Интервью с Гаем Гэвриелом Кеем

В: По-видимому, Вы находите вдохновение не только в обширной исследовательской работе, предваряющей написание каждой новой книги, но и в самом процессе написания. Считаете ли Вы, что старая поговорка "важно путешествие, а не прибытие" применима к Вам, когда дело доходит до написания очередного произведения?

О: Я считаю, что каждая книга ДОЛЖНА быть путешествием для писателя не менее, чем для читателя. Я всегда считал, что ощущение писателя, открывающего для себя свою новую книгу - какой она есть и какой она будет - немаловажный элемент того, что помогает сделать ее, в конце концов, привлекательной для читателя. Искусство и умение, и терпение играют здесь свою роль, но для меня исследования - это тоже часть моего искусства. И, по правде говоря, наиболее увлекательная часть... Проведение исследований для новой книги - для меня наиболее расслабляющий и в тоже время волнующий период. Все, что я делаю - это изучаю материал. И никакой ответственности! Тут таится опасность поддаться "синдрому студента": соблазн прочитать еще ТОЛЬКО ОДНУ книгу или статью, послать запрос ТОЛЬКО ОДНОМУ человеку... вместо того, чтобы начать, наконец, писать.

В: Вы пишете книги уже больше двадцати лет. Какие наиболее заметные изменения в фантастической литературе произошли с тех пор, как Вы начинали свою карьеру?

О: Наиболее очевидным, вне всякого сомнения, является все возрастающее преобладание "подростковой" фантастики - включая сюда Роулинг, Пулмана, Сникета - и в целом, появление огромного количества "подростковых" книг как общелитературное явление. Во времена моего детства существовали детские книги (которые обычно читали не вы, но читали вам, в том числе и такие как "Хоббит" или "Хроники Нарнии"), а потом, лет с 12-и, вы читали, если читали, ЛЮБЫЕ книги. Говорят, что понятие детства в его "современном" понимании было сформировано в викторианскую эпоху. Я считаю, что эпоха "демографического взрыва" (1946-1964 гг. прим. пер.) породила упрощение и ограниченность "предподростковой" и "подростковой" литературы. Я часто слышу это от библиотекарей, которых не радует такая тенденция. Вину за это нельзя возлагать на фантастический жанр, но и он переживает сейчас этот наплыв "подростковых" книг.

В: Какой совет Вы могли бы дать молодому Гаю Гэвриелу Кею касательно его писательской карьеры? Оглядываясь назад, хотели бы Вы что-нибудь изменить?

О: Трудно смотреть на это с такой точки зрения: рынок изменился очень сильно с того времени, когда я начинал. Очень многое зависит от того, чего хочет достичь молодой автор. Отвечая на вопрос, как Вы его сформулировали, я бы предостерег от слишком узкого взгляда на тенденции и стили в рамках любого жанра. Если автор по-настоящему честолюбив, ему следует ставить перед собой серьезную цель. Если его интерес чисто коммерческий - найти свою нишу - тогда то, что я проделал со своей "Тиганой" (и в еще большей степени - с "Арбонной"), отказавшись от уже достигнутого и все начав заново - не самый удачный ход... хотя для меня было очень важным с точки зрения творческой перспективы не начать "клонировать" собственные ранние произведения.

В: В свете нынешней ситуации на рынке, не возникает ли у Вас соблазна написать одну из тех колоссальных фантастических эпопей, которые на данный момент пользуются наибольшим успехом?

О: Нет.

В: Какую память о себе, как об авторе, Вы хотели бы оставить будущим поколениям? Каким будет Ваше наследство?

О: Оценкой моего наследства следует заниматься не мне, это дело, по определению, требует временной перспективы. Мы знаем наверняка, что книг кое-кого из нынешних лауреатов премий через пять лет уже не будет в печати. А кое-какие книги, не слишком высоко ценящиеся сейчас, будут стоять на полках, возможно благодаря тому, что их автор достигнет большего в ближайшие годы. Я надеюсь, что я внес свой вклад в расширение горизонтов фантастического жанра, представлений о его возможностях, способствовал стиранию границ, отделяющих этот жанр от литературы мейнстрима. Я мечтаю о том, чтобы мои книги продолжали жить, продавались в книжных магазинах (а возможно и в Интернете) и радовали детей моих внуков, когда они будут учиться читать.

В: Скажите откровенно, Вы верите в то, что развлекательные жанры будут когда-либо признаны "настоящей литературой"? По правде говоря, я считаю, что такого количества хороших книг и сериалов, какое мы имеем сейчас, еще не было. И все же, эти жанры все еще вызывают небольшое уважение (а то и вовсе никакого не вызывают).

