Послано - 16 Июля 2011 : 21:43:12
Говорят, раньше мир был другим, спорить с этим, конечно никто не будет. Все меняется. Даже один десяток лет может изменить мир до неузнаваемости. Но вот то, что мне поведал старик Егорыч, кажется мне совершенно нереальным. Разговор зашел как всегда, после того, как вычистив стойло и убедившись, что все питомцы конюшни хозяина в полном порядке, я зашел к Егорычу передать деньги от матери. Старик, а было ему, как уверяли некоторые, чуть больше ста тридцати лет, что-то насвистывая, предавался своему любимому занятию. Он рисовал. Рисовал углем на когда-то белой, а сейчас – грязно-серой стене своей рабочей комнаты. Редко когда рисунки доживали до следующего утра, а некоторые из них стоили того, чтобы увековечить их в каком-нибудь крупном музее. Однако, как я ни уламывал старика, принося ему бумагу и краски, он наотрез отказывался рисовать на чем-нибудь, кроме стены. Да и из пишущих принадлежностей предпочитал только уголь. Правнучка его, Маришка, по секрету сказала мне, что как-то видела у него альбом с рисунками, но она могла и придумать, фантазерка еще та. И вот, когда я положил на старый, но еще крепкий рабочий стол несколько серебряных монет, то, как всегда, подошел к Егорычу, чтобы рассмотреть, что на этот раз его вдохновило. Талант у него был несомненный. Иногда он так изображал человека, что казалось, что картина вот-вот оживет и человек что-то скажет или сделает. Вот и сегодня – вихрастый мальчишка, сидящий за изящным столиком на странном одноногом стуле, казался совсем живым. Паренек вглядывался в какой-то ящик, стоявший перед ним на столе, одна рука его лежала на прямоугольной доске, расчерченной на квадратики, другая сжимала какой-то небольшой продолговатый предмет, от которого к коробке тянулась тонкая бечевка. - Что это, Егорыч, - я, не теряя времени даром, быстро переодевался. В любую минуту сюда могла заглянуть Маришка, и хоть я совершенно не волную ее кровь, как заявила она на днях, хотелось все же выглядеть перед ней в лучшем свете. Дед прервал свист, еще немного постоял молча, разглядывая свое творение, и произнес: - Это я. Малолетний хакер. В тот день, когда все случилось. - Что? Что случилось? И что такое «хакер»? Вот тогда, видимо, расчувствовавшись от воспоминаний, Егорыч, налив нам по огромной кружке горячего ароматного чая и рассказал мне, что около ста десяти лет назад он открыл портал между мирами. Портал – как пояснил Егорыч – это что-то вроде прохода, как дверь, ведущая из одной комнаты в другую. Только портал ведет в другой мир. По словам старика, мир наш на тот момент был совершенно не таким, как рассказывают историки. Все заполонили машины. Говорил даже, что такие машины ездили по дорогам без всякой лошади, летали по небу и даже выше неба – в космос – к звездам. И в каждом доме стояли такие ящички, которые назывались «компьютеры» а мир весь был опутан информационным полем, под названием «интернет». Слушая его, я понимал, откуда у Маришки такая богатая фантазия. Это надо же было придумать, что чайник мог закипать, стоило нажать на нем кнопочку, а общаться можно было с помощью коробки с людьми на другом конце земного шара. Что до Зиртанских материков можно было долететь по небу за несколько часов, и что их населяли люди, много людей, разных национальностей. - Куда же все это делось? - с улыбкой спросил я, прихлебывая обжигающий чай и заедая очень вкусной медовой лепешкой. Такие лакомые только Маришка готовит, нигде не ел вкуснее. - Куда-куда, - проворчал Егорыч. Он словно помолодел, и взгляд его был обращен будто в другую реальность. – Сгинуло всё! Вся техника, все электричество, все-все, одно нажатие клавиши «ENTER»… - Это… - Да то же самое можно было встретить в мое время в детективах, истории такие замудренные, в книгах написанные. Художественная литература, странно и страшно, что нет ее. А ведь сколько жанров разных было… Фэнтези, Фантастика, АИ, попаданцы, ролевики, дамские романы, исторические, постап… Да что говорить… Егорыч горестно махнул рукой. Я не очень хорошо изучал в школе историю книг, да и не это меня сейчас волновало, потому