Подвиг по расчету

Через этот лесопарк он проходил каждый день на протяжении последних пятнадцати лет, исключая праздники и выходные.

И собирался проходить в дальнейшем.

Человека в сером костюме звали Иван Иванович Иванов. Подобное имя при подобных фамилии и отчестве может быть лишь неудачной шуткой родителей — или регистратора, заполняющего пустые анкеты анонимно принятых младенцев в детдоме. Тем не менее эти имя, фамилия и отчество вместе взятые как нельзя лучше характеризовали нынешнее состояние их носителя.

Про таких как он обычно пишут: «В школе особо не выделялся». Про таких как он говорят: «Звёзд с неба не хватал, хотя и совсем придурком не был, если вы понимаете, о чём я говорю». Чтобы особо подчеркнуть серость жизни таких, как Иванов Иван Иванович, обычно упоминают отсутствие положительных и отрицательных отзывов в учебных заведениях, на местах работы и в общественных организациях.

Всё это ложь.

Чтобы стать по-настоящему серым, вначале надо побыть по-настоящему ярким.

И Иван Иванович когда-то отчаянно мечтал, чтобы с ним произошло хоть что-нибудь особенное — пусть даже ценой жизни! — зачитываясь соответствующей литературой и бредя о невозможном под звёздным небом. Потом мечты стали утихать, а собственная шкура, как вдруг с удивлением обнаружил Иван Иванович, стала всё плотнее прилипать к нему, становясь всё дороже. Чтобы наращивать дополнительные слои жира под этой шкурой, ему приходилось аккуратно соблюдать правила рабочего распорядка, внимательно следя за возможностями карьерного роста.

И — вот ужас-то — со временем он стал обнаруживать, что ему нравится это. Появляться на работе ровно в восемь. Уходить около четырёх часов дня. Выслушивать шутки начальника и улыбаться его анекдотам. После работы усаживаться в кресле у компьютера с кружкой кофе в руке, посещая Башорг или Анекдоты.Ру.

Размеренность и предсказуемость.

Он подумывал о том, не продать ли душу неким метафизическим силам, чтобы эта размеренность и предсказуемость длилась вечно.

Но его смущала скрытая противоречивость сделки. Обычно в подобных сделках подразумеваются вечные мучения в аду, но как Иван Иванович попадёт в ад, если условия сделки будут честно соблюдены? Разве только если адом для него станет сама эта размеренность и предсказуемость, что в случае Ивана Ивановича решительно невозможно. Получается, что метафизическим силам невыгодно идти на сделку.

На секунду выйдя из своей обычной рассеянности, Иван Иванович хлопнул рукой по правому среднему карману костюма.

В кармане глухо звякнуло.

Это было одним из повседневных мелких страхов Ивана Ивановича: боязнь потерять ключи — в результате забывчивости или из-за случайной дырки в кармане.

Такое уже было однажды. Нещадно нарушив размеренный ритм его предсказуемой жизни.

Облегчённо вздохнув, Иван Иванович опустил руку обратно и собрался взять резкий крюк влево от тропинки, пройдя по обыкновению между деревьями, что позволяло сократить оставшийся путь к дому едва ли не вдвое. И услышал чей-то крик.

Кричала девушка.

Крик не походил на типичное молодёжное идиотничанье — впрочем, для типичного молодёжного идиотничанья было ещё рановато, от силы пять часов вечера. В крике этом улавливались нотки паники.

«Надо узнать, что там происходит», — подумал Иван Иванович. И тут же одёрнул себя, словно отходя от похмелья: «Что я, с ума сошёл, что ли? Не моё это дело. Что надо им, то у них и происходит. А мне пора домой, иначе я толком не успею посидеть в Интернете перед сном».

«Но девушке может угрожать опасность», — вновь возникла в голове какая-то странная, неестественная мысль, и ноги сами понесли Ивана прямо в направлении вновь послышавшегося крика.

Он тихо цыкнул на них, и ноги остановились.

Что это с ним, в самом деле, происходит? Гипноз, что ли, какой-то? Опасность, видите ли, может угрожать девушке. Конечно, может, даже наверняка угрожает, ну и что с того?

Встряхнув головой и развеяв остатки наваждения, Иван Иванович уверенно двинулся через прилесок к дому. Вдруг в левом нижнем кармане его костюма слабо запиликал телефон.

Иван замер.

Дело в том, что он никогда не брал с собой на работу мобильного телефона. После одного случая, когда он чуть не подвергся угрозе ограбления, он вообще старался не носить с собою в карманах ничего ценного — ни часов, ни органайзеров, — и самой большой ценностью при нём был сам его многокарманный костюм.

Тем не менее телефон был в левом нижнем кармане его костюма и тихо звонил.

