Семёнова Ольга Юрьевна - Хранитель Клинка

Солнце ворвалось в комнату, стоило Мари распахнуть тяжёлые гардины. Весеннее оно ещё не было ярким, но той силы, с которой оно светило, вполне хватило на то, чтобы ночные тени дружно разбежались-расползлись, прячась в щели и углы комнаты.
– Доброе утро, мисс Оливия. Просыпайтесь и собирайтесь к завтраку. Ваш отец передал вам свежие розы. Я поставлю их в вазу, – говорила служанка Мари, мелькая по комнате…
Оливия Ламберт была 18-летней девушкой, среднего роста с тёмными длинными волосами, зелёно-жёлтыми глазами, спортивного телосложения. Сходство её с маленьким лисёнком, о чём неоднократно говорила родня и знакомые, придавал остренький носик, так рьяно рвущийся сунуться, куда не надо. К сожалению, она была единственным ребёнком в семье.
– Благодарю Мари. – Девушка встала с кровати и подошла к зеркалу. – Мари, до сих пор не могу понять, зачем все эти хлопоты. Я вполне самостоятельный человек, а не маленькая девочка.
– Мисс! Это моя работа.
– Понятно, но, тем не менее, хочется чуточку больше свободы.
– Поговорите с вашим отцом, он поймёт, – проговорила Мари, покидая комнату.
– Да уж, поймёт, но никак не отреагирует.
К завтраку она спустилась облачённая в серый брючный костюм, наличие которого требовал престижный колледж, где обучалась девушка.
М-р и миссис Ламберт уже сидели за столом.
Отец мистер Тобиас Ламберт был высокого роста, прекрасного телосложения с шикарной шапкой русых волос и голубыми словно небо глазами, во всём имеющего грамотный и дипломатический подход. Замечательным человеком и великолепным семьянином за много лет семейной жизни не утратившего некоторого ребячества и любви к приготовлению пищи.
Семейное состояние он нажил врачебными трудами, поддержав традицию семьи: все мужчины в роду были врачами по поднявшимися до Академиков Наук, а некоторые удостоились и чести получить Нобелевскую премию.
Миссис Люси Ламберт, флорист по призванию и дизайнер по профессии, была из тех женщин, за которых мужчины пускались на край света, бросая к ногам прекрасных все дары мира. Сказочная внешность феи, грация нимфы и манеры королевы делали её истинной аристократкой и лучшей любящей матерью. Белокожа, темноволоса и зеленоглаза, она покоряла всех и вся. Она носила одежды пастельных тонов, что лишний раз показывало на спокойный характер.
Мать с отцом очень любили свою дочь. Баловать не прекращали до сих пор, стараясь сделать приятное и угодить в том, что девушке совсем не требовалось. Теперь будни Оливии были расписаны буквально поминутно, что безумно её выматывало.
– Доброе утро, мама, папа, – проговорила она, усаживаясь за стол.
– Доброе утро, дорогая. Ты хорошо спала?
– Да мама, спасибо.
– Не забудь, что сегодня… – и отец принялся перечислять предстоящее мытарство очередного загруженного дня.
– Дорогой, – прервала отца семейства миссис Люси. – Она всё прекрасно знает. Верно Оливия?
– Да. – Девушка понурила взгляд.
После завтрака вместе со своим отцом она покинула дом.
«Боже! Я прошу Тебя, услышь. Помоги мне найти выход из этого заточения. Помоги повернуть жизнь в другое русло». – Думала девушка, когда чёрный автомобиль нёсся по улицам города…

– Вы слышали? Может, стоит попробовать!
– Я даже и не знаю. Хотя, исходя из того, что мы потерял Шестого…
– Вот!.. Именно об этом я и говорю. Нам стоит попытаться. А?
– Он сам выбирает себе хозяина, и мы не в праве распоряжаться им и не в силах помешать ему. Может и впрямь стоит попробовать. Пусть новоизбранный попытается.
– Пусть! Пусть попытается. Получится – останется, нет, пусть отправляется домой.
– Минутку! А разве он так просто отпустит? А – а… Вот именно, что нет. Если он находит нового Хранителя, он служит ему до конца дней земных, либо… Но нам всё равно надо, что-то делать.
– Да, я тоже так думаю. Барон без дела не сидит, а продолжает свою охоту за НИМ
– Решено, мы будем передавать силу. Сегодня или никогда, всё должно решиться Шестой сегодня умрёт. Его уже настигли люди Барона, и мы не в силах вмешаться. В полночь он должен передать силу другому человеку и надеюсь, что тёмной стороне не достанется Вместилище Могущества…
– Будем надеяться
– Да, надеяться и ждать…

Обед проходил в привычной для Ламбертов обстановке, обедали всем семейством.
– Дочка, не забудь, что в половине третьего к нам придёт учитель музыки. – Оливия молча жевала картошку. – Надеюсь, вы с Мари порадуете нас своей музыкой. Вы так замечательно…
– Нет!
– Что нет? – удивился м-р Ламберт.
– Нет! Дайте мне хоть один день дожить спокойно! Мне уже девятнадцатый год, а вы возитесь со мной как с маленькой. На-до-е-ло. Слышите!
– Оливия, но…
– Хватит. Я не прошу ничего кроме чуточки свободы. Мне интересно учиться, но я хочу хотя бы часть времени тратить на себя. Я ухожу, спасибо за обед.
Столь резкого хода не ожидал никто. М-р Ламберт оставил выяснение отношений на потом. Оливия вошла в свою комнату и закрыла дверь.
– На волю, только на волю. Нет ну можно и в монастырь… Хотя нет. Замуж? – спросила у себя девушка. – За Джека? Я сошла сума, это точно. Всё! На волю.
Порывшись в шкафу, и найдя там: джинсы, свитер и рубашку, она наспех оделась, затянула шнурки на кроссовках и через окно спустилась в сад по рядом стоящему дереву.
Начало апреля сыграло свою роль. Природа примеряла новый наряд, который с каждым днём становился всё красивей и нарядней. Молодые листочки начинали наливаться краской более тёмного тона, трава всё больше устилала землю ковром молодой нежной зелени, преображая парки и газоны города. Птицы трещали без умолка, радуясь тёплой погоде.
Ветер, который так любила Оливия, был, пусть и прохладным, так заманчиво свеж, что его дыхание хотелось вдыхать полной грудью, дабы быть с ним единым целым.
Удачно преодолев охрану, садовника и ограду из узорчатых прутьев, «птичка» вырвалась на свободу и направилась в парк.
По парковым дорожкам прогуливались мамаши с колясками и детьми, которые радостно бегали друг за дружкой играя в салки, пожилые люди и владельцы собак.
