Послано - 05 Окт 2011 : 15:09:01
Представляем вам статью замечательного автора, часто подмечающего сюрреалистические порядки нашего общества и с юмором печатающего свои очерки.
Павел Зайцев.
Слово о современном искусстве.
«Современное искусство — как морская свинка. Во-первых, она не морская, а во-вторых — не свинка». (С)
Когда мне было девять, отец повез нас с братом в Ленинград – навестить многочисленных родственников и приобщить нас к культуре древнего города. Мы так много ходили пешком, рассматривая старинные дома, многочисленные мосты и скульптуры, что ноги болели, не переставая. Конечно, мы посетили Эрмитаж. Долго ходили по залам с античной скульптурой, удивлялись искусно выполненным портретам различных царей и вельмож. Видно было - несмотря на то, что все портреты были подчинены строгим правилам портретописания тех лет – люди на фоне атласных портьер или горностаевых шуб, с важным и серьёзным выражением лица – художники старались выразить особенности характера позирующих людей в этих узко очерченных рамках. По лёгкому румянцу на носу и неестественному блеску глаз в этом тучном графе угадывался пьяница и чревоугодник, а желчный характер герцогини ясно читался по едва заметным сардоническим складкам в уголках губ. Опытные искусствоведы могли рассказывать целые истории об одном портрете, каждый мазок кисти в котором, как кадр хорошего фильма, нанесён с глубоким смыслом и подтекстом. Слушать было очень интересно. Помнится, я поразился тогда, как много можно рассказать о времени и человеке одним рисунком. Утомившись многокилометровым путешествием по знаменитому музею, мы направились к выходу и оказались в павильоне современного искусства. Там было оживленно, толпы народа ходили от экспоната к экспонату с выражением одухотворенной задумчивости. Первые же картины ввергли нашу семью в лёгкий шок. Они представляли собой хаотичные разноцветные пятна или наборы геометрических фигур. Это показалось нам какой-то шуткой или розыгрышем. Не может быть, чтобы ЭТО было искусством - думали мы - уж что-что, а наляпать краску на холст особой искусности не надо. Однако солидно одетые люди в дорогих костюмах и платьях рассматривали все эти пятна, точки и линии с серьёзными лицами. Отступали на несколько шагов и всматривались, словно бы для того, чтобы разглядеть глубокий смысл, доступный лишь автору и таким тонким ценителям, как они сами. Но строительный прораб из глубинки со своими двумя недорослями, фанатеющими от песен группы "Наутилус Помпилиус", на тонких ценителей современного искусства никак не тянули. Мы хихикали всё громче, непочтительно тыкая пальцами в особенно одиозные произведения современных художников. Апогеем варварского отношения к современной концептуальной арт-мысли стала буря веселья, вызванная у нас видом центрального экспоната выставки. Шедевр назывался «Большая чёрная кривая». В порыве вдохновения художник выкрасил чёрной краской большую металлическую трубу, изогнутую тяжёлой жизнью и неправильной эксплуатацией. Видимо, коллеги и знакомые искусствоведы из тусовки сочли его поступок настолько современным и искусным (покрашено, надо сказать и впрямь было не халтурно – без пятен и подтёков), что труба была водружена на пьедестал из папье-маше и перемещена со свалки в павильон Эрмитажа. - Хыхыхы, трубу со свалки притащили! – первым оценил инсталляцию мой старший брат, залившись звонким смехом. В силу недалекого ума и детской непосредственности я поддержал радость брата, за нами басовито вторил отец, у которого таких труб полный склад на работе лежал. Затем произошло что-то замечательное, видимо, сработал эффект голого короля. Серьёзные дяди и тёти тоже начали улыбаться, а некоторые уже отпускали откровенные шутки и весело гигикали вместе с нами. У присутствующих словно спала с глаз пелена, и заумно-концептуальные шедевры «искусства не для всех» вдруг превратились в сборище идиотского барахла.
