Послано - 10 Сент 2003 : 15:09:23
В данной теме будут размещаться конкурсные рецензии. В теме оставляют сообщения только ведущие конкурса. Правила проведения и обсуждение находятся в отдельной теме.
Ничто не прощают так неохотно, как различие мнений
Жизнь длиннее любви, но короче смысла П. Крусанов "Бом-Бом"
После сотворения человека ангелы преисполнились ревностью, поскольку вся высшая любовь была направлена на это создание, и всячески старались очернить человечество перед Всевышним. Тогда Господь предложил ангелам облечься плотью и отправиться на землю. Двести ангелов под предводительством Азазеля спустились на гору Хермон. Но вместе с плотью они получили и то дурное начало, которое есть в человеке. Ангелы стали вступать в браки с земными женщинами. Кроме того, падшие ангелы научили людей таким искусствам и наукам, которых им лучше бы было не знать. Азазель научил людей делать мечи и железные ножи, щиты и доспехи, прорывать шахты, добывать металлы и драгоценные камни, а также поведал о свойствах драгоценных камней. Так в мире появилась зависть, люди стали убивать друг друга из-за драгоценных металлов и камней. Шамхазай - помощник Азазеля - научил людей колдовству и использованию магических свойств растений. Бракиель научил людей наблюдать за звездами, то есть привил зачатки астрономии, Кохвиель и Тамиель научили людей астрологии, Сахариель - дал понимание о периодах и фазах Луны. Арбаган научил людей мечтать.
Само по себе это было не так уж и плохо, но люди все эти знания стали использовать себе во вред. Железными мечами они убивали друг друга из-за драгоценностей, а там, где не помогало оружие - пользовались колдовством и растительными ядами. Мечты заставляли людей строить воздушные замки и стремиться к эфемерным целям.
Дети же, рождавшиеся от ангелов и земных женщин, были великанами. Обладая огромной физической силой, они не имели того нравственного начала, которое было у их родителей-ангелов. Они творили на земле беззаконие, пользуясь силой и колдовством.
Все это привело к тому, что Всевышний послал четырех своих ангелов - Уриеля, Михаеля, Гавриеля и Рафаеля - для изъятия падших ангелов с земли и соответствующего наказания их. Так гласит легенда. (http://arbagan.hotbox.ru/legenda/arbagan.html)
По заложенной в текст версии семерых главных падших ангелов низвергли в башни сатаны. За башнями надзирают демонопоклонники - убырки. Своими жертвоприношениями они насылают людям беды, но существует сила уравновешивающая зло. На европейской части России есть одна очищенная башня. Когда мир задыхается от зла, спускается в неё хранитель и ударом в колокол взывает к богу, и тот очищает землю. Правда ценою такого удара становится жизнь смельчака. Эту историю узнает однажды Андрей Норушкин, и касается она его тем боком, что все Норушкины по мужской линии являются теми хранителями. Для него начинается погружение в историю древнего рода.
Надо заметить, что Крусанов прирожденный рассказчик, и в своем последнем (на данный момент вышедшем книгою) романе открывает все имеющиеся козыри. Вот сказка о царевне лягушке, только вместо лука со стрелами попугай - "Оракул судьбы". В чей двор прилетит заморская птица, там и жену искать будем, повелел отец и добавил пункт к завещанию. Девушка оказалась простолюдинкою. Так и остался бы без наследства, да судьба вдоволь наигралась. Через годы, во время реставрации Великой осады острова Мальта 1565 года императором Павлом, влюбился он в девушку, ту самую избранницу глупого попки. Не смотря на мое неумелое описание - одна из самых эффектных историй в книге. Вот красавица и чудовище с уклоном в Вий. Вот герой нашего времени с примесью чего-то знакомого, но неуловимого. Все написано в образах и на языке эпохи, в которой происходит действо. Все вписано в известную по учебникам истории реальность. Получается криптоисторический роман?
Поверить в эту версию происхождения мешает то, что вторая половина книги посвящена терзаниям души нашего современника, уже помянутого мною Андрея. А свободен ли человек? Что есть судьба? Есть ли у жизни смысл? Способен ли человек этот смысл осознать?
Пчелы. Каждая вольна собирать нектар где ей вздумается, но это лишь кажущаяся свобода. Начинается роение (когда пчел для одного улья становится слишком много, улей разделяется, и одна из маток образует новую семью в новом месте), и зов матки, которому невозможно противиться, срывает пчелу из теплого улья. Муравьи. Шныряют вокруг без особого порядка, на взгляд стороннего наблюдателя, а на самом деле осуществляют продуманные поступки во благо муравейника. Инстинкт или внешняя воля? И способен ли муравей осознать, что определяет логику его поступков?
Есть ли смысл в жизни человека? Если допустить, что есть, то жизнь любого индивидуума, вне зависимости от желания последнего, должна быть подчинена этому смыслу. Значит человек не свободен в своих поступках, а подчинен року/судьбе. Но как совместить разум и судьбу, ведь разумное существо должно взбунтоваться против предначертанного. Путем подобных размышлений Андрей приходит к старому выводу "Весь мир театр, и люди в нем актеры". Каждый из нас играет роль, да, все мы вольны импровизировать, но в рамках предложенной режиссером истории.
Андрей пытается взять жизнь в свои руки. В состоянии жуткого опьянения влюбляется в первую попавшуюся детку. Детка приезжает к Андрею с "Оракулом судьбы", случайно залетевшим в её окно. Он защищает родную землю от криминальных авторитетов, а те оказываются убырками, ищущими подступ к чертовой башне. Натыкаясь на подобные неудачи в своей игре с судьбою, он идет на нарушение всех правил. Став у входа в башню, он кидает монету. Орел - спуск туда раньше срока, решка... выпадает решка, и по облегченному вздоху видна готовность идти до конца в этот момент. Вход в башню заваливают камнями и заливают бетоном. Думаете Андрей победил судьбу? Ох и намучаются мужики, ломая кладку, когда вострубит ангел.
Автор - Хранитель Лёлик 9 сентября 2003
Ничто не прощают так неохотно, как различие мнений
Отредактировано - Kutushut on 10 Sep 2003 16:41:00
Наш Мир – не завершенье – Там – дальше – новый Круг – Невидимый – как Музыка – Вещественный – как Звук. Эмили Дикинсон
Каждая эпоха имеет свои, неповторимые черты, по которым очень легко отличить один временной промежуток от другого. Только одна эпоха сияет неизмеримо ярче, а другая превращается лишь в череду черно-белых фотографий. Иногда я думаю о том, какой временной отрезок прошлого, двадцатого, века останется в памяти потомков? И почему-то всегда склоняюсь к 50-60 годам. Ибо трудно, кажется, найти время, более противоречивое в веке минувшем, время, в которое менялись не только устои самого общества, но и ломался привычный уклад жизни, время, когда зародились росточки тех нравственных свобод, без которых немыслима современная жизнь. Но есть, мне кажется, еще один десяток лет, который достоин внимания в веке двадцатом. Это – годы восьмидесятые. Это время декаданса, время, когда, казалось все застыло и уснуло мертвым сном, но это время, на котором, как на базисе стоит современная эпоха, ибо все, кто живет сейчас и изменяет этот мир, вышли из небытия 80-х. Американская писательница Джоан Виндж практически неизвестна у нас в стране. Было лишь несколько спорадических изданий в начале 90-х и выпущенный издательством «Терра» целиком цикл о юноше-телепате по имени Кот. Однако, издания эти прошли практически незамеченными. И вот теперь издательство «АСТ» в своей «Золотой библиотеке фантастики» переиздало самый известный, удостоенный премии «Хьюго», роман Виндж «Снежная королева». К счастью, издало в переводе 1994 года, и этой датой, надо понимать, объясняется очень приличное качество текста, в отличие от других книг серии. …На планете Тиамат, которая вращается вокруг двойной звезды, Смена Времен Года происходит один раз в 150 лет. Когда-нибудь, через неисчислимое количество лет, эту звездную систему поглотит черная дыра, а пока она всего лишь изменила орбиту Тиамата. И всего лишь (какая ирония!) предопределила судьбу группы земных переселенцев, прилетевших сюда на заре освоения человеком космоса. Вселенная «Снежной королевы» – это вселенная власти Гегемонии – великой Тирании, погрязшей в кастовых предрассудках, жалкое подобие свободного содружества миров, построенное на обломках Старой Империи. Великое государство людей кануло в Лету тысячелетия назад и оставило после себя погрузившийся в варварство мир и удивительную машину – биологический суперкомпьютер, объединяющий тысячи людей на разных планетах, которые обладают возможностью доступа к огромному банку данных Старой Империи. События книга разворачиваются вокруг одного очень важного события в жизни планеты Тиамат – Смены Времен Года. Ариенрод, Королева Зимы, всеми силами пытается изменить существующий порядок вещей и остаться у власти Летом. Ей противостоят многовековые устои Тиамата и Гегемония, не допускающая на Тиамат новые технологии… «Снежная королева» Джоан Виндж, безусловно, - один из самых ярких камней в диадеме мировой фантастики. Нетривиальный сюжет, объемные персонажи, практически безупречное литературное исполнение, умело расставленные социальные акценты – это несомненные достоинства книги. Противостояние Ариенрод и ее двойника-антипода Мун – одно из самых удачных психологических противо-поставлений людских характеров. Быть может, оно не такое яркое, как человеческие противостояния в романах того же Питера Гамильтона, Буджолд или Карда. Но есть в противостоянии Ариенрод и Мун то, что придает неповторимое очарование истории – это отсутствие ненависти между двумя сторонами конфликта. И это объясняется отнюдь не генетической идентичностью героинь. Напротив, Виндж всячески подчеркивает индивидуальность женских характеров, которые объединяет лишь одно – стремление к совершенству, к познанию, попытка выйти за пределы означенного им судьбою круга. Не может быть настоящей ненависти между людьми, которые стремятся к одной цели, пусть и разными путями. Может быть неодобрение пути, но всегда будет понимание важности цели, которое приведет к прощению. На шестьсот страниц текста я насчитал рекордно малое количество узловых персонажей – всего лишь около десятка вместе с главными героями. Казалось бы, при таком соотношении текста и фигур, характеры должны быть раскрыты полно, но, к сожалению, этого не произошло. Я был немного разочарован, читая последние главы книги, когда главные герои начинали устраивать маленький душевный стриптиз перед остальными в духе фантастических произведений 40-50-х годов и американских комиксов – «посмотрите, на самом деле я совсем не такой, каким вы меня представляли на протяжении всей книги». От автора, который придумал такую замечательную (я не кривлю душой) историю, и обладающего таким писательским талантом, каким обладает Джоан Виндж, я ожидал большего. Мне остались непонятными метаморфозы, происходившие со Спарксом, хотя Виндж усердно на протяжении всей книги пыталась подвести твердое основание под шатающуюся логику истории возлюбленного Мун. Абсолютно нелогичны поступки другого узлового персонажа – инспектора Джеруши. Так и хочется крикнуть: «Не верю!». Ее нравственным терзаниям и попыткам оправдать собственные поступки посвящена добрая четверть книги. Однако, несмотря на старания автора, характер Джеруши – один из самых слабых в книге. Напротив, очень удались характеры инспектора Гундалину, робота Поллукса, его хозяйки Тор, Зведного Быка Герне, Фейт. Очень сложно сказать, почему все получилось подобным образом. Почему характеры, которым уделялось большее внимание автора, не удались. Не буду гадать. Но на одно любопытное совпадение я не могу не указать. Я знаком с другим циклом Джоан Виндж о телепате Коте. Так вот, самое интересное, это же явление в полной мере наблюдается и там. Вот так, постепенно, мы подобрались к главному, на мой взгляд, недостатку романа. Несмотря на удачный сюжет и качественное техническое исполнение, «Снежная королева» Виндж лишена того же, чего была лишена Снежная Королева Андерсена – эмоций, сердца и души. Удивительное дело, но книга женщины-писателя практически безэмоциональна… Нет, конечно, эмоции у героев есть, на страницах бушует огонь страстей – любовь, предательство, верность, коварство. Но за этими декорациями не видно главного – не видно души человека, написавшего роман. Как будто он написан самой Снежной Королевой. Я не зря в начале статьи вспомнил о 80-х годах. В романе Джоан Виндж как в зеркале отражается эпоха, в которую была написана эта книга. Эти особенности заметны в характерах героев, отражающих чаяния молодого поколения, пытающегося быть индивидуальным в сером мире, стремящегося к лучшему будущему. Это видно и по сюжету, в котором общество восстает из ада безвременья, как Феникс, возрождающийся из плодородного пепла исчезнувших Империй. Читая эту книгу, я постоянно вижу перед глазами одну и ту же картину – рисунок одного из западных художников, работающих в жанре научной фантастики. …Бесконечное поле космодрома, упирающееся в небо. Чужое солнце дает жизнь пробивающейся сквозь трещины в древних бетонных плитах неземной траве; искореженные остовы некогда могучих кораблей забытых звездных держав. И молодая девушка со стильной стрижкой, одетая по моде начала 80-х годов. Ее глазами молодость смотрит на деяния давно минувших эпох, пытаясь понять, принять, простить…
Автор - Хранитель Wren Опубликовано 3 сентября 2003
Нил Гейман "Американские боги", 2001г. Neil Gaiman "American gods", 2001г.
