Кончила третью, начала опять первую. Зачем? Вроде бы с надеждой ожидала конца третьей, чтобы, наконец, ушла из души чернота ужаса средневековья, чтобы спокойно пополнить кончившиеся таблетки снотворного, ибо засыпание последние дни становилось замысловатым делом, Королевская Гавань и Близнецы не отпускали. Но рука потянулась к книжному шкафу, и пришлось ей подчиниться.
Наверное, следовало сделать это раньше и после долгого перерыва не начинать сразу вторую, понадеявшись на память, а взять себя в руки и начать сначала. А возможно и нет. Первые главы и вижу то, на что не обращала внимание тогда, читая первый раз. Небольшой нюанс, но, зная последующие события, он смотрится уже совсем по-другому. Читая вторую и третью, с удивлением вопрошала, а почему недолюбливала Кейтилин, а почему так нравился Тирион. А потому что забыла первую книгу, а люди не однозначны, события и экстремальные ситуации меняют их. Есть у людей черные стороны, есть и белые. Они не скрыты, вот они, проявляются, но мы на них не обращаем внимание, зациклившись на чем-то одном, внешнем. Черное и белое. Белое и черное. Преданность и измена. Вероломство и долг.
Семейство Ланнистер. Глава их - Тайвин Ланнистер внушает уважение. В конце концов, когда он был десницей, в стране царил мир и покой. И во многих грехах его семья не виновата, как думали мы в начале книги. Его поступки объяснены и логичны. Попробуйте-ка поступить по-другому… Но расправляться с врагами такой чудовищной ценой – это немыслимо. И все возникшее уважение испаряется без следа.
Его сыновья. Умный, но страшный Тирион, абсолютно не понятый всеми, и мало того, всеми ненавидимый. Он отлично подходит на роль козла отпущения, и этим пользуются все, и в первую очередь семья, которой он был предан. К сожалению был. Что ждет его потом? От Мартина можно ожидать всего, но что он приготовил для маленького человечка, потерявшего все? Сомневаюсь, чтоб что-то хорошее. Безусловный герой произведения, но слишком уж ужасен он для королевств. Найти свое место он может только в тени, или на Стене. Еще есть Санса и почему-то в голову приходит Орлиное Гнездо. Для справедливости можно добавить еще и Бобровый Утес и даже Драконий Камень. Защита замка, но замка отстоящего от королевств подальше, где-то высоко и недосягаемо.
Прозванный Цареубийцей Джейме. Абсолютно отрицательный герой вначале. А потом все более и более привлекательный. И жалость тут не при чем. И не боль делает его мудрее и взрослее. Возможно, это сделала темница. Но, перечитывая первую книгу, вижу эти признаки человечности уже там. Он пришел бы к этому сам. Хотя… Жизнь – она интересная штука. Не знаю. Жаль только, что Тирион напоследок сделал ему так больно. Но он не видел другого Джейме.
Старки. Все. Все до одного честны и благородны. Люди Севера, всегда в борьбе, они такие и должны быть. Но это чересчур. И нельзя несокрушимому в своей честности Эддару Старку доверять политический пост. Это дипломатия, а не поле боя или родовой замок. Конец был предрешен сразу же, как поступило предложение. В этом единственном Мартин был предсказуем.
Арья и Санса борятся, как могут. Невероятно выжить в таких условиях, но они выживут. Жаль, что дает им силу ненависть, а не любовь, как ни банально это звучит. И шрамы останутся на всю жизнь, как бы ни сложилась их судьба.
А их матери силу дает именно любовь. И она проигрывает. Возможно, ненависти предстоит сделать большее. Чувства к Кейтилин противоречивы. Все, что она перенесла – это не плата за то мелкое недовольство ею в Винтерфелле, когда она ненавидела Джона. Но вот чего я не могу ей простить – это то, что она оставила Винтерфелл. Какая бы причина не была – ее место – это место Хозяйки Замка. Это крепкий тыл для ее родных. Муж – не маленький мальчик. И даже маленькие мальчики способны стать мужами без нее. Но имея Дом, на войне ее мужчинам легче. Она это отринула. Умна, проницательная, сильна, но своей семье она нужна была в Винтерфелле. Кто знает, может перечитывая дальше первую книгу, я найду что-нибудь такое, что оправдает ее моих глазах.
И возможно открою что-то новое и о Роберте Старке. Мне так и не удалось узнать его получше. И Мартин, оказывается, не припас для него основных действий где-то в последующих книгах. Коротко его повествование о мальчике – муже, не проигравшего ни одно сражение на поле боя, и проигравшего все в дипломатии. Цена слишком велика за его ошибки и слабости. Но он Старк, сын своего отца. Его судьба созвучна с судьбой отца.
Несомненно самый любимый герой Мартина – Джон. Но и любимцу досталось от автора так, что не позавидуешь. Но, с другой стороны, ему легче, чем остальным братьям. Его цель ясна и путь, хоть и извилист, но понятен. Защита Стены и мир с одичалыми, с теми, кто вопреки принятому мнению, тоже люди, и далеко не плохие. Не вижу его королем. Он сделал свой выбор, и уже не раз. Скорее расширение владений и полномочий Лорда-Командуещего Слияние функций защиты Стены и статуса Хранителя Севера – возможно это. Вольный Народ – это опасное соседство для поданных любого короля. Пока еще они научатся жить в мире друг с другом.
Необыкновенно интересно следить за Дейенерис. Из маленькой испуганной девочки она превращается в королеву. Вначале непонятно было, что автор собирается с ней делать. Горстка людей и три забавные зверушки, собирающие зевак, которые платят за представление. Читая, становится жалко предполагаемую расправу всех властителей Семи Королевств над слабой принцессой, она ведь отчаянно стремится туда, а ее дети еще так малы. Но Дени удивляет и поражает. И дело тут не в драконах, а в ней самой, в крови драконов, что течет в ее жилах. С этим надо родиться, а не стать.
Разговор о детях – особый. Дети – такие же герои книги, как и взрослые. Родители их, безусловно, любят. Но они отличная разменная монета в их играх. Слова, клятвы тут неважны. Все это можно нарушить, можно предать. Странно, что это обычное дело среди рыцарства. Да и где тут рыцарство, если таковое можно заработать любой кровью, лишь бы она была угодна Хозяину. В союзах Домов самое важное – это заложник и брачное ложе. И распределяются дети кто куда. И замуж можно попасть за чудовище по имени Джоффи. А заложник потом отплачивает самой черной монетой, какую можно придумать.
Третью книгу Мартин посвятил человеку, побудившему ввести в действие его книги драконов. Драконы преобразили действие. Без драконов – это была бы не фэнтези, а историческая книга. История средневековой Европы. Без узнавания, к счастью, стран, но, как мне кажется, именно так и происходило там и тогда, тысячу лет назад. Война на войне, разбой, убийство и насилие. Такое впечатление, что в живых остаются только наемники, мечущиеся от одного хозяина к другому. И если они убивают всех подряд, то кто тогда, когда все, наконец, кончится, будет сеять и собирать урожаи, и где они, в конце концов, найдут себе жен.
Бальзамом на душу один из королей. Станнис не симпатичен, нет, хотя ведет его к трону не жажда власти и мщения, а вера в правду. И произносит он слова: «Пытаюсь завоевать трон, чтобы спасти королевство, тогда как мне нужно спасать королевство, чтобы завоевать трон», а рядом с ним Давос, бывший конрабандист, житейски умный и преданный. Они еще проявят себя, с какой стороны, один Мартин ведает.
Что еще Автор сделает со своими многочисленными героями – неизвестно, а ведь героев много, очень много. Одно несомненно, удивляться еще придется не раз. И Мартин напишет это с блеском. Или, вернее, с ужасающим мастерством реализма, учитывая порой возникающее желание пройтись по свежему воздуху.
Эд Гринвуд «Эльминстер. Рождение мага» (мысли вслух после прочтения)
Ажурный кружок на обложке книги с надписью «Впервые на русском языке» привлек мое внимание. Впрочем, стандартная аннотация ничего, как всегда, не значила:
«Это случилось до Миф Дранора, когда Внутренние земли были населены варварами и злые драконы властвовали небесами. В те давние времена Эльминстер был еще подростком и пас овец, мечтая о приключениях и подвигах. Столкнувшись с Верховным Чародеем, прилетевшим на драконе, мальчик попадает в мир, где правят жестокие, развращенные правители-чародеи. С терпением и мужеством Эльминстер старается все исправить. В результате мир возрождается, а он становится магом».
Завязка романа – отца Эльминстера и всех жителей его деревни убивает Верховный Чародей, и мальчик клянется отомстить. Довольно стандартное начало, которое было использовано, например, в «Ронане-Варваре» Д. Бибби (пародия на всевозможные штампы в фэнтези). Да и обломок меча, болтающийся на шее подростка, очень уж напоминает плюшевого мишку Ронана.
Весь роман – это мечты о мести и воплощение их в реальность. Эльминстер, человек, который не любит убивать и которого тошнит при одном только виде крови и выпущенных кишок, тем не менее, убивает постоянно. И отвращение к этому занятию нисколько ему не мешает. Только совесть иногда немного мучает… совсем чуть-чуть.
На протяжении всего повествования Эльминстеру чрезвычайно везет. Хотя нет, это не везение на ситуации, а на людей – за ним стоит всемогущая богиня, которая неизвестно зачем решила воспитать молодого человека (наверное, материнские инстинкт взыграл, или гормоны). И, несмотря на все ее уроки, тот не блещет особыми талантами – практически ни одно серьезное дело он не совершил самостоятельно – всегда рядом с ним были люди, которые умели намного больше него, и богиня, которая могла не только вылечить, но и оживить, если надо. Ну и зачем, спрашивается, богине Мистре такой поклонник, который и шагу не может ступить самостоятельно и чуть что – просит ее о помощи (куда там Фродо Бэггинсу из «Властелина колец» Д.Р.Р. Толкиена – он хотя бы просто жаловался, обходясь без мольбы о помощи вышестоящих существ), а если и сделает такой шаг, то проваливается по уши в болото, из которого его приходится каждый раз вытаскивать, словно неразумного щенка. Было бы понятно, если бы Мистра просто не хотела вмешиваться сама в дела смертных (не божье это дело – в мелких разборках участвовать), а поручала бы это избранным воинам, магам (как это происходит чаще всего в фэнтезийных мирах), которые каждые пять минут не звали ее. Но нет, она великолепно справляется сама и наглым образом делает все, что хочет. Поэтому фигура Эльминстера кажется даже лишней на фоне ее деятельности, ненужной и неоправданной.
Превращение мужчины в женщину – довольно оригинальный ход Гринвуда. Нет, я не говорю о том, что больше никто не использовал подобные превращения для того, чтобы спасти своего героя, как-то изменить его психику (хотя бы тот же «Ночной дозор» С.Лукьяненко). Но это делается не часто. Уж если с самого начала мужчина, то до конца таковым и останется, если женщина – то зачем менять пол, если все и так неплохо идет? Здесь же такое огромное поле для фантазии писателя… Которым Гринвуд просто не сумел воспользоваться. Эльминстер, став девушкой, с первой же минуты начал говорить о себе в женском роде – и делал это настолько привычно, что у меня возникло подозрение – а действительно ли он был от рождения мальчиком? После нескольких лет пребывания в эльфийском лесу в качестве женщины, а потом снова превратившись в мужчину, он опять же не испытывает никаких трудностей в определении своего пола. Хотя, я склонна это списывать на ошибки переводчиков – все-таки в английском языке глаголы не различаются по родам. Но ведь можно же было сделать Эльминстеру пару оговорок! Единственное отличие, которое почувствовал герой – это наличие женской груди, да и то, только в первый момент. Все-таки, у С.Лукьяненко это смотрелось более убедительно.
Эльминстер ходил по стране и всем сообщал, что он хочет убить Верховных Чародеев. И люди его поддерживались, помогали. Ну просто революционное движение какое-то, PR для нищих. И никто ничего не боится – крестьяне, как на подбор, очень патриотичны и сознательны, уставшие от гнета Чародеев и готовые в любую минуту побежать и набить морду своим противникам. Ну хоть бы один предал, подставил Эльминстера, выслужился перед начальством, так сказать. Но наивный оптимизм здесь берет верх.
Эльфы… Непонятные создания. Периодически льют слезы, со всеми обнимаются и размахивают луками. В принципе, очень похожи на эльфов Д.Р.Р.Толкиена, но у профессора они хотя были живыми. А здесь – они никакие. Абсолютно невзрачные и пустые создания. Правда, автор наделяет их большой мудростью, но, опять же, не убедительно.
Верховные Чародеи. Упертые, тупоумные, но ужасно сильные. О чем Гринвуд постоянно напоминает читателю. Вот только непонятно, почему же практически с каждым чародеем расправляются с первого раза? Конечно, за исключением самого главного – Ундарла. Тот все никак не мог умереть, как в классическом американском боевике. И, как в «Терминаторе-2» самовосстанавливался, словно киборг ртутного цвета. Но спишем неудачи Чародеев на то, что они после завоевания королевства расслабились и, в результате отсутствия постоянной «боевой» практики, немного подрастеряли свои умения.
При прочтении романа создается ощущение, что это – описание к компьютерной игре. Все герои четко разделены на «хороших» и «плохих». Предатели всегда предают, честные всегда говорят правду – другого не дано. Словно в каждого героя заложена программа, отойти от которой невозможно. Действия их предсказуемы, как в любой игре типа «Doom» или «Duke Nukem» (свиньи с пулеметами не помогут найти секретные комнаты и водички попить не принесут).
