Александр Беляев

Имя Александра Беляева знакомо, наверное, каждому в нашей стране – даже тот, кто не считает себя знатоком и любителем фантастики, наверняка читал либо «Человека-амфибию» либо «Голову профессора Доуэля». Андрей Балабуха, писатель-фантаст и один из самых маститых отечественных критиков как-то сказал: «Наверняка, многим, говоря о Беляеве, приходилось слышать: «А-а, популяризатор идей Циолковского…». Нередко можно встретить и такое сравнение: «Беляев – советский Жюль Верн». Действительно, у некоторых читателей бытует мнение (совершенно ошибочное, как мы позже увидим), что книги Беляева – лишь олитературенные описания технических идей, в первую очередь космических. Скорее всего, это вызвано той общей атмосферой, которая властвовала над советской – и мировой – фантастикой того времени. Что же касается сравнения Беляева и Верна…. При всем моем уважении к последнему я думаю, что подобное сравнение по отношению к мсье Верну излишне лестно. Действительно, фантастика 20-30-х годов прошлого века еще продолжала двигаться в том направлении, которое было задано в конце XIX века, в частности, упомянутым Жюлем Верном и некоторыми другими авторами – героями романов являются ученые, а сюжет вращается вокруг каких-либо технических идей и гипотез. Фантастика того времени – это литература, передающая восторг человека – восторг своей невероятно возросшей мощью и столь же невероятно широкими перспективами, открывающимися перед людьми. У человека появился новый могучий бог – техника. И этот бог, надеялись люди, поможет создать новый мир. Не стоит забывать и о том, что начало XX века – это время надежд. Надежд на то, что новый век станет временем всеобщей любви и благоденствия. Именно творчество Беляева во многом выбивается из «стандартов» того времени. В первую очередь тем, что он «не болел» техникой. Техника лишь необходимый, но отнюдь не главный элемент его романов. Проще говоря, сюжеты его романов в большей степени вращаются вокруг людей, а не вокруг машин. И в его книгах фаворитом из наук является не только физика – нет, Беляев одинаково уверенно описывает и проблемы, стоящие перед другими науками – например, медициной. И именно эта «незацикленность» на какой-то одной теме дает Беляеву возможность предсказать большие достижения в области медицины («Голова…», «Невидимый свет»), освоения океанов («Подводные земледельцы»), космонавтики «(«Звезда КЭЦ» (до смерти Циолковского «Вторая Луна»)), техники («Чудесное око»)…. Помимо всего прочего, Беляев был еще и чрезвычайно разноплановым писателем. Согласитесь, мало найдется авторов-фантастов, которые наряду с чисто фантастическими произведениями могут похвастаться еще и такими книгами, как «Человек, нашедший свое лицо», «Последний человек из Атлантиды» и, конечно же, «Остров погибших кораблей». Последний, несомненно, относится к числу несомненных творческих удач автора. «Остров…», по большому счету, это даже не фантастика – это, скорее, приключенческий роман, причем один из лучших в своем роде. Особенностью творчества Беляева можно назвать то, что действие если не большинства, то очень многих его книг разворачивается за рубежом, а их герои, соответственно, являются иностранцами. Но причиной этого является отнюдь не «преклонение перед Западом». Напротив, одной из главных целей романов Беляева является желание показать порочность западного общества. Ни одно из открытий, которые в книгах Беляева совершаются зарубежными учеными, не идет на пользу человечеству – прежде всего именно потому, что само общество Европы и Америки не готово к тому, чтобы служить ВСЕМУ человечеству. В самом деле, возможность поддержания жизни отсеченной человеческой головы («Голова профессора Доуэля») используется доктором Керном лишь для того, чтобы прославиться за счет чужих достижений, а пища, способная накормить голодных, развращает сытых («Вечный хлеб»). Западное общество неспособно принять и уникальных людей – Ихтиандра и Ариэля. Никто не понимает, что их искусственно развитые способности могут открыть перед человечеством невероятные перспективы, более грандиозные, нежели таскание жемчужных раковин с морского дна или выступление в воздушном цирке и религиозная пропаганда. Потому то и мечтает Ихтиандр о «подводной республике, где не будет ни бедных, ни несчастных». Но самое страшное – общество готово дать от ворот поворот тем, кто перестал его ублажать. Именно это произошло с Тонио Престо, уродливым актером-суперзвездой, в одном из самых, наверное, глубоких и удачных романов Беляева («Человек, потерявший свое лицо», который был позже переработан в роман «Человек, нашедший свое лицо»). Кстати, именно на примере этого романа во многом видно психологическое отличие «нашей» фантастики от «их». Если в первом варианте («Потерявший») Тонио Престо мстит своим противникам, превращая их в уродов (типично западная концовка – герой побеждает, враги повержены), то во втором («Нашедший») Престо находит в себе силы пойти дальше, и создает альтернативу «фабрике грез», идя наперекор всему – и побеждает! Но он не находит Любви – и это не дает книге закончится слащавым хэппи-эндом в американском стиле. Возвращаясь к теме науки, можно сказать, что по сегодняшним меркам, в связи с большими успехами биологии, научную линию этого романа и фантастической-то можно назвать лишь с большой натяжкой. Беляева как писателя, по всей видимости, гораздо больше интересовали не перспективы развития человечества, а то, как будут вести себя люди в изменяющихся условиях существования. Еще одной особенностью творчества Беляева можно назвать идеологическую нагрузку его книг. Он показывает пороки, присущие Западу – но, в отличие от многих современников, делает это изящно и красиво. Там, где многие авторы отделались бы лозунгом «Мы лучше!» (с чем я, кстати, спорить не буду), Беляев лишь показывает Запад «во всей красе» (возможно, с неизбежными перехлестами) – и читатель САМ приходит к нужному для автора выводу. Это без всяких сомнений можно назвать «высшим литературным пилотажем». При этом Беляев не описывал мир победившего коммунизма, в котором уже нет ни классовой борьбы, ни противостояния двух систем – нет, он показывал то, как сосуществуют «мы» и «они», но при этом каждый из читателей был горд тем, что не принадлежит к «ним». А что может быть лучшей наградой для писателя?

Хранитель Денис
04.06.2003