Глава оргкомитета «Аэлиты» Борис Долинго — об упадке фестиваля, наивности «Метро 2033» и о том, как фантасты предсказывают будущее

Фестиваль фантастики «Аэлита» пройдёт в Екатеринбурге в этом году в 34 раз. В разное время его лауреатами становились братья Стругацкие и Сергей Лукьяненко, Владислав Крапивин и Кир Булычев. Сейчас фестиваль, прославивший Екатеринбург, в который раз борется за возможность своего существования. Председатель оргкомитета фестиваля «Аэлита», писатель Борис Долинго рассказал «Моментам» о проблемах фестиваля, о том, есть ли новые звезды среди фантастов и почему писатели не могут предсказывать будущее.

— «Аэлиту» можно назвать брендом Екатеринбурга, когда-то на фестиваль приезжали со всей страны. Как удалось добиться такой популярности?

— Фестиваль стартовал в 1981 году как премия в области литературной фантастики. Первую получили самые популярные тогда авторы — братья Стругацкие и Александр Казанцев — очень «правильный» советский писатель, у которого герои «строили коммунизм и водружали красное знамя на Венере». Их пригласили сюда. И народ, услышав об этом (тогда по всей стране была масса так называемых КЛФ — «Клубов любителей фантастики») поехал в Свердловск. С этих пор фестиваль стал очень известен. Правда, в 1986 году его пытались запретить по указке властей, но он всё равно прошёл — в сокращённом виде и практически подпольно. Сам я впервые попал на «Аэлиту» в 1989 году — меня практически случайно один знакомый вытянул туда на Семинар молодых авторов. Удалось подписать книгу у Кира Булычёва, а вот на Аркадия Стругацкого (он приезжал) посмотреть не удалось — награждение происходило в ДК «Урал», где огромный зал, мест на 700. Я подошёл и упёрся в спины, не смог даже в зал зайти.

— Насколько изменилась ситуация за 36 лет существования фестиваля?

— Тогда на эти мероприятия ездили фанаты, которые хотели посмотреть «на писателей», прикоснуться к ним. Сегодня основная масса людей, которые едут на подобные фестивали — это писатели. И даже те, кто себя называет фэнами — просто стесняются пока сказать, что тоже пишут. По числу участников мы сильно просели — тех, кто регистрируется заранее, бывает человек 50-60, максимум. Самый крупный фестиваль сейчас — московский «Роскон», где собираются несколько сотен участников, хотя возник он через 19 лет после «Аэлиты». Второй по величине и возрасту появления — это «Интерпресскон», проходит в Питере, третий — наш. Ну, можно назвать ещё «Зиланткон» (заметьте — они все «-коны»!) в Казани, но это больше фестиваль ролевиков, чем фестиваль литературы.

«В электронном издательстве „Аэлиты“ выпущено 254 книги» Фото: Александр Мамаев

— С 2004 года при фестивале «Аэлита» выпускаются сборники фантастики молодых авторов. Как обстоят дела с этим направлением?

— Тогда у нас в городе было независимое издательство «У-Фактория», которое выпускало сборники приличным тиражом — около двух тысяч. В 2007 году оно было поглощено издательством АСТ, другой наш спонсор — «Уралтел» стал к этому времени МТСом. Москвичи поменяли команду и фестиваль им стал не нужен. Теперь вот кое-как сами делаем сборник, второй год собираем средства через краундфандинг — не хватает около 25 тысяч. Вообще этот год, видимо, будет одним из самых тяжелых, потому что Павел Владимирович Креков ушёл с поста министра культуры. Благодаря ему, человеку, который сам любит фантастику, интересуется астрономией, три года минкультуры нас очень поддерживало. Что будет сейчас, будет ли поддержка от министерства — пока неизвестно. Некоторую поддержку обещает управление культуры администрации Екатеринбурга, но она одна, увы, фестиваль не спасёт.

— Есть ещё электронное издательство «Аэлита». Оно не приносит доход?