Позже я задумался над этим и понял, что в тот момент современное искусство действительно стало искусством и выполнило свое главное предназначение – высмеивать глупость и ханжество нашего общества. На самом деле «Большая черная кривая» была крашеным куском ржавой трубы только до тех пор, пока её не водрузили на пафосный пьедестал и не установили в центре павильона всемирно известного музея, и первый "тонкий ценитель" не произнёс глубокомысленного "в этом что-то есть", поправив шёлковый шарфик. После этого труба стала действительно произведением искусства, высмеивающим жажду «элитарности», лицемерие и глупость. А три незамысловатых персонажа в нашем лице невольно стали для посетителей выставки катализатором катарсиса, который так необходим для любой художественной мысли.
Позже я прочитал, что современное искусство отходит от предмета и формы и склоняется к искусству в виде процесса и в виде акта. В этом смысле развенчивание ареола загадочности вокруг куска ржавой трубы и стало этим актом искусства. Хотя вообще продвигать сам процесс в ущерб результату в искусстве явно начали какие-то лодыри и бездари. Им тоже хотелось восхищения толпы и грантов от спонсоров, но тратить годы на оттачивание художественного мастерства было не с руки. Тогда они просто провозгласили, что процесс - это и есть самое чистое и незамутнённое из искусств. А что? Отличная идея - отжигай "перфомансы" поэпатажней да поэкстравагантней, одевайся как клоун, с одухотворенным лицом шокируй и попирай моральные нормы - и вот ты уже Художник! Самая идея художественного эпатажа, протеста против шаблонного мышления и устоявшегося положения вещей не нова. Бунт против отжившего старого – это и есть двигатель прогресса. Процесс положительный. Однако если даже за очень благое дело берутся бездари и дураки, то выходит нехорошо. Как точно подметил в этой связи английский драматург Том Стоппард: «Мастерство без воображения – это ремесло, дающее массу полезных вещей, вроде плетеных корзинок для пикников. Воображение без мастерства порождает современное искусство». Недавно мне пришлось по работе побывать на выставке-биеннале современного искусства в Москве. Большая церемония награждения с кучей известных "деятелей искусства" из разных стран (очень интересный, кстати, эвфемизм - грубо говоря, если ты не поэт, не художник и вообще ничего сам делать не можешь, но жаждешь поучаствовать в «движухе», то ты можешь назвать себя высокопарно "деятель"). Так вот, зрелище, на мой взгляд, просто омерзительное. Несколько сотен разодетых в последние модели от Гуччи и Прада деятелей гламурно тусили, попивая шампанское, и с видом знатоков поглядывали на представленные работы лауреатов. Сами лауреаты немного тушевались. И я их прекрасно понимаю - даже самый тонкий авантюрист, мошенник и самозванец всегда опасается разоблачения. Но не понимали они одного - весь этот благоухающий бомонд деятелей собрался там вовсе не для "искусства". О нет! Собрались они там во имя гораздо более высокой цели – пиления бабла! Как говорится "Если ты не понимаешь о чём идёт речь, значит речь идёт о деньгах. Причем, скорее всего, о твоих". Так было и в этом случае: лауреатам этого насмехательства над искусством можно было не переживать. Их окружали гораздо более матёрые авантюристы и пройдохи. А подавали эту "дохлую крысу на серебряном блюде" присутствующим здесь спонсорам - главам администраций, правительственных советов по культуре и других "культурных организаций". Но что самое забавное, что и те, в свою очередь, лишь играли в этом большом спектакле свою роль. Вся эта цепочка пиления бюджетных денег прикрывалась лозунгом «развитие современного искусства», и именно поэтому очковтирателям-лауреатам нечего было бояться разоблачения. По сути, они были единственные здесь, кто хотя бы что-то создал, чтобы срубить бюджетных деньжат. Грант за первое место получило фото ныряющих с пристани подростков. Ну, по правде сказать, не простое фото, а увеличенное и красиво представленное. А что? Вполне себе искусство. Особо порадовал меня перфоманс двух предприимчивых лауреатов - студентов из Питера. Они катались по полу комнаты, привязав к ногам куски мыла. И они тоже получили за это грант. А что? Современно! Остроумно! Перформанс! А за это и денег не жаль дать. Все равно они бюджетные, а значит, ничьи. Хотя по правде, каталось мыло по полу плоховато. Далеко не уедешь. Ничего общего с искусством это шоу человеческих пороков не имеет – поспешил я сделать вывод, уходя домой. Однако позже, поразмыслив над этим, я пришел к выводу, что это не совсем так. Существует принятое мнение, что произведение искусства настолько ценно, насколько точно и глубоко отражена в нём реальная жизнь. А ведь такая накипь, как все эти бессмысленные перформансы и инсталляции, на здоровом теле общества не появится. Подмена базовых ценностей культом потребления и жаждой стяжательства, зомбирование, обыдливание масс, двойные стандарты и лживая пропаганда в СМИ - всё это в современном искусстве отлично нашло своё отражение. А если так, то получается, это у нас не искусство такое плохое – это у нас жизнь такая.