Сцены боя – настолько бедны и невзрачны, что поневоле начинаешь любить кровавое месиво Н.Перумова – уж он-то хоть с упоением и подробно описывает фонтаны крови из артерий, накручиваемые на вилку кишки врага, вытекающие глаза и мозги. Здесь же все достаточно просто – расшибают врагов о стены, сваливают на них потолки и другие тяжелые предметы, которые также приводят к превращению жертвы в нечто мокрое и плоское. Были пара взмахов мечом, но не более.
Магия – слишком бедна. Ограничивается хождением во воздуху, превращениями в других существ, перемещениями, обливаниями кислотой, швырянием огненных шаров, разрушением зданий путем уничтожения опор и отражением заклинаний. Все. В результате, уже к середине романа становится скучно. У Т.Гудкайнда все же повеселее в «Правилах волшебника».
Не могу не отметить, что «Эльминстер. Рождение мага» очень близок к тому, чтобы получать звание женского романа. К сожалению, Гринвуд не почерпнул из женской фантастической прозы то, что относится к положительным ее чертам. Нет душевных терзаний и «самокопаний»; нет красивой любовной линии, а имеется какой-то ее придаток; нет размышлений о других людях, попыток понять их мотивы, зато размышлений о мести, построение военных планов – с избытком. Но, несмотря на эту, кажущуюся «мужскую» ноту в романе, в нем нет той четкости, подробностей в действиях героев, «растяжений во времени», которые позволяют затратить на краткий миг полстраницы текста.
Все какое-то нечеткое, обтекаемое. Написано словно на пустом месте – не убедил меня Гринвуд, что Эльминстер весьма неплохо владеет мечом, так как никаких спецтерминов из этой области не было – только непонятные размахивания острой железкой с ручкой. Безличный роман. Авто, написав почти 500 страниц, не сумел, на мой взгляд, реализовать заложенную в него идею, продумать все до мелочей. Больше напоминает ученический набросок, в котором начинающий художник решил сразу замахнуться на нечто всеобъемлющее, не имея даже базовых навыков и умений. В результате получилась поверхностная, перегруженная действием, героями мазня. Или же Эд Гринвуд «исписался». Не знаю, никогда раньше не встречала произведения этого писателя. Но, думаю, теперь есть стимул ознакомиться с его творчеством поближе, дав возможность писателю «отыграться».
«Желай невозможного – мирись с неизбежностью» - своего рода совет для таких авторов, которые «хотели как лучше, но получилось как всегда».
Андрей Валентинов "Диомед, сын Тидея" Книга первая. Я не вернусь Книга вторая. Вернусь не я
На первый взгляд, в романе напрочь отсутствует привычный антураж фэнтезийного произведения. Нет ни псевдосредневековья, ни иных рас (хотя нет, есть, во второй книге упоминаются пару раз фавны). Но уже первые страницы безоговорочно подтверждают - это настоящее фэнтези. Фэнтези не по одёжке, но по духу. Есть главный герой - герой и по должности и по крови - Диомед (кто бы догадался?). Есть боги - Олимпийцы, есть и племенной божок народца хабирру Ахве, вскользь упоминаются и звероглавые боги земли Кема, и италийский Юпитер и некий Элохи-пастырь, который пытается всех убедить что он совсем не бог, а просто мимо шел (хотя он-то и является самым главным тут). Ну, разумеется имеется и куча других героев (и ни одного хоббита!). И есть конфликт. Точнее их сразу куча: тут и Олимпийцы, которым надоели вечно путающиеся под ногами герои-недобоги, а героям-полубогам надоели вечно недовольные жизнью Олимпийцы, и просто греки жить не могущие без богатств Азии, и хетты построившие свою маленькую уютную империю и с подозрением глядящие на нищих и голых ахейцев, и Египет, который вовсе не при чем, но повсюду защищающий свои стратегические интересы, и дикие куреты имеющие только один интерес - "Какой слишком богатый сосед! Вах!" и самый главный конфликт - конфликт героя с кровью богов Диомеда - кто он больше - человек или бог? И что лучше - стать богом или успеть умереть человеком...
В романе автор довольно вольно обходится с историей XII века до нашей эры. Но это альтернативная история. История в которой жили и Елена Прекрасная, и высилась Крепкостенная Троя и была Троянская война (и другие события). Время повествования втиснуто в ту щель во времени когда рушились держава хеттов а в Грецию рвались орды дорийцев. В тот промежуток времени когда Европа не интересовалась событиями на Востоке, а Азия - событиями на Западе (в греческих мифах и истории нет упоминания о хеттах, а в архивах хеттов о войне за Трою). А раз никто ничего конкретно не знает - то почему бы всему этому и не быть? И временем автор пользуется как хочет. Он находит противоречия в Иллиаде и довольно ловко пользуется ими в своих корыстных целях. События то растягиваются на годы, то оказывается что для стороннего наблюдателя прошло всего три дня (поклон Альберту Э.) и сами Олимпийцы, сотворившие этакую пакость, сами оказываются жертвой этой своей ловушки.
Магии, в привычном понимании, в романе нет. А и зачем она, если есть боги. Чудесить - это дело богов и сумашедших жрецов, а у героя всегда одно решение - кулаком в зубы. Если есть кому дать, а если видимого противника нет, или этот противник бог? Вот и приходится думать, а этого герои не любят. Поэтому герои любят войну. И боги дают им войну. Большую такую, разноцветную. Но оказывается, что и война в конце концов может надоесть. Ведь на войне надо воевать а не геройствовать. Правда поймут многие это слишком поздно. И замысел богов поймут поздно. Хотя их и предупреждали. И одержав наконец победу над Троей увидят герои, что им и возвращаться с этой победой уже некуда. А кто вернется - получит по лбу, секирой, из рук любезной Катерины Матвеевны... то бишь, Клитемнестры. И останется им только путь на запад, в Океан...
А пока, пока в городе Аргос растет шестилетний сопляк Диомед по прозвищу Дурная Собака и лупит на своей улице таких-же сопляков как и он сам (а на соседней улице лупят его). И стареет в городе Калидоне бывший герой Геракл и собираются отцы вышеупомянутых сопляков в поход на Семивратные Фивы что в Беотии. И гуляет в буйных головах героев кровь богов, "дурная" кровь...
Та вьюга, что завертелась вокруг этого романа, возникает обычно вокруг новых книг, уже давно раскрученных авторов, а с дебютантами (да, несмотря на то, что Сергей Кузнецов почти закончил свою детективную трилогию о 90-х годах в нашем отечестве, а Линор Горалик одна из самых талантливых поэтов своего поколения, в жанре эти фамилии мало кому что скажут) такое происходит ой как редко и обычно из-за скандальности текста, а не исходя из его литературных достоинств.
Сначала на «Нет» появились исключительно положительные отзывы СМИ, что говорило о литературных достоинствах. Потом роман выдвинули на соискание премии «Национальный бестселлер» и из этого разгорелся маленький скандальчик. Один автор был в принципе не против поучаствовать, а другой резко возражал, но считал не вправе требовать снять книгу только из-за своих принципов. У каждого были свои мотивы, с которыми можно ознакомиться в открытых письмах на сайте Русского Журнала. Еще один скандальчик всколыхнулся вокруг статьи в журнале Эксперт. В ней несколько давно пишущих в жанре авторов чуть ли не прямым текстом обвинялись в излишней коммерциализации своего творчества и предании главного дела - воспитания читателей, а роман «Нет» и подобные ему тексты назывались главной надеждой "умной" фантастики. Получается так, что даже скандальчики получались с упором на качество написанного.
* * *
Убей меня за то, что я давно к тебе остыл... Сплин. Пластмассовая жизнь.
В первой половине этого века будет сделано два основополагающих открытия, которые навсегда изменят привычный нам мир. Для диагностической медицины придумают хитроумное устройство - бион. С его помощью можно будет записывать эмоциональное состояние человека. Прокрутив это в своем мозгу, врач сможет почувствовать себя в шкуре пациента и контролировать лечение на новом уровне. Естественно, этим применение открытия не ограничится. Оно перевернет кинематографию, а особенно такую ее специфическую часть как порнография.
Вторым изобретением станет морфирование - дальний родственник современной пластической хирургии. Это зверь позволяет преступать законы природы и осуществлять чудесные превращения из белых в черных, оставлять внешность подростка в преклонном возрасте, скрещивать себя с животными (все пытаюсь представить как это может выглядеть). Это тоже нашло применение в порнографии, разнообразив рынок и сделав его главной индустрией эпохи.
Если же опустить эти два допущения за скобки, то мы получим вполне узнаваемый мир, некоторые тенденции развития которого в воображении авторов приобрели завершенные черты. Так, всемирным языком становится китайский, а религией ислам. Стараниями зеленых, добившихся превалирования прав животных над человеческими, мир сотрясло несколько глобальных эпидемий, невольно инициированных спасенной живностью. В правоохранительных органах процветает коррупция. А поверх всего политкорректность. Она делит мир порнографии на легальную "ваниль", которую можно встретить в любом супермаркете и "чилли", находящуюся под запретом и преследуемую законами. Между ними код "АFA", четыре тома правил и норм того что можно, и чего нельзя показывать. Минет по продолжительности должен быть равен куннилингусу. Актеру во время оргазма запрещено лаять. Количество представителей каждой расы должно быть одинаковым в любом фильме, произведенным компанией, состоящей в AFA. С трудом удалось отстоять позу "мужчина сверху".
Вам кажется я слишком много привязываюсь к теме порнографии? Так вся книга о ней. О ней, и о чувствах. Каждый из десятка главных героев переживает за почти 500 страниц полную гамму чувств: страх, наслаждение, гордость, разочарование, etc; и два главных - любовь и ненависть.
Любви, ради которой проносишь на себе через границу по двадцать бионов, готовых включится в строго означенное время. И если ты не успеешь их дезактивировать, они превратят тебя в живой овощ за миг. Миг, который страшнее смерти. В тысячу, в миллиард раз страшнее. А ты проделываешь это по три раза в неделю, чтобы купить дом, завести ребенка и прожить остаток жизни с нею и умереть в один день.
Ненависти, которую может питать сотрудник отдела по борьбе с нелегальной порнографией, обнаружившего вдруг на очередной записи, заказанной осведомителями отдела, убийство своей подруги и коллеги. И не понятно, кого именно он ненавидит. Убийц? Себя, давно уверовавшего в отсутствие снаффа неигрового и считавшего подделкою и эту запись? Весь отдел, не сумевший распознать, догадаться, понять за годы, что грязные эмоции на таких бионах не следствие неоптимальной чистки, а специальная порча для них - соглядатаев?
Рассказывать как хорошо удалось авторам показать своих героев людьми, можно очень долго, но сказать нужно и о другом.
Весь роман написан от первого лица. Тут как бы нет мнения автора, находящегося над и знающего все. Зато есть эмоциональное восприятие мира героями, выраженное правда не всегда "высоким" и грамотным русским языком, что отнюдь не случайно. Кажется, авторы пытались создать "бион" - литературный. Он, как и мистификации героя книги Йонга Гросса, старается казаться одним, хотя говорит о совсем другом, о чем прямым текстом нельзя (все равно не поверят), и только если человек прочувствует это сам (а по другому воспринимать жизнь мы не способны)...
Где-то в тексте есть довольно точное приведение наркотиков и порнографии к единому знаменателю. Они признаны служить заменителями эмоций, искусственно возбуждая, заставляя расслабиться, отрешиться или наоборот подгружая. Но действие подобных стимулов притупляется со временем, и приходиться искать более сильное, новое. Если сравнить теперешнюю классическую порнографию с образцами жанра в немом кино, то больших отличий в увиденном вы не найдете. Разве что современное будет выглядеть фальшивее, а следственно, воздействовать с меньшей интенсивностью. Зато в наше время появились жестокость, сексуально насилие, снафф, 100% real. Появится бион, и история пойдет по описанию романа, но и он надоест. Дальше возможны различные варианты. Бионы с компиляцией нескольких ощущений сразу, то, чего в реальной жизни почувствовать невозможно, и нечто еще, на что авторы только намекают, но боятся описывать. Рано или поздно приестся и это, а жизнь превратится в погоню за "белым кроликом". Заменители эмоций похожи на кардиостимуляторы, призванные подгонять сердечную мышцу, но неспособные запустить заново отказавший орган, если он вконец изношен.
Поэтому в книге, несмотря на внешнее отсутствие центрального персонажа, есть ключевая фигура. Это Виталий. После смерти брата, он поедет к его "как бы" жене и попытается вернуть его/свои деньги. Он будет разговаривать с нею надев на себя личину брата и в точности копируя его поведение, жесты, интонацию, как поступал всю жизнь, Виталий дойдет до края, и девушка будет готова отдать ему все. И тогда он поймет, что и сам сейчас на краю, что после этого шага ему уже никогда не стать собою, а вечно жить тенью, жить чужою, чуждою, искусственной, пластмассовой жизнью. И он сделает свой выбор.
Что бывает, если планете угрожает беда? Герои рвутся в бой, размахивая руками, мечами и армиями – только бы ее спасти. И, что характерно, спасают. На то они и герои. Планета в безопасности, боевые раны не дают забыть о высоком предназначении. Жизнь налаживается, новый мир вырос из старого. Классика жанра.
А откуда берутся герои? Кто пришел и объяснил маленькому мальчику, что скоро он должен будет победить бесконечные армады пришельцев ради своей планеты? Или заставил лидера ядерной державы разоружиться и начать выращивать леса?