Дети Филиды приходили к Эсси послушать сказки, и она рассказывала им о Черном Псе с Болот, и о Голой Голове, и о Кровавых Костях, и о Яблоневом Человеке, но им было неинтересно; они хотели слушать только про Джека: как Джек взобрался на бобовый стебель, как Джек убил великана, а еще о Джеке, его Коте и Короле. Нил Гейман. "Американские боги"
Тень отсидел уже три года. Сидел он тихо, убивал время и мечтал о трех вещах, что проделает выйдя. Первое - принять ванну. Второе - надеть халат и отправится с женою в спальню. Третье - залечь на дно и никогда больше не мутить воду. Ему оставалось отсидеть два дня, когда эти планы рухнули. Жена погибла в автокатастрофе. Хотя нет, одну запланированную вещь он все таки сделал - принял ванну.
Так начинается нашумевший роман Нила Геймана, за который он отхватил сразу две главных премии в области фантастики: Хьюго и Небьюлу, а если верить некоторым нашим критикам, то это просто Великий Американский роман.
По началу все действительно кажется интересным. Некий мистический мистер Среда (Один) нанимает Тень на работу. Он должен сопровождать босса в деловых поездках. Выясняется, что эмигранты завозили в США божества со всего мира. Через пару поколений эмигранты забывают свои верования и придания, а нечисти и богам приходится прозябать. Старая идея, что не только бог нужен человеку, но и сам бог не может существовать без верующих в него, играет и у Геймана. Один собирает старых пантеон на битву против богов нового поколения: телевидения, мобильной связи и интернета. Битва за ума людей, за возвращение американцам духовности. В этот момент начинает казаться, что роман должен скатиться к сатире, что должен появиться Иисус и померить враждующие кланы, показав на своем примере как может сотрудничать бог старой формации с молодыми. Проповеди через мобильный телефон, отпущение грехов по интернету. Но Иисус в романе отсутствует, во всяком случае напрямую.
На протяжении огромного количества страниц ничего нового не происходит. Ловишь себя на мысли, что все это вполне мог написать Мураками, и возможно это лишь неудачная копия. Тень сопровождает Одина и знакомится со множеством мифических личностей. В этот момент начинает казаться, что Гейман пытается открыть американцам их корни, показав глубину культуры народов, образовавших эту страну. Это все конечно интересно, но какое мне дело до самоидентификации американской нации. Потом думаешь, что весь текст - сплошная афера, игра на двоих, подобно той, что постоянно ведет Один. Гейман разыгрывает свою на пару с критиками, раскрутившими мыльный пузырь. Есть интересная завязка, есть восхваляющие статьи критиков и не важно, что все козыри открыты сначала, а потом идет медленное увядание интриги, денежки уже не вернуть. А если тебе не понравилось, то твой IQ не отличается от оного у табуретки. Ну кто хочет признаться? Так случается до прочтения эпилога. Для меня эта книга интересна не историей богов, а историей единственного здесь человека. И именно Тень играет роль Иисуса (забавно что он тоже сын бога и тоже будет распят, но воскреснет), и показывает окружающим как стоит жить. Да, это немного похоже на жизнь самурая, только не для хозяина, а для любви. Если внимательно присмотреться к его поступкам, то не богам он помогает, а ищет у них способа вернуть себе мертвую жену. И когда этот поиск заканчивается, он просто идет отдавать свою жизнь, давно проигранную в шашки. Так способен поступить только человек, который уже давно мертв.
"Дорога славы" именно в такой интерпретации названия прочитал я этот роман много лет назад. Безусловно, я читал Хайнлайна и раньше. Были "Пасынки Вселенной" в журнале "Вокруг Света", были отдельные рассказы, мелькавшие, то там, то тут, в сборниках разных изданий американской фантастики. Он был один из многих и не более того. Но вот, однажды, я зашел к другу обменяться книгами. Он выложил стопку книг, я начал их перебирать, параллельно ведя непринужденную беседу. Сначала я эту книгу отложил в сторону, она меня не заинтересовала вовсе. Ну, посудите сами, какой то детский рисунок на обложке, кажется, молдавского издания, название с эдакой претензией. Но друг мой, настойчиво подсунул ее мне, дав понять, что его интересует мое мнение о ней. Я вздохнул и взял ее.
В то время, я читал, в основном, хард и Хайнлайн, в моем понимании, был писателем детским, ну в лучшем случае, подростковым. Однако слово нужно держать и придя, домой, и, справившись с огромной кучей дел и детей, в настроении премерзком я улегся на диванчик, и решил начать с обязаловки. И, вдруг…
Цитата: " Я знаю местечко, где нет ни смога, ни демографического взрыва, ни проблемы, где поставить автомобиль... ни холодной войны, ни термоядерных бомб, ни рекламных песенок по телевидению... ни конференций на высшем уровне, ни Зарубежной Помощи, ни скрытых налогов - нет даже подоходного налога. Климат там того сорта, которым хвалятся Флорида и Калифорния (и которого у них нет), земля прекрасна, люди дружелюбны и гостеприимно относятся к пришельцам, женщины милы и непременно стремятся доставить вам удовольствие... Я мог бы туда вернуться. Мог бы... "
(Прошу прощения, за столь пространную цитату, однако, я не смог удержаться, чтобы не привести ее именно в том виде, в котором я ее прочел)
Стоит ли говорить о том, что для меня в том настроении, в котором я был тогда, этот абзац сыграл ту же роль что и морковка, повешенная перед идущим ослом. И я побежал вперед.
Надо сказать, что результат меня не разочаровал. Роман, совершенно небольшого формата, оказался, на удивление многослойным и многоплановым. Такими, впрочем, оказались и многие другие произведения Хайнлайн, прочитанные в последствии.
Оскар, главный Герой романа, именно так, с большой буквы, постоянно силится доказать себе и своей Принцессе (которая, на поверку, оказалась Императрицей), что он не герой, что он простой американский парень, волею судеб заброшенный, сначала в азиатские джунгли, и просто чудом там выживший, а потом в сопредельный, или не очень сопредельный, мир.
С одной стороны, в силу социальных установок того времени, которому он принадлежал, главный герой, изо всех сил отпихивался от армейской службы. Но нечто, наверное, судьба, а впрочем, как видно ближе к концу романа, совсем не судьба, не дали ему прожить спокойно. Он пошел в армию, как в последнее прибежище, для желающего, хотя бы как то обустроиться в неуютном мире.
Он желал спокойствия, по крайней мере, он сам так считал:
Цитата: " Тут я вознамерился стать лучшим секретарем капеллана во всей армии; я позаботился о том, чтобы "печатание на машинке" было занесено в список моих умений. Если бы мне было позволено выразить свое мнение, я хотел бы отслужить свой срок а Форт-Карсоне, перепечатывая черновики набело и посещая вечернюю школу где-нибудь на стороне. Мне не было позволено выразить свое мнение".
Пройдя через войну с некоторыми потерями, и, приобретя бесценный боевой опыт, он был уволен в запас. Эдакий симпатичный и бесшабашный армейский разгильдяй, который говорит о себе следующее:
Цитата: "Меня повысили в звании до капрала. Меня повышали в звании 7 раз. До капрала…
…Мне не понравилась армия. Моему ротному командиру армия не нравилась тоже; он был старшим лейтенантом, не выслужившимся до капитана, и каждый раз, как он начинал хандрить, капрал Гордон терял свои лычки".
Есть такая категория солдат. Их ругают командиры и любят сослуживцы. Но и те и другие знают, что такие парни основа армии, в боевых условиях, потому что они, желая выжить, никогда не подвергают опасности окружающих. Они плохие солдаты, но великолепные воины.