Время шло почти незаметно. С первыми же сумерками редкие лавочки под горящими фонарями обзавелись влюблёнными парочками, для которых данное время суток было самым лучшим, чтобы делиться своими нежными чувствами. Обняв колени руками и, прижав их к груди, Оливия наблюдала за идиллией, вздыхая о том, что подобного не происходит с ней
Незаметно на город опустился вечер. Белые лапы тумана потянулись по дорожкам, зависли над небольшим прудом как белая перина, обняли станы редких деревьев и придали округе немного интимный вид. Оливия с радостью встретила это, по её мнению великолепное действо. Она сидела на лавочке, купаясь в свете восходящей Луны, и незаметно для себя задремала.
Стряхнуть с себя дурман сна её заставил странный звук, как будто кто-то открыл дверь, из которой шумно вырвался бешеный порыв ветра, и тут же её захлопнул. Девушка открыла глаза и увидела, как в её сторону движется человек, но очень не твёрдой походкой, его шатало. Когда он подошёл ближе, Оливия увидела, что рука незнакомца вздымается вверх и в ней поблёскивает что-то стальное.
– Что вы хотите от меня? – Вскинула брови девушка, шарахаясь в сторону.
Человек, глухо простонав, рухнул возле ног несчастной. Приглядевшись, она увидела, что незнакомец как-то странно одет. Не по времени, в старинную одежду знати, такую девушке доводилось видеть в музее, а серебристая кольчуга, выдавала в нём воина. На мужественном лице его гримаса боли и радости поразительно быстро сменяли друг друга; тихие стоны перемежались неким подобием смеха. Тёмные, почти чёрные, волосы были подёрнуты сединой и всклокочены. Из груди бедняги, очевидно причиняя сильную боль, торчал короткий клюв арбалетной стрелы, в руке он держал клинок.
– Я сейчас помогу вам, – вскочила она с лавки.
Мужчина открыл глаза и посмотрел на Оливию, склонившуюся над ним, и пытавшуюся остановить кровь, сочащуюся из раны.
– Не надо… Я всё равно умру.
– Нет, вы будете жить. Подобные царапины не убивают человека.
– Они бьют… на поражение. Перестаньте, я уже не жилец на этом свете.
– Сейчас я позову помощь! – Не слушала мужчину Оливия. – Потерпите.
– Послушайте меня. Возьмите этот клинок и бегите… Они… придут и тогда убьют и вас. Я уже выполнил свою миссию. Забирайте клинок и уходите, умоляю.
– Я не оставлю вас. Простите, но воспитание не то, что бы бросить тяжело раненного.
На улице поднялся ветер и снова: звук появился и исчез.
– Чёрт вас подери! Возьмите этот клинок и бегите отсюда.
Девушка нахмурила брови, в её глазах полыхнул гнев.
– Ладно, – с лёгкостью согласился мужчина, – но сперва, возьмите клинок и… черт с ним…позовите помощь.
– Хорошо сэр. Давайте. Я мигом!
– Скорее, прошу. Идите…
Оливия взяла оружие в руки, и оно вмиг стало холодным. Накрыв беднягу своей рубашкой, она направилась в сторону дороги.
Пробежав совсем немного вперёд, она остановилась. Абсолютная тишина обрушилась на парк. Девушка даже перестала дышать, дабы убедиться, что всё действительно молчит. Птицы, ветер, шум листвы, плеск воды – всё молчало. По-прежнему не дыша, она медленно обернулась в ту сторону, где остался раненый. Пусто!.. Ничего, кроме рубашки на земле не было.
Шумно и медленно выдохнув воздух из лёгких, которые просто разрывало от предыдущей выдержки, Оливия недоуменно протёрла глаза…

-- Нет! - Оливия не узнала свой голос, а, что-то внутри подсказывало о не принадлежности оружия негодяям.
Ещё одним веским доводом к таким мыслям послужил арбалет в руках одного, и ком огня в руках другого. Третий был пусторук, но, по-видимому, весьма силён, да к тому значился главным.
-- Правда? - спросил тот, что держал ком огня.
-- Поверьте, юная леди, что вас ожидает не менее далёкая смерть, чем нашего почившего друга. Ну же!
Оливия стояла на месте и не могла двинуться. Ветер трепал её волосы, пробирался под одежду и холодом пронзал кожу. Какая-то неведомая сила изливалась через рукоять клинка в тело; она вселяла в душу совершенно новые чувства. Хотелось ринуться в бой и быть подобной яростному зверю.
-- Отдать? Да? - Клинок вырвался из рук девушки и ринулся в сторону обидчиков.
Он передвигался быстро, подобно маленькой, но сильной, молнии. Каждому из негодяев досталось сполна: пусторукому рассекло щёку; второму, с арбалетом, безнадёжно спустившему курок, клинок пронзил грудь; третий пострадал от своего же кома огня, который клинок принял на себя и вместе с ним пронзил брюхо покусившегося на жизнь девушки. Ранив последнего, тёплая сталь коснулась ладони Оливии, из которой выпала рубашка.
-- Ты! Мерзкая тварь! - прошипел "главный", держась за щеку, по руке хлестала кровь.
-- От твари слышу, - эхом отозвалась Оливия, поразившись хамским ноткам в голосе.
-- Я обещаю отомстить! Барон не простит тебе этого. Уходим...
Все троя (метатель огня почти в виде пепла) исчезли тёмными дымками, оставив в воздухе запах серы.
-- Фу, бесовщина. - Брезгливо прикрыла нос Оливия.
Только сейчас она смогла получше рассмотреть клинок, подойдя к горящему фонарю...
Великолепный баланс, как не кинь - обязательно воткнётся. Лезвие вытянутое, узкое, сталь воронёная, зловещего чёрного цвета, режущая кромка подобна бритве. Рукоять тёмно - зелёная, без украшений. Оружие приятно грело руку, от ладони тепло растекаясь, проникало в кровь и с ней неслось по жилам, заставляя заметно шевелиться волосы на голове.
-- Мне ж домой пора. - Ахнув, девушка подняла рубашку с земли и, словно нашкодивший в хозяйский тапок котёнок, припустила домой.
Забравшись в свою комнату, Оливия сбросила кроссовки и подошла к двери. В коридоре было тихо. Открыв дверь комнаты, беглянка высунула голову и осмотрелась: весь дом спал, только напольные часы в кабинете отца продолжали мирно тикать. На цыпочках, стараясь не издавать не единого звука, Оливия направилась на кухню. Несчастный желудок карал свою хозяйку за пропущенный приём пищи беспрестанным урчанием, и после каждого громкого "урка", девушка останавливалась и прислушивалась, не проснулся ли кто от, казавшегося в тишине раскатом грома, странного заунывного "нытья".