Автор предлагает свой взгляд. Во-первых, планета – тоже живое существо. Мыслит, чувствует и предвидит собственную гибель. Даже разговаривать умеет. Правда, далеко не со всеми. Есть такие загадочные существа – Посланники. Они как раз и слышат призывы о помощи. И приходят.
Посланник живет в призвавшем его мире и ищет причину угрозы. По возможности устраняет. В любом случае, независимо от результата, его бросают в следующий мир. Опять спасать. Опять не зная – спасет ли.
Трудно представить себе работу менее ответственную. Обжиться в мире, узнать его. Найти друзей. Может, семью. И покинуть, когда мир вне опасности. Кем нужно быть, чтобы выдержать такую нагрузку? И кем можно стать, ведя такой образ жизни?
Леек – Посланник. А позвала его – Земля. Он очутился в современном Питере, чтобы спасти. Неважно, что первым дело его попытались убить. Он все равно будет помогать – это его работа. Назло всем препятствиям. Наперекор себе, он попытается полюбить этот мир, его обитателей – пусть никто и не ответит взаимностью.
И не важно, что каждый день ему снится пустыня. Снятся прекрасные корабли, чистое небо. И изумрудные глаза.
Обычно в мире рождается Избранный. Тогда задача Посланника – помочь герою встать на ноги, научиться управлять своими силами и направить их в нужное русло. Чем лучше будет готов Избранный – тем больше шансов у планеты.
Он утонул в ее глазах с первого взгляда. Он знал, что они никогда не будут вместе. Он влюбился – безнадежно, без права на взаимность. Без оглядки.
Случается, Избранный совсем не подходит для своей роли. Он не хочет спасать мир, не хочет учиться. Все, что ему надо – чтобы странное существо, так похожее и так не похожее на человека, оставило его в покое. Тогда Посланник начинает «перековку».
Битвы, победы и поражения. Политика. Жизнь. Спасение мира. Ее глаза.
Важно не отношение Избранного к Посланнику, а результат. Злость и раздражение – лишь инструменты в руках умелого хирурга. Все средства хороши, лишь бы мир был спасен.
Надежда. Боль. Трудно поверить, и еще труднее представить, что будет потом. После перехода.
Леек старался. Он сделал все, всю свою злость использовал для дела. Всю ненависть к тем, кто бросает его из мира в мир, он направил на «перековку». Что это даст? И можно ли хоть что-то сделать?
Книга крайностей. Леек, ставший на Земле Олегом, мечется между долгом и чувствами, не находя середины. Мысленно он еще там – на предыдущей планете, похожей на сказку. Но тело здесь, и разум пытается найти способ заставить Избранную делать что нужно. Он держится только на долге, а она отнюдь не помогает, всеми силами избегая ответственности.
Надежда на счастливый финал. Даже судьба Земли не так интересна, как судьба Олега. Развязка довольно неожиданна, но слишком похожа на обрубание лишних концов. Это что касается его работы. А что касается его самого... Впрочем, чтобы об этом узнать, стоит дочитать до конца.
Автор - Kutushut Опубликовано 29 марта 2004 г.
Отредактировано - kutushut on 29 Mar 2004 16:56:25
Не ждите глубокого анализа. Эмоции, одни сплошные эмоции. Эмоции, толкающие искать Перумова по всем знакомым и знакомым знакомых. Эмоции, из принципа не позволяющие купить хоть одну из книг. А зачем он написал продолжение Толкиена? Ведь были хоббиты, а стали ого-го хобитты, были битвы и великие Битвы, а стали битвы Концом Света, было одно колечко, а теперь их вон сколько в «Кольце тьмы». Сюжет динамичен, не спорю. Оторваться от него невозможно, но что-то отталкивало. Что именно?
В первую очередь расширенные границы Средиземья. Была Страна, и казалась она единственной, была за нее Битва, Битва, решающая судьбу Мира. А тут, оказывается, страна далеко не такая уж и маленькая. Есть у нее и соседи, есть неизведанные пути и народы. Недавно дочь нашла хорошую карту Толкиенского Средиземья. Расспрашиваю ее, недавно перечитавшую «Властелина колец», как она воспринимает этот мир. Ответ огорчил. Я сама придумала себе границы Средиземья, зациклившись на толкиенских дорогах. Возможно, зря советовала не читать ей Перумова, побоявшись разрушить и ее Мир тоже.
Еще что? Зачем Перумов сделал Олмера, великого воина, плохим героем? Или зачем он очеловечил его, почему отрицательный герой, вызвавший такую Войну, мне нравится, и я не знаю, чего мне хочется больше – поражения ему или победы? И начинаешь думать… Ведь войны ведутся двумя сторонами. И каждая считает себя правой, и в каждой воины верят именно своему предводителю и идут за него на смерть. У Олмера своя правда, у наших положительных героев своя. И правда Олмера, месть эльфам за сокрытие от людей Знаний, то представляется кощунственной, то истинной. И мечешься в своих эмоциях. Эльфы - ведь это что-то прекрасное, высшее. А Знания? Что умного мы, человеки, вынесем из Знаний эльфов. Зачем они нам? Чтобы лишний раз создать мощнейшее оружие и в очередной раз завоевать мир? Да, это мы запросто. С другой стороны, такова наша природа, человек: всегда стремиться прорвать «Запретные границы». Не положено, а хочется. Знакомо? Конечно!
Все противоречиво и только «Адамант Хенны» не принимается категорически. Отвергает мозг огненную лавину, сжигающую все на своем пути, в том числе сотни и сотни людей, и, как следствие, отвергает и весь роман в целом.
Но читалось давно, осталось только общее впечатление. Возможно, что-то и не так, как я прочувствовала вначале, вслед признанному Толкиену. Писалось бы это отдельным циклом, не связанным с Толкиеным, эффект бы был другим. Ха, но тогда, может, никто и не заметил бы этих книг, ведь не секрет, что книга бралась в руки, исключительно как продолжение. С другой стороны, человек, настолько проникшийся Миром Толкиена и написавший такую книгу, не мог не остаться незамеченным. И «Хроники Хьерварда» я брала в руки, зная, что ни смотря на мою обиду и негодование, автор стоит того, чтобы читать его дальше.
И сразу же захватывающий сюжет с погоней. Такую ПОГОНЮ я не встречала НИГДЕ. Только в частенько видимых беспокойных снах, олицетворяющий бог знает что, когда ты бежишь, опаздывая на электричку, успевая и не успевая вскочить в последний вагон, а из него стремишься в первый, и двери все закрываются перед тобой, и ты опять бежишь. Но я могу проснуться. А Арьята Халланская нет. И бег от смерти, а потом месть и битва за свое наследство потрясает до глубины души. Все на грани. Вот-вот кончатся силы, но жить хочется и брат должен быть спасен. А в мире, где властвует магия нельзя схорониться от врагов, как ее тезке, Арьи Старк в Мире Семи Королевств. Но магия, слава Богам, и помогает. Все динамично и логично.
А бои молодого Трогвара?! Отдаю ему и Перумову первенство во всех читаемых мною описаниях боевых поединков. Это красиво и неповторимо, и больно, когда кровь течет из его раны. И во всех последующих книгах, ищу, ну когда появится он, Крылатый Пес, обещанный нам и возрожденный.
И маленький червь сомнения. А ведь под властью Владычицы страна процветала. Пусть обман, да, но для чего сражения, за что, если и так все хорошо? Эта мысль постоянно присутствует и в «Гибели богов». «А зачем?» - тихо шепчется что-то там в глубине. Чем Новые Боги лучше Молодых? Нет, конечно, лучше, больше у людей свободы выбора и меньше вмешательство в людские дела, но не такой же ценой?! И зачем же Тьма? Это уже становится серьезным, когда нам предлагают возлюбить Тьму, Великую Тьму.
Но, закончив книгу и прочитав послесловие, начинаю что-то понимать. Спасибо забытому мною человеку, который в этом Послесловии расставил мне, непонятливой, все точки над i. Перумов пишет с точки зрения Тьмы. Тьма имеет место в жизни, никуда от этого не деться, так почему мы всегда на противной ей стороне? А что там, на обороте? И тут всплывают любимые Хроники Амбера. А на обороте Мерлин и его семья, а чудища – реальности его мира. Там тоже жизнь, такая же, только немного по другим законам. И Мир – это не что-то одно, Хаос или Порядок, а Равновесие.
И опять новый Мир Перумова – Мельин. Сюжетных линий гораздо больше. С непривычки раздражает и путаешься. Хм, смешная. Это я еще не читала следующие, когда забытые уже имена персонажей предыдущих книг, имена других Миров, вдруг всплывают, и мучительно вспоминаешь, где же я это имя уже встречала? А из-за глупого упрямство, отказа покупки этих книг, так и продолжаешь чувствовать себя немного ущербной. Но это потом. Пока здесь, в Мельине все интересно. Хотя опять знакомый червячок. А чем плохо влияние Радуги, ее власть? Ведь в стране вполне все благополучно. Ах, только для Императора? Он де марионетка. Ну, тогда давайте разрушим все Упорядоченное до основания, тем более, что повод вообще-то есть: ну, держит Радуга под контролем ВСЮ магию этого мира, а ведь другим-то тоже хочется.
Но это так, отступление, все остальное на высоте, на очень большой высоте. Переплетение сюжетных линий, магия большая и малая, люди и нелюди, смертоносный Ливень и необыкновенная Долина, решительный в своей ненависти император и скрытый в подземелье неизвестный наблюдатель. И Фесс. Самый интересный, симпатичный и приятный герой. Он и воин, и член загадочной Серой Лиги, да еще и маг. При этом ничего человеческое ему не чуждо. Есть дом, откуда он сбежал, ища приключений, есть тетушка с планами женить непутевого племянника и приятельница тетушки. О-о-о не просто приятельница, а боевой маг, и сам Фесс перед ней мальчишка.
И самое главное здесь – Мечи. Перумов вообще мастер магических артефактов. Они поистине все необычайны по своим формам, свойствам и способностям. Правда, что-то многовато их. У героев его произведений то один артефакт, то другой появляются регулярно, и именно эта перчатка, или эти камни, или этот клинок один из самых могущественных, и только диву даешься, как вовремя они попадают в руки нашему герою. Но кто дал мне право судить Магический Мир? Может их, наоборот, маловато, а по законам Магии они и должны появляться в нужное время в нужном месте. Но вот Алмазный Меч, да взращенный лесом Деревянный превзошли всех и все. И охота за ними на должном уровне и Разлом они устраивают себе под стать. Под стать ненависти, скопившейся в этом Мире. Ненависти нелюдей к людям, людей к нелюдям, что и описывает Перумов без прикрас, жестоко и опять на грани. Искра, и мир взорвется. Что ж, искр герои предоставили достаточно.
Опять новый Мир. На этот раз закрытый, запретный, сюда нельзя попасть и сплошные загадки. А кто закрыл? И от чего закрыл? Кто занес сюда Фесса? И кто такие, наконец, Маски? А Фесс, нет, чтобы отгадывать загадки, сам теряет память. И этого мало, вот он уже Темный Маг. Превращение Фесса в Неясытя неприятно. Хочется, чтобы он скорей все вспомнил и стал таким же, как прежде. Нет, ничего против некромантов не имею. И до сих пор все знакомые некроманты были вполне симпатичны: и Фесс, и Геральд. Даже и непонятно, почему их люди боятся.
Последняя прочитанная книга – это «Странствия Мага». Нельзя сказать, что искала ее по знакомым. Знала, что рано или поздно попадет в руки. Попала, но скорее поздно. Настолько поздно, что позабыла все, и упоминавшихся в повествовании крупиц прошлых событий мне явно не хватало, а начало было таким угрюмым и занудным, что еле переборола желание бросить книгу. Ну а потом события стали разворачиваться слишком стремительно, чтобы отвлекаться на вспомнившуюся интернетовскую библиотеку.
В этой книге со всей полнотой дан ответ на вопрос, почему все-таки люди боятся некромантов. В поисках Меньшего Зла Фесс творит такие дела, что имя его еще долго будет проклято, даже если он и откроет границы этого Мира. Да, рассуждения его логичны.
"Нет, Атлика, ты совершила ужасное. И самое главное, это необратимый поступок. Враги могут захватить город, но их можно оттуда и выбить. А теперь Арвеста уже не вернёшь. То, что случилось, - зло, зло в чистом виде. Я не могу доказать это логически (кто знает, быть может, война за освобождение Арвеста и впрямь унесла бы ещё больше жизней, чем один роковой удар Тьмы), но я знаю, знаю неколебимо твердо - нельзя побеждать врага такой ценой. Потому что это даже хуже, чем поражение".
Но что он делает сам? В правой вроде бы борьбе он призывает то, что совсем недавно и осуждал. И хотя память уже пробуждается, он вспоминает все, но слишком это поздно. Врагами становятся уже и мирные люди, и служители Церкви. А нарушенное слово, да не одно висит тяжелым бременем, и Шестеро ждут возвращения долга, и Тьма зовет, призывает к себе. Нет, прежним он не будет, борьба за жизнь свою и жизнь своих друзей опять на грани и выжигает последние остатки прежнего Фесса.
"Ну, мальчишка, и всыплю же я тебе, когда поймаю!" - постепенно свирепея, думала Клара. Нет, этот мальчишка так увяз в переделе Мира под себя, у него такие противники и такие союзники, что уже сама Клара рядом с ним выглядит блекло. Как, впрочем, и Император со своей перчаткой. Показав, кстати, Императора всего пару раз в предыдущей книге и столько же в этой, Перумов просто издевается над читателем. Или это ну очень умный ход, предваряющий события последующих романов, или что-то, что я все- таки не уловила.
