2006 06. Конкурс рецензий Ноябрь-Декабрь!

1. Чтобы заявить рецензию к участию в Конкурсе, пришлите свою работу по адресу Konkurs-arh(собака)yandex.ru с пометкой в теме письма «На Конкурс».
Текст лучше всего присылать прикрепленным файлом в формате .doc или .txt, в крайнем случае можно просто в теле письма. Также в письме сообщите о себе краткую информацию:

а.) Имя (имя или ник-нейм, которые будут объявляться ПОСЛЕ окончания Конкурса).
б.) Условия анонимности (не против ли вы, чтобы при объявлении победителей Конкурса анонимность с вашей работы была снята).
в.) Согласие на обсуждение (согласны ли вы, чтобы работа обсуждалась на форуме? Если нет – в рецензии будет сделана соответствующая пометка, и модераторы возьмут на себя заботу обеспечить соблюдение этого условия).
г.) Если работа не попадает на текущий Конкурс, согласны ли вы выставить ее на следующий?
д.) Согласны ли вы на выкладывание работы для ее обсуждения в авторской теме?

==========
Работы на Конкурс выставляются АНОНИМНО. То есть работа присылается Координатору Конкурса (Konkurs-arh(собака)yandex.ru) и выкладывается им в соответствующей теме «Конкурс рецензий» сразу же по получении. После подведения итогов Конкурса анонимность снимается, победители объявляются под теми именами, которые они укажут в письме. По особому пожеланию автора анонимность может быть сохранена.

Обзор произведений И. Эльтерруса.

Обзор творчества писателя с оригинальным псевдонимом Иар Эльтеррус я начну с "Отзвуков серебряного ветра" - его наиболее известного (на сегодня) произведения. "Отзвуки" являются дилогией, состоящей из книг "Мы - были!" и “Мы - есть!". Речь в этих книгах идёт о крайне… гм… своеобразном государстве - Ордене Аарн. Государство это создано неким весьма могущественным магом - Командором, буквально с нуля, за счёт технологий, неизвестным другим государствам галактики и собственного магического дара. Каждый аарн (а аарнами являются люди, гварды, драконы и арахны) имеет неограниченный кредит; лояльность же аарн Ордену обеспечивается их всеобщей телепатией.

Почему-то бесплатность всего в обществе Аарн вызвала у многих читателей книги сравнение этого общества с коммунизмом. Не могу согласиться с такой трактовкой! По-моему, аарны больше напоминают сборище миллионеров, счета которых настолько многозначны, что им нет больше нужды заботиться о завтрашнем дне и они могут делать, что хотят. В поддержку этой трактовки говорят и периодические экскурсии отдельных "новообращённых" аарн по планетам Галактики, где они постоянно сорят деньгами, и случай с "новообращённым" аарном, купившим свою бывшую планету. Для человека из, допустим, "Великого Кольца" Ефремова такое поведение вряд ли возможно, а вот для внезапно разбогатевшего "нувориша" - вполне вероятно!

Перейдём теперь к внешней политике Ордена. Орден активно ведёт вербовку в аарн по всей Галактике. Принимаются в Орден только "способные слышать серебряный ветер", т. е., те, чья мораль наиболее близка к орденской. После Посвящения, являющего, по сути, промывкой мозгов, мораль этих неофитов окончательно становится идентичной орденской.

Насколько аарн толерантны друг к другу (вплоть до разрешения различных сексуальных извращений - лесбиянства, мазохизма и т. д.), настолько же они нетерпимы по отношению к другим государствам. Это отношение можно выразить фразой, которую не раз повторят многие аарн книги: "Ордену плевать на законы пашу". «Пашу» же аарн называют всех остальных жителей Галактики, вкладывая в этот термин весьма неприятный смысл. По словам самого автора: "Пашу - термин из санскрита, обозначающий людей простых желаний, не стремящихся к духовному росту".