Когда вожделенная цель была настигнута, и открытый холодильник порадовал содержимым, желудок издал ТАКОЙ "урк", что девушка аж подпрыгнула от испуга. Холодная индейка уничтожалась быстро, вдогонку за ней поспевал свежий белый хлеб. Если бы кто-то стоял за дверью, он подумал бы, что на кухне зверствует голодная зверюга, которую не кормили, по меньшей мере, неделю. Щёки пухли от заложенной за них дичи, и были видны за ушами. Оливия ела по воровски, не прислушиваясь, но посматривая то и дело на дверь. Когда от, приличного размера птички остались только косточки, свою вину за шум, теперь уже сытая и счастливая, девушка запила соком и, издав сытую отрыжку, откинулась на стул.
-- Господи, как хорошо. Всё, теперь спать.
Наспех убрав следы голодного побоя с индейкой, она, хихикая над собой, поднялась в свою комнату, переоделась, легла в кровать и, обняв тёплый клинок, позволила Морфею навеять на себя сон...

Пустоту пронзило острое лезвие, подобно молнии оно рассекало небытиё и осколками врезалось в мозг.
-- Дурдом какой-то! - воскликнула Оливия, вскакивая с кровати, и носясь в панике по комнате. - Будильник. Нет, ну надо же так надрываться. Так и заикой стать не долго. - Выдохнув, она отключила "будуна".
Отсутствие Мари сильно удивило. Наспех умывшись, заправив кровать, и одевшись, девушка стремглав понеслась в столовую. Отец и мать мирно завтракали, являя миру самую миролюбиво - живущую пару на свете.
-- Доброе утро всем! А, кто мне ответит, надеюсь, на несложный вопрос, где Мари?
-- Ну, возможно и доброе, - проговорил м-р Ламберт, откладывая вилку, и, вытирая рот салфеткой, - хотя, вспоминая о вчерашнем вечере, я бы особо не радовался.
-- Ты всё ещё злишься на меня? Прости папочка такого больше не повториться. Честное слово.
-- Конечно же, он тебя прощает, - прозвучал ласковый голос миссис Люси, и отец семейства оттаял подобно айсбергу, прошедшему Гольфстрим. - А у нас хорошая новость для тебя моя дорогая. Сегодня мы не едем в парк...
-- Мы все остаёмся дома, и каждый занимается, чем хочет!? - Казалось, жизнь повернула в другое русло и медленно, но верно прокладывает себе новый путь.
-- Увы, но нет. Сегодня к нам пожалует Джек со своими родителями.
Мир счастливой и безоблачной жизни рухнул со всеми потрохами.
Тост с джемом остановился на полпути ко рту Оливии, не достигнув намеченной цели. Джем, подобно жирной гусенице, упавшей с листа, сполз с тоста и шлепнулся на стол. "Он хочет моей смерти, - подумала девушка. - Я бы лучше посидела в своей комнате. Он хочет выдать меня замуж, а он спросил меня, на фига мне это? Господи, что делать". Но решение пришло само и как-то внезапно.
-- Ну, тогда, пожалуй, я пойду, поищу, во что одеться. Ибо не пристало молодой и красивой девушке являться взору своего суженного в одеянии, не радующем глаз. - Девушка откланялась и грациозной походкой покинула столовую, оставив родителей в лёгком состоянии шока.
-- Что мне делать, что-о-о. - Метясь по комнате, вопрошала Оливия у кого-то невидимого. Взгляд упал на клинок лежащий, на туалетном столике.
Холодные отблески света в чёрной стали манили. Девушка взяла клинок в руки и, подойдя к окну, взглянула на него и проговорила:

Отчаянье! Я доведён до исступленья
И даже с радостью пойду на преступленье.
А скоро я совсем сойду с ума
Рука к клинку потянется сама.
Я в тело водружу металл,
Чтоб дух отчаянья как ветер улетал.
Чтоб успокоилась моя душа
И ты, печаль на веки бы ушла.
Я, не имея крыльев, на гору взойду.
В последний раз с щеки слезу смахну.
И прошептав в последний раз:
"Я так тебя люблю..."
В пучину Тартара войду.

Комната погрузилась во тьму. Тело Оливии стало лёгким-лёгким, ноги перестали чувствовать твердь Земную. Всему происходящему она не сопротивлялась, ей даже не было страшно. Через пару мгновений ноги мягко коснулись пола, в теле появилось состояние какого-то облегчения. По щеке Оливии побежала крупная слеза - скорбь о том, что такого она не почувствует больше никогда. Чуть приоткрыв глаза, она их тотчас же сожмурила покрепче. В комнате вспыхнул свет...

* * *

-- Яблочко хотите? - спросил кто-то.
Озираясь по сторонам, Оливия увидела, что находится в огромной комнате со старинной мебелью безумной красоты. На стенах ближе к потолку горели лампы, которые держали в клювах каменные орлы; сами стены были украшены лесным пейзажем. Лес был живым! Ветки деревьев качались на ветру, умиротворенно шелестя листочками; прямо под большим окном бил ключ, вода тоже была настоящей, но на пол не попадала. У одной из стен комнаты стояла большая кровать с бархатным балдахином тёмно-изумрудного цвета. Три стула с резными спинками и ножками, обитые таким же тёмно-изумрудным бархатом, располагались с двух сторон от кровати и один у ночного столика с зеркалом, выполненным, казалось руками самих эльфов.
-- Вы яблочко хотите?
-- Н...нет, спасибо. А с кем имею честь общаться? Я вас не вижу, - говорила девушка, стараясь окончательно привыкнуть к яркому свету после кромешной тьмы.
-- Я здесь на столе рядом с фруктами.
Ближе к окну комнаты стоял резной стол, выполненный из сосны, на нём красовалась фруктовая ваза, с горкой наполненная фруктами. Оливия замерла на месте. Рядом с фруктами, как человек на стуле, сидел... кот! Великолепная чёрная шерсть лоснилась на свету; мордочку украшали белые усы, такие же брови и пара карих глаз, почти как человеческими, с пушистыми длиннющими ресницами. На груди, красовалась пушистая белая звезда. В лапе он держал за палочку яблоко, рядом валялось несколько огрызков. Когда очередной фрукт постигла печальная участь, кот вытер губы салфеткой, и спрыгнул на пол. Приблизившись к Оливии, он встал на задние лапки, и поклонился:
-- Разрешите представиться, миледи. Лорд Анфревиль Каркассон Франсуа Андре Мяукот 4-ый. Я ваш помощник.