А все остальное герои?! Это появляющиеся персонажи и их почти немедленная гибель. Раньше Перумов себе такого не позволял, насколько я помню. А тут они появляются, как будто специально, что бы Фесс давал им свое Слово Некроманта и тут же его нарушал, для усугубления, так сказать, драматизма повествования. Мне показалось именно так. Рыси он, правда, слова не давал, так и она, вроде бы и не погибла. Хотелось бы в это верить. Не может же так банально погибнуть необычайная полуэльфка, который автор уделил столько внимания.
С Джайлзом вообще не понятно. Откуда-то в произведении взялось повествование от первого лица, что означало, в принципе, появление еще одного главного действующего лица, и гибель его на эшафоте вызывает далеко не легкое недоумение. А для чего это было сделано? Для того, чтобы Фесс лишний раз услыхал вопль небезразличного ему человека: «Где ты Некромант?». А ведь Эбенезер Джайлз, далеко не рядовой персонаж, чтобы выполнив свою роль, уйти со сцены. Характер молодого мага и его душевные терзания показаны как нельзя сильно, а разборка с ним инквизиции ошеломляет. «- Ну, коли так... раз готов ты на такое ради сего некромансера идти... то это и есть главное доказательство того, что прельстил он тебя, чадо неразумное, прельстил и зачаровал». Не первый раз в произведениях, да и в кино сталкиваешься с методом работы Святой Инквизиции, и здесь лишний раз убеждаешься, насколько это страшно и безнадежно. И все-таки, слишком рано убрал его автор и слишком жестоко. Логично было бы связать его со Спасителем. А тут итог такого поворота события – жгучее желание Фесса отомстить. При этом, зная наверняка, что для его друзей это пройдет далеко не гладко.
«Не торопись судить... Не суди. Не вставай ни на чью сторону. Ты - сам по себе, некромант, у тебя нет друзей и нет союзников, у тебя есть только враги - уже выступившие в открытую или же пока ещё только собирающиеся. Враги... да, враги были всегда. Да, его боялись и ненавидели. Но почему он должен бояться и ненавидеть в ответ? Потому что это так "по-человечески"?»
Но нет же, не должны быть друзья, но вот они - есть. И союзники появляются, как по заказу. Прислушайся ты, Фесс, к ним хоть раз. Сделай же ты правильный выбор… И вот мы в конце книги, где выясняется, что все ошибки Фесса – это расставленные ловушки, чтобы Некромант действовал по-человечески, реагируя, как Фесс, как человек, воин, а никак не Некромант. Он не Разрушитель. Он тот, кто откроет этот Мир, подумав и порассуждав в Одиночестве, что и предстоит мне еще прочитать.
Наивная? – Да! Спорная? – Да! Интересная? – ПОТРЯСАЮЩЕ! Ну, вот если бы только Егор был чуть постарше, если бы он был более осмотрителен и почтителен, да еще не было бы так опасно, да испытаний поменьше… Стоп, стоп, стоп. Медленно возвращаемся обратно. Все твои пожелания сбываются и что у тебя в руках? Обыкновенный рядовой роман о рядовом рыцаре, обычно совершающим свои рядовые подвиги. Бежала бы ты по вечерам к компьютеру наперегонки с дочерью: «Один час я читаю, один час ты»? Строила бы планы, как заполучить в свой город ящик уже изданных этих книг и как развернуть рекламную кампания в школах, библиотеках, да и книжном магазине? НЕТ. А потому молчи. То есть пиши.
Пиши о том, как вначале ворочала нос, уж слишком приключения Егора напомнили уже далекие книги Крапивина, а потом и думать об этом забыла, когда начались уроки Егора у Деррона. О том, как подозрительно неприятно Парадизия походила на бывшую твою страну и слишком уж неправдоподобно произошла цепная реакция, разрушавшая всю государственную систему до основания. Весьма оригинально! Не верится? Да! Но весьма логично, с детской непосредственностью. А почему бы и нет? И не такие мелочи меняли государственную политику.
«Делаю какую-нибудь ерунду без всякой задней мысли, а оборачивается все для меня какими-нибудь глобальными последствиями» - это слова Егора. Вполне пророческие. Вся книга пронизана этим. Но с другой стороны, далеко это не так. Разве ерундой было заступиться за эльфа? А за девушку – воровку? А маленький дракон? Вот и спутники-друзья, соратники. Правда, как раз это и характерно для рыцарских романов. Но что же отличает? Что привлекает? Возраст. Мальчишеский возраст и соответствующие поступки. Возраст, позволяющий нестандартным способом находить выход из стандартных тупых ситуаций.
И дело даже не в том, отдать бумагу о беспошлинной торговле главарю контрабандистов или приобрести друга в темнице Византии. Опять же обычный взрослый рыцарь, тем более выросший в Нашем Мире, сделает это не задумываясь. Ну по другому, конечно, но результат будет тот же. Привлекает же простота общения паренька и тех взрослых, что встречаются ему на пути. Взрослый будет знать, что контрабандист – человек хитрый и опасный, убийца Ролон – все-таки убийца, Эзип – преступник, посаженный в темницу за дело. Взрослый сможет найти с ними общий язык, несомненно, но доверия не будет, и от этого искренности отношений, и спиной к ним поворачиваться взрослый герой не рискнет.
Но и Егор же далеко не так доверчив, его поступки не лишены здравого смысла технологического мира, привыкшего к изобилию информационного обмана. Но он искренен и взрослым это понятно. Если они обманут, то обманут ребенка. Не велика честь. А ведь здесь не только доверие, но и уважение. Глубокое и искреннее уважение к воину. Ведь сила и ловкость по-прежнему в большой чести и в этом Мире и в другом. И уважение к человеку, который судит о другом человеке по его делам. Вот это-то и главное в Егоре.
Да, хромает субординация. Иногда преувеличено. Ведь короли же рядом с тобой, парень, думать надо. И прощается ему все это неправдоподобно часто, ну не привыкли сильные Миров, чтобы с ними так обращались. Но… симпатичен ты всем, парень. Не устоять перед твоей искренностью и непосредственностью, и достоин ты великого уважения за свои поступки и немалые подвиги. В этом, Магическом Мире. В каком-то смысле здесь даже проще. А там, в своем Мире, ты еще ребенок. И мудрости, третьего правила, определяющего хорошего воина тебе явно не хватает.
Так, опять остановись. Ты не была тринадцатилетним мальчишкой и дети у тебя – дочери, не тебе указывать, не тебе учить. Принимай, как есть, поверь автору, ему видней. Одно ты знаешь точно: «Подвиг – это ежедневно пересиливать себя и делать то, что не хочется, но надо». Егор доказал это на деле. С кровью и потом, с ранениями и потерей друзей. Он Герой. Настоящий и такой живой и близкий. Хотя и мелькал порой потаенный ужас, а ну автор, как и Бушков, наделит своего героя всеми мыслимыми и немыслимыми титулами и полномочиями. Не наделил, остановился вовремя. Ух, я рада.
Как рада и тому, что традиции Суворова живы. В крови они у нас, впитанные с историей, с книжками Алексеева. Нельзя пройти через Альп…, то бишь через те горы Острова, но мы пройдем. Да, у Егора не было воинского опыта, была только логика и интуиция воина. «Мой план не безупречен, более того, он не был проработан. Я слишком много оставил на импровизацию в будущем». Но он не самоуверен, былые победы не кружат ему голову: «...Герхардт обязательно начнет разбирать этот план по косточкам и найдет много неувязок и ошибок. Но и молчать нельзя. Все-таки я не профессионал». И вот оно: «Твой план, Эннинг, это нарушение всех тактических законов, это полное безумие, но именно поэтому все может получиться». Это захватывает, это красиво
«— А какую победу ты считаешь самой лучшей? — неожиданно спросила Люсия. — Вторую, — без колебания ответил я. — Когда мы перешли на другую дорогу и надо было убрать вражескую заставу. — А почему? — неожиданно заинтересовался Ратобор. — Насколько я помню, в этом сражении твои силы превосходили вражеские в четыре раза. Первая и третья твои победы более весомы, ведь там тебе приходилось сражаться с превосходящими силами, и ты победил. — А потому, что тогда не погиб ни один солдат. Ни с нашей стороны, ни с вражеской.»
Что-то и не нравилось. Не нравилось неопределенное положение Виктора. Да, Деррон все объяснил, да Виктор – вполне взрослый человек, на него не распространяется мальчишеское восприятие ауры Магического Мира, и все-таки и он, и мать с отцом Егора так до конца и не вписались в этот мир. Да, подразумевается, что все это еще впереди. Но книга-то кончилась и мне взрослой, пока что жаль их. И Аркадий – Великий Маг, его время еще в грядущем, он не оказался нужен здесь. Так, марионетка, всего лишь символ объединения. Обидно. Так много сил, и маленькая демонстрация возможностей. И остался неприятный осадок, что все они лишь фон. Фон для Героя.
Противоречивая? – Да. Но ты будешь перечитывать? – КОНЕЧНО. УЖЕ.
«Голос тех, кого нет» — продолжение романа «Игра Эндера». Редкий случай, когда вторая книга вышла лучше и обе взяли премии Hugo, Nebula, Chronicle Readers Poll Award, Locus и Hamilton-Brackett Award. Первый роман закончился на том, что земляне разбили флот жукеров и стерли с лица Вселенной всю расу. Командовал операцией Эндрю Виггин (Эндер) — подросток с феноменологическими лидерскими способностями. Когда Эндер приземлился со своей эскадрой на мертвую планету жукеров, он обнаружил единственную оставшуюся в живых самку (Королеву улья), которая вступила с ним в телепатический контакт и рассказала о себе. Эндер понял, что война началась из-за того, что мировоззрение у землян и жукеров отличалось, как небо и земля. Результатом явилось полное уничтожение древнейшей расы жукеров, с которой, оказывается, можно было дружить и делиться знаниями. Эндер написал книгу, где пересказал историю Королевы улья. Почти все земляне ее прочитали и поняли, что сотворили. И, как это часто бывает, т ого, кого носили на руках, втоптали в грязь. Вся ненависть землян выплеснулась на Эндера. Тот стал изгоем, ему пришлось со своей сестрой Валентиной исчезнуть. Он отправился искать новую планету, где Королева улья смогла бы заново возродить жукеров. Также вместе с Эндером отправился весь груз ответственности за содеянное, который давил на его плечи тяжелой стальной плитой. Лишь психологическая закалка, полученная в Боевой школе, поддерживала бывшего полководца.
Для Эндера и его сестры полеты от планеты к планете заняли 20 лет, а на Земле, вследствие релятивистской теории, прошло 30 веков. Но Эндера не забыли, имя его стало нарицательным — синонимом жестокости. Поэтому он взял себе свое забытое имя Эндрю и стал Голосом тех, кого нет — особой касты людей, поддерживаемой законами ста миров, чья деятельность заключалась в том, чтобы говорить об умерших людях и рассказывать окружающим правду о покойнике. Голоса тех, кого нет работали по вызовам, но на добровольной основе. Их очень ценили за прямоту и правдивость.
За 30 веков в компьютерных сетях развился искусственный разум (виртуальная девушка по имени Джейн), который узнала в Эндрю того самого Эндера-убийцу. Она вышла на него и стала ему помогать. Про Джейн больше не знал никто. Тем не менее, она контролировала всю сеть галактических анзиблей (передатчиков) во всей галактике и передавала Эндеру последние новости. Так пришел вызов с Лузитании — небольшой колонии, где находился маленький научный городок по изучению местных аборигенов — свинксов (это неофициальное название прилепилось к коренным жителям из-за их схожести со свиньями). Вызов был направлен любому Голосу тех, кого нет, но его первый перехватил Эндер. Оказалось, что на Лузитании погиб ученный, чье разрезанное на части тело нашли возле лагеря свинксов. Смерть ученного не осталась новостью местного значения. Анзибль мгновенно разнес ее по всем Ста Мирам. Инопланетяне, единственная раса чужаков, обнаруженная после Ксеноцида, замучили до смерти человека, приставленного наблюдать за ними! Через несколько часов ученые, политики и журналисты уже начали обсуждать проблему, а Эндер готовился к вылету.
Новому ксенологу (специалисту по иным формам жизни) было приказано от лица Зведного совета посещать свинксов не чаще чем через день и не оставаться с ними более часа. Ему запрещалось задавать свинксам вопросы о причинах гибели предшественника и придерживаться принципа невмешательства. В развитие скинксов запрещено было вмешиваться.
Пока Эндер летел к Лузитании, свинксы по неизвестной причине расчленили вживую нового ксенолога. Колонию решили полностью изолировать от местного населения.
На Лузитании вышла из спячки Королева улья, дав понять, что это подходящая для развития планета. И Эндер понимает, что столкновение трех разумных рас неизбежно, что Ксеноцид повторится. Ему необходимо найти выход, обойти политические законы, запрещающие прямой контакт со свинксами (здесь ему помогает Джейн) и переступить через враждебность Лузитанцев, находящихся на грани нервного срыва… Если «Игра Эндера» была настоящим экшеном, то «Голос тех, кого нет» является психологическим триллером. Да-да, именно психологическим, ибо писателю удалось раскрыть сущность человеческих отношений настолько, что ставит книгу на одну полку с «Дюной» Френка Херберта и вносит ее в разряд MUST READ!