постарался вернуть старика к разговору о машинах. - Что можно было встретить в детективах? Что такое «нажатие клавиши «ENTER»? - А может не в детективах… Ну как же… Фразу такую. «Все решил один телефонный звонок!». Я улыбнулся: - А что такое телефонный звонок? – Никогда еще на моей памяти Егорыч не говорил столько незнакомых слов. Горестный вздох был мне ответом. - Вот ты, Антошка, очень умный парнишка, сообразительный и смекалка хоть куда. Вон, корабль свой вот-вот до ума доведешь. А таких элементарных вещей не знаешь. - Это не корабль, а лодка, - возразил я. - В мое время назвали бы твою лодку кораблем, ну или яхтой. Скоро закончишь-то? Пригласишь старика прокатиться? - Конечно, приглашу… Скрипнула дверь и в проеме показалась Маришка, зеленые глаза лукаво блестели: - А меня? - И тебя, - кивнул я. – Привет. Не мог же я ей сказать, что для нее строю свою лодку. На ней будет целый дом. Три комнаты, кухня, подсобка. Егорыч называл их красивым словом – каюты. И много еще разных словечек придумал для моей лодки, да и чертежи помогал разрабатывать. Догадывался, наверное, что для его правнучки любимой стараюсь. - Привет, Антоха! - Маришка посмотрела на стену, - Что это, деда? - Не забивай голову, птичка моя. – Отмахнулся Егорыч. – Ничего особенного. - Потом обязательно расскажешь, - не согласилась девушка, наклоняясь и целуя деда в щеку. – Ну что, Антош, мы идем или так и будешь пялиться на мой сарафан? - Так красивый же, - усмехнулся я, когда она кокетливо закружилась по подсобке. Очень хотелось дослушать историю про машины, но показать лодку Маришке казалось сейчас жизненно важным делом. – Идем, Мариш, только далеко это, надеюсь, не откажешься проехаться на моей двуколке? - К морю, что ли? – Проницательно спросила она. – Вечно вы с дедом секретничаете. Неужели, наконец, увижу о чем? - Увидишь. Погода стояла чудесная. Весна! Солнце заливало все вокруг живительным светом, распускались почки на деревьях, пели многочисленные птахи, по обе стороны тракта сквозь прошлогодние листья пробивалась молодая зеленая травка. Серко бежал бойкой рысцой, рядом сидела самая красивая девушка во всей округе. Что могло быть лучше! Весь вечер провели мы с Маришкой на моей лодке. Девушка осталась в полном восторге, но все мои попытки поговорить серьезно, обрывала так ловко, что я так и не смог спросить о самом главном. Когда подвез обратно, Маришка спрыгнула у ворот усадьбы и твердо заявила, что провожать не надо. Но настроение у меня, как ни странно, все равно было прекрасным. Хоть все зыбко, но столько улыбок от Маришки, сколько сегодня, я еще не получал. Может, и получится все. *** На следующий день Маришка укатила в свой пансионат, а Егорыч уехал в столицу по каким-то своим, одному ему известным, делам. Так что разговор о машинах, так и не получил своего продолжения. А через два дня хозяин расщедрился и не только дал мне две недели выходных для доведения до ума моей лодки, а еще и сам дал кучу советов, так как был в столице на какой-то конференции, где как раз обсуждалось развитие мореходства. Он даже самолично отвез меня к небольшому заливчику, где была припаркована моя лодка, и долго придирчиво ее рассматривал, комментируя и даже чем-то восхищаясь. Обещался присылать мне продукты, а так же все необходимое с Витюшей, служившим у него на посылках, велев не скрывать никакую нужду. Я, конечно, понимал, что многое он делает ради моей матери, магазинчик которой он стал навещать подозрительно часто, но отказываться от помощи не стал. Мама тоже была рада его поддержке, признавшись мне, что он действительно, хоть и неумело совсем, пытается за ней ухаживать. Попросила меня не обижать его отказом, так как более искреннего и хорошего человека еще поискать. Потому постройка лодки продвигалась быстро, доставляя мне много радости, с каждым днем приближаясь к завершению. Сердце у меня заходилось от предвкушения, когда я представлял, что совсем скоро будут проведены испытания, на которые по обычаю придется пригласить всех соседей. Очень хотелось приурочить этот день к возвращению Маришки, и уверенность, что так и выйдет, крепла