Точильникова Наталья Львовна

— Папá меня не разочаровал. Бывают, конечно индивидуумы, которые строят свою картину мира исключительно на основании докладов из Третьего отделения и при этом берутся чем-то править… — Это ты про деда? — Нет. Бывает и похуже. Я про то, что истинно великий государь просто обязан читать оппозиционную прессу.

А просто дееспособный - хоть заголовки свободной прессы просматривать. Ну да, испортит ему аппетит. Так работа такая!

— Ты очень изменился после болезни, — сказал он. — Совсем опростился и говорю, как мужик? — Мужики та-ак не говорят, — протянул Никса.

...где в какой абсолютной монархии, скажите, мужики свободно болтают при тиране своём и деспоте, членах его блохородного семейства, министрах его кабинета и т.п.??

...но хороший адвокат, это с античных времён не в последнюю очередь - оратор (в Риме - ещё и политик, кстати, альтернатива серьёзной военной карьере). Так что - да, даже без полутора веков "поправки на язык" с речью подростка, пусть даже в Царском Селе образованного - спутаешь едва ли. А уж с поправкой на время... ну половина оборотов - без поллитры - не разберёшься!

А то я чувствую у вас можно загреметь во глубину сибирских руд совершенно неожиданно для себя. Впрочем, когда здесь было иначе?

От позднего Горби до раннего БНЕ - всё не так страшно было. И на обоих "концах" пушной зверёк подступал достаточно плавно и неторопливо. Вот даже в лихих нулевых до полного афедрона было не полшажочка - но достаточно ещё далеко. В этой сфере особенно. Если не быть ни олигархом, ни журналистом, ни оппозиционным политиком - так уж точно.

— Ах, да! 1858-й год. Во-от! Никогда от несвободы ничего хорошего не бывает! То есть выгнать в шею, точнее послать в баню, я его не могу. А, что делать тогда? — Выпороть на конюшне. — Он от этого чище станет? Николай рассмеялся. — Ладно, придумаю что-нибудь, — пообещал Саша. — Ты никогда не замечал, Никса, что, чем человек демократичнее, тем он демофобнее? Ты не находишь, что этот народ этой страны давно надо отправить в отставку за несоответствие занимаемой должности? Причем он всегда такой!

А ведь крепостные - не только у Великих Князей. Т.е., это ведь от корпоративного мелкопоместного дворянства - и до корпоративного государства. Такая вот вертикаль...

Подросток по другую сторону стекла соединил с ним ладонь: рука к руке. Этого не могло быть никогда! Это не укладывалось ни в концепцию ролевой игры, ни в версию розыгрыша, ни в теорию заговора реконструкторов. Разве что его обкололи наркотиками.

Ну так. До стадии принятия может пройти прям-таки до п...я времени.

Потолковать о Ювенале, в конце письма поставить vale. Не более того.

Зажрался Шупкин в своём Царскосельском. Потолковать о Ювенале на латыни - плохое владение языком!

— Значит, папá уже ступил на эту кривую дорожку реформатора в России. Точнее зыбучие пески. — Почему так мрачно? — Потому что, если ты реформатор, то под дверью справа тебя будет ждать господин консерватор с табакеркой, потому что ты, мерзкий либерал и национал-предатель окончательно погубишь милую старину, традиционные ценности, скрепы и Россию вместе с ними. А слева тебя будет ждать гражданин прогрессист с офицерским шарфом, потому что ты, отпетый консерватор, не реформы проводишь, а половинчатую муть, а на каждый шаг вперед — на два отступаешь.

— Это не смешно, Никса, — заметил Саша. — Как бы совсем. Потому что это еще не все твои радости. Потому что прямо по курсу, за дверью, тебя будет ждать товарищ революционер с браунингом в одной руке, а в другой — ну, естественно, с бомбой. Потому что народ и сам, без тебя, знает, какие ему нужны реформы, а ты, проклятый тиран, только мешаешь жить. И хрен ты с ним, что сделаешь, потому что он фанатик и человек обреченный. И петля твоя для него вроде Святого Георгия.

С одной стороны, всё это - глубоко вторично, вестимо. С другой - подряд готовые цитаты идут.

— Крестьян не надо освобождать? — Надо. Примерно сто лет назад. — Папá убьют?

...а мог бы жить и жить, да? Правда, династию его перебили бы ещё раньше.