"Вороны по небу летели не простые, а красные, примета была самая дурная..." Именно так начинается роман Михаила Успенского "Там, где нас нет".
Все началось с того, что, стоя на рынке и, мяв в руках обложку, я решился на приобретение сего романа - судя по аннотации, все обещало быть довольно интересным. Купил скорее для пробы. Результат - 6 часов потраченного времени + разбуженные диким хохотом соседи, жена и 4-месячная дочь, и книга съедена, даже нет, проглочена без остатка! Что меня больше всего поразило, так это то, как качественно автор "извращает" былинную реальность, конечно, в хорошем смысле. Честно говоря, так не смеялся я, наверное, со своего даже и не младенчества, а когда в утробе матери слушал по телевизору монологи Задорнова. В общем и целом идею книги можно описать так: юмористическо-пародийно-фантастическая сказка.
Чего стоят имена, использованные в книге! От имени Жихарь так и разит деревенщиной неотесанной, каким главный герой и является, но старается быть объективным. Яр-Тур - читай, ярый, яростный - а вот этим там и не пахнет, хотя при детальном анализе выясняется, что имя-то похоже на Артура, великого короля древней Англии.
Волею судьбы (читай: козни поганого князя) главный герой попадает в такие приключения, что и не снились самому мэтру Асприну, но, прежде прошедший пару недель тренировок под чутким руководством матерого колдуна, получает задание, хотя и довольно расплывчатое. Все в духе былин - пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Но главный противник главного героя с товарищами, никто другой, как Мироед, попросту Дьявол в нашем восприятии :)
Отлично изображена в романе игра со временем, когда герои, не внявши голосу рассудка и плохо отнесшись к лешему, попадают в теперешний мир (на мой взгляд, начало 90-х), хоть и не надолго. Качественно описан магазин, где герои решили немного приодеться, обогатив местного "лавочника", разбив окно из обреза, да еще при этом надававши доблестным сотрудникам МВД...
В целом роман оставляет приятное впечатление, читается легко, довольно раскованно и главное, очень смешно!
Да, вот это, что называется, настоящее русское боевое фэнтези в моем понимании! Звон мечей, скрежет стали, вихрь стрел, впивающихся в щиты воинов, стоны раненых и тела убитых... Да, все это здесь есть и, причем, не в малом количестве!
Но немного о самих романах.
1942 год, май. Вторая Мировая война в самом разгаре. В воздушном бою над Баренцевым морем сбивают самолет командира эскадрильи, истребителя Александра Савинова. Самолет падает в холодные, неприветливые волны, капитан теряет сознание, чтобы очнуться в ... 10 веке. Из рухнувшего самолета его спасает князь Ольбард, рус и варяг. Александр попадает к нему в дружину и добивается немалых успехов, женится на местной девушке, и все бы хорошо, да только тянет его за Кромку, туда, откуда он пришел, в тот, реальный для него, мир, но все в конце концов налаживается и жизнь бьет ключом.
В общем и целом, книги на мой взгляд - отличные и, что меня больше всего поразило, так это проведенная параллель с книгой Александра Мазина "Варяг" (!) И даже не параллель, а... Когда на главного героя находят так называемые "помутнения" он может находиться в телах других людей и может видеть все как бы со стороны. Так вот, в один из этих "сеансов" он видел бой Сергея Духарева (бывшего десантника), тоже попавшего в старинный мир, (см. Александр Мазин "Варяг") с монгольским витязем! Когда я это прочел, то был приятно удивлен.
Очень реалистично описаны бои. Читая книгу, живо представляешь себе оскаленные лики нападающих, хмурую сосредоточенность обороняющихся, мысли и тех и других, свист стрел… Если, конечно, ты не обделен фантазией! Но на то оно и фэнтези, не так ли?
Что еще могу сказать? Идея, конечно, не нова, очень многие российские авторы используют такой сюжет, но зато как все это преподнесено! Просто блеск! Очень бы хотелось прочесть продолжение, если таковое будет. И, скорее всего, так и будет, потому что это только начало!
Стучат могучие сердца, Тройной покрытые броней, И нет Империи конца, И Ей одной мы служим, Рим беря в пример. Попробуй, налети и тронь, Рой доморощенных химер – Ее Огонь!
Книгу эту – а если быть точным, то цикл-тетралогию – новой не назовешь. На русском первый том вышел еще в начале 90-х, в одной из серий «Северо-Запада». Но впечатления, несмотря на прошедшее с тех пор десятилетие, остаются свежими…
…Сюжетная завязка, заключающаяся в попадании «наших» в чужой мир, относится в фэнтези к числу наиболее распространенных. Уж кого только судьба не зашвыривала на неведомые дорожки параллельных вселенных! Тут тебе и рядовые обыватели интеллигентного вида, и накачанные охламоны-здоровяки, и нежные девушки… До Тертлдава и его тетралогии, казалось, было уже все. Как выяснилось, читателя еще можно было удивить. Например, тем, что из нашего мира в чужую вселенную попадает римский легион…
…Первый век до нашей эры. Армии Цезаря ведут войну в Галлии, подминая железной пятой легионов племена европейских варваров (слово «варвары» здесь употреблено в историческом, а не в оскорбительном значении). В густых галльских лесах один из легионов Цезаря попадает в засаду «аборигенов», которым не очень-то хочется испытывать «цивилизаторское» воздействие незваных гостей из-за Альп. Кажется, что без большой крови – причем с обеих сторон – не обойдется. Но события принимают неожиданный оборот. Во время поединка римского легата Марка Скавра и кельтского вождя Виридовикса выясняется, что у них обоих в руках – клинки-близнецы, зачарованные галльскими друидами (у Марка меч, ясное дело, трофейный). Причем выясняется это весьма неожиданным образом – при ударе мечей друг о друга (поединок все же!), результатом чего и становится переброска легиона в другой мир. Это и есть начало увлекательного приключения, растянувшегося на четыре книги.
К счастью для легионеров, мир, в который их забрасывает магия друидов, не так уж и отличается от покинутого – здесь живут обычные люди, которыми были создана вполне обычные государства. Но там, где есть государства, есть и войны. А значит, мечи лучшей армии Древнего Мира кому-нибудь да пригодятся… Так оно и получилось.
Впрочем, в этом мире идут не просто войны – со дня на день здесь начнется Война. Казд, держава степных кочевников Востока, угрожает всем остальным государствам континента. И в первую очередь Империи Видесс (в описании Видесса, да и сопредельных государств, Тертлдав на всю катушку использовал свои исторические познания – многое в мире Видесса почти идентично тому, что было в нашей истории, а сама Империя Видесс, на службу которой и поступают легионеры – во многом «калька» с поздней Римской империи).
Видесс могуч и богат, его владения раскидываются на тысячи миль, под его владычеством находится множество народов… Но несмотря на внешнее величие и непоколебимость, Империя переживает далеко не лучшие дни. Устои державы расшатываются сотнями мелких и крупных противоречий, в провинциях идет тихая, но угрожающая возня, а самое главное – на востоке поднимает голову Казд, казалось бы, поверженный еще сотни лет назад. Мрачная держава, народы которой сплотил князь-маг Авшар, ведет свою игру на сопредельных территориях, цель которой – подчинить соседние народы. Лазутчики и дипломаты предупреждают Маврикия Гавра, автократора (императора) Видесса, о том, что в Казде творятся недобрые дела. Но пока автократор слишком уверен в своих силах. И эта уверенность обернется в дальнейшем большой кровью…
…Появление римлян поначалу, кажется, не меняет ситуации. Пока они всего лишь обычные наемники…. Но именно римляне – смелые и прекрасно организованные – становятся тем ядром, вокруг которого Империя сплачивается в самое трудное для нее время, когда враг, направляемый черной магией Авшара, атакует Империю снаружи, а внутри нее бушует гражданская война. Римляне – то плечо, на которое опираются владыки Империи даже тогда, когда, казалось бы, надежды уже нет.
Помимо впечатляющих картин жизни Видесса, великолепно передана сама атмосфера повседневного существования легионеров – листая страницы, читатель словно бы видит короткие, емкие зарисовки с натуры: вот утомленный долгим переходом легионер сгибается под тяжестью навьюченного снаряжения; вот «братья по оружию» ужинают сытной похлебкой, перемежая беседу солеными солдатскими шуточками; вот боец вбивает заостренный кол в стену вокруг лагеря; а вот тот же боец истово спорит с торговцем из-за пары медяков…. От всех этих многочисленных эпизодов так и веет настоящей жизнью. Да и сами легионеры ведут себя в незнакомом мире совершенно так же, как вели бы себя в одной из далеких римских провинций – восполняют потери за счет местных жителей, которые рады встать под знамена, завязывают тесные связи с аборигенами, при необходимости помогая им, и получая в ответ признательность населения. А вот картины битв – страшный хрип заколотых коней, короткие удары мечей, рукояти которых уже давно стали скользки от крови, мертвые бойцы, которые продолжают стоять в строю, и не могут упасть в страшной тесноте боя, хищный свист падающей с небес оперенной смерти, треск расколотых щитов, крики раненых, залитые вражеской кровью, искаженные ненавистью лица живых… И от этих картин уже веет смертью и ужасом…
Как всякая катастрофа, великая война с Каздом обнажает истинную сущность людей, показывая, кто чего стоит. И на крутом изломе истории Видесса особенно хорошо видно, насколько цельных персонажей удалось создать автору. Кое для кого из героев книги автор взял имена реальных исторических лиц – например, имя главного героя, Марка Амелия Скавра, заимствовано из знаменитой «Истории Рима от основания Города» Тита Ливия (впрочем, заимствованы и многие термины, например, «спафарий» или «акритаи» – и кого волнует, что в нашем мире спафариями называли охранников, а в Видессе это чиновники?).
Иногда создается впечатление, что Тертлдав не просто прекрасно знает историю, а и взаправду, своими глазами, видел людей, шествующих по страницам его книг – хладнокровного Скавра, бесшабашного и отчаянно храброго Виридовикса, педантичного Горгида, надменных и в то же время чертовски обаятельных «принцев»-васпуракан – равно как и всех иных персонажей, фигурирующих в книгах. Прекрасно прописаны (что авторам-мужчинам удается нечасто) и женские характеры. Женщин в цикле не так уж и много – на первом плане фигурируют лишь три дамы. Намдалени Хэлвис, сердце которой разрывается между своей любовью к Скавру, и долгом перед своим народом, и которая конце концов выбирает второе. Видессианка-принцесса Алипия Гавра, императорская дочь, которой скорее подошел бы типаж «тепличного цветка», девушки, далекой от сложностей обычной жизни – но ее внутренний стержень и моральная стойкость значат для оказавшейся на краю гибели Империи Видесс не меньше, чем лезвия римских гладиев. Наконец, васпураканка Неврат, боевая подруга, черноволосая валькирия, всегда готовая прикрыть спину в жаркой схватке, и в то же время чуткая и понимающая женщина.
Римляне выступают во множестве ипостасей – они и защитники невинно пострадавших, и они же – меч возмездия, карающий врагов и предателей. Гражданская война, грандиозные битвы, изощренные дворцовые интриги – из всех многочисленных испытаний они выходят с честью.
…Римлян ждет множество трудностей и радостей, кровавых битв и веселых праздников. Но их оптимизм, упорство и воспетая в веках римская доблесть помогут им преодолеть все трудности, щедро отмеренные судьбой. Под небом чужого мира они многое потеряют – но обретут еще больше. И куда бы ни забросили их Рок и императорская воля, они пронесут в своих сердцах память о покинутой отчизне.
И может быть, когда-нибудь, много лет спустя, далекий потомок Марка Скавра напишет: Его уже не помнил дед, И я не полюбуюсь им, Но знаю – места в мире нет, Святей, чем РИМ…
Анастасия Парфенова "Танцующая с Ауте", "Расплетающие сновидения", "Обрекающие на жизнь"
«Танцующую с Ауте» я встретила на каком-то книжном лотке: незнакомый автор, стрекозиные крылья на обложке... Но книга неожиданно для меня раскрылась на фразе «От любопытства кошка сдохла, но, узнав, что хотела, она воскресла» - я рассмеялась, и, глядя на скривившуюся физиономию продавца, выслушала его комментарии – низкопробный дамский бред. Книгу я купила.
Язык повествования сразу же заставил читать каждое слово – первый приятный сюрприз. А дальше пошел классический любовный роман – Он, Она, совместное путешествие, скелеты в шкафу, которых представляют друг другу... И на первый план вышел принцип «Измени себя, если хочешь изменить окружающий мир» при этом долг, ответственность за эти изменения и уверенность в скорой смерти, хотя часто люди предпочитают действовать по-другому: «Измени мир, если хочешь измениться сам» реализуя собственные интересы. Что же сделает главный герой ради того, чтобы крылатая и когтистая красавица стала его женой? Оказалось, немного – совершит государственный переворот, в качестве инструмента используя свою избранницу и, по ходу дела, вправляя мозги будущему правителю.
Дальше пошла собственно фантастика – человека, который косвенно уничтожил половину народа главной героини, встречают чуть ли не с радостью от того, что он сумел стать ее мужем... Более того, в качестве главного действующего лица на сцену выходит коллективное бессознательное.
«Расплетающие сновидения» я читала исключительно из любопытства и с каким-то раздражением – первая книга представлялась мне абсолютно законченной и самодостаточной. Следуя правилам старых сказок, любовный роман должен кончаться на свадьбе главных героев - а здесь продолжение и достаточно объемное, более того - заявлена третья часть.