с каждым днем, наполняя меня волнением и счастьем. Отпускные две недели закончились, теперь лишь по вечерам и выходным я занимался лодкой, но и этого вполне хватало. На второй день после возвращения к работе в усадьбе, я, наконец, снова увидел Егорыча. Увидев меня, старик просиял, приглашая сразу за стол. На стене была на этот раз нарисована моя лодка. Со всеми парусами и уже на плаву. Она выглядела такой настоящей, что у меня перехватило дыхание. Был тронут почти до слез. Вот ведь как бывает! Егорыч сам был сегодня на себя не похож, сказал, что очень меня ждал, а потом умолк и задумчиво смотрел, как я угощаюсь столичными диковинками, которыми был просто завален старый широкий стол в подсобке. Только вдоволь насытившись пряниками и прочими сластями, я вспомнил о машинах и решительно попросил рассказать мне еще что-нибудь о них. Егорыч покачал головой и с какой-то грустью заявил: - Нет, Антошка, тебе это не нужно. Ни тебе, ни Маришке, никому в этом богоспасаемом мире. Мои возражения он даже не стал слушать, погрузившись в свои мысли, а потом бодро вскочил и воскликнул: - Ну, вот и все! Пора! - Что – все? – Забеспокоился я. Не очень мне нравилось его волнение. Что задумал старик, хотел бы я знать. - Увидишь, своими глазами. Ждал только тебя, никому другому не хотел доверить это, да и опасно… - Что же? - Подожди. Егорыч шагнул к двери и тщательно ее запер, после чего достал из большого сундука в углу объемную картонную коробку и с величайшей осторожностью водрузил ее на свободный конец стола. Я неподвижно сидел на табуретке, не зная, что и думать. Положив на коробку руку, старик несколько секунд пристально смотрел на меня, потом заговорил: - Мой юный друг. Я слишком долго коптил это небо, пора уже и честь знать, но не в этом дело. Все, что ты увидишь сейчас, может тебя сильно удивить, но все же постарайся забыть это, и тем более – никому никогда не рассказывай. Не нужно это современному человечеству. Все должно развиваться своим путем. Нет! Не спрашивай ничего! Просто послушай. Он глубоко вздохнул, словно собираясь с мыслями. С непонятной нежностью провел морщинистой ладонью по коробке. И продолжил: - Я полюбил этот мир, тут хорошо и славно, и мне удалось прожить хорошую, долгую жизнь. Но все эти десятилетия меня мучала жажда вернуться в свой мир, пусть далеко не совершенный, но родной мне, даже сейчас. Не перебивай, Антон. Когда-нибудь ты, может быть, поймешь. Я оставил для тебя письмо в столице на центральной почте, но прочесть ты его сможешь лишь через двадцать лет. Поверь, так надо. И еще, ведь не исключено, не смотря на мою твердую уверенность в успехе, может ничего не получиться, тогда нам обоим придется это просто забыть. Не так много мне осталось жить… Он провел рукой по вспотевшему морщинистому лбу и покачал головой: - Не о том я. Так вот. Сейчас я включу это, и если все так, как я думаю, то просто исчезну. Нет смысла меня ждать и искать. Выполни мою просьбу. Утопи эту коробку подальше от берега в море и никому не показывай. Маришке… да и всем, не говори, что видел меня здесь. Официально я лежу сейчас в больнице святой Екатерины, лучшей клиники столицы. Подкупленный мной санитар завтра же объявит о моей смерти. Да… это жизнь, сынок. Все уже подготовлено. Мой прах выдадут моему внуку в запаянной вазе. Не удивляйся, что он обратится к тебе с просьбой провести обряд захоронения, как принято у моряков – высыпать пепел в море, когда на яхте отплывешь подальше от берега… Это я написал в завещании. Извини, что так путанно говорю. Заранее приготовил речь, но не всегда все получается, как мы задумали… И картина на стене… Сотрешь ее! - Но… - Прости, - перебил он, - иначе все поймут, что я был здесь, и тебе будут задавать лишние вопросы. Ни к чему это! Так вот. Готов ли ты выполнить мои просьбы? Я был в таком смятении от всего сказанного, что несколько секунд не мог говорить и только кивнул. Старик заслужил, чтобы я выполнил его последнюю волю, какой бы странной она мне не казалась. - Хорошо. Спасибо тебе, Антон! За все! Пора! Он взял со стола нож и стал аккуратно срезать веревки с коробки. И вот на