В случае нападения любого “пашу” на аарн следует немедленный и не вполне адекватный ответ. Порой легионеры Ордена убивают миллионы неаарн, мстя за одного собрата. Понятно, что такое поведение Ордена не нравится никому - и во второй книге цикла Орден начинает собирать свой урожай ядовитых ягодок. Что ж, посеявший ветер - пожнёт бурю!

Перейдём к другому произведению автора - к роману "Вера Изгоев". Не знаю даже, как вкратце описать содержание данной книги. Но попробую. Думаю, многие читали "Империю" Р. Злотникова. "Вера" чем-то напоминает "Империю", только вместо терран и бессмертных - воины Пути и вампиры. Вместо многолетнего обучения - экспресс-курс боевых искусств, магии и пыток. Видимо, автор считает, что данные навыки больше пригодятся при управлении Россией.

Еще - нормальных персонажей в книге нет. Совсем. Нет, в начале они присутствуют, но по мере общения с воинами Пути постепенно теряют человеческий облик. Вполне нормальная мать-одиночка, к примеру, превращается в активную лесбиянку с садистскими наклонностями и тягой к эксгибиционизму. В книге, увы, есть ещё такая "особенность": положительные герои имеют своих врагов не только в переносном, но и в прямом смысле. Видимо это, с точки зрения автора, символизирует более полную победу Добра над Злом.

Кроме того, в книге присутствует весьма странная идея о возможности "обращения к добру" путём пыток. До сих пор мне такая концепция встретилась лишь однажды - в книге А. Онищенко, где её применяли сектанты.

После "Веры Изгоев" Эльтеррусом был написан "Замок на краю Бездны". В отличии от "Веры", в "Замке" секса нет! Почти совсем, т. к. положительные герои не могут, а отрицательные - не хотят. Положительные герои - Безумные Барды - по физиологическим причинам , а отрицательные - ди-эмпаты Юои Жерг - по идеологическим. Содержание романа сводится к описанию попыток вторых достигнуть могущества, сравнимого с могуществом первых, и многочисленных злодеяний, совершенными ими с этой целью.

Теперь перейдем к еще одному произведению Эльтерруса - к "Серым Пустошам Жизни". Для начала - краткое содержание "СПЖ":

Есть некий мир - Архр. В мире этом тысячи лет назад жили некие не вполне адекватные маги. Почему неадекватные? А вы бы назвали адекватными личностей, которые "пришли к выводу, что наилучший способ отвлечь людей от войны - увеличить их сексуальность" (с) СПЖ?
К сожалению, от теории маги перешли к практике и "применили какое-то жуткое заклинание" (с) СПЖ. В результате чего этот мир с заковыристым названием напоминает помесь борделя с тем отделением психбольницы, где держат всяких маньяков. В общем, на начало книги архры и архрийки всех рас и видов уже давно морально разложились и предаются всем возможным извращениям, выдумывая иногда ещё какие-нибудь очень нехорошие способы проведения своего досуга.

Итак, декорации расставлены, дело за актёрами. Точнее, за героями. Герой в книге один – программист-репатриант из Израиля, родом с Украины, работающий охранником, по имени Эли Фальберг. Героем он становится после того, как находит в одной пещере ценный говорящий антиквариат - Серый Меч, становясь, таким образом, Хранителем оного артефакта и переносится на Архр. После чего, по совету Серого Меча, меняет имя Эли на Йаарха. Фамилию почему-то оставляет прежней – может быть, для местных жителей она более привычна?

После чего начинается действие в стиле "Веры Изгоев" - новоявленный Серый Убийца (так называют в том мире носящих Серый Меч) начинает сколачивать свою команду с целью "излечения" данного мира, попутно "прокачивая" свои новые навыки. Не обходится и без попутного "причинения добра" и "нанесения справедливости" по формуле "Добро поставит Зло на колени и зверски убьёт". Причём данный лозунг Йаарх порой воплощает в жизнь буквально, не отставая в этом от героев "Веры Изгоев".