Мистика? Случайность? Как бы там ни было, лучше прервать это пиликанье — пока оно не привлекло внимание нехорошего субъекта или субъектов, на чьей совести лежал крик девушки.

Сбросить звонок или ответить? Телефон был старой модели, так что для сброса звонка всё равно придётся «снять трубку», фигурально выражаясь. А раз всё равно придётся «снимать трубку», почему бы заодно не послушать, кто звонит? Вдруг это шеф.

Нажав на кнопку приёма, Иван сделал пару десятков шагов от места, где его застал звонок, — в направлении, противоположном направлению давешних криков.

И лишь после этого поднёс трубку к уху.

— Алло? Кто говорит? — почти шёпотом спросил он.

— Это автор.

Голос из трубки был пронизан необыкновенной вескостью и убедительностью, как будто каждым словом расставляя все точки над i. Иван против воли обнаружил, что полностью верит обладателю этого голоса... Минуту, как можно ему верить, если он ещё ничего толком не сказал? Опять какие-то странные, не свои мысли?

— Автор чего? — ещё тише спросил Иван Иванович, в то время как ноги уносили его всё дальше от проклятого места.

— Автор произведения, главным персонажем которого ты являешься. И пока, пожалуй, практически единственным.

— Я — главный герой? — спросил Иван, попытавшись придать голосу скептическую интонацию.

Выйдя за пределы лесопарка, он стал чувствовать себя чуть уверенней. И даже приостановился с телефоном в руке.

— Пока — всего лишь персонаж. Впрочем, героем тоже можешь стать. Успокойся, — усмехнулся голос, — не в лурковском смысле. Хотя да, откуда тебе знать, что такое Лурк...

— Что вам нужно?

Иван Иванович огляделся по сторонам. Вроде бы пока всё было чисто, одиноких пешеходов в доступной взгляду части района не наблюдалось. Равно как и молодёжных компаний, готовых обшмонать человека с мобилой.

— Чтобы ты вернулся в лесопарк и спас девушку. Слышишь, как она кричит? Специально для тебя я могу сделать крики погромче.

И Иван услышал. Услышал настолько ясно и отчётливо, что ноги его сделали ещё несколько шагов от лесопарка.

— На эту девушку было завязано множество сюжетных планов. Ты должен был спасти её, не какой-нибудь герой или бывший ветеран, не майор спецслужб или юный романтик с огнём в глазах, а именно ты, целиком повязший в рутине типичный бухгалтер. На этом должна была строиться концепция повествования. Почему ты не спас её?

— Зачем? — нервно спросил Иван.

После усиления криков из лесопарка его скепсис к телефонному собеседнику несколько поубавился. Чего не скажешь о желании добраться до дома живым и невредимым.

— Вот именно. Зачем? — печально повторил голос. — Я слишком поздно обнаружил, что персонаж с прописанной мною психологией попросту неспособен на требуемое. Зачем? Переделывать что-либо нет времени. В общем, хотя так и не полагается делать, я решил просто позвонить тебе на трубу.

Иван обнаружил, что его рука вспотела. Переложив телефон в другую руку, он вытер ладонь о брюки.

— Вам надо было обратиться ко мне лет десять назад, — буркнул он.

В глубине души он удивлялся, почему ещё вообще ведёт этот разговор. Впрочем, возможно, так проявляется воля автора?

— О нет, это был бы обычный роман про романтика, верящего в чудо — и встретившегося с чудом. Ничего неординарного.

— Ничем не могу помочь, — решительно сказал Иван, выключая телефон и кладя его в карман.

Ещё раз окинув взглядом улицу и не выявив на ней никаких подозрительных элементов, он направился к ближайшему проёму между двумя бело-кирпичными зданиями...

...и обнаружил, что в действительности не делал этого, просто ярко представил себе это, продолжая стоять с телефоном у уха.

— Подожди, — поспешно произнёс автор. — Ты должен спасти её. Раскрою тебе карты: в действительности это не просто девушка. Это — принцесса созвездия Плеяд. Или затерянного колдовского измерения, я ещё не решил точно. От того, спасёшь ты её или нет, зависит вся твоя дальнейшая жизнь. Неужели ты так и хочешь умереть в своей постели серым скучным бухгалтером?

— Мечтаю об этом, — дрогнувшим голосом признался Иван.

— Ну да, я и забыл... Тогда подумай о материальных благах, ты ведь их любишь? И разве тебе бы не хотелось посидеть в галактическом Гипернете? Или в магическом Астрале, это ещё покруче Гипернета будет. Подумай о бесчисленных мирах, о бесчисленных благах, которые супружество с принцессой может тебе дать. Она ведь полюбит тебя, непременно полюбит, как только ты избавишь её от насильников.

Иван поёжился, покосившись в сторону лесопарка, откуда продолжали доноситься крики. В криках уже появилась интонация усталости.

