Бруно сунул в рот тонкую зеленую полоску ароматизатора.
— Шпашибо, Мельхартф, — невнятно пробормотал он.
Корабль, как всегда, не ответил. В нем сохранилось большинство основных функций, но общаться он уже не мог. Или пока не мог, — как надеялся Бушуев.
Палуба под ногами едва заметно вздрогнула. Человек — тоже. Главный калибр? Похоже… На веках Бушуева затанцевали цветные тени. Капитан вскочил, покачнулся и упал в лепестки черной розы. Та мгновенно сомкнулась вокруг него. Лишь воздух взвизгнул в страхе, да обертку от ароматической жвачки сдуло со стола.
Корабль еще несколько раз вздрогнул. В пространстве распустилось два огненных цветка, а в броне верхней палубы появился глубокий свежий шрам. Тут же из неприметных щелей выметнулись плоские, похожие на широкие черные ленты, ремонтные механизмы и принялись заделывать рану. Такая работа была для них привычна. Да и бой сегодня… Не бой, а прогулка. По сравнению с тем, что «Карфаген» выдержал когда-то — как летний ласковый дождь рядом с тропическим штормом.
Битва закончилась.
Хотя, скорее, это не битва, а бойня. «Карфаген» под охраной двух крыльев средних охотников Императорского Флота Шилсу вышел в свободный поиск в сторону ярко-белого гиганта. Звезда эта тащила за собой громадную планетную систему из двадцати планет и пяти астероидных поясов. Где-то тут в пространстве болталась и автоматическая фабрика Империи Мелден по производству истребителей. Обнаружить ее за долгие годы поисков так и не удалось, но даже в таком виде она послужила интересам молодой Империи Шилсу. Выйти поохотиться на изготовленные фабрикой истребители стало стандартной тренировкой для экипажей охотников. Сами охотники были невелики, — они соответствовали классу корветов земного флота Спатум-корпуса, — но при толике удачи могли нанести смертельный удар и малому крейсеру.
Сегодня они спасли «Карфаген».
Истина эта была неприятной. Экипаж крейсера прорыва привык сам справляться с проблемами, но… Но это было слишком давно. Это было целых две тысячи лет назад. С тех пор все изменилось, Галактика стала иной, в ней действовали совсем другие силы. В тени Врага копошились и иные, не менее опасные твари…
Бушуев пожал плечами и подключился к сенсорам.
Куб сенсорных полей развернулся вокруг него. В пространстве было тихо. Конечно, выходящий из Т-режима корабль заметить невозможно, но работающий двигатель Волны оставлял на сенсорах сильную метку. Вот, как эти девять ярких огней — корабли их эскадры. Или десятки и сотни тусклых пятен — система была просто набита автоматическими истребителями противника. Большая часть их ползала довольно далеко, а те, что оказались на пути эскадры, уже растеклись по пространству облаками раскаленного газа.
Капитан «Карфагена» оценил ситуацию как спокойную, передал контроль Связи-один и отключился от сенсоров. Ему предстоял довольно неприятный разговор с Тактиками, а, может и не только с ними.
— Тактика-один, — рявкнул он, — Краткий доклад!
Тут же запищали информационные нити, на веках проявились квадраты экранов, а в мозг обрушился водопад данных.
Зашуршали, зашумели голоса:
— Цель номер один поражена. Отклонение от оптимума — 17%.
— Цель номер два поражена. Отклонение от оптимума — 45%. Задействован верхний пакет главного калибра.
— Цель номер три поражена. Отклонение от оптимума — 13%.
— Цель номер четыре поражена. Отклонение от оптимума — 64%.
— Тактика-два?
— Цели номер 5, 6, 7 и 9 пробили периметр и вошли в контакт с внешней броней. Цели уничтожены дружественным огнем с Альфа-Три и Бета-Четыре. Цель номер 8 уничтожена дружественным огнем с Альфа-Два.
Он помолчал и добавил:
— В полусотне метров от нижнего пакета главного калибра.
Капитан скривился.