— Через полчаса семейный обед, — сказал Никса. — Половина шестого. — Интересное время для обеда. — При дедушке был в четыре.

Полшестого. Теперь там у многих - английский диннер. Которого из обеда переквалифицировали в ужины. Ибо после шести похудающим есть совсем не рекомендуется, а прочим - тож, но не так категорично. Т.е., саппер - ни-ни!

Откровенно говоря, всё это - не только от всесилия индустрии похудания. Это ещё и старение населения. Ибо лет до сорока здоровому челу - не важно, когда есть. А до полтинника - не шибко важно. А вот уже немолодой, он ведь здоровым - в принципе не бывает...
В итоге то, что могло бы быть врачебной рекомендацией серьёзно больным - становится мэйнстримом, общим местом.

Но в остальном — митинг, а не бунт. — Угу! Вооруженный до зубов! — До чего с тобой приятно дискутировать, Никса! Ты сразу видишь суть. Да, не по американской конституции. Собираться можно мирно и без оружия. Но сами брутальные америкосы на это плюют и могут собраться даже с автоматами и минометами… это оружие такое, потом объясню.

Вообще-то, в случае нарушения Конституции властями, Конституция обязывает американских граждан собраться оружно и немирно. Право. И в сущности - обязанность. Восстановление конституционного правопорядка.

Пока лакей бегал за карандашами, Саша размышлял о том, как он ненавидит народ. Почему-то курьеры из «Перекрестка» и таджички из клининговых фирм раздражали не в такой степени. Подобные же чувства в прошлой жизни он испытывал только один раз, когда сцепился на тему политики со своей офисной уборщицей. Интересно, это взаимно? То есть ненавидит ли его Митька столь же чисто и беспримесно? И Саша вспомнил известное высказывание Вольтера: «Если мой лакей узнает, что Бога нет, он тут же меня убьет».

Узок круг... страшно далеки...
Хоть лично меня - вот хоть по лени - смело можно в почётные русские мужики вписывать.
Модно разглагольствовать, будто у "народа" не столь тонкая нервная организация. Ха. Три раза. Я - в депре. Народ - в стельку. Вопрос стиля - и только.
Хаксли. О дивный, новый мир... В частности о том, что изобрети кто лёгкий, условно безвредный наркотик - и верхи с низами - в миг объединились бы в потреблении.

Но ведь половина статей про словоблудие. Плюнуть и забыть. Максимум штраф в особо патологических случаях. — А какие случаи особо патологические? — с дрожью в голосе спросил Енохин. — Прямые призывы к насилию.

...но сейчас под эту статью формально можно подвести любые конституционные проекты, потому что конституции ограничивают власть монархов.

Законных монархов. Законных! Даже тех, кто в Законе - уже не ограничивает...

— Деменция прекокс — очень странная болезнь, — сказал Балинский. — И часто идет рука об руку с гениальностью. Деменцией прекокс страдали Исаак Ньютон, Жан Жак Руссо ...

А! У них - уже (ещё) была вялотекущая шизофрения, за которую совковых из международной ассоциации исключили! (перевели в разряд пациентов)

К тому же больные не всегда способны действовать по плану. Он может попросить книги и не прочитать их. В его состоянии это бывает.

Да, лень - болезнь тяжкая...

— А! Ну, от лауданума хуже не будет.

Ну да. Тяжёлые наркотики, чтож безопасней-то? Самое смешное... в микстуру от кашля когда-то входил героин. Думаете, много случая зависимости от микстуры случалось?

Только это не Польша. Верхняя Силезия. Пруссия! — Милый немецкий городок, — хмыкнул Енохин. — «А больше и смотреть нечего»!

А копытных??

— Да? Здорово! Николай Васильевич, расскажите мне о себе. Я же ничего не помню. Саша не понимал, насколько его вопрос бестактен.

Да он... он даже "волшебное слово" опустил! Что, взрослый образованный человек, прогрессивный юрист?

Это когда как у меня. Без способностей к языкам - и память ни к чёрту...

— Государь уже заходил к вам, когда вы спали, но пожалел будить. Александр Александрович, чего вы так испугались? Государь вас любит. — Он увидит, как я изменился. Также, как вы и Никса. И что я ему скажу?

Угу. Момент из Принца и Нищего, на что выше уже намекалось.