Вот, собственно и все краткое содержание книги. Ах да, забыл - это первая книга цикла. Будет ещё четыре.

Чтобы не заканчивать обзор на минорной ноте, рассмотрим два сравнительно приличных (для Эльтерруса, подчёркиваю, для Эльтерруса) произведения из цикла об Элианской Империи.
.
В них описывается Империя, где власть Императора передаётся не по наследству, а тому, кому сам Император решит её передать. Империя в показанный в книге период воюет одновременно с двумя врагами - внутренним и внешним. Внутренний враг - аристократы, желающие сменить форму правления, внешний - соседи, норовящие расширить территорию своих стран за счёт Элиана.

Главные герои книги - новый Император Сантиар и его ближайшие помощники - эльдары достаточно успешно громят обоих врагов. К минусам книги можно отнести повышенную крутость героев и то, что со второй книги они, как и многие другие герои книг Эльтерруса, начинают страдать отклонениями в интимной жизни. Хотя нет, вру. Не страдают они ими. Они ими наслаждаются!

На этой жизнеутверждающей ноте, пожалуй, стоит завершить данный обзор. Надеюсь, он поможет людям, ранее не знакомым с творчеством рассматриваемого автора, решить: стоит ли им читать его книги или не стоит.

Повесть… о разном
(Игорь Фролов, «Ничья»)

…Об этой повести можно много и красиво говорить. Говорить об удивительной сочности языка, о необычных описаниях, об общей отточенности стиля. Говорить о юморе – мягком или соленом, но всегда уместном; о «нестандартной» подаче, когда автор словно бы читает эту повесть одновременно с читателем. Говорить о колоритных «картинках» чужой и немного странной жизни – они мгновенны, словно полароидные снимки, хотя куда там скверной фотографии до безупречной словесной зарисовки… Словом, вы можете подставить здесь любую, сколь угодно пышную похвалу из «Большого Типового Набора Панегириков и Восхвалений», возвести ее в превосходную степень, а потом умножить на два – и не ошибетесь. Но хотя все эти эпитеты и будут отвечать действительности, все они будут здесь… неуместны. Ибо «Ничья» – это тот случай, когда привычные «оценочные» фразы странно расплываются, будто теряя изначальный смысл… а может быть, просто малодушно пасуют перед тем, что не могут в себя вместить. Поэтому я скажу лишь об ощущениях – и, надеюсь, мне это простится.
А все остальное повесть скажет сама за себя.

Да, и еще одна деталь. В самом начале автор предупреждает: «заголовок, проставленный сверху, несмотря на его истинность, все же – маскировка. Настоящее название лежит на самом дне этого длинного текста. Потому что понятным оно станет только после прочтения, и уже не сможет внести смятение в умы целомудренных читателей».

Думается, автор тут лукавит. Может быть, он делает это неосознанно, а может быть – совершенно обдуманно. А еще очень может быть, что ошибаюсь я, но… Да, то название, которое лежит «на самом дне этого длинного текста» (к слову, не такого уж длинного – но ведь все в этом мире заканчивается, а все хорошее обычно имеет свойство заканчиваться на удивление быстро), возможно, и в самом деле является настоящим. В конце концов, автору просто виднее! Однако и то имя, под которым этот текст попадает в руки – и на глаза – читателю, имеет вовсе не одно толкование. То есть «Ничья» здесь – не только в том смысле, что нет победивших (хотел написать «как нет и проигравших», но вовремя остановился – впрочем, может статься, их и в самом деле нет).

О чем эта повесть?

…Это повесть о войне. О той войне, которую мы почти выиграли – и все же проиграли. О войне, в которой слабину дали не десятки тысяч советских солдат (одним из которых был автор), честно исполнивших свой долг, а лидеры великой державы, которые видели мир сквозь кремлевские окна и никогда не бывали там, в маленькой выжженной солнцем стране, что словно кривой клинок входила в мягкое подбрюшье Союза. Но главное – не в этом.