Послано - 06 Окт 2011 : 07:08:36
Ну по форме это не очерк, вообще-то. А о современном (и не только) искусстве и "искусстве" лучше Евгения Антипова почитать ("Век авангарда", например, и многие другие статьи). Намного интереснее, глубже - и веселее:)
Послано - 06 Окт 2011 : 09:01:12
А мне этот очерк понравился.
С тезисами автора в общем согласен
Да, цитата про "дохлую крысу на серебряном блюде" - я знаю откуда это.
Аркадий Аверченко, "Крыса на подносе"
- Хотите пойти на выставку нового искусства? - сказали мне. - Хочу, - сказал я. Пошли. I - Это вот и есть выставка нового искусства? - спросил я. - Эта самая. - Хорошая. Услышав это слово, два молодых человека, долговязых, с прекрасной розовой сыпью на лице и изящными деревянными ложками в петлицах, подошли ко мне и жадно спросили: - Серьезно, вам наша выставка нравится? - Сказать вам откровенно? - Да! - Я в восторге. Тут же я испытал невыразимо приятное ощущение прикосновения двух потных рук к моей руке и глубоко волнующее чувство от созерцания небольшого куска рогожи, на котором была нарисована пятиногая голубая свинья. - Ваша свинья? - осведомился я. - Моего товарища. Нравится? - Чрезвычайно. В особенности эта пятая нога. Она придает животному такой мужественный вид. А где глаз? - Глаза нет. - И верно. На кой черт действительно свинье глаз? Пятая нога есть - и довольно. Не правда ли? Молодые люди, с чудесного тона розовой сыпью на лбу и щеках, недоверчиво поглядели на мое простодушное лицо, сразу же успокоились, и один из них спросил: - Может, купите? - Свинью? С удовольствием. Сколько стоит? - Пятьдесят... Было видно, что дальнейшее слово поставило левого молодого человека в затруднение, ибо он сам не знал, чего пятьдесят: рублей или копеек? Однако, заглянув еще раз в мое благожелательное лицо, улыбнулся и смело сказал: - Пятьдесят ко... рублей. Даже, вернее, шестьдесят рублей. - Недорого. Я думаю, если повесить в гостиной, в простенке, будет очень недурно. - Серьезно, хотите повесить в гостиной? - удивился правый молодой человек. - Да ведь картина же. Как же ее не повесить! - Положим, верно. Действительно картина. А хотите видеть мою картину "Сумерки насущного"? - Хочу. - Пожалуйте. Она вот здесь висит. Видите ли, картина моего товарища "Свинья как таковая" написана в старой манере, красками; а я, видите ли, красок не признаю; краски связывают. - Еще как, - подхватил я. - Ничто так не связывает человека, как краски. Никакого от них толку, а связывают. Я знал одного человека, которого краски так связали, что он должен был в другой город переехать... - То есть как? - Да очень просто. Мильдяевым его звали. Где же ваша картина? - А вот висит. Оригинально, не правда ли? II Нужно отдать справедливость юному маэстро с розовой сыпью - красок он избегнул самым положительным образом: на стене висел металлический черный поднос, посредине которого была прикреплена каким-то клейким веществом небольшая дохлая крыса. По бокам ее меланхолически красовались две конфетные бумажки и четыре обгорелые спички, расположенные очень приятного вида зигзагом. - Чудесное произведение, - похвалил я, полюбовавшись в кулак. - Сколько в этом настроения!.. "Сумерки насущного"... Да-а... Не скажи вы мне, как называется ваша картина, я бы сам догадался: э, мол, знаю! Это не что иное, как "Сумерки насущного"! Крысу сами поймали? - Сам. - Чудесное животное. Жаль, что дохлое. Можно погладить? - Пожалуйста. Я со вздохом погладил мертвое животное