— У нас в электронном издательстве выпущено 254 книги, они представлены на нашем сайте и на портале «ЛитРес» — и все спирачены. Поэтому за четвертый квартал прошлого года пришло всего 6394 рубля от продаж. В стране не работает механизм защиты авторских прав. Бороться с пиратами —себе дороже: нужно подать заявление, приложить материал, послать 254 договоров. А у нас в издательстве три человека вместе со мной работают, юриста мы не можем содержать. И результата не будет — в лучшем случае, пиратский сайт закроют. А они завтра новый откроют. В Японии, как я слышал, за нелегальное размещение контента в сети дают 10 лет тюрьмы, за скачивание — 2 года. А у нас — максимум штраф 500 тысяч рублей, но и их получить нереально. Хотя если бы сейчас каждая наша спираченная книга умножилась на 500 тысяч рублей — и издательство бы себя окупало с лихвой, и авторам бы я заплатил достойно.

«Московский издатель стал монополистом и мыслит себя царем» Фото: Александр Мамаев

— Если всё так плохо — зачем тогда вы этим занимаетесь?

— Какие-то затраты времени удаётся окупать за счёт платных услуг по редактуре, написанию рецензий. Поддерживает то, что есть много людей, которые хотят учиться — они приходят к нам на семинары, куда мы приглашаем экспертов. Что касается издания книг —со сборника «Аэлита/008» мы выпускаем по 100-200 бумажных экземпляров: по одному — авторам, что-то расходится на фестивале «Аэлита». Конечно, это не принесёт авторам славу, как у Лукьяненко или Головачева, но для пишущего человека всё равно бальзам на душу. У меня есть хороший знакомый Юрий Яценко, возглавляющий издательство «Банк культурной информации», который тоже часто издает книги по 100-200 экземпляров. Он говорит: «Понимаешь, вот 100 экземпляров издал, а через сотню лет хоть пара из них останется, а значит и в истории след!».

— С крупными издательствами не получается договориться?

У нас сегодня нет ни одного регионального издательства, которое могло бы выпустить книгу молодого автора и продавать её по всей России. Раньше было «Средне-Уральское книжное издательство», я сам в детстве покупал фантастику, которое оно выпускало. Но в конце 90-х все крупные издательства оказались в Москве и частично в Питере. Московский издатель стал монополистом. Он зачастую мыслит себя царём и даёт субъективные оценки: «Это не формат, это слишком сложно для современного читателя» и так далее. Такой «подход» сильно влияет на качество литературы. Читаешь первые страницы — не цепляет, открываешь середину и вообще попадаешь на какие-то нелепые ситуации, концовка — тоже невразумительная, без послевкусия. Вот такое сейчас и издаётся этими крупными издательствами.

«Сейчас у нас нет новых реально „звёздных“ авторов» Фото: Александр Мамаев

— Неужели перевелись талантливые фантасты?

— Таланты есть. В прошлом году на романном семинаре со своим романом «Капризы неба» был автор из Белгорода Евгений Бриз — он у нас и в некоторых сборниках «Аэлита» с рассказами ранее издавался. Роман совершенно шикарный — и «умный», и сюжет лихо закручен. Мы стараемся таким писателям помогать, даём рекомендации издательствам. Но если 15 лет назад молодому автору было сложно выпустить книгу, то сейчас вообще почти невозможно. Как один издатель сказал: «Нам нужны сейчас не хорошие книги, а хорошие имена». И встаёт финансовый вопрос: писателю надо ведь где-то работать, обеспечивая себе жизнь и иметь время на литературу. Я знаю нескольких ребят, очень талантливых, которые из-за проблем с деньгами вынуждены были отказаться от творчества. Современная ситуация приводит к тому, что многие, сами не пишущие, рассуждают так: «Это даже хорошо: будут писать только истинно талантливые». Ерунда полная — в такой ситуации в основном будут писать только сумасшедшие графоманы, которым нечем больше заняться.