-- А моё имя Оливия Тобиас Ламберт. - Девушка присела в реверансе. - Признаюсь, для меня не совсем понятно, зачем я здесь, как попала сюда? Да ещё в таком-то виде!
-- Здесь вы потому, что стали Хранителем Чёрного клинка. Вы стали наёмным убийцей, - девушка не отреагировала, кот удивился. - Сюда вы попали, так как прочли заклинание, способное перенести вас во времени.
-- Заклинание? Не-е-ет, я прочитала стихотворение и больше ничего. А клинок достался мне совершенно случайно.
-- Я всё это знаю.
-- Подождите. Кем я стала? Наёмником? Теперь понятно, почему я так спокойно отнеслась к смерти тех бесоподобных тварей.
-- В этом нет ничего страшного, ибо клинок всецело покрывает чувство страха своего Хранителя. Он даёт ему очень многое, чего тот не имел ранее.
-- Свободу тоже? Я смогу получить свободу?
-- Да со временем вы получите больше, но чуть позже, а пока оцените то, что есть. Я должен познакомить вас с наставником и другими жителями. Так, но сперва надо придумать вам другое имя. Что-нибудь из области: коротко и ясно.
-- Юна! - выпалила девушка. - Так зовут мою бабулю.
-- Хм. Вполне сойдёт. Пойдёмте, леди Юна.
Кот открыл дверь перед новоиспечённой наёмницей. Она вышла из комнаты в длинный коридор.
-- А, как мне называть вас, покороче?
-- Можно Андре, можно Мяукот. И только на "вы", только! - говоря последнее, лорд погрозил лапкой.
Коридоров в доме (очевидно огромном) было много. Девушка осматривала стены, которые были, так же как и в её комнате, живыми. Вдоль двух стен с одной и с другой стороны стояли рыцарские доспехи, держащие в одних руках разнообразное оружие, а в других факелы. Когда Юна и кот проходили мимо них, они учтиво кивали головами. Но факелы не горели, солнце, играющее в настенной листве, давало достаточно света, чтобы можно было спокойно перемещаться по помещению.
-- Более подробную экскурсию я проведу несколько позже. Нам сюда. - Пара ступила на ковёр в коридор, где на стенах сидели огромные филины, держащие в клювах лампы.
-- Это трава? Настоящая? - спросила девушка.
-- И на камнях растут деревья, - ответил лорд.
Они подошли к огромным дубовым дверям.
-- Не ударим лицами в грязь и будем на высоте. Вперёд.- Двери открылись.
-- Лорд Анфревиль Каркассон Франсуа Андре Мяукот 4-ый, носитель ордена Лунной звезды, верный хранитель таинств Лунного пристанища, - заминка в голосе, - и... Седьмой Хранитель Чёрного клинка.
Девушка и кот вошли в зал, поражающий своими размерами и великолепием. Высокий потолок завершался прозрачным куполом, через который проникал внутрь солнечный свет. Одну из стен украшали картины людей одетых богато, с лицами мужественными и красивыми. Другую стену занимали большие окна, за которыми ясно был виден огромный балкон, сплошь усеянный розовыми кустами.
-- Розы... - тихо произнесла Юна, и её тут же прервал серьезный мужской голос:
-- Приветствую тебя, о, рыцарь! В сияющих доспехах, на коне. Клинок держащий вороной в руке! Тебя, сменившего Хранителя былого, увы нам боле не найти такого. Надеюсь, я, что ты как он, врагам хороший дашь отпор. Теперь я слушаю тебя, ты ж внемли имя!..
-- Э, Юна, - ответила девушка.
-- Я рад, что ты теперь средь нас... ДЕВУШКА!!!
Голос обрёл хозяина. Светловолосый мужчина смотрел на Юну, сидя на стуле, сильно смахивавшем на трон, который размещался в полумраке. За троном на стене висели три больших знамени. Слева, если стоять лицом к трону, коричневое с изображением города (красивый замок, окружённый стеной); справа зелёное с изображением старинного замка, окружённого лесом; сверху же, по центру, синее, на котором красовался замок, окружённый облаками. Но не только замками были едины знамёна. На каждом был изображён месяц. На коричневом, на фоне месяца был ключ; на синем, месяц с крыльями, а на зелёном, месяц пересекал Чёрный клинок.
Из полумрака в девушку всматривалась пара серьёзных глаз. Перед ними стояла: неопытная девушка восемнадцати лет от роду, с тёмными длинными волосами; зелёными с желтизной глазами, симпатичная. Одетая в чёрную рубашку, обтягивающие штаны из тонкой кожи. За голенищами сапог угадываются ножи, из-за плеча торчит рукоять короткого меча.
-- Нет! Он и вы все, хотите моей смерти! - завопил бедняга, хватаясь за голову, вскакивая с трона, и метясь по залу. - Он выбрал девушку! Эти шестеро меня чуть не свели с ума, а он... девушку. Эх... - вздохнул несчастный удручённо.
-- Ладно, говорите, что положено. Я вас слушаю... леди... Юна.
Девушка обернулась к лорду Андре. Тот стоял и, как не в чём небывало ковырял коготком в ухе. Выудив, что-то неопределённое из своей ушной раковины, на свет божий, лорд занялся изучением этого "что-то".
-- Чего говорить-то? - спросила у него Юна.
Андре быстренько спрятал лапу за спину.
-- Ну, так эту... клятву.
-- Гиппократа?
-- Наёмного убийцы.
-- Откуда ж я её знаю? Я вот только прибыла, совершенно ничего не понимая, а меня уже просят в чём-то поклясться.
-- Вы знаете магию стихов, читайте.
-- Чего? Но, я...
-- Вы не на лорда смотрите, а говорите, что положено.
Девушка на мгновение задумалась, потом набрала в лёгкие воздуха и выдала текст следующего содержания:

Пусть кровь прольётся тех сердец,
Что слыли верностью и славой.
Что были всё ж душою слабой -
Жестоки, злостны и грубы.
Кто не испытывал судьбы,
Свои глаза понуро пряча,
В тени ресниц, и не давая
Себе хоть маленькой отдачи.
Кто совершал тупой обряд,
Своих друзей, сбирая в ряд.
Кто проповедовал чертей,
Моля о тысячах смертей, -
Пускай падут от рук моих.
От брошенных ножей святых.
Клянусь!

Мёртвая тишина повисла в зале. Её прервал мужской голос:
-- Браво! Никто ещё не давал клятвы более прекрасной, чем вы о миледи!