…Это повесть о людях. О людях, живущих на самом пределе своих сил, на пике эмоций; о людях, которые уже не представляют себе никакой иной жизни – ибо просто не хотят ничего другого, и не могут этого хотеть. И даже самый что ни на есть гражданский человек, читая об этих людях, понимает их логику – логику на первый взгляд странную, но верную. Единственно верную – потому, что иной логики на войне и быть-то не может. Но главное – не в этом.

Это повесть о жизни. О жизни, которую так обостренно чувствовать и любить могут только те, кто рискует ею каждый день, и для кого вероятность потерять жизнь становится привычной… и, наверное, не самым страшным, что можно представить. Здесь чувства оголены до предела, здесь нет ничего лишнего, ни одной ненужной детали, здесь все предельно просто – и может быть поэтому на удивление сложно… Но и не в этом главное.

Главное – это повесть о любви. Это удивительно красивая и правдивая история о самом прекрасном из чувств – любви страстной, всепожирающей, взаимной… и, наверное, любви несправедливой. Но эта любовь, наверное, и не может быть другой – а как же иначе? Вот он, «классический» (как ни пошло это звучит) треугольник, «треугольник, где уперлись лбами два странных катета длинами в 39 и в 24, и удивительная гипотенуза, равная 31, – такой треугольник не решит ни один Евклид!» Но будь я проклят, если не верю в то, что каждый, в ком еще есть хоть капля человеческого, не желал бы – пусть и в самой глубине души, под непробиваемой скорлупой порядочности – пережить такое чувство! Нет, не чувство – Чувство.

А еще – это повесть о печали. Об отчаянном понимании того, что все самое лучшее в жизни уже позади; что все могло, да что там могло – должно, просто обязано было сложиться иначе, но… Но не сложилось…

* * *

…Чтобы такое написать, такое надо пережить. Но, наверное, пережить это – не в том смысле, что «выйти живым», а в том, что «пропустить через сердце и разум» – способен не каждый. Как, впрочем, не каждому эта повесть придется по вкусу (а бывает ли иначе?). Хотя мне почему-то кажется, что таковых будет меньшинство. Но как бы то ни было – очень хорошо, что мы это можем хотя бы прочитать. Прочитать, что «ты, оказывается, пуст без этого бледного неба и пыльной жары, без рева двигателей, скорости и захода на боевой, без горькой сигареты в трясущихся пальцах, жгучей сладости спирта, без полуденной тишины и печного жара стоянки. И особенно – без хруста камней под ее легкими ногами, стука в дверь и ответного стука твоего сердца, торопливого шепота и блеска глаз во мраке грузовой кабины, без ее пальцев на твоих губах… Все это ждет тебя, как остановленный кадр, – кивни только главному киномеханику, и в шорохе и треске эфира оживут голоса, и высохшая пленка побежит. И сквозь ливень царапин вспыхнет белое солнце, мелькнут ее коленки, ее улыбка, взмах ее ладошки, закрывающей экран, – и появится мерцающее название фильма, диагноз твоей неизлечимой болезни…»

Но последнюю строку разрешите оставить втайне – ибо она и есть то «настоящее название», что «лежит на самом дне этого длинного текста»…

Научно-фантастические Олди – это звучало… шокирующе. Честно говоря, как пройдёт игра на «гостевом поле» научной фантастики, меня несколько беспокоило. Не то чтобы я не доверяла мэтрам, но всё-таки… За столько лет знакомства мы к ним привыкли: блистательным, поэтичным, таинственным. И что же я вижу, открыв новую книгу? Закономерно блистательных, поэтичных и таинственных Олди – всё как всегда! Право же, если продолжить футбольную аналогию, смена стадиона не слишком влияет на стиль игры команды, в противном случае российская сборная гордо побрякивала бы медальками: уж где-то бы да повезло.
А если сменить аналогию и перейти на визиты государственных деятелей и высочайших особ, то можно считать, что Олди навестили исконную вотчину своих «ближайших соседей» по авторитету и влиянию на отечественную фантастику - братьев Стругацких – и сделали это весьма достойно.