— Есть и громкие имена. Книги серии «Метро» Глуховского стали настолько популярны, что по ним выпустили игру и фильм.

— Самые яркие современные фантасты появились в нашей литературе в период с начала 1990-х примерно по 2000-е: Василий Головачев, Генри Лайон Олди (Олег Ладыженский и Дмитрий Громов), Сергей Лукьяненко, Роман Злотников. Ну, может последний из «ярких» — Вадим Панов. А сейчас у нас нет новых реально «звёздных» авторов. В 2008 году я очень удивился, когда увидел книгу «Метро» во всех магазинах. Обычно, если издательство хочет продвинуть какое-то произведение, оно года за два начинает приглашать автора на фестивали, награждает его, а потом объявляет, что вышел бестселлер такого-то молодого писателя. А про Дмитрия Глуховского до этого вообще не было слышно на центральных фестивалях.

Купил в итоге книгу, прочитал страниц 50 — дальше просто не смог. Когда пишут, что через 20 лет после ядерной войны бегают какие-то выжившие мутанты… С точки зрения технологической (научной) фантастики — это чепуха полная. Или — люди закрылись на станции метро. Откуда у них там автоматы и патроны? Военный склад на станции метро? Вообще ахинея какая-то! Всё-таки фантастика, если это не фэнтези, должна учить человека реальному восприятию мира, а не бреду. Да и новизны в идее нет — ядерный пост Апокалипсис с людьми, укрывшимися под землёй, описывали уже десятки, если не сотни раз. В общем, я долго недоумевал, как это получилось — такая реклама столь заурядной книге, с чего вдруг?! А потом мне в Москве рассказали — сам утверждать не могу — что в раскрутку книги очень крупно вложился кто-то то ли из знакомых, то ли из родственников писателя. Ну да, это многое объясняет. Потом вышли «Метро 2034», «Метро 2035» — так, видимо, и будет продолжаться эта серия… Хотя, конечно, компьютерная игра по «Метро» пошла хорошо — и затраты, думаю, окупились. И эта ситуация очень характерна для литературы наших дней: раскрутить при наличии средств можно всё, что угодно. При этом многие достойные произведения, на рекламу которых денег не нашлось, так и останутся неизвестными.

«Я не разделяю фантастику с нон-фикшном» Фото: Александр Мамаев

— Как менялся за время существования «Аэлиты» мир фантастики?

— Самым большим открытием ХХ века в русской советской фантастике стали, конечно, братья Стругацкие. Большая часть фантастики тогда была очень шаблонная, «правильная», со слишком «приглаженными» героями. А у Стругацких — живые люди, живые образы, в мире которых хотелось жить. Кстати, Булычёв писал, что братья Стругацкие «старательно создавали себе имидж диссидентов». Действительно, если посмотреть на тиражи, которыми их издавали в СССР — разве можно назвать их «притесняемыми» авторами? Если в СССР кого не хотели издавать, то о таких писателях в лучшем случае слышали через «Голос Америки». С приходом гласности началась активная экспансия в фантастике на в космическую тему, а точнее, появились первые русские «звёздные оперы» — тут можно назвать уже упомянутого Сергея Лукяьненко, Василия Звягинцева, Евгения Филенко (все, кстати, лауреаты премии «Аэлита»). В конце 80-х — начале 90-х — полились на наш рынок потоки зарубежной фантастик, которая ранее по тем или иным причинам в СССР не переводилась и которой читатели быстро наелись. А к 2000-м у нас стал популярен жанр глобальных катастроф и пост Апокалипсиса.

— Сейчас в моде нон-фикшн…

— Фантастику я не разделяю с нон-фикшном и просто художественной литературой. Например, Кир Булычев, с которым мне посчастливилось быть знакомым — он у нас и на «Аэлите» не раз бывал — очень не любил, когда его называли писателем-фантастом. Он считал, что писатель — это просто писатель. Хорошая литература зависит не от жанра. Это умение владеть словом, создавать правдоподобные сюжеты. И в фантастике это, возможно, сложнее сделать и более ценится, потому что если создать фантастический сюжет, в который читатель верит — это говорит о значительном таланте автора, может быть, даже большем, чем у автора «обычной» художественной литературы. По большому счету, фантастика во многом ценна тем, что показывает жизнь и действия человека в необычной, часто фантастично экстремальной обстановке.

