Галка

Последние четверть часа они бродили вокруг очередного заказчика и связанных с его объектом трудностей. Объект довольно необычный — центр одной из религиозных общин, а вот проблемы — вполне привычны: нарушение строительных норм, несвоевременная подготовка документации... и все в таком роде и так далее.
Вагон дернулся и застыл. Раскрылись двери и поток людей вынес меня на перрон. Хотя, это я преувеличил. И людей-то не так много, — все ж середина дня, — и я особенно не спешил, выходя из вагона едва ли не последним. До назначенного времени еще полчаса, а до станции метро, неподалеку от которой снимал офис заказчик, оставалось всего пяток станций и один переход.
Поэтому я не особенно спешил, продвигаясь от хвоста состава в сторону перехода на станцию Киевская-кольцевая. К дальнему переходу, который выходит на площадь перед фасадом вокзала. Уж не знаю почему, но не люблю я другой путь. Что-то мнится мне в нем неправильное, нелогичное и изломанное. И потому для меня легче пройти лишнюю сотню метров, чем пробираться через ненавистные мраморные кишки.
Вот я и шагал, спокойно и равнодушно разглядывая торопящихся пассажиров. Мелькание темных цветовых пятен людей, ярких бликов света в полированном камне; привычные шорохи и гул метро...
Справа и спереди послышался легкий сухой стук. Он почти заглушался обычным шумом метро: людскими гомоном, шарканьем десятков ног и тихим гудением вентиляции. Почти заглушался, но не совсем. Что-то было в нем необычного, и это слегка встревожило.
Повернув голову, я увидел, что впереди меня вдоль платформы идет девчонка. Обычная теплая светло-кремовая куртка и синий рюкзак за спиной, свисающий с левого плеча. Девчонка шустро скакала, постукивая легкой пластиковой палочкой по краю перрона. Чересчур даже шустро — я уже начинал отставать.
Шла она почему-то только почти по самому краю платформы. И — не замечая людей. Вот одна старушка отскочила с ее пути, что-то нелестное проворчала и погрозила вослед.
Может — у девчонки какое горе? Идет со слезами на глазах и не видит никого? Такое ведь тоже бывает. Но заноза засела у меня в сердце — не так все просто!
Спокойное настроение быстро растворялось в неясной тревоге. Я прибавил шаг и начал догонять девчонку. Кремовая куртка мелькала все ближе. Иногда я видел, как люди поспешно убирались с пути этой спешащей девчонки, и тогда заноза в сердце начинала дергаться. Я подозревал, уже почти понял...
Конец платформы был уже близок. Там — только большое зеркало в металлической раме и проход в техническую часть станции. Любой человек в такой ситуации обязательно повернул бы влево и двинулся в сторону перехода. Любой. Но — не эта девчонка с потрепанным синим рюкзаком за левым плечом.
Палка ритмично постукивала по краю платформы, в такт быстрым шагам девчонки. И... может быть, отмечая что-то еще. Ощущение нереальности нарастало. Болезненное любопытство и непонимание...
Такого ведь не может быть!
Почему она идет так быстро?! Ведь не могут же...
До конца платформы осталось всего десяток метров, когда я, наконец, понял. Чертов тугодум! Но ведь она идет так быстро, — неужели так бывает?!
Я еще прибавил шагу, но был все еще далеко от девчонки в кремовой куртке с куском светло-голубого пластика в правой руке. И... не знал, что делать, даже если догоню.
Девчонка почти мчалась вперед.
Несколько торопливых шагов. Десяток ударов палкой о полированный гранит пола.
И...
Со всего размаха девчонка ударилась лицом о поверхность зеркала. То дрогнуло и задрожало, искривляя в себе холодный камень станции и темные фигуры людей. Точно также что-то сильно сжалось и задрожало у меня в душе...
...!!
...!!!
Я проклял себя за нерешительность и трусость! Трусость показаться смешным в глазах других людей. Надо, надо было пробежать несколько шагов и успеть поймать ее за руку, отвести в сторону!
На глазах у меня выступили слезы... Было дико стыдно перед самим собой. И в то же время какое-то чувство ворохалось у меня в душе — почти непристойное любопытство и облегчение... Верно, с такими чувствами люди подсматривают в окна к соседям, когда те занимаются любовью при неплотно задернутых занавесках.
