Сергея Лукьяненко - Последний Дозор

Мне почему-то кажется, что писатель, долго работающий над созданием большой, красивой и целостной картины мира, искренне привязанный и к миру, и к своим героям, - рано или поздно теряет над этим миром власть. Мир начинает жить собственной жизнью. Персонажи делают что хотят. Автор становится уже не полновластным демиургом, свободно планирующим бытие, а, в некотором роде, транслятором происходящих в том мире событий, которые идут себе и идут своим чередом…

Такое ощущение возникает у меня, когда очередная книга серии начинает наполняться яркими и колоритными, но в сущности ни зачем не нужными персонажами, побочными сюжетными ветками, многочисленными бытовыми подробностями и прочим, а сюжетно-композиционная стройность и проблематика в значительной степени сходят на нет.
Кстати, я не считаю, что это плохо. Это просто по-другому.

Так вот, при прочтении «Последнего Дозора» Сергея Лукъяненко у меня было именно такое чувство. Жизнь мира как она есть. Описания нравственного роста героя, пути усиления его могущества, великих духовных порывов и прорывов сменяются рассказом о жизни и делах ставшего Великим Иного. Не то чтобы эта жизнь скучна и рутинна – таковой жизнь Великого мага, конечно, быть не может по определению, - но все-таки решаемые героем проблемы носят некоторый неуловимый налет повседневности. Выверенной сюжетной конструкции, в которой «нет случайностей. Есть ферзи, а есть пешки. Но только не лишние фигуры» («Ночной Дозор») приходит на смену череда связанных между собою сцен, персонажи которых будто бы подобраны по принципу «ну просто хочется еще и о нем вспомнить». И в финале больше нет ощущения катарсиса, столь характерного для концовок первых трех «Дозоров» - просто окончание очередного дела, трудного, тяжелого, но далеко не последнего в ряду подобных… Если «Ночной», «Дневной» и «Сумеречный Дозор» напоминали лестницу, каждая ступенька которой выше предыдущей, то «Последний Дозор» скорее кажется шагом на месте. И очевидно, что таких шагов можно дальше сделать еще много.

Вполне может быть, что именно так Лукьяненко и поступит. Коммерческая выгода подобного проекта очевидна. И осуждать автора за это можно будет только в том случае, если продолжения станут по своим литературным качествам хуже, чем первые книги.

А пока этого не происходит. «Последний Дозор» демонстрирует читателю неплохо закрученную мистико-детективную интригу, написанную очень хорошим языком (со всеми свойственными Лукъяненко стилистическими приколами и лингвистическими играми с читателем) – так что читать весьма приятно. Еще, конечно, я как любитель постмодерна не могу не отметить добрым словом интерактивность этой книги, вовлеченность ее во множество околокнижных контекстов: начиная от аллюзий на бытующий в сети диафильм «Овощной Дозор» («Нехорошо, конечно, помидоры зазря переводить, но этим преступлением пусть занимается какой-нибудь Томатный Дозор на службе Гринписа») и до реминисценций из прошедших по экранам кинотеатров кассовых фильмов «Ночной» и «Дневной Дозор» («Эх, какой сон замечательный мне сегодня снился! – выруливая на стоянку, произнес Семен. – Еду я по Москве, почему-то на раздолбанном фургоне, рядом еще кто-то из наших… И вдруг вижу – на дороге стоит Завулон. Почему-то одет как бомж. Я газую и пытаюсь его задавить! А он – хренась! И барьер ставит! Нас подкидывает в воздух, делаем сальто и перескакиваем через Завулона. Едем дальше»).

К слову, некоторые моменты этих помянутых выше фильмов после прочтения «Последнего Дозора» становятся яснее. Например, подчеркнутая антиэстетичность экранного образа вампира Геннадия Саушкина в большой степени объясняется следующей цитатой: «Я посмотрел разок на Геннадия – и отвернулся. Тот еще видок. Что там Завулон говорил про человеческих детей, играющих в вампиров? Им надо показывать, как по-настоящему выглядит вампир. Источенные язвами щеки; землисто-серая кожа; мутные и пустые белесые глаза, похожие на сваренные вкрутую яйца, с которых содрали скорлупу»…

В общем, вы как хотите, а мне книга нравится.

Хранитель artemka
24.01.2006