-- Тивадар, помолчи, они ещё не закончили, - прервал бурно восторженную речь женский голос. - Хотя, надо признать, это действительно звучало великолепно. Наставник, я думаю это серьёзно и надолго. Она достойна, быть последним.
-- В каком, простите, смысле - последним? - удивилась Юна.
-- До вас, леди Юна, - начал наставник, садясь на трон, - было шесть Хранителей Чёрного клинка, но поверьте, никто не пользовался у него полным доверием. Нет, ну как оружие он был незаменим, да только уж слишком часто от него требовали совсем не того, что надо: денег, славы среди рыцарей и покорности от воинов, а вслед за этим и женского окружения и выпивки в изобилье. Ему это не нравилось, ибо он призван помогать в борьбе с людьми Барона, а не кутить. В результате Хранители менялись весьма жестоким методом отбора: клинок наводил на неверных людей Барона, и те убирали кутил.
-- Наставник! - Снова зазвучал женский голос. - Зачем вы так сразу. Не волнуйся Юна, клинок не посмеет так с тобой поступить.
-- А, я и не боюсь. Я даже рада, что мне выдают в лицо то, чего делать не следует.
-- Вот и отлично. - Кот улыбнулся, показывая свои белоснежные клыки. - Пойдёмте, присягнёте, и знакомиться.
Девушка подошла к трону и стоящему около него наставнику. Только теперь, стоя рядом, она смогла разглядеть его: умное, с острыми чертами лицо, проницательные серые глаза, светло русые волосы. На вид ему было около сорока лет, чуть выше среднего роста. Зелёно-коричневая мантия с изображением месяца и клинка, доходила ему до щиколоток, но даже она не скрывала его худощавости. По знаку, сделанному наставником, девушка встала на одно колено и склонила голову. Наставник взял с алтаря, обитого красным бархатом и атласом, и поднял над головой меч.
-- Я - наставник Лунного пристанища Михаэлен, силой четырёх стихий: земли, воды, огня и воздуха - посвящаю тебя в почётные рыцари света, карающих зло - силой возмездья. Также, прилюдно нарекаю тебя - Седьмым Хранителем Чёрного клинка и титулом воина: Юна - Поющий ветер! - Девушка почувствовала, как по телу пробежала волна тепла, когда меч коснулся поочерёдно правого, левого плеча, а потом и головы.
Поцеловав меч, она встала с колена.
В тронном зале раздались голоса поздравления, зазвучала тихая музыка, на большом дубовом столе, что стоял у окон, появились кувшины с какой-то жидкостью внутри, кубки и сладости.
Снова зазвучавший женский голос обрёл хозяина, который сошел со стены из зелёного знамени. Им оказалась красивая девушка с русыми волосами, собранными в длинную роскошную косу, примерно Юниного возраста, стройность которой подчёркивало зелёное платье. Мягко опустившись на пол, она подошла к наёмнице и, сверкнув огоньком зелёных глаз, улыбнулась, протягивая Юне руку.
-- Рада! Безумно рада, что в наших рядах появилась ещё одна девушка. Да, нас тут мало - ты только вторая.
-- Что? А все остальные?
-- Мужики. Молодых сразу говорю ма-ло. Ой! Циания, меня зовут Циания.
-- Какое интересное имя.
-- Да в принципе ничего такого. Это совокупность двух слов: название медузы - Цианнея и яда - цианин. Я как медуза, только яд в моих волосах. Представь себе: я очаровываю одного из гадов Барона своей красотой, он клюёт, лезет обниматься, а я ка-ак хвать его волосами вокруг шеи и хана. Тю-тю, гада нема.
-- Здорово! - выпалила Юна.
-- Божественно! Я напишу об этом книгу. - Из знамени на стене, скользя по воздуху, появился мужчина. Высокий, стройный, с тёмными волосами, слегка подёрнутыми сединой и такими же усами, одетый в длинную отороченную золотом мантию.
-- Как прекрасно лицезреть в нашем скромном обществе ещё одну прекрасную леди. Разрешите представиться - отец Блудбук. В прошлом священник в настоящее время составляю грозные ряды наёмников его Величества Правителя Лунного мира. Позвольте присесть?
Юна и Циания подвинулись на роскошной лавке, отец Блудбук же, поправив свою красно-золотую мантию, примостился между девушками.
-- Орудием моим по возданию возмездия является вот эта книга. - Глазам наёмниц, для Циании уже не в первый раз, предстала не очень большая книга в красном кожаном переплёте, отделанная изысканно-резными золотыми уголками. - Уничтожив негодяя, и впитав его кровь, книга пишется, чётко соблюдая все каноны писания Хроник Пристанища. Так что... Не пугайтесь! Я буду писать о ваших подвигах чернилами на бумаге.
-- Подвигах? - удивилась Юна.
-- Вы хоть знаете, зачем вы здесь? Если нет, то я...
-- Отец Блудбук, - прервал лорд Андре. - В своё время я сам объясню и покажу, что к чему.
-- Простите лорд, не знал. - Отец Блудбук учтиво поклонился, и отошёл к наставнику.
К компании уже успевшей покорить сердце наёмницы, из знамени вышел молодой человек в бело-голубой мантии.
Тёмные кудрявые волосы торчали в стороны; голубые глаза были прищурены. Его лицо так же, как и лицо Циании, усеивали веснушки.
-- Мид Златко! - прозвенел его голос. - Сокращённо от Мидаса. Да, я обладаю золотым прикосновением. Позвольте...
Юноша дотронулся пальцем до колечка на руке Хранителя клинка, и серебро покрылось ровным слоем золота.
-- А ещчё, я погадать по руке. Ну-у-у... будущее и всё такое....
-- Слышь Златко, хиромант из тебя никакой. С таким же успехом ты можешь претендовать на звание мисс Вселенная.
-- Нет, ну, а что тут такого? Разве леди Юне не хочется знать своё будущее.
-- Нет! - выпалила Циания. - На фига ей это надо? Всё само собой предрешено. А ты, поверь мне, лучше не нарывайся на грубость
-- Как мне страшно, - проговорил Златко, закатывая глаза. - Дэвушк, а дэвушк мэнэ очэн страшн.
Циания посмотрела искоса на юношу, а, вскочив с места, и, догоняя его, прокричала:
-- Иди сюда, золотой мой! Я тя щас поцалую. Ты у меня быстро присмиреешь. Кис кис-кис.
-- Леди Циания, я же здесь и всё слышу! - заорал раздражённо лорд Андре, удаляющейся молодой паре.
-- С ума сойти, здесь всегда так весело, лорд Андре?
