О мелких желаниях

А что такое город — даже Город! — без местных достопримечательностей? Без чудес? Без того, о чем могли бы долгими зимними вечерами рассуждать как бывалые путешественники, так и жители-домоседы других городов?

Нет, положительно, невозможно без местного чуда.

...Случилось так, что в местности той не было никаких природных чудес: ни тебе водопада высокого, ни пропасти глубокой. Даже давно потухший вулкан, и тот вырос далековато, никак не объявить его местной Городской диковинкой.

Вот и вышло, что нужно было чудо создать. Рукотворное.

В те времена городским головой был некий мастер-литейщик. История позабыла его имя, да и люди не сохранили. Хотя что нам его имя? Куда важнее мысли и дела. А придумал тот мастер некую штуку. Ведь была в Городе каменная арка, а ней — ворота. Обыкновенные такие, надо сказать, ворота. Серенькие. Из давно уже трухлявого дерева. Ведь сами посудите, зачем Городу крепкие ворота? От кого ими защищаться? Особенно, ежели вспомнить, что ворота те — в известняковой арке, устроенной на центральной площади. Ни стен тебе, ни рва и частокола. Одна арка посреди города.

Вот и прозябали ворота в полном небрежении.

Но теперь, когда мысль о местном чуде — восьмом ли в мире, десятом ли — накрепко засела в головах жителей, пригодилась та арка. И ворота. Ворота — особенно.

Застучали молотки столяров, в кузницах разгорелись горны. Принялись люди за работу. Особенно старались городские литейщики. Как же! Ведь это мастер их цеха составил столь удивительный план!

Трудились жители. Старались. Приносили последнее. Ведь не ради себя работали, ради потомков.

Ради рождения девятого земного чуда.

...Случилось так, что была у мастера-литейщика дочь. Малая совсем. Лет так пяти или шести. Или восьми. А то и вовсе осемнадцати, кто ж теперь упомнит. Ну, может, двадцати пяти... Малая, в общем, а возраст уточнять не будем. Женщина все же. То есть — девочка.

И верила та дочь в чудеса. И не абы какие, а огромные, сверкающие, сияющие. Алые паруса на закате, многоглавых змеюк, летящих к солнцу людей, медноперых птиц, гераклов разных... Ну, и в любовь, конечно. Как же без любви? Никак невозможно.

Был у той дочери парень. Или муж. Или малый друг для ползаний по песочнице. В общем, кто-то, сообразно возрасту. Ежели было дочери литейщика пять лет, то как раз для песочницы. А если, паче чаяния, ей было осемнадцать или того больше, то тоже понятно зачем.

Хотя не наше это дело — заглядывать так далеко и интересоваться столь личным. Вот и будем считать, что девушке той было двенадцать и друг был того же возраста.

Собрался как-то этот парень на войну. Или, там, чудовища какого убить и шкуру бросить к ногам девушки. Герои, они ж такие, как что — сразу со зверя шкуру долой. И к ногам. Нет бы продать, да в кабаке пропить... А они — к ногам.

Герои, одним словом, чего ж с них взять.

В общем, собрался парень куда-то. А чтобы девушка не заскучала — не интересно же ползать по песочнице в одиночку — решил сделать ей подарок. Ведь был этот мальчонка мастером-литейщикоим. Не таким известным, как отец девушки, но тоже умудренным годами.

Долго ли, коротко ли, но сделал он подарок. Из самой лучшей меди отлил ящерку. И рассказал девушке, что пока не будет его рядом, именно эта ящерка-саламандерка будет выполнять все желания девушки. Все-все, но только самые заветные.

Стоит только погладить ящерку, и — все! Желание готово. Приходи и забирай.

Но как только мальчонка-литейщик это сказал, тут же стало ему жалко, что все желания девушки будет исполнять медная зверюшка. И потому не отдал саламандерку подруге, а прикрепил к воротам. Тем самым. Которые давно уже были сделаны из смоленого дерева и обиты крепкими листами красной меди. Видно, надеялся парень, что слишком уж часто к воротам не будет ходить девушка.

Медная ящерка пришлась по душе жителям Города. Возрадовались они, но — и позавидовали. Ведь каждому хотелось, чтобы и его желания кто-нибудь исполнял. Пусть даже и медная ящерка. Потому стали люди заказывать у литейщиков все новые и новые фигурки: святых, героев, прекрасных нимф, ужасных зверей, многоглавых змей, медноперых птиц... Только гераклов никто не заказывал, ведь известно всем — буйны нравом гераклы и любят пьянствовать. А в пьяном виде — дебоширить и крутить хвосты и гривы окружающим.

Долго ли, коротко, но покрылась та дверь медными фигурками. Много их было, пришлось даже каменную арку укреплять, надстраивать и подпирать.

Так и сотворилось в Городе новое земное чудо. То ли десятое, то ли двадцатое — не так это важно. Главное — выполняло оно мелкие желания. Самые заветные.

Так говорили местные жители, а кому, как не им знать?

...Случилось так, что прослышали люди в разных странах о таком чуде. Потянулись в город караваны с бывалыми путешественниками и совершеннейшими домоседами. Всем хотелось исполнить свое самое заветное желание. Пусть и мелкое.

Прозвали тех людей туристами. Никто не знает почему, а ежели знает, то не говорит.

Много их приходило, прилетало, приезжало в Город. Многие из них терли носы кабанам, царапали многоглавых змей, корябали медноперых птиц. Требовали исполнить желание. Может у кого и получалось, история об этом умалчивает.

И лишь одна девушка знала, что желания исполняет только ящерка. Вот и гладила она саламандерку, надеясь чудо. И — получалось!

Ведь желание должно быть самым заветным. Таким искренним и удивительным! Маленьким чудом.

Деньги, машины, дачи-дворцы и армии поклонников — не для саламандры. Понятное дело, ведь она маленькая ящерка, а не огромный бутылочный джинн. Медная ящерка выполняет лишь мелкие, но самые заветные желания.

Капля солнца. Вкус дождя. Аромат звезд.

Вот те чудеса, что ей по силам.

Мало, скажете вы? Мало. Но миллионы туристов каждый год приходят к тем воротам. Самые знающие из них ищут средь медных зверей и героев именно саламандру. Они гладят медную ящерку, вспоминают детские желания. Они верят и чудеса случаются!

Миллионы людей, миллионы желаний... Мириады мелких чудес. И с каждым чудом, с каждым поглаживанием исчезает крохотная толика меди, истончается фигурка ящерки, растворяется саламандерка в мире.

...Случилось так, что никогда не останутся без работы литейщики Города...

Что же до мастера и девушки, то у них со временем тоже все наладилось. Вернулся парень с войны живым и здоровым.

Приплыл он как-то раз под утро, на корабле с алыми парусами. Тащили тот корабль летающие люди и медноперые птицы. В трюме же буйствовали связанные гераклы, видать маленько промахнулся тот парень, забыл о злобном нраве сих чудесных существ.

Поднялся на крутой берег мальчонка, которому уж стукнуло... — нет, не будем говорить, сколько! — и бросил к ногам своей возлюбленой шкуру. Так уж принято среди героев, вернувшихся с войны, бросать к ногам возлюбленных шкуры царей и прочих королев.

Странная, конечно, привычка. Но что с них взять, с героев!