Сарантийский мед (и немного дегтя)

Гай Гэвриел Кей. Дорога в Сарантий. / Пер. с англ. Н. Ибрагимовой. — М.: В. Секачев, Изд-во Эксмо, 2004. — 512 с. — (Меч и магия).

Среди авторов фэнтези, пожалуй, найдется не так уж много тех, кто не был замечен в сладостном грехе "эпопеизма", тех, кто пишет не циклы и сериалы, а всякий раз — новые романы, с новыми героями и новыми мирами. Гай Гэвриел Кей... формально принадлежит именно к большинству. Он тоже начинал свою писательскую карьеру с трилогии: с достаточно нашумевших (а на мой взгляд — не слишком удачных) "Гобеленов Фьонавара" (1984—1986). Мир, похожий на толкиновское Средиземье, понравился многим любителям фантастики — и тем неожиданнее был следующий роман этого поэтичного, обстоятельного канадца: "Тигана" (1990) изображала почти наш мир, за названиями и именами легко угадывалась Италия эпохи Возрождения с ее вечно враждующими мелкими государствами... а магия? — ну что магия? "Все-таки это фэнтези!"
Новые книги только утвердили за Кеем славу автора оригинального и глубокого. Каждый его роман — абсолютно самодостаточен и может читаться отдельно от других, но при этом действие их происходит в одном мире, просто в разные эпохи и в разных странах. "Песнь для Арбонны" (1992), "Львы Аль-Рассана" (1995), дилогия "Сарантийская мозаика" ("Плавание в Сарантий" (1998) и "Властитель императоров" (2000) ), "Последний солнца луч" (2004)... — Кей не спешит с написанием книг, но каждая из них становится бестселлером. Увы, не спешили с переводом его романов и наши издатели; тем отраднее видеть на прилавках "Дорогу в Сарантий".
На сей раз за основу Кей взял Византийскую империю, впрочем, как обычно, изменив топонимы и добавив в роман толику магии. Главному герою, мозаичнику Каю Криспину, предстоит неблизкий путь, на котором его ожидают встречи и с алхимиком, способным творить говорящих, одушевленных птиц-игрушек, и с древним свирепым богом,, — а в конце концов — Сарантий, великий город величайшей империи. Город, преисполненный интригами, соперничеством, завистью...
Кей, как всегда, остается мастером художественного слова, но в новом романе проявляет себя еще и талантливым "сюжетником". Скажем, появившася в начале путешествия у Кая Криспина говорящая птица-амулет вполне соответствовала амплуа "ехидного спутника главного героя". И тем необычнее оказалась та роль, которую на самом деле отвел ей автор.
Кроме того, Кей всегда — мастер деталей. Перед написанием очередной книги он несколько лет изучает ту или иную культуру, а также вид искусства, который становится как бы основным для данного романа. В "Сарантии" это мозаика, но не только она. Скажем, очень "вкусно" описан быт возниц сарантийского ипподрома — причем Кей не торопится вывалить на читателя целый ворох лишних подробностей, он умеет двумя-тремя щедрыми мазками изобразить то, для чего иным авторам нужны десятки страниц. Добавьте сюда "перемигивание" с другими писателями. Чего стоит хотя бы такой пассаж: "Ибо нет необходимости, нет справедливости в том, чтобы дети умирали от чумы, или юных девушек разрезали на куски в лесу, или продавали в горький час за хлеб на зиму.
Если это и есть мир, каким бог — или боги — создал его, тогда смертный человек /.../ может признать его и почтить силу и бесконечное величие, которые в нем существуют. Но он не признает, что это правильный мир, и не покорится, будто он — всего лишь пыль или ломкий лист, сорванный с осеннего дерева, беспомощно летящий по ветру" (Привет Ивану Карамазову! :) )
Словом, роман рекомендуется к прочтению как нетипичная, умная и вместе с тем увлекательная фэнтези.
А теперь позвольте добавить в эту бочку меда пару ложек дегтя. Во-первых, перевод названия перевран: в оригинале было "Плавание в Сарантий" — как перекличка со стихотворением У.Б. Йейтса "Плавание в Византию". Тем более это важно, что выражение "плавание в Сарантий" не раз фигурирует в романе и является ключевым. Тем более, что упомянутое стихотворение, равно как стихотворение "Византия" того же Йейтса сподвигли автора на написание романа. (И кстати, фигурируют в эпиграфах, но при этом переводчицей не узнаны и, соответственно, даны в подстрочнике). Во-вторых, еще один эпиграф, уже из "Повести временных лет", тоже переведен с английского (из-за чего смысл немного перевран). В-третьих, издатели поленились и не напечатали карту к роману, которая не нужна, если вы четко представляете себе карту юстиниановой Византии и способны наложить на нее выдуманные Кеем топонимы, — а иначе просто-таки необходима. Ну, и в-четвертых, постоянное "кивание головой" (как будто можно кивать чем-нибудь еще!). Это у Ибрагимовой еще в "Львах Аль-Рассана" вашего покорного слугу донимало; ну и в "Сарантии" всё то же.
Если не обращать внимания на этот деготь, мед очень даже вкусный получился. Ждем второй бочки, то бишь, окончания дилогии.

Bonus: Карту к "Плаванию" можно скачать здесь: http://www.brightweavings.com/books/sarantine.htm.

Владимир Пузий
03.02.2005