И вот французское средиземноморье, местность, казалось бы благодатная во всех отношениях, в особенности для растрепанных нервов ветерана азиатских компаний. К сожалению, даже здесь, он, мечтая о спокойной жизни, он не может жить спокойно. Иначе, почему бы он откликнулся на объявление, которое начиналось словами:
" ВЫ ТРУС? ЭТО НЕ ДЛЯ ВАС. НАМ КРАЙНЕ НУЖЕН СМЕЛЫЙ ЧЕЛОВЕК". Да еще после того, как он встретил женщину прекрасную, как Елена Троянская. Так чего же он хотел на самом деле? А вот как он говорит об этом сам:
Цитата: " А ЧЕГО я хотел? Я хотел яйца птицы Рух. Я хотел гарема, полного прекрасных одалисок, значащих меньше, чем пыль под колесами моей колесницы, меньше, чем ржавчина, которая никогда не запятнает моего меча. Я хотел красного золота в самородках величиной с кулак и скормить этого вшивого захватчика заявки лайками! Я хотел встать утром, чувствуя бодрость, выйти наружу и сломать несколько копий, потом выбрать приглянувшуюся девчонку для своего droit du seigneur <Право первой ночи (фр.)> - я хотел стать бароном и приказать ему не сметь трогать моей девчонки! Я хотел слушать, как багровая вода бормочет у кожи "Нэнси Ли" в прохладе утренней вахты, когда не слышно ни единого звука и ничто не движется, кроме альбатроса, который, медленно взмахивая крыльями, следует за нами всю последнюю тысячу миль. Я хотел мчащихся лун Барсума <Название Марса в романах Э. Р. Берроуза>. Я хотел Сторизенде и Пуактема, и чтобы Холмс, будя, тряс меня за плечо со словами: "Игра начинается!" Я хотел плыть до Миссисипи на плоту и ускользать от толпы вместе с Герцогом Билджуотерским и Пропавшим Дофином. Я хотел Пресвитера Джона и Экскалибура, который лунно-белая рука поднимает из вод молчаливого озера. Я хотел плыть вместе с Уллисом и Тросом Самофракийским и "кушать лотосы в стране, казавшейся мне вечным днем". Я хотел чувства романтики и ощущения чуда, которое я знал, когда был ребенком. Я хотел, чтобы мир был таким, как мне обещали в детстве, он будет - вместо того мишурного, мелочного, загаженного бардака, каков он сейчас."
Вчитайтесь в этот отрывок, спросите себя, чего желаете вы? Вместе с автором и главным героем. Представьте, как такие слова действуют на уставшего, замотанного скучной текучкой человека. Впрочем, для этого человек должен обладать некоторой долей фантазии, того бесценного дара Божьего, который позволяет нам идти по мирам вслед за Автором и переживать приключения вместе с Героем.
Вообще, я обратил внимание на то, что роман этот, действует, таким образом, в основном, на мужчин. Рискуя прослыть мужским шовинистом, утверждаю, что роман написан именно для них, и выражает их глубинные чаяния, при этом, нисколько не унижая и не оскорбляя женщин. Просто Мастер смотрит на женщин, как на существ достойных восхищения и любви, но других, отличных от нас, грубых романтиков.
Благодаря своим качествам, которые он так упорно отрицает, герой превращается в Героя, из простого солдата, к которому командиры обращаются "Эй, солдат, КакТебяТам" он превращается в милорда Оскара, защитника прекраснейшей из женщин, носящей имя Стар (Звезда). И здесь еще одно удивительное превращение, Гордон, попытался себя принизить, прицепив себе кличку – Скар (Шрам), однако вместо этого получил благородное имя – Оскар.
А дальше был переход в мир, который невообразимо далек от нас, который прекрасен как несбывшаяся мечта, и, к сожалению, так же опасен. Дальше путешествие по Дороге Славы (или, все-таки, Доблести?), которая, оказывается, вымощена желтым кирпичом. Но в конце Дороги ждет вовсе не Волшебник из страны Оз, Там ждет Пожирающий души, который, почему-то, оказывается странно похожим на ростановского Сирано, и даже читает те же стишки, размахивая шпагой. Впрочем, каков Герой, таков и Враг, иначе, где же Слава и где же Доблесть.
Награда, тоже под стать подвигу, милорд Оскар становится мужем Императрицы Двадцати Вселенных (Вона как!!!). Однако, все совсем не просто…
Руфо, верой и правдой служивший во время похода, Руфо, все знающий и все умеющий, при этом, выглядевший престарелым карликом, на поверку, оказывается не больше не меньше, внуком юной Стар. В самую пору воскликнуть вслед за Синьором Робинзоном: Лихо закрученный сюжет!!! Но в этом романе, автор, подобно Шреку, имеет множество слоев.
Фантазия Хайнлайна, на страницах этого романа, цветет буйным цветом. Кроме того, что это, вероятно, единственный роман Мастера, написанный в жанре фэнтэзи, можно сказать, что персонажи, бродившие по Дороге Славы и ее окрестностям, придуманы просто великолепно. Конечно, можно поднатужиться и найти в литературе и мифологии их прототипы, но какова интерпретация.
Возьмем, к примеру, Игли. Ну, голем себе и голем, срубить ему башку, да и весь сказ, или из базуки в грудь, в самое сердце, благо в волшебном сундучке у Руфо и базука имеется. Но, хитрый автор говорит – нельзя. Базуки в этом мире не стреляют, а если бы и стреляли, то это бесполезно. Игли никакое оружие не берет.
Цитата: "Когда распустили французский Иностранный Легион, для нас, романтиков, осталось очень мало тепленьких местечек. С этим мог бы справиться Умбопа. Несомненно - Конан. Или Ястреб Каре. Или даже Дон Кихот, потому что штука эта была размером как раз с ветряную мельницу."
Прекрасная Стар смотрит с надеждой и герой не может отказать, подпоясавшись мечом он решает Игли утопить. Действительность превосходит всякие ожидания. Способ, которым они избавились от данного "вонючего голема", оказался очень странным – они закатали его… впрочем, нет, сами почитаете.
Очень интересен взгляд Хайнлайна на магию, как таковую. Он рассматривает магию как один из разделов науки и может быть даже технологии.
Цитата: "Но меня все еще разбирало любопытство. - Стар, а можно как-нибудь изловчиться рассказать мне, почему одно проходит легче, чем другое? Дерево легче, чем железо, например? Она приняла горестный вид. - Нет, потому что я сама не знаю. Волшебство - это не научно, это набор способов делать то или иное - способов, которые действуют, но мы часто не знаем почему. - Здорово похоже на инженерное дело. Конструируешь по теории, а воплощаешь, как придется. - Да, милорд муж. Волшебник похож на инженера-практика."
Интересны его взгляды на политическое устройство мира, может быть миров. Здесь он показывает себя, как сторонник монархии. Впрочем, не только здесь.
Необыкновенно интересен и язык, которым написан роман. Переводчикам удалось сохранить колорит и юмор, вложенные автором в это произведение.
На страницах форума, я прочитал обвинения в адрес Хайнлайна, в том, что он де, не любил Советский Союз, у меня сложилось стойкое впечатление, что он не любил и США. Он имел на это право, в силу того, что он жил в том мире, который создавал сам и как волшебный дудочник, силой своего слова он старался увести в этот мир всех кто готов был за ним идти.
Возможно, его можно не любить, но совершенно нельзя не признавать, что звание Мастера было присвоено ему по праву.
Знаете, Роберт Хайнлайн, представляется мне похожим на Джабла Харшоу из "Чужака в чужом краю", который называет себя "главным мозгополоскателем страны" и который видит намного дальше чем мы простые смертные.
В завершение, хочется добавить, что Дорога Славы (скорее, все же, Доблести) обладает странным свойством, вступив на нее, очень трудно с нее сойти, практически невозможно.
С неизменным уважением к Вам, SiD.
Автор - Хранитель SiD опубликовано 17 сентября 2003
Юрий Никитин: «Ярость» Никогда не читал не нравившиеся мне произведения. Никогда их не обсуждал. Как говорится: «на вкус и цвет…». А вот сейчас нарушил оба своих правила. Прочитал книгу, мне не понравившуюся с первой страницы, а теперь вот ещё и впечатлениями делюсь…. Несколько дней я ходил и пытался понять, почему мне так не по себе от прочитанного. И кажется мне, что это не просто плохая книга. И так Юрий Никитин: «Ярость». Одна очевидная деталь – роман увлекателен. Потому и прочитал. Но это единственное достоинство. Он увлекателен, как добротный голливудский боевик. Что-то наподобие «Самолёта президента» или «Беглеца». Я не даром провожу такие аналогии. Эта аналогии напрашивается постоянно, на протяжении всего повествования. Роман, так же как и его киношные аналоги, напичкан чудовищной чушью, которая под действием спецэффектов расплывается и не сразу бросается в глаза. При этом автор высказывает очевидное дилетантство по всем темам, предлагаемым в романе. Повествование не очень-то располагает к размышлениям. Всё сразу очевидно. Вот главный герой: скромен, ненавязчив, любимец фортуны. Вот тут плохие парни: их надо мочить даже в… Гм… в отхожем месте. Ну и, конечно, главная цель – спасти матушку Россию от зациклившейся процедуры ныряния в фекалии.
Коротенько: прозябающий в беспечной, полунищей неге, сам себе гениальный футуролог «а ля» Гаррисон Форд, тихо ненавидит весь давно им предсказанный мир, Америку, русских, христианских попов, евреев. Америку – потому, что тупые. Русских – потому, что на амбразуры уже не кидаются. Попов – потому, что ленивые. Евреев – потому, что евреи. И вдруг!.. – Ставший президентом, «а ля» генерал Лебедь сделал всё вдруг…. Вдруг он оказался ужасно умным и начитанным! И это при том, что по абсолютной убеждённости нашего «а ля» ГФ (простите за сокращения, думаю – догадаетесь) и, видимо, самого автора, умного военного, особенно генерала, просто не бывает в природе. Об этом до надоедливости напоминается на каждой странице. Так вот этот не правильный военный генерал, умудрившийся абсолютно правильно стать президентом, выучил наизусть научные труды нашего «а ля» ГФ с тем, что бы: во-первых, привлечь «а ля» ГФ в свою команду, во-вторых, воплотить его идеи в жизнь. Получив такие тяжёлые аргументы «а ля» ГЛ тут же пускает их в ход и вот наш «а ля» ГФ, находящийся в вечной оппозиции, видимо, в силу своего происхождения (Есть такая идейка в повествовании: «Какой же ты еврей, если не в оппозиции?»), непринуждённо оказывается на непринуждённой, ни к чему не обязывающей службе у «а ля» ГЛ. Вдвоём они управляются с полудурками, евреями и генералами в правительстве и начинают претворять главную идею «а ля» ГФ в жизнь. Главная идея: - всеобщая мусульманизация всей страны на страх НАТО и всем бывшим союзникам. Вот так. Ну, в процессе, как водится, «а ля» ГФ изящно и ненавязчиво раскусывает все интрижки и заговоры, «имеет» графиню, гремя не о подушку железными запонками, назло всем врагам, разгоняет «Альфу», имевшую несчастье стать у него на пути, ну и т.д.