Вселенная получилась обширной и своеобразной. Множество рас, каждая со своими особенностями, множество обитаемых миров, далеко ушедший научно-технический прогресс. Но язык остаётся лёгким, перегруженности выдуманными терминами нет и в помине, а те, что имеются, интуитивно понятны и звучат небесной музыкой. Не верите? Тогда попробуйте сами произнести: «информателла!»

Книга делится на две части, первая из которых повествует о злополучных гастролях «художественного театра контактной имперсонации графа Мальцова», а вторая – о пребывании в рабстве невезучего директора этого театра.
Идея «контактной имперсонации» меня заинтересовала. Не телепатия, не безграничная власть над чужим телом и сознанием, но безмолвное суфлирование, филигранное управление телом заказчика, возможное только после необъяснимо-ритуального в этом техногенном мире трёхкратного согласия на манипуляцию. Какие возможности это открывает перед невропастом (мастером управления)? Полагаю, что колоссальные. И перед сюжетом – тоже.

Главный герой романа – Лючано Борготта по прозвищу Тарталья – директор театра, универсальный невропаст «с червоточинкой» - фигура центральная, вокруг которой и располагаются остальные персонажи, как в текущем временнОм пласте, так и в ретроспекциях. Эти ретроспекции-воспоминания («контрапункты») повествуют о жизни Лючано, охватывая период до сорока лет в прошлое. Ключевые её моменты, переломные ситуации – обо всём этом нам поведают в своё время, но крайне неспешно и крошечными порциями. Часть важнейших персонажей книги вообще появится только в контрапунктах, оставаясь за бортом текущего повествования – по крайней мере, пока. Это и маэстро Карл (наставник Лючано), и Гишер Добряк (экзекутор тюрьмы Мей-Гиле), и тётушка Фелиция (создательница марионеток), и граф Мальцов (благодетель Тартальи). Трое первых вообще стоят наособицу, представляясь фигурами почти мистическими, обладающими возможностями, далеко выходящими за человеческие пределы.

Злополучная ошибка, совершённая Тартальей в первой части, приводит к проигрышу им судебного процесса и попаданию во временное рабство по решению суда – на три года. Рабство космической эры, да ещё и у помпилианца, это нечто особенное. В принципе, использование творческой энергии людей вместо батареек – идея не новая, но когда на этом работает абсолютно всё, включая космические корабли… Смотреть на это не слишком приятно, но познавательно, да. Резкая же смена социальной роли даёт герою возможность кардинально изменить точку зрения на окружающий мир, что было бы, возможно, не так уж и плохо, не маячь в конце трёхлетнего срока крайне неприятная расплата по счетам. Впрочем, есть надежда, что всё опять образуется: ещё одна мистическая фигура вмешивается в судьбу горе-невропаста, явно стремясь повернуть её в лучшую сторону. К сожалению, роман обрывается на самом неожиданном месте, так что узнать о том, что же выйдет из этого вмешательства, мы сможем лишь в следующей книге.

Да, прочитанное не является законченным романом, а всего лишь его частью: половиной либо третью. Пожалуй, это моя единственная претензия: книга оставила ощущение абсолютной незавершённости, очень-очень сильной. Вопросов осталось больше, чем ответов: почему появляются антисы (ау, людены АБС!)? Какова природа связи помпилианцев со своими рабами? Каковы возможности тишайшей тётушки Фелиции? Чего ждут трое на таинственной веранде? Ответы будут даны, я не сомневаюсь, но – позже.