Это был разгром. Полный и окончательный. Это был приговор кораблю и его Высшему Интеллект Комплексу по имени Мелькарт. Крейсер, который не может самостоятельно отбиться от десятка истребителей среднего класса — обречен. Хуже того, в бою он всегда будет обузой флоту.
Бруно Бушуев помолчал и произнес жестким голосом:
— Стратег-один?
Несколько мгновений стояла тишина. Голоса Тактиков умолкли, они тоже ждали вердикта Стратега. В команд-пространстве появилась медвежья морда. Она повела носом, принюхалась и презрительно скривилась, разглядывая чужие аватары. Чуть позже проявилась вся фигура зверя.
Медведь огляделся и прохрипел:
— Мы небоеспособны, капитан. Если даже эти чертовы консервные банки едва не разделали нас под орех… И это не случайность, мы просто не успеваем их отслеживать. Или мы приведем Мелькарт чувство, или же нам придется переделать «Карфаген» в сухогруз.
Тактики все как один вздохнули. Стратег-один редко ошибался, и сейчас явно не такой случай. Всем давно уже стало ясно, что «Карфаген» — калека, но всегда хочется верить в лучшее.
Бруно кивнул. Он не ждал иного ответа. Но нужно выслушать все мнения:
— Стратег-два?
В команд-пространстве появилось стилизованное изображение головы индейца в уборе из орлиных перьев. Образ потек и обрисовались контуры торса и рук. Индеец тряхнул перьями и пробормотал:
— Согласен с Хайнцем, капитан. Нам нужно хотя бы пару месяцев в хорошем ремонтном доке.
Он грустно хохотнул:
— И с полсотни специалистов по лечению ВИКов.
Бушуев промолчал. Специалисты такого профиля остались в далеком прошлом, на уничтоженной Земле. Он уже говорил с техниками местного флота: ВИКи давно уже не применялись и даже местный гранд-механик не смог назвать причину этого.
— А если… — Бруно проглотил несколько слов. — Скажи мне, Слияние помогло?
Стратег-два кивнул.
— Да, капитан. Эффективность заметно повысилась. Цели один и два мы сшибли именно во время Слияния. Но сколько вы сможете проводить в Слиянии? Час, полчаса? Для настоящего боя этого мало.
Индеец понурился.
— Знаете, капитан, нам надо бы поговорить с большими парнями из местных. Мне кажется, что у нас мало шансов для войны в одиночку. Вот и Медведь подтвердит. Нам обязательно нужно найти хоть одного специалиста по лечению ВИКов. У местных для такого поиска куда больше возможностей…
Бушуев промолчал.
Он едва заметно шевельнул пальцами. Из команд-пространства пропали аватары Тактиков. Остались только они трое — капитан и двое Стратегов. Медведь тут же принялся чесаться. Из шерсти он выдирал громадных черных блох и с громкими щелчками давил их на когтях.
— Хайнц, ты бы еще начал их жрать, — проворчал Бруно. — Не жми мне на психику.
Медведь довольно оскалился. Индеец же осторожно произнес:
— Знаешь, Бруно, я никак не могу понять, что ты имеешь против местных. Отличная планета, отличные парни. Сам видел, как они сегодня дали прикурить этим прихвостням Врага…
— «Отличная планета, отличные парни»… Это не место для «Карфагена».
— Почему?
— Ты знаешь цели их Империи? Ты знаешь, куда они идут? Эти идиоты устроили себе стрельбище в двух шагах от собственной системы. Ты думаешь, эта Империя Мелден не обращает внимание на их выходки?
— Может быть у них есть причины… — пожал плечами Индеец.
— Может быть. Но мы о них не знаем. А я, как капитан, хочу сохранить корабль.
Медведь скучающе зевнул и щелкнул зубами.
— Ну чего, так и будем трепаться?
—…и вообще, нечего делать здесь нашему кораблю, — невпопад ответил Бушуев.
— Это еще почему? — прохрипел Стратег-один.
— Потому. Их адмирала зовут Центурионом. А такие имена адмиралам просто так не дают.