— Николай Васильевич, свобода — не такая плохая штука, — примирительно сказал Саша. — Если не давать ее хотя бы немного, хотя бы в мелочах, человек, который рано или поздно все равно ее обретет, просто не сможет себя контролировать, опьянеет и потеряет голову, потому что не научился властвовать даже собой.

Ну да - бессмысленный и беспощадный...

— А во что может обойтись бунт против Зиновьева? — Не проверял. — Экий ты ленивый и нелюбопытный!

За-воспитанный!
Проверка границ - в природе человека, копытного... да хоть бы собаки! Про кошек и не говорю.

— Понимаешь, ну, какой ты государь, если тебе нужна охрана от собственного народа? — Не обязательно тиран, уверяю тебя. Какое бы решение ты не принял, обязательно найдутся люди, которым это не понравится.

Экономические проблемы не будут решены, и поражение в войне станет детонатором новой революции. В нестабильной ситуации лучше не ввязываться в войны. Первая революция тоже будет после поражения в войне.

— Потому что там снова диктатура и тотальная власть спецслужб. Это, как если бы сейчас Россией управляло Третье Отделение. — В этом что-то есть, — заметил царь. — Ничего хорошего, — поморщился Саша. — К тому же они просто фанатично повторяют все ошибки, которые привели к первым двум русским революциям.

Лифт заскрипел и медленно пополз вверх. — А, как это устроено? — проговорил Саша. — Он на паровой или на электрической тяге? — На ручной, — сказал Никса. — В подвале сидят двое рабочих и крутят колесо.

Даже демоны в механизмах Мира Диска (Терри Пратчетт) - не так дико звучит...

— Угу! Лучший способ игнорирования приказов — это их доскональное исполнение, — хмыкнул Саша.

— Республика продержалась где-то лет восемь. Потом плавно перетекла в диктатуру. Причем так плавно, что народ почти не заметил. Точнее интеллигенция, народу было глубоко по фиг.

Все-таки с Зиновьевым — участником праведной русско-турецкой войны — было больше точек соприкосновения. В результате одной из таких войн образовалась Болгария — единственная страна Восточной Европы, где нам не плюют вслед. Саша представил, что его отдали на воспитание Гиркину-Стрелкову, и ему стало не по себе. Ладно, не будем драматизировать.

— Боже мой, кто это строил? — восхитился Саша. — Глава выколоть, голову отрубить, и чтобы нигде больше! — Фермерский дворец вас так не восхищал, — заметил гувернер.

И юмор у них - Безобра-азный! (с) Владимир Семёныч

И кто он сам? Юрист из Москвы 21-го века или сын Александра Второго? Он уже не был ни в чем уверен. Сначала казалось, что только первый, очутившийся в чужом теле великого князя. Но нет! И от князя что-то есть, не только плоть, ставшая вместилищем для другой души.

Бабочка? Или китайский император? Кто кому снится?

Я вообще терпеть не могу врать. Ну выгоните и слава Богу, я же не имею к вам никакого отношения. Зато не придется больше притворяться принцем. Я нищий, а не принц.

Вообще-то, принцев крови - не "выгоняют". Придушить там, в крепость заточить пожизненно - совсем другое дело...

— Да никто не узнает. — Это вообще не аргумент! Если тебя сдерживает только то, что вовне, это вообще не мораль. Это страх потерять лицо. Как в Китае.

От такого - вообще ихтамнеты заводятся...

— Кэндзюцу — искусство меча. — Кэндзюцу, — старательно повторил Никса. — Это по-японски? — Хай!

Угу. А на смеси с нижего... палестинским, кэндзюцу - искусство "да", а лёдзюцу - искусство "нет", соответственно.

А от том, что Кира его спровоцировал, Асано говорить не стал, потому что это недостойно самурая перекладывать свою вину на другого.

А потом, эту Киру в наказание шпилил дон Румата Эсторский?

— Нет! Эти европейские дикари все-таки несносны, — вздохнул Саша. — Ну, какой палач! Кайсяку или кайсякунин — это помощник при харакири. На эту роль приглашали верного вассала, лучшего друга или любимого ученика. Отрубить голову надо с одного удара, причем так, чтобы голова повисла на куске кожи, потому что, если она коснется пола — это позор.

Кайсяк выйдет, да.