и заметил: - А как жаль, что подобное произведение непрочно... Какой-нибудь там Веласкес или Рембрандт живет сотни лет, а этот шедевр в два-три дня, гляди, и испортится. - Да, - согласился художник, заботливо поглядывая на крысу. - Она уже, кажется, разлагается. А всего только два дня и провисела. Не купите ли? - Да уж и не знаю, - нерешительно взглянул я на левого. - Куда бы ее повесить? В столовую, что ли? - Вешайте в столовую, - согласился художник. - Вроде этакого натюрморта. - А что, если крысу освежать каждые два-три дня? Эту выбрасывать, а новую ловить и вешать на поднос? - Не хотелось бы, - поморщился художник. - Это нарушает самоопределение артиста. Ну, да что с вами делать! Значит, покупаете? - Куплю. Сколько хотите? - Да что же с вас взять? Четыреста... - Он вздрогнул, опасливо поглядел на меня и со вздохом докончил: - Четыреста... копеек. - Возьму. А теперь мне хотелось бы приобрести что-нибудь попрочнее. Что-нибудь этакое... неорганическое. - "Американец в Москве" - не возьмете ли? Моя работа. Он потащил меня к какой-то доске, на которой были набиты три жестяные трубки, коробка от консервов, ножницы и осколок зеркала. - Вот скульптурная группа: "Американец в Москве". По-моему, эта вещица мне удалась. - А еще бы! Вещь, около которой можно за-ржать от восторга. Действительно, эти приезжающие в Москву американцы, они тово... Однако вы не без темперамента... Изобразить американца вроде трех трубочек... - Нет, трубочки - это Москва! Американца, собственно, нет; но есть, так сказать, следы его пребывания... - Ах, вот что. Тонкая вещь. Масса воздуха. Колоритная штукенция. Почем? - Семьсот. Это вам для кабинета подойдет. - Семьсот... Чего? - Ну, этих самых, не важно. Лишь бы наличными. III Я так был тронут участием и доброжелательным ко мне отношением двух экспансивных, экзальтированных молодых людей, что мне захотелось хоть чем-нибудь отблагодарить их. - Господа! Мне бы хотелось принять вас у себя и почествовать как представителей нового чудесного искусства, открывающего нам, опустившимся, обрюзгшим, необозримые светлые дали, которые... - Пойдемте, - согласились оба молодых человека с ложками в петлицах и миловидной розовой сыпью на лицах. - Мы с удовольствием. Нас уже давно не чествовали. - Что вы говорите! Ну и народ пошел. Нет, я не такой. Я обнажаю перед вами свою бедную мыслями голову, склоняю ее перед вами и звонко, прямо, открыто говорю: "Добро пожаловать!" - Я с вами на извозчике поеду, - попросился левый. - А то, знаете, мелких что-то нет. - Пожалуйста! Так, с ложечкой в петлице и поедете? - Конечно. Пусть ожиревшие филистеры и гнилые ипохондрики смеются - мы выявляем себя, как находим нужным. - Очень просто, - согласился я. - Всякий живет как хочет. Вот и я, например. У меня вам кое-что покажется немного оригинальным, да ведь вы же не из этих самых... филистеров и буржуев! - О, нет. Оригинальностью нас не удивишь. - То-то и оно. IV Приехали ко мне. У меня уже кое-кто: человек десять - двенадцать моих друзей, приехавших познакомиться поближе с провозвестниками нового искусства. - Знакомьтесь, господа. Это все народ старозаветный, закоренелый, вы с ними особенно не считайтесь, а что касается вас, молодых, гибких пионеров, то я попросил бы вас подчиниться моим домашним правилам и уставам. Раздевайтесь, пожалуйста. - Да мы уж пальто сняли. - Нет, чего там пальто. Вы совсем раздевайтесь. Молодые люди робко переглянулись: - А зачем же? - Чествовать