-- Что поделаешь, да. А, что собственно с них взять. Кровь в молодых как лава в жерле вулкана перед извержением. Ладно, давайте я познакомлю вас с ещё одним наёмником. Где же он? - Лорд высматривал наёмника, приложив лапу ко лбу, будто загораживаясь от солнца. - Во! - Кот указал лапой в сторону стола.
Переведя свой взгляд по направлению, указанному лапой кота, Юна увидела молодого мужчину, который пригублял маленькими глотками содержимое одного из кубков.
-- Э-э-э господин Тивадар, что вы мнётесь у стола. Идите сюда, идите живо!
Из-за стола вышел беловолосый мужчина: отличного телосложения, в белой длинной одежде и такого же цвета мягких сапогах. Он подошёл к лорду с наёмницей, поклонился, слегка откинув полу одежды, касаясь, пола рукавом, столь длинным он был, и побледнел. На вид ему, как потом оказалось, было 27 лет. Глаза цвета вечерней небесной синевы взирали на мир робким, немного смущённым взглядом, но, тем не менее, в них читались уверенность, твёрдость и некоторая хладнокровность. Юна, лучезарно улыбнувшись, протянула свою руку для пожатия.
-- Знакомьтесь, леди Юна, это господин Тивадар.
-- Очень рад, леди Юна. - Несчастный побледнел ещё больше, но руку девушки пожал.
-- Рада, безумно рада, - ответила девушка, чувствуя холод, исходящий от руки Тивадара.
-- Вот и отлично, - проговорил Андре. - Вы свободны Тивадар.
Мужчина снова поклонился и, мягко скользя по воздуху, направился на балкон.
-- Его беда в скромности. Он не краснеет как все от смущения, а бледнеет. Виной этого является холодная кровь, что течёт по его жилам. Сама природа наградила его силой, способной поразить нечисть. По его жилам течёт кровь, способная породить ледяные стрелы, способные поразить зло в самое сердце, которое может пробить только лёд. Самого же Тивадара победить не так-то и просто.
-- Он очень приятный человек, не так ли?
-- Да. Я с вами полностью согласен.
Мимо лорда и Юны пробежали Мид и Циания. Девушка пыталась задушить парня волосами. Мид попытался вырваться, но упал на пол вместе с Цианией. Оседлав несчастного задиралу, девушка стала стягивать петлю волос на его шее.
-- Минуточку! - вскочила Юна с места. - А разве в волосах Циании не содержится яд? А Златко не владеет золотым прикосновением? Они убьют друг друга!
-- Не волнуйтесь, Юна. На своих сила наёмников не действует. Посмотрите на соё колечко. Видите? Оно стало серебряным, как и было прежде.
-- Слава Богу, - выдохнула облегчённо девушка.
-- А, хотите яблочко?
-- Хочу, спасибо.
Юна откусила от яблока небольшой кусочек. В следующий же миг она сморщилась как сушёный чернослив, из глаз хлынули слёзы. Девушка взглянула на лорда, потом посмотрела по сторонам, ища помощи или поддержки и, заприметив вожделенные бокалы и кубки на столе, сорвалась с места. Достигнув цели, она схватила один из кубков и отпила; большой глоток чего-то горячего и приятного на вкус, блаженно побежало в желудок. Поставив кубок на место, она села на стул.
-- Что-то не так? - спросил наставник. - Почему у вас слёзы на глазах? Вас кто-то обидел?
-- Наставник, - проговорила Циания, по-прежнему сидя на Златко, пытаясь задушить его. - Мне кажется, что Юна вкусила "запретный плод".
Наставник присел перед девушкой и разжал её ладонь, откуда выпало - то самое яблочко.
-- Лорд Анфревиль Каркассон Франсуа Андре Мяукот 4-ый! - Гневно прогремел голос Михаэлена. - Я сколько раз говорил вам, что бы вы ни предлагали свои яблоки никому из жителей Пристанища. Они для нас НЕ СЪЕ-ДО-БНЫ! Вы меня поняли?
-- Я, я мой генераль. - Лорд вытянулся в струнку.
-- Дамы и господа, всех прошу к столу, - проговорил наставник Михаэлен, приглашая к столу одним широким жестом. - Миссис Роул приготовила прекрасный ужин в честь прибытия юной леди.
После слов прозвучавших из уст Михаэлена, Юна отметила для себя, что прошло уже достаточно времени, прежде чем она оказалась в Пристанище.
Во главе стола сел наставник; по правую руку от него сели: Циания, Златко и Юна; по левую: отец Блудбук, господин Тивадар и лорд Мяукот.
-- Ужин прошу считать начатым. - Раздался голос, и тут же на столе появились горячие блюда: с картошкой запечённой до хрустящей корочки, сочная индюшка, овощи, нарезанные столь красиво, что их было жалко съедать, новые кубки с какой-то жидкостью внутри, невиданные ранее Юной блюда, на вид столь соблазнительно вкусные, источающие неземной аромат, что слюной можно было захлебнуться, стоило лишь на них взглянуть. - Всем приятного аппетита.
-- Спасибо миссис Роул, - ответили все хором, Юна тоже присоединилась к словам благодарности в адрес невидимой госпожи поварихи.
-- Жители Лунного пристанища, позвольте тост, - попросил лорд, когда по бокалам был разлит ярко светящийся напиток - Лунная амброзия. - За нашего нового Хранителя клинка. За леди Юну!
Сидящие за столом чокнулись и выпили, трапеза потекла по накатанному пути, сопровождаясь чередой тостов и звоном бокалов. За горячими блюдами последовали десерты самых непредсказуемых составов и видов. Златко, будучи заядлым сладкоежкой, поедал десерты из мороженного с фруктами, причмокивая и посапывая от удовольствия. Циания пихнула его в бок, чтобы он не налегал на сладкое.
-- Нет, а фто ждешь такофо? - спросил он, не проглотив содержимое рта.
-- Что о тебе подумает Юна?
-- А, что она подумает?
-- Что ты вечно голодный и нас здесь плохо кормят.
-- Юна, ты действительно обо мне такого мнения, как говорит Циания?
-- Нет. - Наёмница улыбнулась. - Боюсь обидеть хозяйку, но, если мы будем так питаться каждый день, все эти вкусности разнесут нас до бо-ольших размеров.
-- Леди Юна, не стоит переживать. Тётушка Роул готовит так, чтобы мы наелись, но не прибавили в весе ничего лишнего, - успокоил отец Блудбук.
-- Благодарю вас миссир. - Златко облизнул ложечку с очередной порцией мороженого.