…Подмостки Ойкумены намечены и обрисованы уверенными штрихами, куклы заняли на них свои места, трио кукольников - ветеранов сцены внимательно наблюдает за представлением из-за кулис, чего-то ожидая, и тут вдруг время остановилось, а все фигуры замерли в неподвижности. Возникла пауза. Но куклы не умерли, нет, и даже не заснули, они просто ждут. Ждут, когда Генри Лайон Олди – двуединый Большой Невропаст своих миров, моторик и вербал – шепнёт им следующую реплику и еле-еле ощутимо пошевелит уходящие в темноту концы нитей, подавая сигнал: пора…

Аннотация
«Задумывается ли кукловод о том, что чувствует марионетка, болтаясь на ниточках? Вряд ли. Он упоён своей властью, пусть временной, над бедной куклой, он играет в Судьбу. И пусть на самом деле Лючано Борготта всего лишь наёмный актёр, а кукла сама, добровольно, вручила ему бразды правления, привычка смотреть на обычных людей свысока остаётся. Ах, эта сладкая тайная власть кукловода, бальзам на раны ущемлённого самолюбия!
Но игры чреваты. Ты играешь в Судьбу ровно до тех пор, пока она не решит поиграть немножко сама – в тебя.
И вот уже бывший кукольник обвисает на стропках Судьбы, становясь не просто игрушкой, но одним из тысяч болванчиков на биреме помпилианского гард-легата. Вёсла виртуальной галеры потихоньку вытягивают из рабов мужество, талант и желание жить, но, как известно, кукла бессильна что-либо изменить в своей судьбе.
Ты повис на волоске, невропаст. Тебе страшно, больно и хочется соскочить. Но согласись, что перерезать волосок уж наверно может лишь тот, кто подвесил ;)?..»

Живетьева Инна, «Стальное княжество»

Есть множество авторов, чьи книги, написанные про детей и для детей, интересны и взрослым. В эту плеяду входят Паншин, Крапивин, Садов, ранний Лукьяненко. Но жанр этот талантами не оскудел, он жив и развивается. Доказательством этому служит дилогия про Стальное Княжество Инны Живетьевой.

Завязка сюжета проста и достаточно банальна – юные герои попадают в фэнтезийный мир, попадают не по своей воле – их перенес туда местный маг-дрид. Что интересно, дриды исполняют в мире Живетьевой разные функции – они создали мир, то есть они боги. Они поддерживали мир как Хранители Равновесия. Они были достаточно доступными для людей, как обычные маги. Но к описываемым событиям они уже не вмешиваются в жизнь людей. А тут вмешались. Вот и завязка одной из самых главных сюжетных линий. Правда, на мой взгляд, далеко не самой интересной…

Герои сразу попадают в рабство, что достаточно логично. Там они встречают паренька Рика из соседнего княжества. Он предлагает им сбежать в Семиречье, где герои смогут получить свободу и попытаться вернуться домой. Не ударяясь в пересказ сюжета (а он достаточно нелинеен и захватывающ), могу сказать, что в конце концов герои (в несколько поредевшем составе) оказываются перед сложным выбором. Вернуться в свой мир такими, какими стали – убивавшими, посылавшими на смерть, клеймёными, при этом обрекая мир Княжеств на постепенное угасание в пучине «равнодушия». Или остаться, привнести свежую кровь, участвовать в событиях падения границ между княжествами, жить со своими друзьями. Выбор различен. И это один их самых сильных моментов дилогии. Показаны сомнения, переживания героев, их неуверенность, слабость. В конце концов, они ещё дети, на которых возложен очень тяжёлый груз! Притом, ноша у каждого своя. Один принимает ответственность за всех Землян, заброшенных в чужой мир, другая не может разобраться в том, быть ей воином и убивать людей, либо бросить всё и постараться стать тем, кем никогда не была. Третий пытается разобраться в отношениях с девушкой, сделать выбор между дружбой и любовью.