вас будем. - Так можно ведь так... не раздеваясь. - Вот оригиналы-то! Как же так, не раздеваясь, можно вымазать ваше тело малиновым вареньем? - Почему же... вареньем? Зачем? - Да уж так у меня полагается. У каждого, как говорится, свое. Вы бросите на поднос дохлую крысу, пару карамельных бумажек и говорите: это картина. Хорошо! Я согласен! Это картина. Я у вас даже купил ее. "Американца в Москве" тоже купил. Это ваш способ. А у меня свой способ чествовать молодые, многообещающие таланты: я обмазываю их малиновым вареньем, посыпаю конфетти и, наклеив на щеки два куска бумаги от мух, усаживаю чествуемых на почетное место. Есть вы будете особый салат, приготовленный из кусочков обоев, изрубленных зубных щеток и теплого вазелина. Не правда ли, оригинально? Запивать будете свинцовой примочкой. Итак, будьте добры, разденьтесь. Эй, люди! Приготовлено ли варенье и конфетти? - Да нет! Мы не хотим... Вы не имеете права... - Почему?! - Да что же это за бессмыслица такая: взять живого человека, обмазать малиновым вареньем, обсыпать конфетти! Да еще накормить обоями с вазелином... Разве можно так? Мы не хотим. Мы думали, что вы нас просто кормить будете, а вы... мажете. Зубные щетки рубленые даете... Это даже похоже на издевательство!.. Так нельзя. Мы жаловаться будем. - Как жаловаться? - яростно заревел я. - Как жаловаться? А я жаловался кому-нибудь, когда вы мне продавали пятиногих синих свиней и кусочки жести на деревянной доске? Я отказывался?! Вы говорили: мы самоопределяемся. Хорошо! Самоопределяйтесь. Вы мне говорили - я вас слушал. Теперь моя очередь... Что?! Нет уж, знаете... Я поступал по-вашему, я хотел понять вас - теперь понимайте и вы меня. Эй, люди! Разденьте их! Мажь их, у кого там варенье. Держите голову им, а я буду накладывать в рот салат... Стой, брат, не вырвешься. Я тебе покажу сумерки насущного! Вы самоопределяетесь - я тоже хочу самоопределиться... V Молодые люди стояли рядышком передо мной на коленях, усердно кланялись мне в ноги и, плача, говорили: - Дяденька, простите нас. Ей-богу, мы больше никогда не будем. - Чего не будете? - Этого... делать... Таких картин делать... - А зачем делали? - Да мы, дяденька, просто думали: публика глупая, хотели шум сделать, разговоры вызвать. - А зачем ты вот, тот, левый, зачем крысу на поднос повесил? - Хотел как чуднее сделать. - Ты так глуп, что у тебя на что-нибудь особенное, интересное даже фантазии не хватило. Ведь ты глуп, братец? - Глуп, дяденька. Известно, откуда у нас ум?! - Отпустите нас, дяденька. Мы к маме пойдем. - Ну ладно. Целуйте мне руку и извиняйтесь. - Зачем же руку целовать? - Раздену и вареньем вымажу! Ну?! - Вася, целуй ты первый... А потом я. - Ну, бог с вами... Ступайте. VI Провозвестники будущего искусства встали с колен, отряхнули брюки, вынули из петлиц ложки и, сунув их в карман, робко, гуськом вышли в переднюю. В передней, натягивая пальто, испуганно шептались: - Влетели в историю! А я сначала думал, что он такой же дурак, как и другие. - Нет, с мозгами парень. Я было испугался, когда он на меня надвигаться стал. Вдруг, думаю, подносом по голове хватит! - Слава Богу, дешево отделались. - Это его твоя крыса разозлила. Придумал ты действительно: дохлую крысу на поднос повесил! - Ну, ничего. Уж хоть ты на меня не кричи. Я крысу выброшу, а на пустое место стеариновый огарок на носке башмака приклею. Оно и прочнее. Пойдем, Вася, пойдем, пока не догнали. Ушли, объятые страхом...
