Послано - 15 Июля 2019 : 07:22:45
Sheldon Lee: «Хроники предпоследнего времени» Апокалипсис в одном отдельно взятом городе. Да, именно так. Нет, трубный глас не прозвучал, Четыре Всадника не явились, дождь огненный не пролился, но мертвецы восстали из могил, часть людей превратилась в жутких тварей, часть спешно бежала – а часть осталась. И теперь выживают: без электричества, воды и канализации, без транспорта и коммунальных служб, под палящим солнцем без капли дождя в течение месяцев, в блокаде, под артиллерийскими обстрелами. Хорошо хоть, непонятно откуда объявившиеся инфернальные «волонтёры» бесплатно раздают воду и тушёнку. Вот только иногда выдёргивают из длиннющей очереди то одного, то другого, и уводят непонятно куда и зачем. И никто оттуда не возвращаются. А ещё днём по улицам носятся джипы с натуральными чертями в камуфляже и с автоматами – и горе тебе, если черти обратят на тебя внимание. Ночами же в городе тоскливо воют оборотни, а по утрам то тут, то там находят растерзанные и полусъеденные тела. Но люди всё равно как-то живут. Вернее, выживают. Если, конечно, это можно назвать жизнью. С утра постараться добыть воды и бесплатной тушёнки. Молча стоять в бесконечной очереди: лучше не разговаривать – мало ли что? Слиться с унылым пейзажем, притвориться ветошью и не отсвечивать. Добраться до дома. Отсидеться. Пережить ночь, зачастую уже не просыпаясь от грохота привычных обстрелов. Утром – снова за водой. И так – день за днём, неделя за неделей. Ну, разве что изредка зайти в гости к приятелю или встретить на улице знакомую девушку, перекинуться парой слов. Восстать? Воспротивиться? Дать отпор тварям? Сделать хоть что-нибудь? На это не осталось ни смелости, ни силы воли, ни решимости (а были ли они хоть когда-нибудь?), ни даже бесшабашного отчаяния заведомого смертника: «Эх, помирать, так с музыкой!» Люди привыкли, смирились, отупели – равнодушие и покорность, вот и всё, что у них осталось. Более того, некоторые даже искренне рады произошедшим изменениям: больше не надо платить за ипотеку, ходить на постылую работу, выслушивать разносы от самодура-начальника: свобода! Делай что хочешь, живи как хочешь, никто небе не указ! Да ещё и вода с тушёнкой – бесплатно. Лафа! А что оборотни сожрать могут – так не суйся ночью на улицу – глядишь, и не сожрут. Меня же до сих пор не сожрали? И лишь безнадёжные, отчаянные мольбы возносятся по ночам к равнодушным Небесам. Но Небеса молчат. Там, на Небесах, свои порядки, своя иерархия и бюрократия, без прямого приказа вышестоящего начальства никто ничего не решается предпринять (знакомо, не правда ли?), а начальство отсутствует. И выносят архангелы одну бессмысленную резолюцию за другой, и один лишь рядовой ангел Щ-232 не в силах более равнодушно взирать на страдания людей – и, презрев должностные инструкции, он откликается на зов. Тут-то всё и началось. Не так уж часто в одном небольшом романе автор использует несколько разных литературных стилей и манер повествования. Это и нарочито реалистичная бытовая апокалиптическая чернуха; и злая и горькая сатира; и чёрная ирония и сарказм; и гротесково-фарсовые, почти фантасмагорические эпизоды, вроде феерических попоек во время визитов генерала в держащую блокаду города воинскую часть; и «армейский реализм», отягощённый боевыми действиями в зоне апокалипсиса; и весьма динамичные «боевиковые» эпизоды; и острые эмоциональные фрагменты, где сквозь безнадёжность, уныние, фатализм и отупение вдруг пробиваются истинные человеческие чувства. Эпизоды эти написаны всякий раз чуть (а иногда и не чуть) другим языком, в