Вообще-то с прекрасным полом у Ивана обстояло не очень. Но именно по этой причине он полагал, что ему поздно переучиваться.

— Я не умею драться, — хрипло сказал он.

— Я тоже не умею, — как будто обрадовался автор, — а кто тебя заставляет? Возьмёшь палку с земли, я позабочусь, чтобы ты нашёл что-нибудь поудобней и поувесистей. Подойдёшь к театру уголовных действий и — хрясь! хрясь! хрясь! — двинешь этой дубиной несколько раз по сексуально озабоченным задницам.

Ивана пробрала дрожь. Он представил себе, как возвращается в лесопарк, нашаривает в сумерках — а благодаря поздней осени уже успели сгуститься сумерки — занозистую грязную деревяшку, потом приближается к месту, откуда доносятся эти жуткие крики...

— Так их там несколько?

— Конечно, — бодро ответил автор. — Трое или четверо накачанных мордоворотов, точно ещё не решил. Возможно, нескольких рассажу в кустах. Ты думаешь, принцесса колдовского созвездия не сумела бы как-нибудь отбиться от одного-единственного насильника?

Ивана Ивановича вновь пробрала дрожь. Он отдалил мобильник от уха и молча смотрел на него около минуты.

После чего произнёс:

— Нет, извините. Но спасибо за предложение, — и потянулся к кнопке отключения телефона.

— Подожди! — взмолился автор столь громко, что это было слышно даже на расстоянии вытянутой руки от динамика. — Подожди. Так не полагается делать, но... Сколько ты получаешь в качестве бухгалтера?

Иван поколебался. И назвал сумму.

— Я могу заплатить тебе гораздо больше. Пусть это нарушение правил, но раз уж я дважды перешёл черту, выйдя с тобой на связь и раскрыв тебе карты... Загляни в верхний правый карман своих брюк.

Теперь, когда собеседник упомянул об этом, Ивану показалось, что он ещё раньше ощутил лёгкое изменение веса в вышеуказанном месте. Хлопнув рукой по карману, он нащупал там тонкую бумажную пачку.

Извлеча пачку наружу, он раскрыл её на манер веера. Доллары. Двадцать купюр по пятьсот долларов.

Ивана они ввергли в мрачную задумчивость.

— Разумеется, это только задаток, — поторопился объявить голос из трубки. — Даже не задаток, а так, для примера. Сколько ты хочешь для компенсации своего риска? С условием, что эта сделка останется между нами.

Бухгалтер принюхался к еле уловимому запаху денежных ассигнаций. И вновь задумался. Но теперь его задумчивость не была столь мрачной — и, кажется, на губах его даже мелькало бледное подобие улыбки.

. _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ .

Сумерки, сгустившиеся над рубежом города и лесопарка, уступили место полумраку. В небе стали появляться первые звёзды. На улицах зажглись фонари.

Крики, доносившиеся из лесопарка, вновь сменили тональность. В них теперь слышалась явная неудовлетворённость и раздражение.

— Значит, я получу десять миллиардов долларов и контрольный пакет акций десяти крупнейших предприятий Земли, одним из которых к тому времени станет предприятие, в котором работает мой шеф? — уточнил Иван.

— Без проблем, — устало отозвался автор.

— Вы говорите, мне угрожает максимум два ушиба — в плечо и в глаз. Но зрение не пострадает?

— Ничуть.

— А после того, как наши приключения закончатся, по вашим словам, я стану фактическим правителем межзвёздно-магической империи. Всех её армад звездолётов. И легионов некромантов.

— Именно так.

— И, когда я спасу мир, мною будут восхищаться все девушки всех возрастов. А мужчины не будут ревновать.

— Если пожелаете.

— Я хочу стать богатым и знаменитым. Скажем, актёром.

— Как вам угодно, мистер Рейган.

— Отлично, — проговорил Иван Иванович, вновь ощущая, как его руки потеют. На этот раз обе. — Отлично. Вы уверены, что никаких повреждений, кроме ушиба в плечо и под глазом, я не...

Голос из трубки жёстко перебил его:

— Если ты сейчас же не отправишься в лесопарк, я сам прибью тебя на месте метеоритом. И любой писательский профсоюз меня оправдает.

Голос из трубки явно не шутил.

Опасливо покосившись на вечернее небо, Иван выключил телефон. Уже однажды проделанным движением спрятал его в карман брюк, после чего зачем-то попытался подтянуть ремень потуже. Набрал полную грудь воздуха, вследствие чего ремень угрожающе треснул, и тут же поспешно выпустил его.

Подойдя к самому рубежу лесопарка, Иван наклонился, высматривая что-нибудь наподобие дубинки. Высмотрев, осторожно приподнял с земли сучковатую увесистую деревяшку и, сглотнув, дрожащими шагами направился в сторону доносящихся издали криков.

Герой отправлялся на совершение подвига.