Итак, военные действия – «пришел, увидел, извинился». Рассматривать какую-либо военную компанию как способ демонстрации действия коллективного бессознательного через и с помощью архетипов с жестко разграниченным уровнем иерархии, ответственности, целеполагания, способностью и возможностью принимать решения, определяющие ход военной компании – это впечатляет. Лично я такого взгляда на войну в современной фантастике не встречала.
Что раздражает – жестокость, с которой автор называет вещи своими именами. Измена – она и в Африке измена, независимо от состояния человека. Скелеты в шкафу для того и существуют, чтобы вовремя ими приложиться о физиономию любимого.
И, наконец, «Обрекающие на жизнь» - наиболее фантастичная книга из всей трилогии. Близкие, родственники, Эль вдруг вспомнили, что, оказывается, у их любимой девочки не было собственной жизни, она все время выполняла какую-то функцию... Просто необходимо, чтобы ребенок пожил только для себя – подумаешь, что при этом подвергается опасности целая цивилизация, подумаешь пара-тройка смертей и воскрешений – так мелочи – девочка должна жить. Правда ее об этом спросить забыли – хочет ли Антея жить ради себя самой. Увы, хочет. Разочарование мое не знало границ.
Но конец (надеюсь) трилогии просто великолепный. Самый логичный и самый жестокий. Если бы вручалась премия за лучшее окончание произведения, то этот конец заслуживает наивысшей оценки. Когда сбывшаяся мечта в образе черноволосой женщины возлегает около камина в свободной позе, главный герой наконец-то задает себе вопрос – и что мне делать дальше.
Мне абсолютно без разницы - сколько и какие произведения цитировались в книге, на кого похожи герой, героиня и их окружение. Главное – мне было интересно читать.
«Танцующая с Ауте» А. Парфеновой – роман, вызвавший какое-то время назад своего рода бум среди читателей фантастики. Чем это вызвано? Что так привлекло внимание к этому произведению, выдвинув его на первый план? Может быть, это была очередная удачная попытка женщины написать «мужской роман»? Но в нем все равно присутствует слишком много «женского», чтобы он мог претендовать на этот статус.
Повествование ведется от лица представительницы расы эль-ин – Антеи. Непомерно гордая, своевольная и самостоятельная личность, которая совершенно не самодостаточна – уж слишком много у нее обнаруживается слабостей и недостатков. Ее легко спровоцировать на неприкрытую агрессию, практически не прилагая к этому каких-либо усилий. Чуть ли не каждую фразу, высказанную в ее присутствии, Антея воспринимает как вызов, оскорбление. И это несмотря на то, что она училась у профессора-арра, познавая науку взаимоотношений и развития различных рас. При наличии огромного багажа знаний и опыта, Антея ничего не понимает в культуре родственного народа.
На протяжении всего романа Антея страдает – как физически, так и психологически, эмоционально. Вся ее боль, слабости, щедро выплеснулись на страницы книги и размазались по ним ровным толстым слоем. В результате роман становится тягуче-болезненным, напоминающим ломку суставов накануне дождливого и ветреного дня.
«Танцующая с Ауте» была бы скучным произведением, если бы не арры. Они ближе к человеку, чем эль-ин, хотя обе эти расы выведены в результате генетических экспериментов с человеком. Их отличает красота – аристократическая, утонченная, в то время как эль-ин больше похожи на взъерошенных милых зверьков. Арры ближе к нам своими мыслями, нравами. Они плетут интриги в своих замках, нарисованных услужливым воображением читателя как средневековых, создают четкую классовую лестницу и т.д. Они – не так чужеродны нам, как эль-ин. Поэтому, попадая в круговорот их жизни, восклицаешь: «Хоть что-то знакомое, родственное!».
Надо же было Антеи во все это окунуться с головой, благодаря Арреку – целителю из влиятельнейшего рода арров. И во взаимоотношениях этих двух главных героев, талант писательницы на поприще «женского чтива» раскрывается в полной мере.
Что мы имеем? Классический сюжет: Она – мужененавистница, Он – красивый и сильный мужчина, думающий о своих проблемах и, как истинный джентльмен, помогает Ей. Оба любят друг друга с первой же минуты знакомства, но не признаются в этом даже самим себе. Но потом Он решает все-таки завоевать «дикарку», расколоть сей «крепкий орешек» и … Совет да любовь вам, молодые! Только если в любовных романах свадьбой или помолвкой заканчивается повествование, то у А. Парфеновой предложение руки и сердца разделяет «Танцующую с Ауте» на две неравные части: 1. то, что было до помолвки 2. и то, что стало после нее.
Несмотря на важную роль в романе Аррека, он все равно остается второстепенным героем. Он – все понимающий, прощающий, добрый, сильный мужчина, который умудряется не только не ставить палки в колеса карьеры своей любимой, но и всячески ей помогает. И нет у него чувства собственности, ревность в пределах нормы. О его плечо можно опереться, а при случае и спрятаться за широкой спиной. Очень удобное приобретение этот Аррек. «Мечта домохозяйки».
Как уже говорилось выше, весь роман – это боль. Такое ощущение, что автору нравится мучить своего персонажа, подвергая Антею все новым и новым испытаниям, вытаскивания воспоминания о прошлых поражениях. Порой создается ощущение об открытом мазохизме Антеи, словно она наслаждается неприятностями, сваливающимися на нею с частотой дождевых капель. Правда, иногда случаются и приятные минуты, но они быстро тонут подо всем остальным. Анжелика А. и С.Голон может только позавидовать столь бурной жизни своего русского фантастического аналога.
Хотелось бы отнести роман к техномагии, но это довольно проблематично сделать, несмотря на присутствие необходимых составляющих. О технике там остались по большей части только воспоминания (дескать, жили многие века назад люди, и были у них машины), а магия вступила в полные права. Но и магию сложно таковой назвать. Присутствует ощущение ее искусственности, технической обоснованности, но она слишком тесно соседствует с необъяснимой – накладыванием заклинаний на прическу, высушиванием одежды и т.д. В результате возникает некий дискомфорт в восприятии романа, отсутствие целостности, словно соединили мистику с научной фантастикой. Желание навести порядок требует либо все объяснить с технической стороны, либо ничего не объяснять, подразумевая магию как независимое явление.
Впрочем, если на этом не заострять внимание (что сделать достаточно трудно), то этот винегрет гладко принимается разумом: и водичку заклинанием можно подогреть, и портал с помощью имплантанта во лбу открыть.
Нестандартное решение с оружием – одушевленный меч, который является полностью самостоятельной личностью и способен принимать форму, внешний вид эль-ин, при этом обладая всеми присущими этому народу качествами: характером, чувствами, мироощущением, ценностями и т.п.
Еще одна нестандартность – это высокая степень подвижности эль-ин. Здесь имеется в виду не только физическая подвижность (в значении самоизменяемости тела), но и подвижность разума, вплоть до уровня бессознательного - полный, стопроцентный контроль.
Если говорить о «Танцующей с Ауте» А.Парфеновой в общем, то нельзя не отметить некоторую «нудность», скучность повествования, сменяемую редкими интенсивными вспышками действия. Антея занимается «самокопанием», но это ни к чему не приводит – выводы она не делает, а только жалеет себя и время от времени комментирует поведение остальных персонажей. Чаще всего ее действия диктуются эмоциями и инстинктами, но они однообразны, предсказуемы – отпрыгнуть, выпустить когти, оскалиться и зарычать, если было сказано или сделано что-то, что может унизить ее честь и достоинство. И гораздо реже она руководствуется разумом. А жаль. Может быть, ее личность была бы более многогранной.
Оценки: Психология – 6/10 (и только за счет сравнения арров и эль-ин, выделения различий в них). Магия – 6/10 (слишком однообразна, несмотря на присутствие ее в большом количестве) Техника - 4/10 (есть, но мало, гораздо больше воспоминаний о ней, намеков на ее присутствие) Военное ремесло – 9/10 (оригинальное оружие, оригинальные трансформации тела для сражения) Динамичность – 7/10 (с переменным успехом) Интересность – 7/10 (так же с переменным успехом). Итоговая оценка – 7/10 (рекомендуется для прочтения).
Клиффорд Саймак «Пересадочная станция» (премия Hugo - 1964)
Роман был написан в те годы, когда космос как никогда будоражил умы (и мечты) человечества, а гонка вооружений между США и СССР была насущной проблемой. Поэтому можно предположить, что все переживания Саймака отразились на страницах этого произведения, сделанного в жанре настоящей классической американской фантастики. Тут и мечты о внеземных цивилизациях, и боязнь того, что люди не готовы вступить в галактическое сообщество, так как не разобрались еще сами в себе, и мелкие междоусобные проблемы, перечеркивающие на корню общий прогресс человечества, и попытки инопланетян выйти на контакт с Землей.
Сюжет начинается в середине 19 века во времена Гражданской войны в Штатах. Солдат Инек Уоллис сражался под предводительством генерала Гранта, пока однажды его тяжело не ранили в крупном сражении. Через сто лет сотрудники ЦРУ случайно обнаруживают Инека здоровенького, нисколько не состарившегося, живущего в родительском доме и непонятно чем занимающегося. Небольшое расследование подтвердило личность солдата, живущего почти век назад. В дом Инека агенты проникнуть не смогли по причине того, что странное поле отражало любые их попытки. Масла в огонь подлило то, что в огороде Инека нашли могилу, где лежало существо, явно не с Земли. Больше ничего агенты раздобыть были не в силах, поэтому за домом просто установили наблюдение.
Инек знал, что за домом следят. Он ждал этого, так как, оставаясь молодым столько лет, нельзя было не привлечь к себе внимания, а его странная деятельность и необщительность вызывали толки и слухи среди соседей. Ну не мог же Инек сказать кому-нибудь, что он работает смотрителем пересадочной станции, которая является одним из звеньев в цепи материализаторов трансгалактического маршрута в данной спирали Галактики. Ему бы просто никто не поверил, да и по негласному соглашению он должен был сохранять тайну. Это Инека сильно расстраивало потому, что поделись он с земными учеными секретами инопланетных цивилизаций, Земля бы сделала большой скачок в своем развитии. Инек мечтал о вступлении Земли в Галактический Союз, но знал, что его планам не дано осуществиться: изучив достижения народа с Мицара-7 в области статистики, Инек путем вычислений и учета социологических факторов пришел к тому, что скоро на Земле будет война, после которой мало кто останется в живых. Но надежда, как говорится, умирает последней…
… надежда стала умирать. На голову вдруг разом свалились такие проблемы, что Инек тихо завыл. Представители Веги-21 подали ноту протеста в знак того, что тело их умершего сородича (которое ЦРУ нашло в могиле) исчезло; политические распри в Галактике привели к тому, что станцию решили закрыть — Земля автоматически отрезалась от связи с Внешними мирами; был похищен Талисман (прибор, который поддерживал в Галактике духовность вкупе с миром), поэтому проблемы Земли отошли на десятый план по сравнению с тем, что началось в Галактике; один из соседей Инека стал подстрекать горожан к тому, чтобы дом Инека разрушить (а Инек всего лишь укрыл дочь соседа у себя на станции, так как папаша избивал ее кнутом… но тайна станции была раскрыта…). А тут еще какая-то огромная тварь, похожая на крысу, выползла из материализатора и попыталась расстрелять вдребезги силовые установки. В общем, Инек вспомнил, что он в прошлом был солдатом. Его так все достало, что единственным выходом было взять со стены винтовку и передернуть затвор…
В уста Инека Саймак вложил многие свои мысли. Можно сказать, что это «мыслительный» роман о судьбе Земли, не смотря на то, что инопланетяне встречаются на каждой странице. Некоторые внеземные персонажи по личностным качествам весьма похожи на людей, мыслят как люди, толкуют о проблемах Галактики, в которых угадываются проблемы Земли. Все правильно. Коим образом писатель может рассказать о своих переживаниях, кроме как не написав добротную книгу?
Автор - SeaBreeze Получено по почте 25 апреля 2004 г. Опубликовано здесь
Трилогия состоит из следующих книг: "Контракт на Фараоне", "Император всего", "Машина-Орфей"; написана в 1990-1992 годах. В России выходила два раза, вскоре после написания, и в 2001-2002 годах. Второй перевод значительно хуже. По жанру - космический боевик, однако по психеделической образности ближе к Шекли, чем к Азимову и Буджолд, а по изобретательности социальных моделей - к Буджолд и Карду.
Главный герой книги - наемный убийца-и-кто-еще-нужен-нанимателю Руиз Ав. Сирота, бывший раб, последовательными предательствами и преступлениями (правда, сделанными исключительно в безвыходных ситуациях) сменивший рабство на вольнонаемничество. В биографии героя имеется некий зигзаг: в какой-то период он сражался в освободительской армии бывших рабов, но был предан товарищами и оставлен умирать. Руиз Ав, и до того не блиставший альтруизмом, после этого стал законченным и последовательным в своих действиях индивидуалистом и эгоистом. Именно в действиях. Он способен пожалеть другого, но делать что-то ради него будет только, если ему за это что-то перепадет. А так, единственное, что его волнует, это здоровье и кошелек Руиза Ава.
