Тим Бертон может подумать, что мы его преследуем – THR.ru дважды встречался с режиссером-визионером за неполный месяц.
В июне по приглашению Тимура Бекмамбетова он гостил в Москве, поддерживая премьеру их общего с Бекмамбетовым проекта «Президент Линкольн: Охотник на вампиров» на ММКФ, а в июле мы общались с Тимом уже в Сан-Диего, где тот представлял собственного «Франкенвини». И, в отличие от российских гастролей, на Комик-Коне Бертон был куда веселее и многословнее.
«Франкенвини», ремейк одноименной черно-белой короткометражки самого Бертона, выглядел главным гвоздем в программе конвенции – посреди города Disney разбил анимационное кладбище домашних животных, в помещениях Комик-Кона проходила выставка кукол из мультфильма, а при определенном везении можно было пообщаться и с его продюсером Доном Хэном.
И, конечно же, сам Тим, представивший ленту шеститысячной аудитории Hall H, а затем ответивший на наши вопросы.
THR: Чем вы руководствовались в новом прочтении «Франкенвини» – держали какие-то моменты из короткометражки в голове или принципиально сторонились ее?
Тим Бертон: Главное, к чему я стремился – рассказать совершенно другую историю. И я горжусь тем, что у меня получилось. Мне удалось расширить историю и добавить туда новых героев. Они всегда есть про запас у меня в голове: иногда ты кого-то придумываешь, но пока не знаешь, где его задействовать. Что-то родилось из моих школьных воспоминаний, что-то – из классических хорроров Universal. Знаете, «Дом Франкенштейна» или «Дом Дракулы», все эти истории, где, условно, Франкенштейн встречает Человека-волка. Из этого и сложилась картина.
THR: К собакам, похоже, вы тоже неравнодушны…
Бертон: Тут все просто. По сути, это первое искреннее чувство, которое каждый из нас испытывает в детстве. Если у вас хотя бы раз были домашние животные, то вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. Мне повезло испытать нечто подобное. Такие чувства, на самом деле, и толкают на эксперименты в духе «Франкенштейна». Кстати, я всегда находил эту картину довольно трогательной (улыбается).
© Entertainment Weekly
Восьмилетний Тим Бертон с мамой Тиной, младшим братом Дэниелом и домашними питомцами – пуделем Фрости и псом Пепе, ставшим прообразом Спарки.
THR: Трудно ли было снова вернуться к технологии покадровой анимации?
Бертон: Нет, потому что я обожаю ее! Это по-прежнему форма искусства, которая не устареет никогда – некоторые вещи, правда, уже делаются не так, как раньше. Но возможность трогать этих кукол, держать их, перемещать – в этом есть что-то особенное и магическое. Трудно объяснить на словах, но если вы когда-нибудь попробуете, то сами почувствуете, о чем я говорю. На самом деле, любой фильм, сделанный при помощи покадровой анимации, очень сложный. И к тому же, у нас была очень маленькая команда – в разы меньше той, к которой мы привыкли. Но хотелось сделать «Франкенвини» именно так. Когда мы работали над «Трупом невесты», то куклы были настолько хороши, что многие говорили: «Да это же компьютерная анимация!» Поэтому мы решили слегка вернуться в прошлое и поработать в классических традициях. Чтобы вы действительно могли почувствовать покадровую анимацию. Хотя, возможно, главной причиной, по которой я взялся за этот проект, была возможность сделать мультфильм черно-белым. Трудно объяснить, но это действительно каким-то образом влияет на ощущения во время просмотра.
THR: Что изменилось в самой технологии с того момента, как вы сделали «Ночь перед Рождеством» и «Труп невесты»?
Бертон: Ничего, на самом деле (смеется). Нет, она, конечно, развивается, но, по сути, остается такой же. Покадровая анимация – основа кинематографа, и технология не меняется: это по-прежнему аниматор, который передвигает куклу. И именно это нам в ней и нравится, вся эта простота.
THR: Учитель физики, которого озвучил Мартин Ландау, очень напоминает Винсента Прайса.
Бертон: А еще в «Франкенвини» есть школьники, похожие на моих одноклассников. Учитель, да – Винсент Прайс. Есть там и Кристофер Ли, но совсем немного. Некоторые черты героев я взял у Бориса Карлоффа. Но вам не обязательно знать об этом во время просмотра, это скорее лично мое.
THR: Выходит, вы черпаете вдохновение из своего детства?
Бертон: Не совсем так. Вы черпаете вдохновение на протяжении всей своей жизни, но ваши первые впечатления навсегда останутся в памяти. Это что-то особенное, что-то, что невозможно забыть. Поверьте, у меня нет задержки в развитии, просто я знаю, о чем говорю! (Смеется). Речь идет о том, что повлияло на меня больше всего и по-прежнему остается внутри меня. Главное – не увлекаться прошлым. Важно, чтобы вас всегда что-то поражало.
THR: Двадцать лет назад вы своим «Бэтменом» открыли, по сути, новый мир кинокомиксов. Что вы скажете о современной супергероике?
Бертон: Я недавно вспоминал, что когда я делал «Бэтмена», то мне казалось, что все получается очень мрачным. Теперь это – беззаботная возня. Словно «Бэтмен на льду», понимаете? (Смеется). Чтобы понять это, мне понадобилось время.