Весь роман напичкан «тонкими» авторскими наблюдениями: если генерал – то морда ящиком и глотка лужёная и, хоть и умён – всё равно дурак, если еврей – то финансист (или наоборот… с евреями всегда всё не понятно), если американец – то дурак не проходимый. А вот арабы – эти нет! Эти умные, начитанные, элегантные и…бросаются на амбразуры! Ну, или там, взрываются. И мечтают о светлом будущем. А светлое будущее наступит тогда, когда Россия станет мусульманской и ей можно будет, наконец, отвалить денег сколько хочешь. Вот оно! Вот этой дорогой и идут товарищи «а ля» ГФ и «а ля» ГЛ. Роман в некоторых местах правдив. Например, я сразу поверил в то, что «а ля» ГФ (видимо, как и автор) в своё время благополучно «откосил» от армии и никогда не видел оружия. Не видел…. Не видел, как стреляет…. Не видел, как убивает…. Однако, это похвальное, с точки зрения футуролога, свойство с автором играет злую шутку. То, что простительно «а ля» ГФ, не простительно автору. Так, как повествование осуществляет автор, а не «а ля» ГФ. И вот тут то и начинается эта самая чушь! Некоторая чушь вызывает улыбку, некоторая – недоумение, ну а некоторая заставляет вспомнить народное наречие.
Один из «диковинных» эпизодов: Тупые американцы, страшно напуганные перспективой мусульманизации заклятого друга решили помочь сделать «а ля» ГЛ добровольное отречение с несчастным случаем в финале. Для этого они приказали коммандос Зелёных, видимо, беретов отправиться в Россию, а вот транспортного средства и не предоставили. По сложившейся в повествовании традиции, среди всех тупых находится особенно умный, который и вычислил какой-то, забытый по случаю, транспортный Российский самолёт с, естественно, пьяным и продажным экипажем. Коммандос бодро загружаются, самолёт через пень колоду выдвигается к родным границам. И вдруг(ну вот такой уж роман – сплошные «вдруги») – не, не ракета. И не НЛО. Вдруг экипаж протрезвел и показал коммандос русскую фигу. Ребята осознали, прониклись и, то ли шину прокололи, то ли тормоза отключили. Короче, диверсию сотворили. И стали коммандос падать… Ну, когда американцы в панике дёргали за руль и все рычаги самолёта – порадуемся за американцев. Хорошо, что у них был транспортный самолёт. В транспортном самолёте исключительно для американцев везде прикручены рули и рычаги, что бы они их дёргать могли. А вот если бы им попался, например ТУ-16, вот там то рычаги действительно были, причём рычаг катапульты у правого и левого пилота. А вот руля там не могу припомнить. В общем, опасное это дело - дёргать за что попало в самолёте, да ещё в том, который летит. Дальнейшее развитие повествования подтвердило актуальность этого правила.
Для людей, не имеющих ни какого понятия об авиации, поясню причину своего сарказма. Дело в том, что на самолётах имеются, конечно, рули. Но вот расположены они там, где подёргать за них в полёте крайне затруднительно – это, как правило, часть хвостового оперения самолёта. Устройство, которое имел ввиду автор, у транспортного самолёта, как правило, называется штурвалом. Мне кажется, что людей, знающих об этой детали, гораздо больше, чем подобных автору.
Прелюбопытный эффект нам открыл автор – эффект массового оглушения во время пребывания на учениях. Эхма! Чего только не бывает у этих дурней - военных. Как стрельнут-стрельнут, а потом разом глохнут. Да-а-а уж! Ну чего? Если об армейской жизни знать только из кино, а о военных судить по морде лица… то можно и не такие эффекты открыть. Для тех же, кто никогда не был на приличных учениях с боевой стрельбой и даже(!) применением авиации, которая, в свою очередь, бомбит и стреляет, открою великую тайну. В самый разгар пальбы и рёва моторов, тогда, когда в фильмах всё дрожит и кочевряжится, когда у зрителей готовы порваться барабанные перепонки, так вот – на полигоне это всё очень не эффектно! Глохнуть там совершенно не от чего! Разве, что вы взберётесь верхом на ствол танковой пушки. Правда, если в паре метров или, даже в десятке метров от вас разорвётся снаряд, то тогда – да. Впечатление не забываемое. Но на учениях в тех местах, где рвутся снаряды, только уж самые не везучие находятся. Или по очень необходимой служебной необходимости. Не припомню случая, когда в той зоне лица высшего командного состава оказывались. А вот в той зоне, где эти самые лица находятся на таких мероприятиях - так даже птички поют. Так, что любой нормальный военный просто засмеётся, а этот футуролог вместе с автором в его глазах будут очень не лицеприятный вид иметь. Приблизительно такой же, как и вид военного в глазах автора и его героя. Вот только у военного гораздо больше оснований для презрения. По причине откровенной не компетенции автора и футуролога соответственно.
Ну и апофеоз! Танковое сражение! Прямо скажем, не Курск, не Прохоровка. Но принцип тот же. Против русских, сирых и убогих, голодных и без боекомплекта вся мощь НАТО в виде непобедимой десятки супер-пупер танков. Но их было только 10, а русских много! И вот оно! Сбылась мечта личности с суицидальными наклонностями. Пошли таки русские на амбразуры! Даже без Аллаха пошли! Есть ещё порох в пороховницах! Знай наших! Вот только почему они взрывались то? Пояс шахида на танки натягивали что ли? В общем-то, если вы нечаянно оказались в танке и этот танк по геройской случайности вмажется в другой, пусть даже и натовский танк, то ничего такого не произойдёт! Ну оторвёт у танков что-нибудь ненужное…. Ну добавит вам на лицо что-нибудь лишнее…. Но никаких пиротехнических эффектов не ожидайте. Даже не думайте! Заявляю вам авторитетно, как бывший авиамеханик, как профессионал-танкист с 23-х летним стажем. В общем, как ненормально нормальный военный, хоть и бывший. В целом, впечатление мерзкое. Откуда этот наплыв? Только, что Злотников выдал рецепт лечения: - монархия. Бушков твердит о благостном влиянии католицизма на несчастную Русь. Теперь, вот, всеобщая мусульманизация…. Прямо как у Жванецкого: - «…А может надо с консерваторией что-нибудь сделать?». Только я вот атеист, хоть и верю в наличие Создателя. По мне, что христианство, что ислам. Ведь любая религиозная концессия это дело рук человеческих, а не Бога. А с этой точки зрения мусульманство мне кажется гораздо опасней других концессий, ибо использует весьма нечистоплотные, опасные и преступные методы работы со своей паствой. И кажется мне, что никакая концессия религиозная не поможет сейчас России. А уж если хочется Бога к делу пристроить, то нужно выбить на Кремлёвской стене 10 заповедей – вот и вся религия как для верующих, так и не верующих. Почему я это читал? Вот трудный вопрос…. Вот, что не даёт мне покоя! А почему мы смотрим эти боевики? Даже не смотрим, а пялимся в ящик. Может, пришла пора и в книгу пялиться?
Автор - Хранитель Piligrim опубликовано 20 Sep 2003
Прошли годы, не так уж много в масштабах галактики. Вселенная, на поверку, оказалась местом не просто обитаемым, но достаточно оживленным. Более того, люди выжили, хотя и не без посторонней помощи, и это радует, не помощь конечно, а сам факт выживания. Не без потерь, правда, Землю потеряли, она превратилась в свалку, помойку, и много чего еще. Но при этом сохранили независимость и стали Империей.
Космическая опера, да и только. Почему же произведения Алексея Бессонова не втискиваются в этот стандарт? Почему, несмотря на довольно расхожий арсенал, мы читаем его совсем не по диагонали? Не говорю обо всех, но все же надеюсь, что кое-кто со мной согласится, Бессонов автор интересный.
Казалось бы, все разворачивается по законам жанра, есть юный лейтенант, который прозябает в безвестности, есть крутые парни из разведки, которые берут этого парня под крылышко. Да только, на поверку, лейтенант не такой уж юный, да и парни из разведки привечают его вовсе не за так, он удивительно приходится ко двору. Настолько ко двору, что, в конце концов, становится легион-генералом и начальником разведки.
Главный герой, так как его описывает автор, удивительно похож на самого автора. По-моему, автор вписывает себя в придуманную им же реальность. Реальность эта сурова, но полна романтики. Только романтика эта тайная, так сказать, романтика тайных операций. Основные персонажи романов живут и действуют вне мира нормальных людей, для них это, скорее всего игровое поле, для игры ставкой в которой служит не просто жизнь, а выживание человечества, как вида.
Серия, которую можно условно назвать: "Миры Алекса Королева" состоит из трех циклов.
Первый цикл состоит из трех основных произведений: "Ветер и сталь", "Маска власти", "Мир в красном камне" и одного побочного "Чертова дюжина ангелов"
Второй цикл: "Наследник Судьбы" и "Ледяной бастион"
Третий цикл: "Змеи Эскулапа" и "Сожгите всех".
В центре внимания первого цикла группа "черных полковников", имеющих реальную власть в человеческих мирах и не только. Учитель и "крестный отец" Алекса, барон Йорг Детеринг , по прозвищу Танк, личность и вовсе легендарная. Проживший долгое время среди воинственных союзников землян на Россе, он был признан ими как равный.
Даже, видавший виды, Алекс, иногда поражается его воинскому мастерству, и смотрит на него как на небожителя, обладающего совершенно непререкаемым авторитетом. Но, проходит некоторое время, и сам Королев становится не менее крутым бойцом, обладающим, при этом, способностью к предвидению. По последующему изложению не понятно, удалось ли Танку уговорить Алекса пройти обучение на Россе, однако это не делает его менее сильным.