Образы детей выписаны достаточно качественно, ярко, однако совсем не равноценно. Персонажи, погибающие в книге, особого сожаления не вызывают, возникает ощущение, что автор сознательно готовил читателя к тому, что этих героев придётся смести с доски. Если сравнить это с ощущениями, возникшими лично у меня после описания смерти Буефара и Ролона у того же Садова (сравнивать с которым мне придётся достаточно часто), то возникает впечатление, что у Живетьевой больше показаны страдания героев, но читатель не ощущает их «на собственной шкуре». Но это только по поводу смертей. В остальном эмоциональное состояние героев в разные моменты на разных этапах прописано мастерски. Неуверенная в себе, язвительная, однако глубоко нежная внутри Алька; Слава, которому приходится принять роль командира, убивать людей, зла ему не сделавших, ради спасения остальных; Влад, парень с улицы, ехидный, хулиган, в котором однако есть глубокое уважение и искренняя привязанность к скрипачу-Косте (чей образ, к сожалению в книге прописан хуже всего, даже попытка самоубийства как-то ничего особо в нём не меняет); Сима, мастер фехтования, которая отчаянно пытается разделить искусство владеть оружием и искусство убивать, девушка-воин, которая к концу уже хочет выглядеть просто девушкой. Один из самых сложных, постоянно ломаемых, изменяющихся образов – образ Алёши. В нём смешана гордость и отзывчивость, яркие чувства и желание держать всё в себе. Он не принимает никаких унижений. Для него самая страшная пытка – работа в трактире.

Но не следует считать, что всё действие, всё внимание в романах сосредоточено на наших с вами земляках. Люди княжеств очень разные, яркие, выпуклые. Даже далеко не основные персонажи имеют своих скелетов в шкафу – преданный князю сотник категорически не согласен с практикой приёма в княжеский корпус, когда поступающий должен выдержать поединок до смерти с рабом. А уж о главных героях и говорить нечего! Самый яркий, несомненно, сэт Кир. Хотя с ребятами ему отчаянно хочется быть просто Риком. Обычная достаточно проблема, часто обыгрываемая в литературе, но и здесь Живетьева поступила по-своему. Поначалу Рик страдает от одиночества, но считает его неизбежным злом, которое надо пережить, если он хочет походить на своего отца и быть хорошим князем. Но время идёт и его отношение к жизни, дружбе, чести (а дружба и честь хорошо обыграны в упоминаниях о святом Вакхе) меняется. Он узнаёт, что чтобы стать великим князем, ему необходимо предать друзей. Рик делает это, но вскоре узнаёт, что отец его пошел на другую жертву для государства – оправдал убийцу своей жены и матери Рика. Этого мальчик принять уже не может. Происходит полное переосмысление жизненных ценностей, притом происходит тяжело, с болью…

Боль Рика и других детей облегчает Талем. Молодой, рано поседевший ведун великолепно читает людские души, он понимает ВСЁ. Детям с ним не всегда легко – ведь у него могут тоже быть свои собственные проблемы. Однако он всегда готов пожертвовать собой ради защиты княжеского сына и его друзей. Талем указывает детям на ошибки, помогает их исправить, помогает лучше разобраться в себе. Он же становится причиной того, что одна из девушек решит остаться… В принципе, его Роль достаточно схожа с ролью Мастера в «Рыцаре Ордена» Садова. Учитель, наставник, друг, с которым можно говорить обо всём, без такого героя не могла обойтись детская книжка.

Но по структуре и по сюжету «Стальное Княжество» больше похоже на другую книгу Сергея – на «Цену победы». Ведь вспомните: группа детей с достаточно ярко выраженным лидером попадает на средневековую планету, ищет возможность вернуться домой, пытается обустроить быт. Но Живетьева пишет более мягко, не так безнадёжно, несмотря на все те описания издевательств над рабами. Вот эти описания, думаю, один из достаточно слабых моментов книги – их слишком много. Понять, что жилось ребятам Ласка плохо, можно было прочитав десяток а не сотню страниц. Из несколько недоделанных моментов могу указать на достаточно мало раскрытые образов Леры, Маши и Кости. Видимо, их посчитали недостаточно интересными, ведь вплотную читатель сталкивается с ними только в начале и в конце дилогии. Ситуация с Лерой не столь безнадежна, но всё равно оставляет желать лучшего. Также в книге достаточно неприятных ляпусов вроде повторения оборота «в сторону» в одном небольшом предложении. Редакторы могли поработать и лучше.