— И… что? — осторожно спросил Индеец.
— И то! Ты забыл, кто уничтожил Карфаген?! Римляне! — Бушуев скрипнул зубами. — Принципалы, центурионы, легаты… И десятки тысяч легионеров!
Лицо его закаменело, а в голове плясали кроваво-алые строчки:
«…Люди, точно мусор, заполняли рвы... Лошади на скаку разбивали им лица и черепа, не потому, что всадники этого хотели, но из-за спешки. По этой же причине так делали и сборщики камней; трудность войны, уверенность в близкой победе, быстрое передвижение войск, военные центурионы, пробегавшие мимо со своими отрядами, сменяя друг друга, — все это делало всех безумными и равнодушными к тому, что они видели»…
Он пришел в себя и понял, что проговорил эти слова вслух. Взглянул на Стратегов и едва сумел заставить себя произнести:
— Я ненавижу слово «центурион». Запомните это.
Медведь и Индеец переглянулись.
— Знаешь, Бруно, — захрипел Медведь, — если бы мозг «Карфагена» согласился подчиняться кому-то еще, я бы тут же засадил тебя в карцер и приставил к тебе десяток пехотинцев и пару симпатяшек из медотсека. И всех психологов, которые у нас есть. Девчонки будут тебя развлекать, психологи — делать свои психические выводы, а пехота — охранять всех вас друг от друга.
Индеец хихикнул. Бушуев промолчал, он знал, что Медведь прав.
— Или нет… — хмыкнул Стратег-один, — психологов можно оставить в покое. И так ясно, что ты псих. Это было видно еще в Академии… Как тебя только до экзаменов допустили? И на кой черт мы согласились переименовать корабль в «Карфаген»? — почти с тоской закончил он.
Капитан «Карфагена» внимательно выслушал Медведя и холодно процитировал:
— «…Попытка мятежа. В боевой обстановке приравнивается к помощи Врагу и карается двумя сотнями лет в ледяной ванне или стиранием личности»…
— Какая, к чертям, измена и помощь Врагу?! — махнул лапой Медведь. — У нас не корабль, а дохлятина. И ты не хочешь даже подумать о путях его восстановления! Чертовски неудачный ты капитан при таких раскладах!
— Ну, Хайнц, ты уже… слишком. Капитан остается капитаном… — неуверенно пробормотал Индеец.
Бушуев холодно усмехнулся, а Медведь захрипел:
— Какое слишком?! Да если бы не этот больной ВИК!... Мало нам впавшего в младенчество Мелькарта, так еще и капитан с ума сошел.
Сумасшедший капитан усмехнулся:
— Я оставлю вас, вы пока поговорите о том, о сем… Обсудите мою болезнь. Придумайте, как сместить меня с поста капитана… Но запомните — мысль, что мы когда-то вместе учились в Академии, не помешает мне залить вас жидким азотом. Я капитан, нравится вам или нет. И я считаю, что «Карфагену» здесь не место! Мы должны искать другие корабли Спатум-корпуса! Не одни же мы ушли в долгий прыжок? Я уверен, что Спатум еще существует на одной из старых колоний.
Медведь и Индеец угрюмо промолчали.
— Все. Думайте, как нам выбраться из этой ситуации. А я пока поговорю с командиром охотников. Нам пора идти дальше… к Шилсу. Вот и познакомимся с местными правителями.
Бушуев хмыкнул:
— Вы ведь тоже этого хотели?
Он кивнул соратникам-недругам и выпал из команд-пространства. Аспидная роза распалась лепестками-лезвиями подтолкнув Бушуева в спину. Капитан «Карфагена» шагнул в стену, капсула лифта всосала его и стремительно метнула в сторону палубы малых кораблей. Бруно Бушуев решил нанести личный визит на флагман охотников.
Слишком мало Бушуев знал о нынешнем времени, слишком многое было основано на догадках.
Как досадно.
И — нестерпимо.
Версия для печати
Послано - 27 Авг 2004 : 01:47:51