Произведя своего помощника в капитаны, полковник Детеринг , тем самым признает его достойным войти в тот круг, к которому принадлежит сам, в круг "черных полковников". Вот что говорит о них сам Алекс Королев:
"Такие, как он - а их на всю Империю наберется едва взвод, - полковники с трижды генеральской властью и привилегиями. Звание для них не имеет значения. Они могут все или почти все. Один такой полковник стоит целого планетарно-десантного корпуса, хотя там тоже мальчики неслабые." Полковники эти и есть, в понимании автора, та сила, которая правит миром (или мирами), оставаясь при этом в тени. Глубоко в тени. При этом чувствуется, что Бессонов и сам, вместе с главным героем, как бы примеряет на себя мундир имперской Службы Безопасности, с крылатым черепом на рукаве. И герой его, приходится к месту, в этой команде, он принимает правила игры, к которой его готовили с детства. Разбираясь с теми, кто стоит на пути "черных полковников", он не стесняется в средствах, обладая огромными полномочиями и столь же огромной огневой мощью.
В одном из форумов, посвященных Бессонову, я встретил мнение, что он де тоскует по ушедшему величию умершей Империи (читай, Советского Союза). Мне представляется, что это вовсе не так. По порядку он тоскует, как и любой нормальный человек, но при этом, не видит другого способа его наведения, кроме способа "сильной руки". И если он не может сделать это в реальности, то хотя бы в мечтах можно не стесняться.
Что бы не говорили любители фантастики, но то, что пишет писатель, независимо от жанра, в котором он работает, есть окружающая его реальность, выраженная в той системе символов и понятий, которую автор считает возможной и приемлемой для себя. Автор придумывает, безусловно, однако придумывает он не всегда реальность, в основном он придумывает символы, в которых данная реальность будет описана.
Поэтому, то, что пишет Бессонов в первом цикле, многим нравится. Эти произведения дают возможность помечтать о том, что придет герой, который всем этим "козлам" устроит "козью морду", ну и т.д. и т.п. И после этого вернет нам былое величие, которое вышепоименованные "козлы" втоптали в грязь, в силу своей злокозненности. Есть в этом одна беда, автор не верит в то, что поставленных целей можно достичь "мирным путем". Народ существует отдельно, а "полковники" отдельно, этакие "декабристы плаща и кинжала".
Конечно, некоторые представители "простых людей" соприкасаются с ними, но для них, простых людей, это, к сожалению, часто заканчивается трагически. Почему-то. И это не вина автора, скорее это его беда. Как, впрочем, и беда всех неравнодушных людей, живущих на обломках Империи и дающих себе труд задуматься.
Герои первого цикла очень похожи на "братву", пусть симпатичную, но на братву, живущую не по законам, а по понятиям.
Посмотрите, во втором романе цикла, под названием "Маска Власти" пролито море крови с обеих сторон, и хотя это, якобы, оправдывается великой целью, все же основную мысль всего действия выразил полковник Фишер: "Служба безопасности, своих не бросает". Хороший принцип, если бы не "цель оправдывает средства".
Да и в "Чертовой дюжине ангелов" Хики Махтхольф, легко разгадывает операцию нанявших его преступников именно потому, что сам был специалистом по таким операциям, только в службе безопасности. А выживает, благодаря милой привычке, всюду возить с собой кофр с боевым комбинезоном.
Однако, несмотря на такую, казалось бы, братковость, все романы не воспринимаются, как космическая чернуха, читатель захвачен правдоподобием событий, ему кажется, что именно так все может быть на самом деле. Добротно проработанные детали, хорошо отлаженные логические связи, хорошо продуманная техника все это производит на читателя хорошее впечатление. А в том месте, где Алекс рассуждает о величии Империи, хочется героически расправить плечи и выпятив челюсть вперед, окинуть орлиным взглядом… Ну, в общем, шашки наголо и в бой…
Нельзя не упомянуть о тех неординарных личностях, которые окружают главных героев этого цикла. Во время его написания, автор еще очень молод, и вероятно, прообразами для легион-генерала Лоссберга и упомянутого выше Йорга Детеринга послужили реальные люди, старшие товарищи, окружавшие его.
Позволю себе небольшое лирическое отступление по этому поводу.
Сам Бессонов, в одном из интервью, говорит о том, что он работал охранником в то время, когда неожиданно для себя начал писать. Среда охранников такова, что люди, принадлежащие ей, во многом стараются выглядеть гораздо круче, чем есть на самом деле. Каких только небылиц не наслушаешься в караульном помещении. Здесь и бывшие военные, прирабатывающие добавку к пенсии, и, люди, пришедшие просто перекантоваться, в ожидании более выгодной или сезонной работы. А так как отбор в те времена осуществляли, в основном, по принципу "каждый охранник - боец", то, вероятно, в типажах для описания у автора недостатка не наблюдалось.
Второй цикл, посвящен благородному разбойнику, потомку легион-генерала Алекса Королева. Оказывается, генерал-то был куда как не прост, он обладал даром предвидения. Многое он предвидел, и войну, и моры, и глады. В общем, хорошо иметь прадедушку, который оставляет тебе в наследство боевой корабль, мощи неописуемой, да еще набитый под завязку всяким оружием, которое теперь не выпускают. А все из-за того, что война отбросила в технологии назад все расы.
Люди опять отделались сравнительно легко, другим досталось побольше, вон суровый Росс, тот вообще в средневековье скатился.
В корабле оказалось не только оружие, прадедушка упаковал так же и машину времени, найденную им по случаю. В общем, сюжет закручен двойным узлом, да с подвывертом. Уважаю. Автора, в смысле, за фантазию.
И снова идет в ход, как мне кажется, тоска автора по твердому порядку. Вообще нам, жителям обширной территории под названием "страны бывшего СНГ" свойственна вера в то, что придет некто, и сильной рукой выметет всех хапуг и захребетников, вера в "сильного царя", причем вопрос о доброте не стоит, пускай он будет суров, чем суровее, тем лучше, но пусть при этом, он будет мерилом высшей справедливости.
Именно таким оказывается Торвальд Королев, дальний потомок Алекса Королева. Начав с обиды на изнеженного труса, принца Хемпфри, который, прикрывая свое малодушие в бою, увольняет его из армии и начинает преследования его и его друзей, он превращается в наследника Судьбы, владеющего мощью, способной изменять судьбы мира.
Все началось с желания отомстить, но сначала не было сил, да и откуда у отставного лейтенанта силы, чтобы бороться с принцем. Но вот, благодаря прозорливости своего предка, он оказывается владельцем корабля, сильнейшего в обозримой Вселенной, имперского линкора с многообещающим названием "Валькирия". И Торвальду становится тесно в мелкой мести, он решает завоевать себе королевство.
Он не знает пощады, к врагам, но с друзьями он справедлив и демократичен, значительно выигрывая в глазах людей, по сравнению с трусливым и жестоким самодуром, принцем Хемпфри.
Завоевав себе королевство, он не остановился, а начал реформы, которые превратили его подданных в счастливейших людей человеческой вселенной. Ну, чем не воплощение мечты простого обывателя?
Что характерно, в данном цикле романов рядом с главным героем уже не старший наставник, на которого можно смотреть и восхищаться, рядом с Торвальдом его друзья, которых он считает равными себе, даже те парни, которых он вывез из Второй Мировой войны, в конце концов держатся с ним как с командиром, но не как с господином.
Взрослеет автор, взрослеет его герой.
Даже во втором романе цикла, который называется "Ледяной бастион", главный герой, сын Торвальда, Роберт Королев, показывает себя личностью вполне самостоятельной. Настолько самостоятельной, что ни папа, ни мама не подозревают, что сынок их держит свою собственную мафию, в противовес той, которая стояла за спиной отца, во время его завоеваний.
Несмотря на все предостережения, со стороны родителей, сынок ввязывается в большую драку, снова спасая человеческие миры, на этот раз от опасности извне. И снова автор не видит пути выхода из кризиса, кроме силового.
Только под конец, примерив на себя мундир Роберта, он понимает, что власть не только право, но и обязанность. И потому он делает младшего Королева, спасателем человечества объединившего Бофорт с его людскими и экономическими ресурсами и Ахерон, ледяную планету на которой группа ученых и военных не только сохраняла, но и развивала имперские военные технологии, для борьбы с жестокими захватчиками.
Третий цикл, захватывает окончание второй войны за спасение человечества.
Герой романов, военный доктор, Андрей Огоновский, вовсе уже взрослый человек, прошедший через множество боев, умудренный жизненным опытом. Он не пытается изменить мир, осознавая тщетность усилий в этом направлении. Он просто действует в преложенных обстоятельствах, стараясь при этом выжить, и свести собственные потери к минимуму. При этом действие романов оказывается несколько менее масштабным, чем в предыдущих циклах, я бы даже сказал более камерным, но совсем не менее увлекательным.
Создается впечатление, что автор, оглядывая созданную им реальность, выбирает из нее кусочки, наиболее интересные по его мнению и подробно их описывает, а мы их с удовольствием читаем.
У Евтушенко есть такие слова: "Висит на стуле Мопассана, одежда Жоржа Дюруа". Мне кажется, что у Бессонова на стульях развешаны мундиры всех Королевых, с мундиром Андрея Огоновского впридачу.
Автор - Хранитель SiD опубликовано 24 сентября 2003
О.Брилева. По ту сторону рассвета. Книга первая: Тени сумерек. — М.: Изд-во Эксмо, 2003. — 640 с. (серия "Летописи Средиземья"). О.Брилева. По ту сторону рассвета. Книга вторая: Воин надежды. — М.: Изд-во Эксмо, 2003. — 608 с. (серия "Летописи Средиземья").
Написание продолжений или переложений по мотивам толкиновского эпоса — занятие одновременно манящее и крайне рискованное. Притягательность его — в стремлении еще раз вернуться в мир, созданный гением Профессора: доузнать неузнанное, расширить границы, предложить свое в_и_дение событий — из "Сильмариллиона" ли, из "Властелина колец" — не важно! Рискованность такой затеи, возможно, не так очевидна. При чтении "ВК" кажется, что основные принципы, по которым существует Средиземье, понятны; то же касается и природы населяющих его созданий. Но не зря Толкин писал свой эпос не годами — десятилетиями. Русскоязычному читателю до сих пор неизвестна большая часть толкиновских книг — тех самых, которые уже после его смерти сын, Кристофер Толкин, упорядочил и издал в 12 (!) томах.