Но несмотря на все эти маленькие моментики, книги «Цена Свободы» и «Рунный След» остаются образцами отличной детской литературы, которой зачитываются и взрослые. Следить за приключениями и за развитием детей действительно интересно. Мы сопереживаем героям, даже закрыв страницы книги, мы вспоминаем ещё долго Славку и Симу, Альку и Алёшку, Машку и Рика, Влада и Леру… Книга про детей настолько интересна взрослым, что от неё трудно, почти невозможно оторваться. В общем, удачи Инна! Пишите ещё… А я буду читать.

Совершить невозможное –
не такая уж великая проблема,
если знаешь, с чего начать.

М. Фрай
«Ворона на мосту»

«Ворона на мосту» - история, рассказанная Максом Фраем от имени сэра Шурфа Лонли-Локли (или наоборот?) – оказалась на порядок сильнее предыдущих трех книг в серии «Хроники Ехо». Ожидаемый и давно прогнозируемый результат, с одной стороны, и, вместе с тем, приятная неожиданность.

В чем неожиданность? Ну, прежде всего, в кои-то веки сама история оказалась ничуть не хуже предисловия и послесловия, если, конечно, так можно назвать описание дружеских посиделок сэра Макса и компании в «Кофейной гуще» в предвкушении, смаковании, осмыслении и переосмыслении очередного рассказа о необычном.

К тому же, сэр Шурф, вопреки всем предупреждениям, оказался весьма интересным рассказчиком, не знаю, что уж тут сыграло большую роль – его умение нанизывать слова на нить повествования или выбранная тема, вернее, темы.

Ведь вместо одной истории нам в награду за долгое ожидание досталось от Лонли-Локли сразу несколько, больших и маленьких: про юность сэра Шурфа и его карьеру в ордене Дырявой Чаши, про Безумного Рыбника и Кеттарийского Охотника по прозвищу Чиффа, про орден Семилистника и Тень магистра Нуффлина, про Лойсо Пондохву и прогулки по Мосту Времени… Про Смутные времена, в конце концов!

Автором об этом говорилось, конечно, и раньше, но информация давалась настолько дозированно, с таким объемом полунамеков и недомолвок в нагрузку, что раз за разом хотелось ныть: ну давай же уже, наконец, рассказывай!..

Рассказали. Очаровали. Приоткрыли тяжелую кулису пространства-времени и позволили взглянуть краешком глаза. Ну, и как водится, раззадорили – еще хочу! Не представляю, кто будет в следующих рассказчиках, сэры Мелифаро, Кофа или, чем черт не шутит, Луукфи, но у последних двух наверняка есть пара козырных тузов за пазухой, в рукавах или складках тюрбанов…

Вернемся, однако, к последней сказке от Фрая. Как это часто случается, писатель не ограничился магическим антуражем и вывалил на читателя привычный ворох то ли своих, то ли еще чьих-то размышлений обо всем сразу. Смех, бессмертие, обучение, знание, сны, возможное и невозможное – все свито в один клубок и даже дотошный сэр Шурф не может понять, с какой стороны начинать его распутывать, и стоит ли начинать вообще. Не потому, что не получится, а потому, что уж больно хорошо получилось.

И при всем при этом, нам никак не дают забыть, что любая жизнь может быть разной; дорог, как и смыслов, сутей, причин и следствий, - всегда несколько, если не бесконечно много. Удастся ли нам перепробовать все? Почему бы и нет!

Если время от времени
не совершать невозможное,
непонятно, зачем вообще было
рождаться на свет.

М. Фрай
«Ворона на мосту»