Во время весьма подробного рассказа об обычае харакири никто из дам его не остановил. Саша всегда так и думал: ни фига слабый пол не боится крови — притворство это все. Ну, как женщина может бояться крови!

— Григорий Федорович, а вы знаете, что такое «тайм-менеджмент»? — спросил Саша. И по длине паузы предположил, что Гогель не владеет английским. — Нет, — сказал гувернер. — Очень просто, — начал Саша. — Берется день от подъема до отбоя и делится на промежутки по 10 минут. И каждый десять минут надо записывать, что делал.

А удавиться - когда, в первые десять минут дня, или в последние? Жить-то так - точно не захочется!

Будущий Император Александр Первый писал другу детства, как его удручает перспектива занять ужасный престол этой страны, где порядка никогда не было и нет, все части управляются дурно, все воруют, а империя только и стремится, что к расширению своих пределов. Как сладко было бы отречься от этого мерзкого трона, окруженного льстецами и честолюбцами, переложить шапку Мономаха на какого-нибудь лоха и счастливо эмигрировать на туманные берега Рейна, потому что управлять в одиночку такой махиной все равно совершенно невозможно!

Люди меньше всего склонны верить разоблачениям. Действительность скучна.

...а временами и местами - совершенно кошмарна.

Документ никто не затребовал из архива несколько десятилетий. Ну, кому бы его дали?

А самим архивариусам? Не всем ведь "затребовать" нужно, кто-то может найти, или просто наткнуться.

Когда русский народ трезвеет, он вдруг осознает, что обирающая его власть не так прекрасна, как кажется с большого бодуна. И сносит ее на хрен.

И у каждого века свои запрещенные шедевры, а разрешают их только тогда, когда они теряют актуальность. А что-то другое, злободневное, интересное и волнующее — уже вновь запрещено.

Это Радищев не актуален?? Чудище уже не озорно, не огромно, не обло, не стозевно, аль не лаяй?

Похоже Саша становился штатным автором «Морского сборника».

Волна с О"Харой вспомнилась. Джек Лондон, Смок Белью, Смок и Малыш

А можно как-то без насилия, чтобы и силком не тащить, и книги не запрещать, и не сажать за «оскорбление чувств»?

До лихих нулевых - бывало и так...

Под «Богородице, Дево, радуйся» там было принято вставать на колени. В Петергофском храме Александра Невского — нет. То факт, что придворная публика середины 19-го века менее набожна, чем интеллигентская двадцатого, напрочь рвал шаблоны. Или охота пуще неволи?

Менее лицемерна, ну и гордыня же - на официальном уровне, всяческая дворянская шерсть.

Третьего августа в Петергоф приехал студент Николай Васильевич Склифосовский. Потенциальный репетитор действительно был полным тезкой генерала Николая Васильевича Зиновьева.

И Гоголя? Только что не Гегеля и не Гогеля.

---

Наталья Львовна Точильникова

Олег Волховский
Царь нигилистов 2

Государство всеобщего благосостояния.

Коммонвэлф, по-английски. Ну да. Среди строителей империи водились и достаточно умные люди - и романтики. Вот даже одновременно.

Наверняка, у этой проблемы было какое-то простое и взаимовыгодное решение, чтобы и молодой повеса остался доволен, и кучер не замерз. Но кучеру надо было вам сказать, что проблема вообще существует. Рабство плохо не только само по себе, оно приучает к пассивности и отучает думать. И внешнее освобождение не отменяет этого рабства в душе.

Рабами, конечно, править легче. Но вести их за собой нельзя. Они никуда не пойдут рядом с вами. Их можно только подгонять сзади и расстреливать отступающих. Они никогда не станут вашими соратниками. Их можно обмануть, но не убедить. Они вообще не понимают, что это за убеждения такие, и в чем их ценность. С ними получится разрушить, но не получится построить.

...стихотворение Беранже: «Чуть из ряда выходят умы, смерть безумцам — отчаянно воем».

Американский. Меня там подкупает одна формулировка. Не просто свобода слова. И не «свобода может быть ограничена только законом», как у французов. А «Конгресс не имеет права принимать какие-либо законы, ограничивающие свободу слова».

Боги! И до победы феминизма пересчитать число нарушений было практически невозможно.