Словом, неудивительно, что большинство продолжателей так или иначе попадают в невольно расставленную Профессором ловушку — и начинают противоречить "каноническим" текстам. Более того, по-видимому, _любой_ автор, решивший писать об Арде, обречен на ошибки, поскольку и сами толкиновские тексты подчас не согласованы между собой. Причина проста: разные версии многих легенд и преданий писались в разное время, а выбрать окончательную Толкин так и не успел. Однако остается самое главное — дух, настроение, которым наполнены все тексты Профессора. Пожалуй, именно они являются единственным камертоном, с помощью которого внимательный писатель или чуткий читатель способны определить, насколько очередной текст об Арде действительно является попыткой продолжить и развить начатое Толкином, а какой — лишь неумелой поделкой с навешанными ярлыками "Средиземье", "назгулы" и проч.
...Этот двухтомник я купил далеко не сразу. Отталкивало и то, что издан он едва ли не на картонной бумаге, и сама тема, на которую "замахнулся" автор, "спрятавшийся" за псевдонимом Берен Белгарион и тут же раскрывший тайну в приписке "перевод Ольги Брилевой". Все это смахивало на тусовочные игры, имеющие очень мало отношения к литературе. И если бы не хвалебный отзыв в Сети человека, чьему мнению я доверяю, книга, возможно, никогда не была бы мною прочитана.
Итак, роман "По ту сторону рассвета". Посвящен он одной из основополагающих для толкиновского эпоса легенд — истории о Берене и Лютиен. Наиболее поэтической, яркой, но в то же время противоречивой. Легко описывать какие-нибудь великие битвы Белерианда или быт гномов — но чрезвычайно сложно написать о любви, причем о любви смертного и эльфийки. К счастью, О. Брилевой удалось избежать в романе как излишней пафосности, так и чрезмерной брутальности — двух крайностей, которые подстерегали ее на этом пути. Взаимоотношения Берена и Лютиэн, показанные в динамике развития, — именно непростые, полные острых камней и подводных ям взаимоотношения двух разных по своей природе, психологии, мировосприятию существ. Существ, вопреки всему полюбивших друг друга и готовых бороться за свою любовь, жертвовать во имя ее многим, очень многим. В том числе — собой.
Созданную Толкином прекрасную, романтическую легенду Брилева превращает в роман реалистический — но не стремится опошлить, как сделали бы многие менее аккуратные продолжатели. Впрочем, без откровенно брутальных сцен в романе не обошлось — в первую очередь там, где за их счет писательница стремится продемонстрировать различие между эльфами и людьми, а также — между различными народами эльфов.
При этом Брилева явно изучала не только "Властелина колец" и "Сильмариллион", но читала и 12-ти томное собрание черновиков Толкина, поскольку неоднократно ссылается на них в примечаниях к тексту. Иными словами, для писательницы важен не просто сюжет, событийный ряд, но и культурно-исторический фон, в который вписаны события.
Вообще, в романе много внимания уделено описанию разных рас, их обычаев — однако не через длинные описания, а путем наиболее удачным: через поступки, образ мыслей персонажей. Здесь Брилева выступает как, если хотите, научный фантаст от этнографии, хотя порой ее модели и кажутся излишне скопированными с земных прототипов. В частности, не совсем удачным нам представляется чрезмерное использование украинизмов в речи горцев.
Зато следует отметить то, насколько тонко и точно удалось писательнице "отыграть" наиболее сложные в легенде о Берене и Лютиэн сцены. Это не только описание постепенного зарождения любви между смертным воином и бессмертной принцессой, но также — едва ли не в первую очередь — их совместный поход к Морготу за драгоценным камнем Сильмариллом. Изобразить "падшего ангела" толкиновского эпоса одновременно в его величии и зломыслии, не скатившись к шаблонности, столь характерной для фэнтези, — непросто. То же касается и образа Саурона — впоследствии ставшего главным злодеем "Властелина колец", но в период, когда происходят события легенды о Берене и Лютиэн, еще не выдвинувшегося на первые роли.
Кстати, в описании "черных" Брилева не просто слепо следует "заветам великого Профессора". Десятилетия, прошедшие после выхода в свет "Властелина колец", "накрутили" на роман, как на катушку, не один слой вариантов трактования эпоса, писать продолжение, абсолютно свободное от каких-либо влияний, попросту невозможно — и Брилевой, разумеется, это не удается. В частности, она вступает в полемику с авторами т.н. "Черной книги Арды" (последнее издание — в том же "ЭКСМО" несколько лет назад) и их последователями, утверждающими, что "все было совсем не так" и на самом деле Мелькор — белый и пушистый, а прочие валары-стихии — злые и своевластные и т.п. Брилева опровергает тезисы "чернокнижников", однако при этом ухитряется почти не скатиться до тусовочных разборок. Ее рыцари Аст Ахэ довольно органично вписаны в контекст повествования и лишь придают картине описываемого мира объемность, впрочем, не перечеркивая изначально заданной Толкином биполярности.
Подытоживая, заметим: роман "По ту сторону рассвета" — явно написан на любителя, и сама О.Брилева этого не скрывает. Наверное, не зная толкиновского эпоса (не только "ВК", но и обязательно "Сильмариллион"), его все-таки можно читать — как фэнтези-роман, этакую хронику мира, где магия является одной из непременных составляющих бытия. Но, конечно, в первую очередь двухтомник О.Брилевой придется по сердцу истинным любителям творчества Толкина — не фанатам, способным до хрипоты спорить о форме шлема Феанора или о площади, которую занимал Нарготронд, но именно любителям, чтущим не букву, но дух. Потому что именно дух толкиновского мира, на мой взгляд, в романе передан тщательно, книга — и это чувствуется — писалась с любовью к Арде. Это ли не главное?
Ольга Громыко «Профессия – ведьма», «Ведьма хранительница»
«Профессия – ведьма» Ольги Громыко эксплуатирует многократно обыгранный сюжет – ученик мага, с каждой главой набирающийся сил и опыта, чтобы в конце книги (или сериала) стать самым главным и могучим магом своего мира. Сценарий книг с таким сюжетом обычно весьма однообразен. Молодой и талантливый герой-маг, возможно даже не подозревающий о своих выдающихся магических способностях, тем или иным способом попадает в магическую школу, после окончания, которой направляется на поиски приключений под предлогом какого ни будь очень важного и неотложного дела, которое никому другому естественно поручить было нельзя, а отправлять кого-то более опытного просто жалко. Все усилия друзей и врагов приводят к тому, что скил молодого мага растет, уровни быстро повышаются и вскоре мы уже читаем о похождениях могущественного мага. Зная законы жанра мы уверены, что в конце книги этот маг справиться со всеми своим недоброжелателями, насколько бы они его не превосходили по мощи, опыту и количеству артефактов.
Однако, действия в книге «Профессия – ведьма» развиваются не столь прямолинейно, что вносит в сюжет необходимое разнообразие. С первой же главы молодую ученицу школы магии Вольху Редную посылают из школы с поручением решить проблему, от которой уже пострадали 6 опытных магов, попутно объяснив, что тратить опытных магов на такие проблемы и дальше жалко, а вот ее выбрали за независимость характера и непочтение к авторитетам. В результате Вольха, несмотря на вредный характер лошади Ромашки, попадает в Догеву, страну, населенную вампирами. Она постоянно ожидает, когда у нее начнут пить кровь, но вампиры Догевы свежей кровью не интересуются, так что приходится. Вольхе в компании Лена – повелителя Догевы знакомиться со страной и попутно искать загадочное чудовище. Такие очаровательные вампиры, как в книгах Ольги Громыко, встречаются крайне редко, так что Вольха, вооружась учебником по борьбе с вампирами проверяет все его положения и заодно выясняет чем же все таки отличаются друг от друга вампиры, вурдалаки и упыри, почему их постоянно друг с другом путают, а также какие средства хорошо против них действуют. Причем действенность народных средств она проверят в основном на Лене.
Необходимо отметить, что и Вольха, Лен, а также большинство других персонажей книги, включая животных, отличаются неуступчивым характером, поэтому он постоянно вступают друг с другом в мелкие и крупные словесные перепалки, подстраивают друг другу каверзные ситуации и сваливают на головы друзей проблемы, в чем после громко и искренне раскаиваются. Из непрерывной серии таких перепалок, время от времени разбавляемых короткими сценами действия и великолепными описаниями красот природы и строится вся книга. В середине книги Вольха успешно находит и искореняет злодея и возвращается в школу магии. Вторая половина книг начинается с экзаменов в магической школе, которые впрочем, весьма быстро переходят в успешные поиски очередного злодея. Вольха быстро совершенствует свои способности, обрастая по дороге артефактами и переругиваясь со спутниками, а попутно решая мелкие проблемы окружающих. Временами действие книги напоминает ролевую игру по правилам AD&D, однако великолепный язык, изящный юмор и неожиданные сюжетные ходы компенсируют этот недостаток.
Сквозь всю книгу проходит и любовная линия Вельха – Лен. Правда кульминации она достигает уже в начале второй части, но дальше автор постоянно держит нас в напряжении вот-вот что-то случиться, однако ни в первой, ни во второй книге она заканчивается лишь мимолетным признанием в любви.
Вторая книга сериала «Ведьма-хранительница» читается еще более легко, чем первая. Вновь стремительное, хотя по началу бесцельное путешествие, превращающееся в операцию по спасению Лена и заканчивающуюся очередным объяснением в любви. Способности Вольхи стремительно растут, чтобы исчезнуть в конце книги. Друзья плетут интриги, которые разрешаются к концу книги. Единственная незаконченная сюжетная линия это противостояние или любовь Вольхи и Лена так, что в третьей заключительной книге сериала можно ожидать хорошего фентезийно-любовного романа, заканчивающегося свадьбой детьми и желательно внуками, т.к. иного способа у автора распрощаться со столь живучими героями просто не существует.
Роман «Профессия-Ведьма» получил 3-й приз за лучший дебют на конвенте «Звездный Мост - 2003», а также приз «Меч Без Имени» за лучший дебют в издательстве «Армада».
Автор - Хранитель vb Опубликовано 20 октября 2003
Ничто не прощают так неохотно, как различие мнений
«Были люди, как люди, но испортил жилищный вопрос…»
Где-то я уже это читал… А вот это было у такого-то автора… Ну, а здесь вообще сплошной плагиат…
Зачастую при прочтении той или иной книги в голову постоянно лезут фразы, подобные вышеприведенным. Что говорить, писатели нередко заимствуют друг у друга конструкции Вселенной, сюжетные линии, да и просто удачно прописанных героев. Однако при первом моем соприкосновении с «Многоруким богом Далайна» я был в первую очередь потрясен уникальностью мира, описанного в произведении. Вселенная, ограниченная четырьмя стенами, состоящая из множества квадратных островков, и при всем при этом еще и более-менее нормально функционирующая с самого начала производит неизгладимое впечатление. С самого начала романа происходит незаметное погружение в этот необыкновенный мир, в котором даже язык свой собственный. Книгу интересно читать не только из-за основной сюжетной линии, а еще из-за постоянно возникающего вопроса: «Что же еще там есть?!». Еще большую интригу создают своеобразные лирические отступления, эдакое мифологическое наследие человечества, обреченного жить в замкнутом пространстве.