Девчонка же спокойно ощупала стекло впереди себя, шагнула влево, повернулась и пошла прямо на группу пассажиров, которые устроились рядом со ступенями, ведущими наверх. Наткнулась на людей, осторожно обошла и попала, наконец, на лестницу.
Она все еще была впереди меня и я не видел ее лицо. Только профиль, да и тот — наполовину скрытый небрежной прической. Мгновением позже она чуть повернула голову в мою сторону.
Синий отблеск очков.
И — лицо. Ее лицо застыло равнодушным и жестким спокойствием человека, который уже не ждет подарков от жизни. Никаких. Кроме неприятных.
Она быстро поднималась по лестнице, касаясь вытянутой вперед левой рукой спин идущих впереди нее людей. Пластик палки скользил по граниту пола, отмечая сухим стуком очередную ступеньку.
Позади прогрохотал поезд и очередная толпа вылилась из него громадной чернильной кляксой на платформу. Почему-то я теперь именно так воспринимал людей...
Я догнал девчонку и пристроился позади нее. Что делать — я не знал. Тоскливое и горькое чувство сжимало мне сердце... И — мерзкое ощущение беспомощности.
Чем я ей мог помочь?
Мы добрались до эскалатора. Я пристроился прямо за ее спиной.
Спустились на один уровень. Девчонка споткнулась, но удержалась на ногах. Быстрым шагом, постоянно ощупывая воздух перед собой на уровни груди и дотрагиваясь до пуховика идущего впереди мужчины, добралась до второго эскалатора. Мне вновь удалось встать на ступени сразу позади нее. И вновь недолгое подергивание металлических полос под ногами и резиновой – под рукой. И вновь – вот он, каменный пол под ногами.
В этот раз девчонка соскочила удачнее.
В этом месте проход поворачивал вправо. В десятке шагов от эскалатора он раздваивался, разделенный довольно толстой стеной. Девчонка почти побежала вперед. Тук, тук, тук… — стучала палка. Ее хозяйка направлялась как раз в торец стены, разделяющей проходы.
Тут уж я прыгнул вперед, догнал девчонку и мягко обхватил за плечи. Она не вздрогнула, но замедлила шаг. Я повлек ее вправо, туда, где шли остальные пассажиры. Некоторые из них косились на меня. Десяток шагов и мы спустись по ступеням на кольцевую станцию. Девчонка легко шевельнула плечами, и я ее сразу же отпустил.
Пригнув голову, она пробежала до перрона и резко остановилась, почувствовав впереди людей. Подъехал состав, и она нырнула в распахнувшиеся двери.
Десяток мгновений, и все. Девушка исчезла.
Я застыл посреди зала. Людской поток обтекал меня. Некоторые беззвучно ругались. Пару раз ощутимо толкнули в спину. Я развернулся и ушел в сторону, ждать своего поезда.
Пара минут, и я стоял в вагоне, покачиваясь в такт движению.
И — думал.
Почему те люди, которые ждали поезда совсем рядом с зеркалом, не сделали ничего? Ведь нужно-то — протянуть руку и удержать...
И все! Так мало! Ну почему?!
Неужто я один такой... рыцарь?
Я едва сдержал издевательский смех. Рыцарь! Какой, нахрен, рыцарь! Лицо у меня искривилось, я больно прикусил губу. Женщина, которая стояла рядом со мной, взглянула на меня и вдруг начала пробираться к выходу из вагона.
Это меня отрезвило.
Обычный день. Я еду на встречу с серьезным заказчиком и проблемы той девчонки не должны меня волновать. Мое дело — выбить из клиента побольше денег, убедить его заплатить побыстрее, и попросить не сильно гнуть пальцы при сдаче наших работ.
А девчонка... Она уже далеко. Растворилась, словно крупинка соли в декабрьской слякоти громадного стылого города. Никогда мы уже не встретимся. Никогда. И я никогда не смогу ей ничем помочь. Да и нужна ли ей та помощь, которую я бы смог...?
У всех людей свои проблемы, и чужие их не касаются.
Не касаются...
Я кивнул своим мыслям. И — вспомнил, как девчонка едва заметно дотрагивалась до куртки идущего впереди мужчины, пытаясь понять, куда надо идти...
Покрепче сжав поручень, я постарался забыть девчонку с потрепанным рюкзаком.

Как видите, мне это удалось.