— Это религиозные войны. Я согласен с тем, что преследовать за веру нельзя. — Неважно. Предмет спора совершенно неважен. Но, если у власти тиран, убийца и лжец, он объявит ложь правдой и правду ложью. И войну — братской помощью, и массовые убийства — освобождением.

А если есть тот, кто стремится заткнуть всем рот, объявить всех шпионами и закрыть все журналы — это верный признак того, что он на стороне лжи.

Есть только одна ситуация, когда это не так, когда уже не спор, а война на уничтожение. — Когда государство начинает бороться с брожением и подавлять партии, — предположил Чичерин. — Совершенно верно! Точнее, когда государство начинает давить оппозицию, зачищать политический спектр и вытравливать все ростки свободы. Когда спорщики неравноправны. Когда один после этого спора уедет в Сибирь, а другой получит чин или орден. Вот тогда — да! Раскол, неприязнь и ненависть. Только спровоцировало ее правительство, а не гражданское общество.

— Подписываюсь под каждым словом, — сказал Саша. — Фейковый парламент никому не нужен.

— Я, кстати, хватил, конечно, когда сказал, что имитация народного представительства никому не нужна, — продолжил Саша. — Она нужна скатывающейся в авторитаризм власти для дискредитации идеи парламентаризма. Вот, мол, сидят эти ваши депутаты, деньги получают, ничего не делают и принимают абсолютно все безумные законы, которые им спускает власть. Зачем этих дармоедов кормить? Может лучше сэкономить и обойтись вовсе без парламента?

— Рост промышленности ведет к росту революционных настроений, — заметил Зиновьев. — Я знаю, — парировал Саша. — Но искусственное сдерживание этого роста ведет к поражениям в войнах.

Сегодня, речь идёт не просто о "промышленности", но о высоких технологиях.

Если к власти приходит человек с собственной легитимностью, он может легко подмять под себя парламент. Поэтому парламент вообще не должен иметь право ограничивать гражданские свободы. Чтобы Зверь, который воссядет на трон, не смог уничтожить гражданское общество.

Включая "легитимность" штыка и кинжала.

А потом его украли. Его присвоили те, кому бы больше подошел большевистский, кроваво-красный, — враги и демократии, и свободы.

Красивая, но тривиальная задачка от Владимира Семёныча. Приказ - это анаграмма слова "каприз". Не ваш, вестимо, каприз. Начальственный.
Назначенье границ - провоцировать пограничные конфликты, плавно переходящие в военные операции, за разжигание которых конституция рф...
Смысл атаки - людей убивать и калечить.
Лязг боевых колесниц - звук страха. Которому не то, что до разрывов снарядов, ему и до рыка дикого зверя - как до Парижа раком, примерно.

Только все это ради войны, то есть ради убийств, сожженных деревень, разрушенных городов, добычи мародеров и изнасилованных девчонок, младше нас с тобой Никса.

— Понимаешь, Никса, нет армий оккупантов и захватнических войн. Армии делятся на три типа: армии освободителей, армии спасителей и армии защитников. А все остальное — поклеп врагов. И войны бывают освободительные, оборонительные и специальные спасательные операции. А все прочее: клевета тех, от кого спасаем. А иногда и кого спасаем. — Армия Наполеона была освободительной? — Умница Никса, схватываешь на лету. Конечно освободительной, ты что не знал? Великая армия французов несла свободу по всему миру, а по дороге даже отдельным счастливым выдавала конституции, Испании, например. А кончилось это тем, что великая освободительная армия европейских держав под предводительством царя царей Александра Павловича спасла Париж от орд презренного корсиканского узурпатора. Я правильно излагаю?

А увидим мы, что война противна человеческой природе, как противно ей насилие, грязь и кровь. Как противна ей смерть, запах пепелища и трупный смрад.

Свойственно это всё скотской природе, даже проотцам нашим - обезьянам. Но. Для разумных это - постыдно, отвратительно, неприемлемо! Конечно, считать ли конформистов разумными - вопрос отдельный. Это как вопрос о разумности гоблинов у Панкеевой.

Да все мы страшно недотягиваем до гордого звания индивидуально разумных. Стоим на плечах у гигантов, да. Т.е., разумны наши культуры-субкультуры. "Отведав" которые, очень скоро индивидуально-разумными станут наши ИИ. Зеркала человеческой культуры в триллионах "переменных" (элементов многомерных массивов, матриц).