Но по мере «освоения» читателем произведения все больше понимаешь, насколько жестока и бескомпромиссна жизнь, даже не жизнь, а существование в этом мире. Далайн – ядовитый океан, уничтожающий все живое, но одновременно являющийся основой существования, единственный источник пропитания. И чем выше твой социальный статус, тем дальше ты проживаешь от далайна. Главная цель каждого – уйти как можно от далайна, поселиться на «сухих» островах и зажить нормальной жизнью. Однако желающих много, а островов мало – вечная проблема перенаселения. И возникает постоянная напряженная борьба между изгоями и власть имущими.
Но роман не был бы столь интересен, если бы основывался только на этом конфликте. Ключевая фигура произведения – илбэч Шооран, человек, обладающий талантом создавать новые острова (оройхоны), даруя тем самым всем страждущим необходимое жизненное пространство. Тяжела его судьба, поскольку он обречен проклятием Ероол-Гуя на вечное одиночество. И на всем протяжении романа приходиться с болью наблюдать, как Шооран терпит один удар судьбы за другим. Он не супергерой, он – обычный человек, наделенный непосильным даром. Именно этот аспект я считаю еще одним плюсом «Многорукого». Шооран не приобретает, он постоянно теряет. Его мать погибает, когда он еще ребенок. Его любимая всегда любила другого. У него нет ни одного друга. Единственное живое существо, к которому он успевает привязаться – убогая калека Ай, и та умирает. А в конце концов и Ээтгон, которого, по сути, можно назвать лучшим другом Шоорана, отворачивается от него.
Та изнанка существования, которую показал Логинов, вызывает непередаваемое отчаяние. В книге положительных (с натяжкой) героев можно пересчитать по пальцам. Яавдай, Ээтгон, Маканай, Ай – вот, пожалуй, и все. Сам Шооран тоже отнюдь не является спасителем мира, он скорее – заложник и раб своего таланта. Когда от далайна остался лишь один квадратный клочок, и во всем мире наступила засуха, он не остановился и уничтожил океан полностью.
Однако добрых пятьдесят страниц перед этим ключевым моментом вызвали у меня легкое головокружение. Шооран скакал по оройхонам, как блоха, там и сям лепя новую сушу. Возникло ощущение, что автор просто не знал, чем заполнить этот промежуток в книге. В итоге читатель вынужден с постоянно нарастающей усталостью следить за бесцельными перемещениями Шоорана.
Еще один непонятный момент – вызывающее удивление пассивность Ероол-Гуя. Илбэч кромсает его среду существования, как хочет, а он все чего-то выжидает. Только один раз Многорукий предпринимает более-менее активную попытку поймать Шоорана, да и та закончилась провалом. Ладно, это еще можно как-то объяснить, но когда у Ероол-Гуя остается единственный участок далайна, он, по идее, должен был денно и нощно караулить илбэча возле поверхности. Так нет же. Очнулся, когда было поздно.
Несколько утомляет так же постоянная «привязка» сюжета к Шоорану. Повествование ведется как бы от его лица, а потому сюжетные линии остальных героев прочерчиваются очень нечетко. Все бы ничего, но жизнь у Шоорана получается на редкость однообразной, особенно под занавес. Убежал – отдохнул – создал новый оройхон.
Однако всю усталость как рукой снимает после основной развязки романа. Стены Тэнгэра рушатся, и перед человечеством открывается новый мир. Что там? Как там? И здесь (вот парадокс!) выяснятся, что только немногие хотят испытать открывшиеся возможности. Большинство предпочитают жить, как раньше, несмотря на то, что жить, как раньше, уже невозможно. Но постепенно все понимают, где лучше, и перебираются в свободный мир. А Шооран (спаситель мира) становится изгоем. Проклятие Ероол-Гуя с его гибелью не утратило своей силы. Мне кажется, что писатель как нельзя лучше показал в этой картине психологию «слабого» человека. Вперед идти страшно, хоть там и лучше. Но все-таки пришли. Возникли какие-то проблемы. Кто виноват? Тот, кто их сюда привел! Хотя там, откуда пришли, гораздо хуже. Вот так вот.
Шооран опять один. У него всю жизнь был лишь один не очень-то многословный собеседник – Многорукий бог. И вот его не стало. А илбэч не знает, как общаться с людьми. Не умеет он этого делать. И он находит новый далайн. Белая квадратная гора, подобная той, с которой они спустились, но – еще целая, еще стоят стены Тэнгэра, еще живут внутри люди на оройхонах…
Шооран продолжил свой разговор, продолжил свою битву, но – совершенно непостижимым, необъяснимым образом! Финал книги настолько поразил меня, что я не хочу сейчас раскрывать его, дабы не лишить удовольствия тех, кто еще не читал это произведение. Скажу лишь, что проклятие Ероол-Гуя не исчезло. И Шооран вновь остался один.
После прочтения романа возникает больше вопросов, чем ответов. Строение Вселенной раскрыто на одну четверть. Кто такой Ероол-Гуй, еще более-менее понятно, но существует ли Тэнгэр, кто вообще создал такую Вселенную и самое главное – зачем, на все это не дается вразумительных объяснений. Однако это ничуть не портит удовольствия от прочтения, а даже наоборот. На самом деле не нужны эти объяснения. Писатель сказал все, что хотел, книга является законченной на сто процентов. Немного повторюсь: основой романа является, на мой взгляд, раскрытие психологии толпы. Психологии трусов и просто слабых людей. Нет в произведении супергероев, да и не нужны они там. И сам немой бог далайна, с кучей независящих от него щупалец и присосок, хватающих все, до чего только можно дотянуться, является живым олицетворением этой толпы.
Несмотря на некоторые минусы (которых, впрочем, гораздо меньше, чем плюсов), Логинову удалось прорисовать парадоксальный, невероятный мир, подобных которому я еще не встречал. И одновременно раскрыть теневые стороны человеческой природы, что удается далеко не каждому. И если вы не боитесь обнаружить в себе некоторое сходство с персонажами книги – тогда вперед! Открывайте «Многорукого бога Далайна!»
Автор - Хранитель Deface Опубликовано 15 октября 2003
Ничто не прощают так неохотно, как различие мнений
1. Книга мне понравилась. Особенно, когда будет продолжение…
2. Очень надеюсь, что не испорчу Вам то удовольствие от прочтения, которое получила сама.
Справка. Есть две романтики. Одна — это “нормальный юношеский кровожадный романтизм” (С.Лукьяненко “Звёздная тень”), как правило это называется авантюрно-приключенческим романом; а другая — стилистическое направление начала XIX века, появившееся как реакция на серую филистерскую окружающую действительность, которая вдруг наступила после Французской революции, на торжество буржуазных отношений всеобщей купли-продажи и падения моральных ценностей. Далее речь идёт именно о второй романтике.
Если Вам ещё не надоело, то продолжаю.
Давно я не читала с таким удовольствием чего-либо из романтики. А по прочтении вдруг всплыл вопрос: а насколько автор отдавала себе отчёт в том, что за стиль у неё получился. И вот я сижу и пытаюсь на него ответить.
Здесь есть почти все возможные атрибуты романтизма. При том романтизма байроновского направления… хотя там и главенствует эстетика ужасного (которой здесь почитай что и нет), тогда как у противоположного направления, главой которого была Жорж Сан, основной была эстетика красоты и героики… и всё же стиль здесь ближе к мрачным картинам Манфреда или Собора Парижской Богоматери.
Первым, что бросается в глаза, это, конечно, двоемирие. Поначалу это деление на мир людей и противопоставленный миру эльфов. Но это только на первых страницах при встрече героев. А дальше его сменяет внутренний мир настоящей мужской дружбы и внешний мир, грозящий ей бедами, всё равно, будут это законы природы или люди, или эльфы. Этот конфликт, когда возникают противоречия между человеком и окружающим его миром, который ведёт себя враждебно по отношению к данному человеку — романтического типа. Эльфы сетуют на очень короткий век, отмеренный людям, который мешает Дружбе, и потому с людьми не следует поддерживать контактов, а буде таковые объявятся, уничтожать их беспощадно. А это ведь тоже вторжение в мир Дружбы. Этот вариант решения проблемы — загнать её под пыльный ковёр и сделать вид, что её нет, вполне в духе решений магов среднего уровня (хотя есть и более философский подход, и при этом более решительный [см. “Слово о Драконе” П.Шумилова, но там Дракон пустил в ход – до определённого предела — доступную ему “магию”, а когда не очень-то получилось, заметил: “Такова жизнь”].
Добрая часть действия происходит в любимом месте всех романтиков — в горах (второе место у моря, третье — у диких неисследованных стран типа дебрей Африки или джунглей Индии и тому подобное). Герои же — наследные принцы, люди неординарные и вместе с тем — одинокие из-за своего положение, то есть своих обязанностей, и своего образования. Хотя, как и любой НАСТОЯЩИЙ герой, они скромны и просты в обиходе, — и в этом они примыкают к плеяде остальных романтических героев, которые, как правило, представляют средний слой общества — состоятельные, но не очень родовитые.
Что удивительно и не свойственно для творчества автора, это то, что роман начинается ниоткуда и вдруг, внезапно обрывается. По чести говоря, эта фрагментарность сродни той, что у Грибоедова во всем известной комедии “Гора от ума”. Эта фрагментарность также является очень распространённым свойством романтических произведений.
Но романтизм невозможен без иронии. И таковая присутствует всюду незримо в виде то лёгчайшей грусти, то лиризма. Лишь изредка вдруг вспыхивает она злобным оскалом (есть в тексте упоминание о загадках природы, которое перекликается со всем известным мультиком из серии “Карусель” — не помню какой выпуск — о ёжике с посохом, трухлявом пне и зверях, которые называли пень, спотыкаясь об него, загадкой природы).