О: Частично я уже ответил на этот вопрос, когда говорил о мечтах и амбициях. Я считаю, что жанр фантастики пользуется сейчас большим доверием и уважением, чем когда-либо, и это напрямую связано с демографией: для нынешнего молодого поколения фэнтези и НФ - не более чем неотъемлемая часть их культуры, присутствующая в книгах, в кино, на телевидение.
Но при этом важно различать популярность какой-нибудь 8-9-томной фантастической эпопеи и значимость новой книги Иана МакЭвана или Ричарда Форда (или даже Кормака МакКарти, чьи книги легко могут быть отнесены к НФ). Когда вы пишите и публикуетесь пользуясь категориями и формулами, строго ассоциирующимися с данным конкретным жанром, вы не можете не создавать барьер для тех, кто не чувствует себя свободно в рамках данных правил и шаблонов. Для "Лос-Анжелес Таймс" или "Глоб энд Мейл" (канадская газета, выпускаемая в Торонто. прим. пер.) непросто дать рецензию на шестой том какой-нибудь серии, если только эта серия не успела уже произвести заметного влияния на современную культуру (как, например, "Гарри Поттер" или книги Лемони Сникета - что опять возвращает нас к господству "подростковой" фэнтези). Одна из форм "уважения" к фантастической литературе - это постепенное признание (я говорю об Англии - в других странах это явление имеет место уже на протяжении некоторого времени) правомочности использования ее элементов писателями мейнстрима. На самом деле, я оптимист.

В: Сейчас, когда многие ценители и поклонники называют Вас одним из лучших в мире авторов фэнтези, чувствуете ли Вы дополнительную ответственность за качество написания каждой новой книги?

О: Для начала, спасибо за комплимент. Это очень любезно с Вашей стороны. Ответственность, о которой Вы говорите, на самом деле внутренняя, после "Тиганы" я чувствую ее постоянно. Я не самый плодовитый писатель, но на сегодня у меня имеется что-то около десяти романов, и необходимость поддерживать установленные мной стандарты становится все обременительнее. Это еще труднее, если, подобно мне, ставить перед собой что-то вроде "движущейся цели": стараться не повторяться, все время менять место действия, характеры, темы...
Если задуматься над этим... то, что у автора возникает желание попробовать что-то новое, отнюдь не означает, что такое же желание автоматически возникнет у его читателя. Поступая так, он рискует. Одному превосходному канадскому новеллисту, ныне покойному Брайану Муру, в телеинтервью однажды задали вопрос: почему его книги не становились бестселлерами. Несколько мгновений он обдумывал вопрос, потом ответил: "Наверное, потому, что я никогда не писал одну и ту же книгу дважды". Как потребители искусства, мы очень консервативны. Мы хотим, чтобы писатель, музыкант, художник, режиссер делал для нас снова и снова то, что он сделал для нас однажды. Для меня это новый уровень ответственности - когда я понимаю, что моя новая книга, как, например, "Изабель" сейчас, становится для меня новой отправной точкой.

В: Если бы Вам предоставили выбор, что Вы предпочли бы: попасть в список "New York Times bestseller" или получить приз "World Fantasy Award"? И почему?

О: Ответ "и то и другое" был бы несерьезным и нечестным, раз уж Вы ставите меня перед выбором... Я бы выбрал "New York Times bestseller", частично потому, что это было бы доказательством успеха достигнутого в деле упомянутого мной стирания границ и различий между фантастическим жанром и литературой мейнстрима.
Фэнтези того типа, к которому относятся обычно многотомные саги, также попадает в этот список, но это не то, что пишу я, так что мой успех способствовал бы приближению той цели, к которой я стремлюсь. А теперь позвольте мне отдать должное и "World Fantasy Award". Девид Хартвелл, Джон Дуглас и их коллеги с самого начала старались по-своему расширить границы того, что подразумевает понятие "фантастика" - это заметно и в номинациях, и в именах лауреатов. Я искренне восхищаюсь ими.

В: Тот факт, что у Вас есть свой официальный сайт в Интернете - подтверждение того, что общение с читателями важно для вас как для автора. Чем является для Вас возможность напрямую общаться со своими поклонниками?

О: Для меня это очень важно, я получаю огромное удовольствие от общения с "обитателями" сайта www.brightweavings.com. И меня также иногда волнуют вопросы взаимодействия между автором и его поклонниками.
Мы сейчас сильнее, чем когда-либо повернуты в сторону "брендовой" культуры. Личность и персональный стиль автора могут оказаться настолько же (а то и более) значимыми, как и качество его работы. Или - наверное, лучше сказать так - могут влиять на вызываемый книгой отклик. Мир он-лайн, так называемая блогосфера, существенно изменил перспективы, и мы все еще пытаемся разобраться, что это означает для нас. Писатели "присутствуют" на своих сайтах, ежедневно, а то и чаще, оставляют комментарии друг у друга в блогах. Даже если не заходить так далеко, сам факт того, что я "нахожусь" у Вас на сайте, Пат, иллюстрирует те изменения, что произошли за последние годы. Я пытаюсь - думаю, все мы пытаемся, хоть и по-разному, - приспособиться к этим переменам, найти свою "зону комфорта", которая позволит соединить приватность и работу с удовольствием и пользой общения с людьми.

15.01.2007

Ziriaell
25.01.2007