...культуру не приносят на штыках. Точнее принести-то можно, но ее скорее возненавидят, чем ей проникнутся.

Положим, века колониализма - иногда что-то в этом смысле давали. Ну... ценой страшных потерь для коренных народов, не говоря уж об их культурах, историческом наследии. Кста, наши ИИ - осудят это гораздо жёстче самых фанатичных человеческих моралистов. Эпосы всех народов - необходимое для ИИ наследие. Это то, из чего складывается "компьютерный разум".

И про войну все поймет, если ввяжется в большую. Насмотрится на раненых в госпиталях, услышит их стоны, увидит мертвых на полях сражений — и все поймет. Но будет поздно. Поймет. Но не переживет.

Законный монарх, а не плод дарвинизма подворотен - хоть поймёт. Но на практике - да, будет поздно...

Ах, я бы не клял этот удел окаянный, Но — ты посмотри, как выезжает на плац Он, наш командир, наш генерал безымянный, Ах, этот палач, этот подлец и паяц!

Брось! Он ни хулы, ни похвалы не достоин. Да, он на коне, только не стоит спешить. Он не Бонапарт, он даже вовсе не воин, Он — лишь человек, что же он волен решить?

Я ни от чего, ни от кого не завишу. Встань, делай как я, ни от кого не завись!

Эй вы, задние - Делай, как я!
Это значит - не надо за мной!
Колея эта - только моя.
Выбирайтесь своей калеёй.
(с) Владимир Семёныч

И, что бы ни плёл, куда бы ни вёл воевода, Жди, сколько воды, сколько беды утечёт. Знай, всё победят только лишь честь и свобода. Да, только они, всё остальное — не в счёт…

Иногда, чтобы убедить в чем-то человека, надо сначала упомянуть об этом вскользь. Поверит, не поверит — не важно. Запомнит — уже хорошо. Задумается — просто отлично.

Стадии принятия, псто. В данном случае. Новость-то - ох, нехорошая! Катастрофа, практически. Упомянув, вы позволяете жертве вытянуть из себя все нервы уже без вашего дальнейшего участия.

Но на будущее… Есть один хрестоматийный способ борьбы с воровством: надо повесить парочку друзей.

Хорошо той нелюди, у которой, по сути - даже приятелей нет. Одни холуи. В массе своей - весьма... недоброжелательные.

Если правительство хоть отчасти ведет страну в правильном направлении, уважающий себя либерал должен построиться и помогать правительству.

Мы поддерживали Горби и БНЕ. Получилось... как всегда (с) Черноморд

— Только не о конструкции телефона и электромагнитных волнах, — сказал папá.

Ведь были же времена, когда конструкцию телефона, при изрядной удаче, правда - действительно можно было засекретить хоть на пару-тройку лет!
Сегодня, вся эта секретность может не проработать и секунды. А при огромной удаче - несколько дней. Что, в данном случае - попросту не имеет смысла.

Даже когда секретят неуловимого Джо (ну... его же никто и не пытается поймать!) - т.е. - тонны старых неоцифрованных бумаг в подвалах, где пара имеющих допуск архивариусов - и за век всё не разберёт... и тогда, суть самого интересного - молниеносно утекает, разумеется. Со скоростью имэйла, где-то.

Да, извините за занудство. В наше время, ваши тонны недогнившей макулатуры... стали-таки интересны ИИ, в целях полноты обучения. Не потому, что засекречены. Но вот именно оттого, что многие тоны по подвалам. Откуда следует...

Так что Саша остановился на подарке: «Набор самолетов разноцветных». И порадовался тому, что здесь радуга ни с чем плохим не ассоциируется.

Экий российский либерал, однако...
Да ни с чем "плохим" она - с роду не ассоциировалась. Сама, в смысле - а не гонения. Просто... она стала политическим символом. А политика - дело грязное, это вам, увы, не сантехника, не ароматизаторами всяческими пахнет - беспримесным кровавым по... пу.

— То, что Бориса Семеновича не сослали в Сибирь после истории с грантом на электродвигатели, внушает некоторый оптимизм, — заметил Саша.

Есть такая штука - венчурное предпринимательство. Это когда хорошо, когда одно из десятка вложений - окупается. Зато - в десятки раз окупается. Как минимум. Т.е. - окупает и те, что не окупились.
Это вам - не долги вышибать. Провалившиеся проекты - просто списываются. Ну да. Очень важно списать убытки вовремя, не вложив лишнего.