— А между фантастикой и фэнтези есть отличие?

— Идеально ответил Роберт Шекли во время пресс-конференции в Екатеринбурге в 2003 году: «Научная фантастика — это литература о том, что в принципе может быть, а фэнтези — о том, что не может быть никогда». Звездолёт, в принципе, может быть построен, а магии в фэнтезийном описании не существует и не будет существовать никогда.

«Фантастика — своего рода тренажёр для мозгов» Фото: Александр Мамаев

— Мы привыкли, что фантастика зачастую — это о будущем. Часто ли писателям удавалось его предсказать?

— Для того, чтобы предсказать какой-то прорыв в науке, технике, нужно быть специалистом в этой области. А специалисты-учёные, как правило, не создают художественную литературу, им не до этого. Фантасты в лучшем случае читали публикации научные, знали о последних достижениях и строили на их основе предположения, но все равно ошибались. Говорят, что Жюль Верн предсказал появление подводной лодки — но они были и до него. Одна из первых российских подлодок была сделана где-то в 20-х или 30-х годах 19 века, правда, с гребным управлением.

У того же Александра Беляева, великого русского фантаста, герои в вакууме разговаривают, прислонившись друг к другу шлемами. И это в 1920-е годы, когда, казалось бы, уже можно было додуматься до радио в скафандре. Даже у Стругацких герои в 1960-х годах на борту космического корабля в компьютерах использовали перфоленты! Герои многих известных западных фантастов в те времена свободно путешествовали по Галактике на гиперзведолётах, но на уже освоенных планетах их планы рушились из-за того, что рядом не оказывалось таксофона. Писатели-фантасты никак не смогли предугадать стремительное развитие IT-отрасли, случившееся за последние лет 30-35. Например, мы на физфаке УрГУ в конце 1970-х изучали программирование на ЭВМ, которые занимали целую комнату. Могли мы тогда подумать, что через 20-30 лет вся эта громадина будет умещаться, фактически, в кармане? Даже самые смелые и продвинутые из нас не могли. И писатели-фантасты сделать какие-то реальные изобретения в области науки и техники не могли и не смогут.

«Все люди, работающие в Apple и Microsoft, в детстве и юности запоем читали фантастику» Фото: Александр Мамаев

— Почему?

— Это может только реальная наука и техника — а вот на это учёных и инженеров часто вдохновляет именно фантастика. Потому что фантастика — своего рода тренажёр для мозгов. Ведь в отличие от кино и компьютерных игры, где потребителю дана уже готовая «картинка», в книгах (не важно — бумажных или электронных) читатель воспринимает созданный писателем мир через текст и, значит, достраивает его во многом по своему разумению. Этот факт подтверждает известный британский писатель Нил Гейман, Он несколько лет назад писал, что его в 2008 году пригласили на первый в Китае конвент (фестиваль) фантастики. Власти КНР долгие годы не разрешали их проведение — а тут вдруг разрешили. Нил Гейман поинтересовался — чего это вдруг? Ему объяснили, что власти заинтересовались тем, что китайские инженеры прекрасно копируют чужие разработки (ну, мы это все прекрасно знаем!), но что-то своё оригинальное, как правило, создать не могут. И они отрядили делегацию в США в такие инновационные компании как «Microsoft», «Apple» и т. п. Выяснилось, что буквально все люди, работающие в этих компаниях, в детстве и юности запоем читали фантастику. Вот так.

Поэтому читайте хорошую фантастику — она развивает воображение и мозги. А настоящая научная фантастика ещё и учит точному естественнонаучному взгляду на мир.

Борис Долинго
03.02.2017