приглашения, скажем, поужинать. Не предусмотрено инструкцией. Что вы так смотрите, полковник?
— Я капитан.
— Ну, это не навсегда. Правильно сказал Да Рива.
Она встала, собираясь уходить.
— Наталья Васильевна, — голос Аркадия звучал как-то неуверенно, — Я думаю, мы можем каким-то образом отметить удачный исход всех этих событий.
— В приказе? Отметим, непременно.
— Нет. Мы могли бы слетать куда-нибудь на выходные. В смысле, вдвоём. Например, на Рею. Там есть хороший ресторан под названием «Лагуна».
Наталья приподняла брови:
— Вы знаток ресторанов?
— Откровенно говоря, нет. Но если судить по отзывам…
— Хорошо, я подумаю над вашим предложением. Скажу своё решение позже. Надо ещё в себя прийти, — вздохнув, она потрогала глаз, заплывший синяком. — Да и платье нужно купить. Вечернее. С искрой.

Отредактировано - assolo 26 Марта 2013 16:36:39

Хныканья на тему того, что нельзя было сократить объем текста - не принимаются. У вас почти все диалоги можно сократить на две трети, некоторые выбросить совсем. Текст ЛЕГКО можно сократить ВДВОЕ, без всякого ущерба. Так что непонятно решение автора не идти на конкурс, тем более специально написанный для этого конкурса, и хорошо написанный.... странно одним словом. Неужели, просто лень было вычищать?

Кому-то хором в жилу петь,
Щитом прикрывшись аватары.
Что ж - поддержу их лишь на треть.
Я - Соло. Даже без гитары.(с) Степняк (ЭФ)

Зашёл с другой стороны, выборочно. Убрал диалоги с дезинфекторами и прочее. Получилось — сидит девушка в кабинете, думает Думу. Эпическую. Даже слегка бредит наяву. Повествует о себе. ЖЖ ходячий. Нет, всё-таки изначально она задумана как обычная женщина, без вывихов.
Первый диалог с Аркашей убрать? Так это же их обычные рабочие отношения, в «мирной» обстановке, привычный «начальственный наезд на пустом месте», следующие диалоги уже на коллизиях. Можно, конечно, убрать и заменить на: «она всегда его не любила», но я, как читатель, тут же спрошу: «Это с какого перепугу?»

И — спасибо. Если вы считаете, что у меня получилось дать характеры, я счастлив безмерно. Сам боюсь ходульных зомбей в произведениях. А здесь это было важно, рассказ-то не фантастический в привычном смысле.
Я постараюсь учесть ваши доводы на будущее. Они очень даже разумны.

Ладно. Шут с ним. Сапог у меня пока не получается. Всё больше тапочки. Не чувствую объём, когда задумываю сюжет. Ну да натренируюсь, может.
Можно было бы переписать, убрать техническую составляющую (там в серёдке целая лекция неудобочитаемая), но это будет совсем другая история.
Ничего, будем тренироваться.
Спасибо, Четырнадцать, вы меня очень сильно похвалили.

("_")я ОА