Послано - 06 Окт 2011 : 09:54:57
Денис ога! Спасибо за наводку - я обязательно почитаю. Но Зайцев пишет и о другом. Я вообще надеюсь. что он еще нас статьями порадует!
Falcony посмеяло) До третьей части - мне вообще понравилось. К тому же по ремаркам Знатока. явно было, что он думает об этом искусстве! Но вот сцены наказания и повинности творцов... Это уже то самое разжёвывание, как мне кажется. Просто финал в анекдот со здоровым чувством восторжествовавшей справедливости. Или просто я любитель открытых финалов))))) К примеру - привел бы он к себе их, а у него - общество аонимных вампиров (а что? дань моде повального увлечения сосущими). Ну и полагай потом - кем были юные творцы: ужином, или вампирскими пионерами? Кстати, заметили, подача текста сильно отличается у авторов. Аверченко скорее строит сюжет и обыгрывает его до парадоксов, а Зайцев просто приоткрывает свои внутренние наблюдения. Более мягкий и добродушный тон, по-моему. Но что одно, что другое - хорошо, что есть ценители оригинального искусства))))))) Ой, пойду Антипова почитаю, пока Денис не погрозил мне за словоблудие!
Кстати, заметили, подача текста сильно отличается у авторов. Аверченко скорее строит сюжет и обыгрывает его до парадоксов, а Зайцев просто приоткрывает свои внутренние наблюдения.
Аверченко - давно уж классика юмора. Как Марк Твен L)
Более мягкий и добродушный тон, по-моему. Но что одно, что другое - хорошо, что есть ценители оригинального искусства)))))))
Да, нужно отличать оригинальное искусство от современного.
Я не про крысу на блюде Д)
ИМХО, конечно
Новое бывает не сразу принято - потому что оно ново и непривычно.
К примеру, те же импрессионисты по началу были необычны - теперь же само собой разумеющиеся, вошедшие в культуру
Если художник причисляет к современному искусству - то это уже не хорошо. Значит без тусовки под названием "современное искуство" ему существовать не получается. А тусовка - это не искусство.
Тусовка вместо личного творения помогает получить некие блага, но к исскуству это отношения не имеет. Просто потому, что такого исскуства пока не существует.
Произведение должно быть проверено временем, если оно не забудется завтра, через год, через век - значит есть в нем что-то
Послано - 07 Окт 2011 : 13:41:11
Тут возразить нечего) Хотя тусовка - все равно часть общества. Тот же Бомонд художников? Не может быть человек один. Только социопат может. А остальные будут искать общество разделяющее и порождающее его идеи. А проверка временем - на Дарвинскую теорию похожа)))) Запомниться, будет в цене - ага, искусство, или даже классика. А забыли, выкинули - тогда какое же это искусство? Мазня! А по-моему, если есть ценители (тут даже пусть крыса на подносе) - значит уже искусство и уже достучались. Вот такое у меня непредвзятое чувство юмора))))))) Хы)
Позже я задумался над этим и понял, что в тот момент современное искусство действительно стало искусством и выполнило свое главное предназначение – высмеивать глупость и ханжество нашего общества. На самом деле «Большая черная кривая» была крашеным куском ржавой трубы только до тех пор, пока её не водрузили на пафосный пьедестал и не установили в центре павильона всемирно известного музея, и первый "тонкий ценитель" не произнёс глубокомысленного "в этом что-то есть", поправив шёлковый шарфик.
Эдакий артефакт и размещать надо так, чтобы можно было занять правильное место для наблюдения за перфомэнсом - такое, с которого видно публику, а не экспозицию
Версия для печати
Послано - 05 Окт 2011 : 15:09:01