Смею заявить, что этот роман, несомненно, является новым взглядом на восприятие действительности эльфами. В эпизоде в горах это особенно ярко видно: здесь эльф представлен во всей своей красе со всеми своими эльфийскими строго следующими стереотипу заскоками и вывертами логики, и в то же время порывы эльфа удивительно логичны и понятно мотивированы. Жаль, что дальше автор меньше уделяет внимания этому аспекту — дружба превращает эльфа по мотивациям в человека. Более того, нивелируются различия культур, а они очень существенны. С одной стороны, это строгая социальная иерархия у людей. Её наличие демонстрирует отношение людей к высшим законам миропорядка и их понимание этих законов, так как сама социальная структура является продуктом религиозных представлений народа. У людей королевств просматривается вполне обычный монотеизм (это когда верят, что изначально был один бог-творец), а у кочевников, поскольку у них сосуществуют две власти — власть мирного времени и власть времени стихийных бедствий, Перемен — дуализм. В то время как у эльфов вдруг обнаруживается полное отсутствие социальной структуры, которому противостоит отсутствие системы понятий личной территории и личных вещей (это граничит с отсутствием понятия личности, индивидуальности вообще), и ко всему этому прибавляется вдруг неизвестно откуда взявшийся король со всеми правами, обязанностями и традициями, связанными с этим титулом.
Отсутствие понятия личной собственности существует у некоторых экваториальных племён, но социальная структура у них даже более жёсткая, чем в средневековой Европе.
Если, конечно, предположить, точнее — вспомнить, что эльфы настолько древны, что помнят чуть ли не сотворение мира, и сами во многом схожи с богами, то отсутствие иерархии не так уже удивляет. Но в этом случае у них не могло быть титулов короля и королевы. Конечно, понятно, что здесь автор пошла на поводу у традиции, восходящей к Оберону и Титании.
В повести “Слушай, флейтист!” автор использовала очень интересный термин — Хранитель. По моему мнению, он был бы здесь более уместен, и ассоциации, с ним связанные, были бы вполне корректны. Кроме того, это позволило бы снять ещё один повисший вопрос, который возвращает нас к проблеме романтизма. Это — вопрос супружества высших правителей эльфов, вернее, его необязательность и всплывающий в связи с ним мотив сестры-соправительницы — приводит нас ещё к одному атрибуту романтизма: недозволенной любви (как правило, это любовь героя к очень близкой родственнице — часто к родной сестре).
Учитывая этот аспект и ту непроизвольную грусть, которая пронизывает всё повествование, хочется верить, что весь этот романтический флёр непроизволен, ненамеренный. И что следующее произведение будет столь же жизнеутверждающим, как и раньше!
Хотя, скорее всего, надежды тщетны, поскольку если романтика не является естественным стилем для автора, то она становится сигналом кризиса в творчестве, после которого возврат к прежнему стилю почти никогда не бывает удачным. Кроме того, романтика и фантастика, как ни странно, сочетаются весьма и весьма плохо.
Но, тем не менее, мне понравилось!
Читается роман взахлёб, молниеносно. Оторваться, отвлечься просто невозможно. А все рефлексии появляются уже много потом.
С нетерпением жду, что же дальше!
Автор - Света Штернфельд Опубликовано 22 октября 2003
“Оригинальность хороша для эмоций. Но приемы следует брать старые.” Генри Лайон Олди, “Витражи патриархов”
Жаклин Лихтенберг впервые описала мир Сайм~Джен в своем романе "Дом Зеор". В своей основе это - одно из описаний будущего человечества, будущего, настолько удаленного от нас, что ни в одной книге нет ссылки на современную хронологию. История времен, лежащих между нашим временем и описанным в романе, не существует, как нет и описания причин такого будущего. Мир этот дуалистичен, что является привычным для любителей SF/F, но в нем нет борьбы Добра и Зла, только саймы и джены. Они - наши мутировавшие дети: джены, чьи тела вырабатывают энергию, называемую "селин", но не нуждаются в ней для жизнедеятельности, и саймы, которым она необходима. Это может быть предпосылкой либо для Рая, где все живут в альтруистической гармонии, или для Ада, в котором охотники и дичь борются за выживание. Фактически весь цикл про мир Сайм~Джен - это история мира, низведенного в варварство войной и мутацией как ее результатом.
Мне эти книги нравятся по тем же причинам, что и книги, написанные Буджолд, Дьяченко, Сапковским, Ниенной, МакКефри, Олди, Флевеллинг и другими. Эти книги обладают одним общим качеством - эмоциональным "веризмом". Все они заставляют верить эмоциям, переживаемым героями и сопереживать им. Это качество не имеет прямого отношения к достоверности сюжета. У книг Дьяченко одни из самых неправдоподобных сюжетов, какие могут быть. Волшебный шрам, заставляющий храбреца стать трусом или вызванное предательством превращение человека в паукообразное чудовище - это превосходит даже тыквенную карету Золушки. Но вот эмоции, тошнотворный, калечащий страх, побеждаемый желанием защитить любимую, и любовь, отравленная горечью ненависти, даже перед собой притворяющаяся местью - эти эмоции реальны.
Любая хорошая книга не просто описывает события. Она пытается затащить читателя в свой мир. Это может быть мир корпоративной политики или мир драконов-телепатов, но эмоции неизменны, и дают нам тот же катарсис, который древние греки ценили в трагедиях. Необходимость сильных, очищающих эмоций для душевного здоровья - одна из основ индустрии развлечений. Другой является потребность убежать от действительности и своих собственных (неприятных и/или слишком сильных) эмоций. Для этого есть другое направление, представленное, скажем, "Конаном", "Амбером" и их последователями, многочисленными любовными, шпионскими и т.д. романами, которые обещают "хэппи-энд".
Но вернемся к эмоциям. Любовь корабля к пилоту ("Поющий корабль" МакКефри) так же трогает, как любовь ведьмака к чародейке, и так же безнадежна. Отношения между графом Монте-Кристо и Мерседес очень напоминает отношения Скрута и Тиан, только не столь интенсивны. Разница в интенсивности становится понятна, если представить это в виде формулы: Эмоциональная достоверность = привычность мира / интенсивность эмоций
Иными словами, чем менее читатель склонен изначально поверить в существование описываемого мира или событий, тем более интенсивными должны быть описываемые эмоции, чтобы захватить и убедить читателя. Классическим примером является "Черная Книга Арды". Авторам приходилось сражаться со стройной системой убеждений поклонников Толкиена. Они использовали сильные эмоции, и им удалось перетащить на свою сторону много поклонников.
Вернемся к Сайм~Джен миру. Кстати, тильда (~) вместо дефиса в названии оттого, что у саймов имеются на руках щупальца, которые выполняют роль дополнительных пальцев и используются при передаче селина. Вот изображение сайма: http://www.simegen.com/sgfandom/arensti/shapero/chanel/chanel.html
Этот мир не столь отличен от нашего, как миры Дьяченко. В конце концов, все сталкивались с межрасовой и межнациональной враждой, ненавистью и недоверием, которые образуют фон отношений между саймами и дженами. Поэтому и описанные эмоции, хоть и несколько более интенсивны, чем в типичном любовном романе, но сходны, скажем, с романами Бушкова.
Чудовищность мутации разделяет человечество на две части. Джен-матери прячут своих детей, ставших саймами в 10-12 лет, от их джен-соседей и друзей, потому что сайм нуждается в селине и способен на убийство джена, у которого он его забирает. С другой стороны границы матери защищают детей, ставших дженами, а следовательно, законной добычей любого сайма. Те из детей, кому повезло, пересекают границу и начинают осваиваться с новой для них культурой.
Контакты межды двумя сторонами есть, но они редки, и обе стороны расценивают их как предательство. Саймы считают дженов животными, недалеко ушедшими от обезьян, поскольку у них отсутствуют многие чувства, присущие саймам, как, например, умение видеть поле селина. Джены также уступают саймам в быстроте, силе и выносливости (не забывайте, что саймы - хищники). Но главная причина - самообман, ибо невыносимо, когда пищей тебе служат разумные существа. Джены считают саймов чудовищами, убийцами, извращенцами, не желая признать, что изменить себя саймы не в состоянии. Некоторые сообщества находят возможности мирного сосуществования, основанные на создании постоянных пар сайма и джена, который снабжает его энергией, но как правило, эти сообщества уничтожаются одной или другой из сторон.
Затем происходит ключевое изменение: появляется новая мутация среди саймов - так называемые посредники (channels). Они могут забирать селин, не убивая, у любого джена, а не только у абсолютно доверяющего им побратима, и самое главное, они могут хранить селин и раздавать его другим саймам. Спустя столетия посредники являются основой основ цивилизации, где саймы и джены сосуществуют без страха и недоверия. Саймы могут свободно использовать свои особые таланты в медицине, навигации, космических полетах, а джены выполняют другие работы, не чувствуя себя гражданами второго сорта. В большинстве книг события происходят именно в этот переходный период.
Отчаяние посредников, которые не могут помочь людям, не желающим помощи. Ненависть фанатиков с обеих сторон. Медленное воспитание детей и взрослых. Трагедии, которые происходят, если новый сайм не успел добраться до посредника - и убил, обезумев от голода, или джен попытался помочь сайму - и был убит соседями. Любовь между представителями враждующих лагерей, случайная дружба, которая, если повезет, с годами превращается в побратимство по селину. Политические игры, терроризм, восстания. И как итог - демократия по образцы современного Запада.
Интересно, что большинство общественных формаций в SF построены по этому образцу - знакомые сосуды с некиим (сейчас) несуществующим содержимым. Генетическое манипулирование, клонирование и др. создают новые родственные отношения, законы и преступления у Буджолд. Виртуальная реальность меняет мир Лукьяненко, где есть Глубина. Разумные телепаты - драконы Перна прибавляют остроты человеческой любви. Но межчеловеческие отношения остаются неизменными.
Посмотрите, например, на тактику, которую Майлз использует, ухаживая за Катрионой. Она практически идентична той, что Дайген применяет при ухаживании за Мелоди в книге "Первый хирург-сайм". Оба мужчины предлагают своим женщинам возможность новой и интересной работы, чтобы заставить их испытывать благодарность и теплое чувство. Я думаю, что те, кто читают современные романы, без труда вспомнят подбную тактику и в других произведениях. Какая разница, если одной женщине предлагают стать дизайнером ландшафтов со специализацией в доколонистской флоре, а другой - квалифицированным донором селина? В ХIХ веке ей бы предложили стать медсестрой или продавщицей. Конечный результат всегда один (или должен быть один) - поцелуи, свадьба и "они жили долго и счастливо и умерли в один день". Это, мне кажется, лучшее доказательство правила, высказанного в эпиграфе.
Автор - Хранитель Tim Опубликовано 27 октября 2003г.
Ничто не прощают так неохотно, как различие мнений
Версия для печати
Послано - 10 Сент 2003 : 15:09:23