Ужин закончился. Все поблагодарили невидимую волшебницу кулинарии, и со стола пропала вся посуда и остатки яств. Сидящие за столом лениво поднимались со своих мест, и расходились кто куда.
-- Леди Юна, - позвал Хранителя лорд Мяукот. - Теперь я покажу вам наше Пристанище. Пойдёмте.
Девушка вышла из зала вслед за котом. В коридорах горели лампы, которые держали в клювах филины. Деревья шелестели листвой на ветру, создавая какие-то сказочные тени за своими стволами и в ветвях.
-- Нет, все-таки очень тяжело передвигаться после такой сытной трапезы. Ох, и тяжко мне несчастному.
-- На, что вы намекаете, лорд Мяукот? - подозрительно сощурилась наёмница. - Я не собираюсь таскать вас на руках, я не менее вас объелась.
-- Нет, ну почему сразу тащить меня на руках. Мы поступим гораздо проще. Смотрите. Легче пуха, легче всех: лорд Андре взмывает вверх.
Лорд медленно поднялся в воздух, приблизительно на метр от пола, и повис. Юна широко открыла глаза, нижняя челюсть отвисла. Довольный произведённым эффектом, Андре улыбнулся, прищурил глаза.
-- Су-у-упер. Вы, что умеете колдовать?
-- У нас все это умеют. Пожалуй, продолжим. Итак, как вы уже, наверное, догадались, комната, в которой вы появились - ваша. По соседству комната Циании. Никто из мужчин не имеет права появляться в левом крыле Пристанища.
-- Это женская половина? Вся?!
-- Да, а правая мужская. Все комнаты каждого крыла выходят на общие балконы украшенные цветами. С балконов открываются прекрасные виды на окружающую нас природу и лес. Лес окружает Пристанище со всех сторон и именуется он Сумрачным. Никто из заезжих в него не может видеть нашего дома, на это способны лишь те, кто является нашим другом, знакомым или же союзником. Вернёмся к комнатам. Они, хоть и выглядят старинными, но оборудованы по последнему слову магической техники. Пристанище же является обителью великих тайн, здесь, с момента его основания, жили великие воины, рыцари, хранители добра, волшебники и маги.
-- А, как узнать, что это такие за тайны?
-- Ну-у-у, если вам это так уж интересно. Прошу. - Лорд движением лап заставил открыться тяжёлые двери. Взору Юны предстало нечто невероятное, огромное. Под высокий потолок уходили полки с тысячами и миллионами книг. Потрёпанные переплёты говорили о возрасте этих книг, как об очень древних. За столом в глубине зала, (или же только в его начале?) сидела мышь в синем сюртуке, в очках с золотой оправой, и читала книгу.
-- Кто это? - шёпотом спросила девушка.
-- Местный библиотекарь, Хранитель всего этого сокровища. Мой друг Пеньяфьель! Добрый вечер.
-- Приветствую! А-а... Хранитель... Новый Хранитель Чёрного клинка.
-- Добрый вечер, сэр, - поприветствовала наёмница, впервые в своей жизни пожимая лапу мыши. - Меня зовут Юна.
-- А меня как вы уже, наверное, слышали Пеньяфьель. Если вам будет нужна помощь, обращайтесь ко мне. Я и мои книги с готовностью окажут вам посильную помощь.
-- Спасибо.
-- Пойдёмте, нам надо посетить ёще одно примечательное место нашего Пристанища. До встречи дружище.
-- До свидания, спокойной ночи леди Юна. - Помахал на прощание г-н мышь.
Наёмница и лорд вышли в коридор. Доспехи рыцарей учтиво кланялись, тихо шурша пушистыми перьями по стальным забралам. Факелы потрескивали, но не коптили, ясно говоря, что огонь в них поддерживаемый - не простой. Лорд скользил по воздуху, что-то намурлыкивая себе в усы и балансируя хвостом, подобно крокодилу, плывущему в реке. Юна же ступала мягко, приминая гибкую траву под ногами. Вслушиваясь в шум листвы и пение птиц настенного леса.
-- Лорд Мяукот, а можно спросить?
-- Валяйте.
-- Чего делать?
-- Ну, спрашивайте.
-- Эти три знамени, что висят в тронном зале за троном наставника, что они значат?
-- Кхе... Начну с того, что мир, в который вы попали, именуется Лунным. Знамя, то, что зелёное - это символ Сумрачного леса, то есть он своего рода отдельное царство-государство. Это место обитания множества разных существ, встреча с некоторыми из которых не сулит ничего приятного, имейте в виду! Далее коричневое знамя - это Среднеград, главная столица Лунного мира, точнее сказать самая главная столица из всех существующих. В городе обитают все кому не лень: начиная людьми и заканчивая эльфами, колдунами вампирами и оборотнями. Днём, как и полагается, существует в большинстве своём светлая половина, ну а ночью вся остальная. Голубое знамя символизирует Лунное поднебесье.
-- А, кто живёт там? Может...
-- Мы пришли, проходите, - лорд нагло перебил девушку, открыл дверь из крепкого дерева и лапой пригласил войти.
Вихрь ароматов, пахнувших в лицо, чётко указывал, что эта обитель - кухня.
Ступив на ступеньку кухни, наёмнице открылся сказочный мир этого волшебного помещения. Главное и самое большое место в кухне занимала печь сложенная на совесть и на века из добротного камня. Два больших стола стояли у стены, на них лежали овощи и фрукты. Над ними висели разделочные доски, ножи и поварёшки. Горшочки для готовки, котелки с кривыми ножками и кастрюльки располагались на деревянных полках. Они были выставлены по размеру, росту и пузатости, напоминая собой стройные ряды отважной армии. Каменная раковина была наполнена горячей водой, и из неё клубами тянулся пар, в густоте которого виднелись мыльные пузыри. В печке тихо потрескивал огонь, и возле него копошились два странных существа. Приглядевшись получше, девушка увидела, что это губки для мытья посуды. Они сидели на полу в лужицах воды, стёкшей с них, и играли в карты, причем, кажется на что-то. Похоже, в этой кухне, как и во всём доме, творились чудеса. А, вот и ещё одно! На столе стоит кадушка с горячей водой источающей пар, с пузырями от мыла и в этой кадке плавает, барахтая двумя уголками, как будто ножками, ещё одна губка. Вот она ныряет и всплывает вновь, выпуская из невидимого рта фонтан брызг; переворачивается на спину и уголками "ручками" заставляет пузыри быстрее взмывать в воздух, одновременно приветствуя лорда и Юну. Девушка тоже слегка махнула рукой.
-- Спасибо, спасибо мои дорогие. - Из двери кладовой вышла группа мышей.