разной манере и стилистике – но при этом не выбиваются из общего авторского стиля, присущего роману в целом. В наши времена такая стилевая игра – и вполне удачная, надо сказать: выбранная манера адекватна каждому соответствующему эпизоду – дорогого стоит. Браво, Sheldon Lee! Есть в романе и нецензурная лексика (а попросту говоря – мат). Но употребляется он исключительно к месту и в устах персонажей, которые просто не могут выражаться иначе. И мат этот почти всякий раз достигает нужного эффекта, причём разного: когда комического, а когда и остро-эмоционального, драматического – на грани трагедии. Мат здесь – не просто мат, а художественный приём, и приём этот работает. «— Вряд ли, — сказал он, но без особой уверенности. — Вряд ли это армагеддон. Больно уж уёбищный. Хотя может для нас так и полагается. У нас — такой. А датчанам будет хороший, качественный армагеддон. Евростандартный.» Стоит отметить, что в начале романа мата практически нет. Но постепенно, ближе к финалу, его концентрация постепенно нарастает – вместе с ростом напряжения, предела выносливости людей и мироздания, когда уже и слов-то других не остаётся – а потом заканчиваются даже эти слова, а вместе с ними заканчивается и страх, и приходит время действовать. Потому что чаша терпения переполнилась, и больше ничего уже не остаётся, и жить так больше нельзя, а смерть уже не страшна. Нет, этот перелом происходит не у всех, далеко не у всех. И, может быть, даже не у самых лучших людей – но он всё-таки происходит. И те, кто всё-таки нашёл в себе силы, делают выбор, восстают и идут вперёд – а остальные остаются. Безропотно умирать ли, влачить ли прежнее жалкое существование – уже не важно. Вот только сделав выбор, пройдя бойню и ад, и даже победив, вырвавшись из этого порочного круга сюрреалистического ужаса и беспросветности, вернувшись в нормальную жизнь – не ощутишь ли ты однажды, что здесь ты уже чужой, и никогда не станешь своим? Что всё, через что ты прошёл, изменило тебя? И что лишь в те предпоследние мгновения на грани жизни и смерти ты только и жил по-настоящему? И не потянет ли тебя вернуться?.. Сильный роман. Жёсткий и местами жестокий. Нелицеприятный – без пафоса и «киношного» героизма, без «суровой романтики апокалипсиса» – а заодно без розовых соплей и карамельного «хэппи-энда». Из недостатков можем указать лишь два. Во-первых, это несколько затянутая середина романа. Это общая беда очень многих текстов. Да, понимаем, автору хотелось показать и подчеркнуть тупую беспросветность, повторяемость и монотонность жизни в полуразрушенном апокалиптическом городе – день за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем одно и то же, и никакого просвета, никаких перемен, словно один и тот же день зациклили на «бесконечном повторе». Но тут автор несколько перестарался. Изменения на самом деле уже начались, появляются новые действующие лица, в городе что-то происходит – а на фоне этого читателю продолжают раз за разом прокручивать всё тот же малость поднадоевший трек. К счастью, роман и сам невелик, и затянутая часть, соответственно, тоже не особо велика – но что есть, то есть. Ужать бы немного эту середину, чуть подсократить – роман от этого стал бы только лучше, как на наш взгляд. Во-вторых, это опечатки. Да, банальные опечатки. Даже не тавтологии, повторы или корявые фразы – такого в тексте почти нет. А вот опечатки есть. Не так чтоб уж очень много – но не один десяток, это точно. Так что неплохо было бы текст ещё разок-другой вычитать, на предмет этих самых опечаток. А больше и придраться-то особо не к чему. Рекомендуем!