И именно этот эгоизм и забота о себе сыграли с ним дурную шутку. Лига Рабовладельцев отправляет его на очередное задание и в качестве страховки внедряет в его сознание "смертную сеть", которая убьет его при малейшем признаке отступления от задания, а в случае смерти передаст всю накопленную информацию хозяевам. Лирическое отступление. Поклонники Лукьяненко, вам ничего это не напоминает? "Линия грез" - "Императоры иллюзий", ИМХО, взяли и главного героя, и некоторые основные идеи именно у Олдриджа. К чести Лукьяненко должен сказать, что он эти идеи переработал и развил.
И вот в начале книги мы встречаемся с Руизом Авом, когда он идет к подпольному психотехнику, чтобы тот хоть немного ослабил действие этой смертной сети. Косвенным результатом является усиление у Руиза влечения к противоположному полу, и именно это неожиданно для него втягивает его в операцию по спасению прекрасной принцессы, плавно переходящую в спасение мира от тотального умственного контроля. Иронично, правда? Человек заботился о собственной безопасности, а в итоге едва остался жив. Делал он это из-за законченного эгоизма, но в результате из автомата для убийства превратился обратно в человека.
Превращение это идет под влиянием любви, дружбы и насилия. Многим кажется, что изобилие и разнообразие физического и психологического насилия, переходящего в неприкрытый садизм, снижают уровень книги. Не знаю, по-моему, именно это изобилие насилия и прочие излишки создают необходимый контраст с духовной жизнью персонажей. Иначе была бы классически скучная морализаторская фантастика: "пришел, полюбил, изменился", а достоверность снизилась бы. Руиз Ав стал тем, кто он есть, в результате предательства и страданий, и требуются намного более сильные эмоции, чтобы сломить его внутреннюю защиту от человечности, принесшей ему только боль.
У Олдриджа мне очень нравятся именно излишки. Скажем, общину меняющихся телами гедонистов можно было бы просто выпустить, но какая соблазнительная в буквальном смысле слова идея! И какая совершенная дилемма ставится перед героем: купить свободу умереть мучительной смертью, спасая свою любовь земную и небесную, ценой спокойной, полной наслаждений, но несвободной жизни своего клона, в которой он будет встречаться с телом своей возлюбленной, содержащей в себе чужую душу, и душой возлюбленной в чужом теле. А рабовладельцы, которые становятся немыми, чтобы окончательно разрушить в себе человечность, и говорящие за них рабы! Этого бы хватило на отдельную книгу о соотношении между свободой речи и рабством духа. Он отдал дань и киберпанку, включив в книгу описание виртуального города ученых и совершенно виртуозное описание жизни и смерти его виртуальных обитателей.
Олдридж разбрасывает новые идеи в количестве, которых другому при экономном расходовании хватило бы на сериал размера "Foundation". В то же время он использует классические литературные приемы, например, "ружье на стенке". В самом начале психотехник-подпольщик видит в сознании Руиза тщательно спрятанный образ планеты-сада. И в конце книги Руиз вместе с Низой удаляются именно туда. Собственно, строение трилогии тоже классическое - один большой квест по освобождению возлюбленной, по ходу которого герой помогает встреченным по пути существам и сообществам в обмен на помощь в квесте. Но квест настолько нестандартный и настолько динамичный, что это не сразу понимаешь.
Трилогия Олдриджа - одно из малоизвестных и экзотичных сокровищ американской фантастики. Прочитать ее стоит хотя бы ради того, чтобы понять, "что космический боевик можно написать и так", как выразился Лукьяненко. Очень личная, очень эмоциональная книга, она может стать вашей любимой, или наоборот, попасть в ряды "отстой - не мое", но запомнится уж точно.
Итак, первое. Сразу скажу, что книга мне понравилась. Она меня увлекла и заинтересовала. Вместе с тем, в ней имеется ряд недочетов, которые книгу заметно портят. Но – по порядку.
Сначала критика.
Итак. Самое больное место начинающих авторов – язык. Хромает. Стилистика рвется кусками. В начале книги все это производит тягостное впечатление. При чтение спотыкаешься о неудобоваримые фразы и “грязь” раскиданную по предложениям. Много повторов, местоимений и прочей шелухи что засоряет текст. Язык…. Неважнецкий, скажем прямо. Но, где-то к середине книги, стилистика улучшается, язык выправляется. Конечно не до уровня Хемингуэя, но все становиться лучше по сравнению с началом. Имхо автору и редактору стоило уделить больше внимания именно началу книги
Мир О. Классическое фентези. Люди, Эльфы, Карлы, маги, чудовища – все есть в наличии. Приличный такой фентезийный мир в который сразу вживаешься. Есть карта – что немаловажно. Правда, иногда бывают ляпы – вроде выражения “обратный билет”. Это при том что в книге нет транспорта на который продавали бы билеты.
Сюжет. Книга состоит из нескольких повестей-новелл, связанных общим сюжетом и общими персонажами. Персонажи – наемники, выполняющие за деньги щекотливые поручения. Выполняли- выполняли, да нажили себе беду. Некий маг решил сколотить из них Команду защитников человечества. К сожалению сие случилось во второй половине книге и особо разгуляться команде не дали. Но закончилось все весьма нетривиально для такого жанра.
Похвалы. Юрию удалось создать жизнеспособный мир. Читаешь – и легко вживаешься в него. Это действительно фэнтезийная книга, с достаточным количеством экшена, без розовых соплей и растеканем мыслью по древу. Все четко и к месту. Что порадовало – бодрый язык изложения. Да, он хромает, да встречаются ляпсусы, но – хочется читать дальше. Писатель смог заинтересовать меня ( вся рецензия естественно голое имхо) и это ему в большой плюс. Потому что книгу хочется читать, несмотря на недостатки.
Выводы. Мне кажется, что если Юрий еще поработает над языком и стилем, то мы (читатели) получим еще одного замечательного автора фэнтези. Причем – все предпосылки к этому есть. Поскольку научиться грамотно писать – можно. А научится писать интересные книги… Если не умеешь, то и никогда не научишься. Юра – умеет писать интересно. Буду с большим интересом ждать его следующих книг.
Пускай «Друсс-легенда» идет предысторией, но все же издательству АСТ следовало начать печатать с «Легенды». Первая книга испортила мне дальнейшее впечатление от основной. Начинаешь читать, а она настолько пронизана штампами, настолько примитивна, что была в растерянности, то ли я совсем ничего не понимаю в хороших книгах… то ли не понимают ничего в книгах Хранители Архивов, написавшие, что «книга-УРАГАН!!!». Но не маленькая уже, авторитеты все же что-то значат для меня, поэтому читаю дальше, чертыхаясь и отрываясь, с подлой мыслишкой, что вот сейчас дочитаю и напишу все, что я о ней думаю. Порыв давно прошел, но написать, наверное, все же стоит.
Итак «Друсс-легенда». Молодой парень, силища, как у вола, зачарованный топор, похищенная прин…, то бишь жена, и спутник сказитель. Знакомо до оскомины. Возможно, я излишне придираюсь, а, может, психологи действительно подтвердят, что это естественное явление: дружба могучего воина и трусоватого поэта, крестьянская мудрость одного и аристократический лоск другого. Писателями этот прием используется настолько часто, что на этой книге терпение у меня закончилось. Они мне надоели. Чем привлекательна хорошая книга? На такие мелочи не отвлекаешься. Ведь остальные тендемы: Геральд и Лютик, Волкодав и Эврих, не напрягают.
Ну ладно тендем, характеристики же автора своим персонажам также не отличаются большой глубиной, зато отличаются завидным однообразием. В каждом злодее, например, в принципе, есть что-то хорошее, он сожалеет об этом на досуге, а потом его убивают. Каждый хороший герой могуч, отличный боец и прекрасен душой. Сильные мира, слишком легко признающие свои ошибки. Предатели, поплатившиеся за свое предательство. Быстро все так происходит, пару страничек и все. Количество явно преобладает над качеством. Понимаю, что автору необходимо было после успеха «Легенды» рассказать об истоках этой самой Легенды и уложить в одну книгу целую жизнь героев. Но в таком случае лучше ее все-таки читать во вторую очередь.
И что же собственно сама «Легенда»? Старый Друсс, пришедший в Дрос-Дельнос, чтобы умереть достойно, трусоватый Рек, встретивший свою любовь, обреченные Тридцать, болван Оррин. Что-то не предвещало ничего интересного. Конечно, ясно было, что они все будут драться, отстаивая город, но почему-то ожидались интриги, выяснение отношений. Не случилось. Все благородны, все прислушиваются к голосу разума и уважают мнение более опытных бойцов. Благородны и разбойники, и племена сатул. А что тут такого? Их попросили и они, конечно же, придут. Это благородство отдает приторностью, но приходится отмести недостойные мысли, ведь на самом-то деле интересно другое.
Интересна борьба за город. Вначале подготовка: расчистка завалов, лестницы, веревки, горшки с маслом, вода и пропитание, госпиталь с подлекарями и носильщиками, тренировки до седьмого пота. И, наконец, поднятие духа защитников Дрос-Дельноха. Это главное и этим пронизана вся книга. И именно это в первую очередь задача старого Друсса. Живая легенда рядом, живая легенда осязаема и она такова, как ты о ней и слышал.
«Есть растение, называемое нептис. Его листья, если их пожевать, облегчают зубную и головную боль. Вот и Друсс такой же. Когда он рядом, страх отступает»
И вот она сама – осада. Хотя осадой это трудно назвать. В город возможно и входить и выходить. Он стоит на перешейке и враг лишь у одной стены. Обычно в таких местах крепости неприступны, а эта имеет еще и шесть стен. Не встречала ничего подобного. Не знаю, возможно ли это с военной точки зрения? И иметь шесть стен и оставаться все-таки под угрозой захвата. Но лично меня они убедили. Иначе как можно было так точно назвать эти шесть стен. Да, они еще и имеют свои имена. Первая – Стена Ликования, первое мужество, первые победы. Вторая – Отчаяние, смерть друзей и страх поражения. Третья – Стена Обновленной надежды. Что ж мы знали, что две стены придется сдать, но не все еще потеряно. Четвертая – Стена Пропащих, защитников здесь уже слишком мало, они смертельно устали, но они лучшие. Пятая Стена – Покоя, мы все умрем, но смерть нам уже не страшна. И последняя – Стена Смерти. Именно имена стен потрясли меня больше всего.
Все есть в этой книге: и любовь, и измена, и отчаяние, и геройство. И наконец-то, поподробней описаны Тридцать. Кто они, как они, зачем они. А то остался неприятный осадок непроработанности этого сюжета после первой книги.
И среди войны, мира смерти и отчаянья, своеобразная оценка женщин.
"- Когда женщина красива, она ждет некоторых знаков внимания. Тогда бы она всего лишь облила тебя презрением. Ты же отнесся к ней пренебрежительно, и теперь она тебя возненавидит. Хуже того – она сделает все, чтобы покорить твое сердце. - Зачем ей покорять мое сердце, раз она ненавидит меня? - Затем, чтобы получить право тебя презирать."
И последняя, из прочитанных книг этой серии: «Легенда о Побратиме Смерти». Так, сюжет вроде динамичней, но нового ничего. Друсс, как всегда на высоте, Зибен не на меньшей для разнообразия. Есть еще один могучий воин. Богатый и невероятно благородный. И интрига с пророчеством.
Но не могу сказать, что, узнав поближе Ульрика, прониклась к нему большой любовью. Уважение где-то там на задворках, но слишком уж ярка возникшая в уме картинка: курган отрубленных рук и перекушенная шея птицы. Возможно извечная женская сентиментальность, но что-то тут перебор выколотых глаз, да отрубленных кистей.
Это отличительная черта книг Геммела. Там младенца размазали по стенке, тут кого-то выпотрошили, голову снесли, противника на кусочки порубили. Во многих книгах встречаются жестокие убийства, но здесь это так буднично, мимоходом и, в конце концов, надоедливо.
Ну, чем эти книги еще отличаются? А стремлением простых людей, будь то воин, борец, или кочевник попасть в народные сказания. В песни, воспевающие героев. И мужество людям придает надежда, что деяния их не будут забыты и останутся они для потомков в Легендах.
О Садове написали много, и поначалу я боялась затеряться среди людей более искушенных в написании отзывов о произведениях. Но желание поделиться своими впечатлениями о книге “Цена победы” оказалось сильнее.
“Цена победы” - это уже не “Рыцарь Ордена” со своей детской непосредственностью. Эта книга более серьезная и более познавательная. Представьте себе содружество планет, на которых про войну и убийства знают только из учебников истории. У них, всех, кроме Земли, нет ни армии, ни тем более космического флота, так как война считается невыгодным делом. И, естественно, появляется тот, кому захват всего содружества кажется очень выгодным.
Теперь обратим внимание на главных героев. Это дети от пяти до пятнадцати лет, заброшенные волею судьбы на чужую, непонятную им планету, и вынужденные сами обустраивать, а порой и спасать свою жизнь. И, конечно, они ни за что не справились бы, если бы среди них не было Виктора – землянина, только что окончившего второй курс военной академии. Правда здесь возникает проблема в общении, ведь землян на всех прочих планетах считают кровожадными убийцами! Но на отсталой средневековой планете именно такой человек и нужен, тем более, если его основные черты: честность, мужество, находчивость и готовность пожертвовать собой ради друзей. Как видите, типичный рыцарь, если бы не некоторые НО.
Во-первых, ему всего пятнадцать лет, а, во-вторых, ради друзей ему приходиться жертвовать не только жизнью (что, собственно говоря, не так сложно), а честью. Он дважды нарушает свое слово, дважды предает тех, кто ему верит… но делает это ради спасения людей. Тому, для кого слово честь не пустой звук, умереть в бою проще, чем жить, понимая, что нарушил слово, слушая обвинения друзей! Не каждый взрослый способен на это.