Все были одеты в переднички и поварские колпачки. Следом за ними вышла женщина. Ей было около сорока лет, золотистые волосы пробивались из-под белоснежного платка. Чуть полноватую фигуру украшало голубое платье из мягкой ткани, на ногах её были надеты мягкие туфли на кожаной подошве. Походка у неё была лёгкая, даже скорее, какая - то воздушная. Она сопроводила мышей в другую дверь кухни и повернулась к лорду и Хранителю.
-- Добрый вечер миссир Роул.
-- Лорд Мяукот! Как приятно вас созерцать, вы, что-то давно не заглядывали. А это надо полагать наш новый Хранитель.
-- Меня зовут Юна. Можно узнать, это вы готовите все те вкусности, что мы ели?
-- Тебе понравилось? Я очень этому рада.
-- Тётушка у нас АС в готовке. Признаюсь, что в своё время она соблазнила не мало сердец своей стряпнёй. Из-за этих вкусностей можно отречься ото всего, что существует на белом свете.
-- Лорд не преувеличивайте. Я просто очень люблю готовить, да и к тому же мне помогают: мыши, посуда, сама еда, губки.
Девушка вспомнила про губок и перевела на них глаза. Игра, сидящих на полу, судя по тому, что колода иссякла, подходила к концу. Одна из губок бросила карту по верх остальных, другая сникла, и первая радостно замахала "ручками". Проигравшая губка наклонилась вперёд и соседка по игре наградила её щелбаном, опрокинувшись на спину, под несчастной зачмокала вода.
Юна засмеялась, но тут же прикрыла рот ладонью. Миссис Роул обернулась на губок и проговорила:
-- Они каждый вечер так развлекаются. Сидят у печи, сохнут и играют в карты на щелбаны. А ужин тебе и вправду понравился?
-- Очень-очень. Особенно десерт и... - Девушку прервала возня у печи. Губки сцепились в жестокой схватке.
-- Так! А ну живо прекратили! Простите, но придётся их разнимать.
-- Уходим, уходим. Спокойной ночи тётушка Роул, до завтра. - Лорд выпровождал Юну с кухни, подталкивая в спину мягкими лапками.
-- Спокойной ночи миссис Роул! - успела прокричать девушка, прежде чем закрылась дверь.
-- Спокойной... - донеслось эхом в ответ с кухни.
-- Слава Богу, мы минули нечто ужасное. - В подтверждение слов лорда из-за закрытой двери послышались шум и грозный голос миссис Роул. - Пойдёмте, я провожу вас в вашу комнату.
Вторично пройдя по множествам коридоров, лорд и наёмница, дошли, наконец, до левого крыла Пристанища. Лорд застыл в воздухе перед первыми доспехами, в стальных руках которых уже зажглись факелы.
-- Ваша комната сразу за комнатой Циании, вторая по счёту дверь. Спокойной ночи леди Юна.
-- Спокойной ночи лорд Андре.
Лорд развернулся, и намурлыкивая себе под нос какую-то песню, полетел к себе. Юна ступила в коридор, где тут же вспыхнули все оставшиеся факелы. Доспехи слегка кланялись, когда девушка проходила мимо. Стены приятно шумели листвой деревьев, казалось, что идёшь в лесу по дороге устланной травяным ковром.
-- Вот и ты! - воскликнула Циания, выглядывая из-за дерева изображённого на стене. - Иди сюда, не бойся это всего лишь видимость стены. - С этими словами Циания схватила Юну за руку и втянула сквозь стену.
Преодолев завесу из деревьев с закрытыми глазами, Юна оказалась в комнате чуть большей, чем её собственная.
-- Это наша с тобой гостиная. Правда, она великолепна?
Не согласиться с Цианией было нельзя. Стены украшенные картинами, цветами, каменными орлами с лампами на жердях, посеребрённые клетки с открытыми дверцами, в которых дремали пёстренькие птички. У двух стен, с одной и с другой стороны, стояли книжные шкафы, справа от большого окна располагался камин, в котором горело слабо пламя. По середине гостиной стоял большой стол, подле него располагались четыре мягких стула, а на самом столе была ваза с фруктами и графин с искрящейся жидкостью внутри. На полу лежал бежевый ковёр с густым пушистым ворсом.
Циания подошла к столу и наполнила два хрустальных бокала из графина.
-- Пойдём, что ещё покажу. - Она протянула наёмнице бокал и потянула за собой.
Пройдя через открытые двери гостиной, Хранитель и Циания вышли на огромный балкон. С него было видно, что Пристанище окружено густым лесом. Потемневшая в сумерках листва деревьев подпевала ветреным потокам, подобно оркестру, следовавшему указаниям дирижера. Лес засыпал, убаюканный дуэтом природы, одновременно пробуждая ночных жителей и заполняясь звуками совершенно "другого мира", полного тайн, опасностей и загадок.
-- Это всё наше. Эти цветы, этот фонтан и всё, что здесь есть.
Юна с интересом и восторгом всматривалась в оригинально сделанный мини фонтан. На не высокой каменной колонне располагалась большая резная чаша, посередине чаши находилась золотистая беседка с маленьким фонариком внутри. Из верхушки беседки струилась вода, ниспадающая в чашу, где в уже налившейся воде плавали миниатюрные белые кувшинки и серебристые рыбки.
-- Сейчас начнётся самое красивое, - проговорила Циания и после её слов из-за деревьев показалась Луна.
Такую огромную Луну Хранитель видела впервые в жизни. Всё вокруг замерло. Казалось, что всё приклоняется перед ночным светилом, как перед королевой, которая, не спеша, идёт к своему небесному трону. Серебристый свет, скользнув по верхушкам деревьев, пролился на Пристанище. К великому восторгу Юны, розы, бутоны которых были закрыты, распустились. Вода фонтана засеребрилась, а рыбки стали похожи на маленькие жемчужины, выброшенные щедрыми жемчужницами.
-- Э-эх... - потянулась Циания. - Ладно, я пошла баиньки. Ты тоже ложись, а то проспишь побудку. До завтра!
-- До завтра!
Циания удалилась плавной походкой, допивая на ходу остатки амброзии.
-- Как быстро всё переменилось, я даже не уверенна, что привыкну ко всем этим переменам. А ведь, если подумать, я ни капельки не жалею.
Окинув ещё раз взглядом весь великолепный пейзаж, наёмница отправилась в свою комнату. Стоило только Юне лечь под одеяло, на неё тут же снизошла благодать. Мягкая подушка и лёгкое одеяло, тёплый ветер, бродивший в комнате и лунный свет, опрокинули девушку в мир сновидений в сладкие объятия Морфея...