P. S.: Да, и спасибо Дин Лейпек, которая порекомендовала нам этот роман.
Роман «Хроники предпоследнего времени» выложен автором в свободный доступ на сайте Author.Today по адресу: https://author.today/work/9577
Послано - 23 Дек 2019 : 07:10:11
Sheldon Lee: «Хроники предпоследнего времени – 2» [Осторожно, спойлеры!] Вторая часть «Хроник предпоследнего времени» вышла куда короче первой: и по объему, и по структуре это скорее повесть, а не роман. Главный герой первой части, Владимир, не выдержав обычной мирной жизни, возвращается в родной город, где продолжает развиваться вялотекущий локальный Апокалипсис. Он сам не понимает, зачем вернулся – Владимир чувствует себя чужаком и там, в мирной жизни, и здесь, в полуразрушенном городе с унылыми бродячими мертвецами, оборотнями и летающими тарелками. Да-да, вдобавок ко всякой мистической чертовщине в городе объявился натуральный инопланетянин на летающей тарелке. Прибыл с гуманитарной миссией: помочь людям, как минимум, продуктами – и еще чем получится. А заодно понять, что же здесь такое странное происходит? Вот только приняли его отнюдь не с распростертыми объятиями... Понять, что происходит в городе, пытается не только инопланетянин. Сюда же прибывают представители Рая и Ада – архангел и архидемон. Но и у них далеко не сразу получается разобраться в происходящем. Ясно только, что это отнюдь не дьявольские козни и не ниспосланный Господом Апокалипсис. Так что же здесь творится? Изрядная часть повести пропитана ощущением уныния, скуки и бессмысленности всего происходящего. Автор ухитряется поддерживать интерес к чтению за счет хорошего и весьма подходящего именно к данной повести литературного языка, точности бытовых наблюдений и зарисовок, хорошо прописанных характеров персонажей (даже второстепенных) – и желания понять, что же здесь на самом деле происходит, которое передается и читателю. Но в какой-то момент умело нагнетаемая атмосфера уныния и безнадежности сыграла с автором злую шутку: это уныние настолько хорошо передалось мне-читателю, что мною овладела скука. Но тут автор не сплоховал: едва я ощутил скуку от чтения, интерес вернулся – буквально со следующей страницы. Началась «нарезка» куда более интересных и «живых» эпизодов. Трагикомическая фантасмагория в ресторане, где «гуляют» инопланетянин и местная девушка-брюнетка. Брюнетка активно клеится к инопланетянину, мечтая умотать с ним из города куда угодно – лишь бы подальше отсюда! Сцены с прибывшими в город архангелом и архидемоном и их встреча. Эпизоды с «зачисткой» города от оборотней. Компания алкоголиков, которая пробухала весь Апокалипсис и понятия не имеет, что вокруг творится... Эпизоды сменяют один другой, драма и трагедия перемежаются черноватой комедией, фарсом, сатирой, фантасмагорией и короткими вставками боевика – и наконец архангел выходит на след происходящего, на его источник, и стремительно приближается к разгадке... Такая структура – относительно короткие эпизоды с разными действующими лицами, с разным настроением и динамикой, написанные несколько разным языком – успешно поддерживает интерес при чтении. Но из-за этого повесть теряет цельность, распадается на ряд ярких, но не особо связанных между собой эпизодов. Да, в конце формально все линии сходятся и завершаются, но ощущение некой мозаичной эклектичности после прочтения повести все равно остается. Жесткая сатира и человеческая драма. Черная матерная ирония и сарказм. Человеческие судьбы и характеры. Неприятие героями тупого бессмысленного существования, серой унылой обыденности, которую Апокалипсис лишь безжалостно обнажил и усилил. Кто спасается в алкогольном забвении, кто ищет мифическую Шамбалу, кто готов на все, лишь бы вообще покинуть эту планету, кто хочет перенестись в иное время, кто рад стать оборотнем или мелким демоном, лишь бы избавиться от этой вселенской скуки и начать «жить по-настоящему» – хотя «настоящая жизнь» для таких заключается в основном в крови, насилии и вседозволенности... И мистическая квинтэссенция обреченности и пустоты, что расползается по городу, поглощая и опустошая изнутри его обитателей – даже архангел с архидемоном приходят в ужас, столкнувшись с ней. Этот ужас породили сами люди, потусторонние силы тут ни при чем. Значит, и разбираться с ним придется людям. Финал формально выглядит «хэппи эндом»: вроде бы, каждый получил то, что хотел. Но откуда же тогда этот легкий привкус горечи, в котором чувствуются тревога и тоска? Действительно ли мечты героев сбылись? И что дальше? В целом, впечатление от повести двойственное. С одной стороны – хороший язык, характеры, точные бытовые детали и наблюдения, умело переданная атмосфера, весьма неплохой черный юмор и едкая сатира, яркая авторская индивидуальность. С другой – некоторый перебор с атмосферой уныния и скуки, эклектичность и мозаичность, из-за которой повесть теряет цельность, несколько скомканный финал. Ну и вычитать текст еще раз-другой не помешало бы: опечаток в повести хватает. И все же не пожалел, что прочел. Повесть оставляет по себе определенное послевкусие, не отпускает сразу. И есть о чем подумать.
Версия для печати
Послано - 15 Июля 2019 : 07:22:45