стол была извлечена черная коробка поменьше с выпуклостью с одной стороны и стеклянной поверхностью – с другой. Толстое днище было испещрено какими-то отверстиями и железными нашлепками. Вслед за странным устройством, на стол легла продолговатая доска с кнопочками, на каждой из которых была изображена латинская буква, цифра или стрелки. Затем возле доски появилась из коробки маленькая деталь, размером с половинку апельсина. Это были те самые вещи, что нарисовал Егорыч несколько дней назад на стене. Он, явно волнуясь, воткнул проводки от доски с буквами и апельсиноподобной детали в большую коробку. Потом на нижней части изделия с темным стеклом нажал круглую кнопку и замер в ожидании. Я подвинул ему стул, заметив, как неудобно ему все делать стоя, Егорыч сел, словно не заметив этого, погруженный в тревожное ожидание. Я тоже ждал. Понимал, что увижу нечто удивительное. Но такого просто не представлял себе. Большая коробка вдруг загудела, и стекло засветилось, словно кто-то зажег внутри свечу. Сначала экран оставался серым, а потом по нему вдруг побежали буквы. Много-много, я не успевал, да и не пытался их читать. - Всего сто лет понадобилось, - благоговейно пробормотал Егорыч. Он стал быстро, с удивительной для его возраста, шустростью, барабанить по кнопкам на плоской доске и что-то нажимать на полукруглом приборе. Сколько это длилось, я не знаю, но был так заворожен происходящим, что очнулся, только когда Егорыч громко сказал: - Ну вот, Антон. Осталось нажать «ENTER». Прощай, мой друг. Не поминай лихом. Я облизнул пересохшие губы, неловко кивнул: - Прощайте, Егор Степаныч. Если честно, хотел просто подыграть старику. Не верилось, что он и в самом деле пропадет. Глаза его, когда он посмотрел на меня, были такими веселыми и счастливыми, что я вдруг сам от себя не ожидая, взмолился мысленно: «Боже! Помоги ему!» - Да! – Егорыч с силой щелкнул по единственной кнопке, загнутой уголком. Что-то щелкнуло, словно взорвалось внутри черной коробки. Буквы на мутном стекле замелькали с неимоверной скоростью, а потом произошло это. Шум в коробке, который раздражал слух все это время, внезапно смолк, и огромная дуга синеватого света вырвалась из нижней части коробки, словно куполом, искрящимся прозрачным, накрывая старика вместе с табуретом. Я не успел испугаться, как все было кончено. Ни света, ни Егорыча, темнота стекла на коробке. Только колченогая табуретка пару раз качнулась. Минут двадцать я приходил в себя, пытаясь хоть что-то понять. А потом плюнул, стал собирать диковинные приспособы обратно в картонную коробку. Я твердо решил выполнить волю старого друга в точности. Труднее всего было стирать рисунок. Вот тогда я и пролил несколько слезинок в память о кончине старика. От него я за всю жизнь видел так много добра – и не только ко мне, что просто не верилось, что его больше нет. Только поздним вечером добрался я до залива. Спустил со своей недостроенной яхты шлюп и отплыл подальше в море, удивительно спокойное этим вечером. Тяжелая коробка, к которой для надежности я привязал еще пару здоровых камней, беззвучно ушла на дно, похоронив с собой тайну исчезновения Егорыча. *** Мальчишка на стуле дернулся и открыл глаза. Несколько секунд он словно ничего не понимал, а потом взглянул на клавиатуру на столе, темный экран монитора, потрогал мышку, и вдруг издал клич, полный безумного восторга. В дверь тут же забарабанили: - Егор! – послышался строгий мамин голос. – Ну, сколько можно? Я третий раз разогрела ужин. Марш за стол. И хватит уже на сегодня сидеть у компьютера, глаза испортишь. Ты слышишь?! - Я здесь! Я слышу тебя! – прошептал вихрастый мальчишка, еле дыша от переполнявших его чувств. Он чуть снова не закричал, вскакивая со стула. Еле сдержался, смог почти скрыть восторг, отвечая: – Иду! Иду, мам! И уже подходя к двери, открывая задвижку, пробормотал: - «Бета тест онлайн RPG нового поколения. Абсолютная свобода действий. Участникам теста - пожизненный премиум акаунт»? Просто наведите мышку на черный квадрат и нажмите «ENTER»? Никогда больше не куплюсь!
Версия для печати
Послано - 16 Июля 2011 : 21:43:12