Несомненного внимания заслуживают отрицательные герои книг Садова. У автора это даже не цельные личности, а скорее обобщенный образ Завоевателя. Мы не знаем их имен, а только прозвище – Сверкающий или Хозяин. В данной книге, из описаний внешности Хозяина, мы узнаем только то, что он высокий и с серебристой кожей. Он умен, уважает врагов и ценит своих людей, и этим сам достоин уважения. Просто душка, не правда ли! Отрицательным героем его делает только то, что ради достижения своей цели он использует любые средства. Правда и цель и средства у него глобальные! Захватить галактику, а для этого переделать историю целой планеты. Скромненько, но со вкусом…
Итак, почему же я советую всем прочитать эту книгу? Замечательные герои, неординарный сюжет, неожиданная развязка… мало? А если вы всю жизнь мечтали построить водозаборное колесо или создать среди полного хаоса всего за год самостоятельное государство, но не знали, как это осуществить, то эта книга просто обязана стать вашим настольным пособием!
Сначала дадим классификацию. Стихи в контексте жанра SF/Fantasy подразделяются на следующие группы:
1. Стихотворение как самостоятельное произведение, например, баллады Жуковского, поэмы и стихи Пушкина, Блока, По и т.д. 2. Используемые в прозаическом произведении жанра SF/Fantasy: - в качестве эпиграфа, вступительной главы, эпилога - цитируемые по ходу сюжета жителем SF/Fantasy мира.
С п.1 все ясно. "Руслан и Людмила" Пушкина, "Двенадцать спящих дев" Жуковского, многочисленные баллады, поэтические сказания... В общем, "тоже люди, только звери". Случаи цитирования стиха в стихотворном SF/Fantasy произведении мне неизвестны, однако если они есть, то к ним приложимо все, о чем речь пойдет дальше.
В случае же п.2, самое интересное то, для чего все это делается. Есть ведь много произведений, где нет никаких поэтических вставок. Цели включения стихотворения в SF/Fantasy книгу могут быть следующими (список не полный и не отсортированный по частоте появления):
1. Привязать мир к некоей точке в "нашей" культуре. Если в типично трактирной обстановке исполняется песня на стихи Франсуа Вийона - то перед нами скорее всего период раннего средневековья, или соответствующий ему в "чужом" мире. (Олди, последняя глава "Я возьму сам").
2. Подчеркнуть отличие "чужого" мира о "нашего". Если в средневековом трактире исполняется песня, упоминающая о лазерных рассекателях.
3. Раскрыть некую черту характера героя, которая не сразу очевидна (например, песня гномов "Бейте тарелки" в "Хоббите" показывает нам, что гномам не чуждо чувство юмора), или подчеркнуть некую уже известную черту.
4. Просто установить, что герой - существо разумное, нежное, любящее поэзию, знакомое с ней (нужное - подчеркнуть). Скажем, когда Сэм в романе "Властелин колец" начинает цитировать эльфийскую балладу. Здесь, в отличие от предыдущего пункта, содержание стихотворения не имеет значения. Может быть и наоборот, то есть устанавливается, что герой - существо тупое, грубое, не любящее поэзию, не наделенное хорошим вкусом и т.д. (Дуглас Адамс "Путеводитель..", где вогон читает следующие стихи: "О, захверти хрубком на хлярой холке, охреневаю мразно от маслов с наколкой").
5. Сообщить о некотором событии в сжатой форме (например, баллады или сказания). Цель может преследоваться разная - просто сообщить, что "пали царства, были битвы" и так далее, или (распространенный вариант) показать, как эти события, о которых мы "знаем правду", остались в памяти или литературе.
6. Вообще задать общий тон эпизоду, главе или всей книге (если используется явная пародия или стеб, например).
7. Передать читателю в сжатой форме состояние героя в данный момент (например, сэру Максу слышится стихотворение Арсения Тарковского "Я так давно родился..").
Авторство стихотворения, цитируемого в книге, может быть различным. Могут использоваться: - стихи, написанные не автором SF/Fantasy книги (например, "Тигр" Блейка) - стихи, написанные автором книги, но в качестве пародии/подражания известным стихотворениям (например, некоторые стихи Олди) - стихи, написанные автором самостоятельно (Мария Семенова, "Волкодав").
Интересно, что ВСЕ вышеуказанные характеристики могут произвольно сочетаться, т.е. возможно встретить героя, утверждающего, что именно он сочинил "Тигра", а в качестве эпиграфа могут использоваться как пародии, так и самостоятельные произведения.
Наибольший интерес вызывает случай, когда известное стихотворение "нашего" мира используется в "чужом" мире его жителем. Здесь возможны самые разные подходы, в зависимости от философии автора, воображения читателей и стиля произведения. Например, в "Танцующей с Ауте" Парфеновой многократно цитируются стихи и песни из "нашего" мира. Воспринимаются они именно как заимствования - автор нашел чужой текст, выражающий его мысль или образ, и использовал по назначению. Рэй Бредбери тоже не стеснялся использовать чужие стихи, например, в рассказе "Будет ласковый дождь". Но когда в "Наваждениях" Фрая леди Меламори говорит, что у нее в голове звучат строки: "ты меня не догонишь, друг, как безумный в слезах примчишься, а меня ни здесь, ни вокруг...", то крыша едет и у сэра Макса, и у нас: каким образом в "том" мире известно это стихотворение Хименеса? Ответов может быть много: общая ноосфера, чтение мыслей, путешествия между мирами, путешествия во времени, пришельцы, разносящие сведения между мирами… Ограничением служит только фантазия автора или читателей, которых автор своим объяснением или отсутствием оного не удовлетворил. Но в любом случае создается некое необъяснимо теплое чувство узнавания и общности, что-то вроде эмпатии с героем. "Одни читали книжки.." - в том числе и с леди Меламори, с Антеей Тор-Дериул и с многими другими.
Стихотворения приносят в SF/Fantasy неоднозначность и многоуровневость смысла, метафоричность и многие другие приятности, которые довольно трудно внести в прозу, не нарушая развития сюжета. Если бы Антея, вместо того, чтобы процитировать "Тигр, о тигр", стала бы передавать образ Блейковского хищника своими словами, то тремя она бы не обошлась (подозреваю, что и тридцатью тоже), а так образ именно того тигра со всеми коннотациями создается у читателя мгновенно. Именно поэтому стихотворения появляются чаще в произведениях философских и лирических, чем в чистых космических боевиках или эпопеях типа “Конана”. Однако и там им может найтись место - в виде песенки вора или любовной лирики (в "Конан и Повелитель Молний" Олафа Локнита звучат-таки стихи), все зависит от автора. Так пожелаем же всем писателям использовать стихи в своих книгах к месту, по делу и разумеется, с указанием авторства!
Трилогия Гая Гэвриела Кея "Гобелены Фионавара" вышла в 1984-1986 годах. Перевод на русский вышел, есть на Бомануаре. Я его не читал, чтобы не портить впечатления от оригинала, поэтому ничего сказать не могу. Есть также официальный сайт писателя (English), где можно найти много интересных мыслей.
По одним источникам, Кей написал ее как доказательство того, что после ВК можно писать эпическую фэнтези не по канону профессора. По другим, для того, чтобы противодействовать потоку подражателей, захлестнувших рынок. В любом случае ясно, что отношение Кея к Толкиену очень личное. Это неудивительно. Кей дружил с Кристофером Толкиеном и в 1974-1975 годах помогал ему разбирать литературное наследство профессора.
В трилогии Кей, как и Толкиен, использовал многочисленные мифологии - северную, древнеазиатскую, артурианскую и другие. Сюжет прост: пятеро студентов из нашего мира попадают в Фионавар и оказываются втянуты в борьбу против Ракота Маугрима, аналога Моргота в ВК. В конце Ракот оказывается убит окончaтельно и бесповоротно. Я попытался изложить свои впечатления от "Гобеленов Фионавара" в форме сравнения с ВК Толкиена. Не только потому, что аналогии там есть, а потому, что эта книга стала для меня на одну полку с ВК.
Толкиен создавал мир, Кей писал о людях. Из-за этого в той же мере, как из-за разницы в идеологиях и подходах к проблеме свободы воли, милосердия и другим, одни и те же элементы сюжета у Толкиена и Кэя поданы по-разному. Мир Толкиена - компендиум географии и мифов/истории и их действующих лиц. Мир Кэя состоит из судеб отдельных людей, сплетающихся в гобелен. Это, разумеется, мое личное впечатление но именно эта особенность творческого стиля профессора позволила Элхе Ниеннах написать "Черную Книгу Арды". Написать апокриф по Кею просто не получится, его мир слишком личный, почти в такой же мере, как и ЧКА.
У Толкиена почти нет трагических героев, в том смысле, как это понимали древние греки, жертв судьбы, богов и собственных невольных и осознанных решений, несущих за них расплату, как Геракл, Эдип и другие. Единственные, приходящие на ум - Боромир и Денетор, да и тем автор дает искупление быстрое и относительно простое. У Кея же, как и в реальном мире, у каждого шага есть цена, и не всегда она известна заранее. Опять же, как и в реальном мире, за решение расплачивается не обязательно тот, кто его принимал, а другой, а первому остается мучения совести, не успокаиваемые необходимостью принятого решения. Такова, например, Дженнифер, одна из землян, которая сознательно отталкивает от себя Дариена, зачатого ею от Ракота, чтобы ее сын мог сам сделать выбор между Светом и Тьмой. Или Ким, которая призывает короля Артура на борьбу с Ракотом, не подозревая, что это приведет к повторению трагедии между ним, Ланселотом и Дженнифер-Гвиневрой.
У Толкиена не описан ни один случай прощения. Единственный подходящий эпизод, превозносимый как образец милосердия, а именно прощение Горлума Фродо, при ближайшем рассмотрении оказывается несколько странным. Фродо прощает Горлума за покушение на свою жизнь (хотя Горлум, похоже, просто хотел вернуть свое кольцо), и тут же накладывает на него обязательство отвести путников в Мордор. Сравните у Кея, где Пол после победы над Ракотом без всяких условий прощает его главного помощника, лорда-вервольфа Гэладана, несмотря на то, что Гэладан в течение тысячи лет старался уничтожить Фионавар.
Герои у Толкиена действуют вроде бы и по собственной воле, но любое их решение оказывается очередным камешком в замысле творца. Ответственность, которую герои несут за свои решения (а Толкиен это неоднократно подчеркивает) сочетается с фатальной предрешенностью исхода. Когда Фродо в последний момент решает оставить Кольцо себе, Голлум исполняет предначертанное. У Кея же Ткач настолько ценит свободную волю своих творений, что готов рискнуть их безопасностью, дaже смертью, даже гибелью всего Фионавара в случае победы Ракота. В сущности, Ракот не является частью Ткани, он пришел извне, и не подчиняется Ткачу. Но и творения Ткача обладают подобной свободой. Принц Диармуид выходит вместо Артура в то сражение, где Артур должен был бы погибнуть и тем самым продолжить свое бесконечное наказание за убийство детей. Пол своей волей разрешает Талиесину, пришедшему, чтобы отвести прощенного Артура в залы Ткача, взять с собой и Гвиневру, и Ланселота.
У Толкиена наряду с лишениями и трудностями, которым подвергаются герои, им бывает даровано счастье. Даровано просто так: Фарамиру и Эовин, Фродо и Сэму. В этом, пожалуй, сильнее всего проявляются христианские взгляды Толкиена. В мире, творец которого верует, что грехи всех были уже искуплены на кресте, есть место милосердию свыше. У Кея же, наоборот, центральной является мысль, что за все дары надо платить. Вынужденно, с открытыми глазами, на грани выживания, а иногда и за гранью, герои повествования платят и платят за то, что им необходимо. Относится это равным образом и к богам, и к другим созданиям. Лиранан, бог моря, помогая Полу добраться до берега, ясно это говорит: "Мне придется платить за это, а потом платить еще и еще".
Боги и их место в мире также различны. У Толкиена валар не вмешиваются напрямую в мир, и почти не появляются в нем. У Кея же боги и их дети - активные участники событий, а не наблюдатели. Они отличаются бОльшими возможностями, но не всемогуществом, они подчиняются правилам мира, нарушая их с угрозой расплаты для себя, но не знают, к чему приведет их вмешательство. Хотя формально у Толкиена явных христианских мотивов почти что нет, но ВК давно и многократно характеризуется именно как христианская по идеологии книга. В то же время у Кея христианские мотивы лежат на поверхности, но книга настолько проникнута духом язычества, что эти мотивы воспринимаются как заимствования из еще одной мифологии среди многих других.
Эта трилогия, ИМХО, выполнила все, заявленное автором. Канон, созданный Толкиеном, был поставлен с головы на ноги, а получившееся в результате цельное и оригинальное произведение стало отличным противоядием многочисленным эльфо-орковским квестам, расплодившимся "по мотивам ВК".
Материалы: "From Middle Earth to Fionavar: Free Will and Sacrifice in High Fantasy by J.R.R. Tolkien and Guy Gavriel Kay" by Susannah Clements
PS: Почему сообщение от меня, а к примеру, не от НикитЫ? Отвечаю - у НикитЫ тормозит инет, и по ее просьбе я запостил этот мессадж. оно, наверное, хотя и конечно, но тем не менее, однако все-таки...
Отредактировано - pavlomar on 01 May 2004 23:34:13
Версия для печати
Послано - 07 Марта 2004 : 22:28:01