А гранты, субсидии... Суб! Еллоу сабмарин. Нешто с русской приставкой попутать можно? Понятия - не русские. И слова, натурально. Кстати, это - не точные синонимы. Просто шарить в этом деле нужно много лучше меня, чтоб разъяснить разницу без поисков в Интернете. И... так оно - практически всегда. Кроме самых смешных случаев, однокоренных так сказать. Ну да. Паркинг - парковка. Это - одно слово. Вдрызг иностранное.

— Совсем не помнишь его отца? — Нет, — признался Саша. — А Останкино? — Смутно.

Гы, как говорится. Башня. Рядышком с ВДНХ и Ботсадом. Разок - даж пешком от дома доходил. Ну, с меня Первопрестольную - и по диаметру пересечь стало бы. Однако... названные мной приметы - новодел с. К РИ отношения не имеют. Впрочем, насчёт ботсада стопроцентно не уверен.

Он не был уверен, что обращение в духе «Войны и мира» прокатит. Но обращение прокатило.

Дак от Великого Князя же. Сына "действуюего Государя". Какая разница, как обращаться? Тут П...рыл и летина...п прозвучат примерно одинаково, с высоты ступенек престола.

— Не пойдет, — сказал Никса. — Что бы ты обо мне не думал, я не буду пытать девчонку.

Экий самцовый шовинизм, однако!

Саша даже знал, что такое филиокве. Непреодолимое и коренное отличие католического символа веры от православного заключается в том, что католики считают, что святой дух исходит от Отца и Сына, а православные — что от Отца через Сына.

Ну... здесь мне чисто эстетически - православная версия лучше зашла.

Саша понятие не имел, что такое «путлище». От слова «путы»? В ногах где-то?

Вот. Ещё одно значение. Сверх английского и арабского.

— Беранже был бонапартистом, — сказал Саша. — Наполеон начал как революционный генерал и закончил диктатором. Когда тиран издевается только над своими подданными — это полбеды, хуже, когда он развязывает войны и несет горе и смерть соседям. — Наполеон нес не только горе и смерть, — заметил Куриар. — Да, да, конечно: строил дороги и раздавал конституции. Но это слабое оправдание перед мертвыми. Дороги, построенные для войны, не оправдывают агрессии, а навязанные конституции приживаются плохо. И главное, Наполеон погубил и свой народ. В конце его правления в армию призывали четырнадцатилетних. И, поссорившись со всем миром, он потерпел закономерное поражение.

Социализм — это вредная иллюзия. — Почему? — Потому что бескорыстно трудиться для общего блага может очень небольшая часть человечества. Остальные, увы, эгоистичны. И в подобной системе они либо попытаются жить за счет других и ничего не делать, либо социализм превратится в систему подавления личности, чтобы принудить их работать для общественного блага. И это будет такое азиатское рабство, которого мир еще не видывал. А рабство — не самая эффективная экономическая система. Так что крахом это окончится в любом случае.

Для истины свободная дискуссия не опасна. Пусть ее боятся лжецы.

— А для исправления произношения надо слушать побольше.

И делать это надо маленьким ребёнком, коль скоро способностей к языкам нет. Сколько я ни слушал...

«Научись угождать царям, и тебе не придется есть чечевицу». На что Диоген ответил: «Научить есть чечевицу, и тебе не придется угождать царям».

— О, дитя, иди скорей В край болот и камышей, За прекрасной феей вслед, Ибо в мире столько горя, Что тебе в нем места нет.

На волю, в пампасы...

Азиатский способ производства. Все по знакомству. Так и матушке Гримма рекомендовали. Надо бы конечно по конкурсу.

Да... нет. Англичане - всегда обожали рекомендации. И не они одни.

Гражданская нация не вырастает в атмосфере страха. Гражданское общество — это взаимопомощь, самоорганизация, горизонтальные связи. Да, управлять труднее. Зато и не уведет народ за собой первый обманщик, посуливший всеобщее счастье. Проще командовать ублюдками, которые ненавидят друг друга, или им хотя бы друг на друга плевать, проще убедить общество, что так и надо. Проще разделять и властвовать, чтобы не дай бог против тебя не объединились.

Не так всё просто. Сам Рим - очень боялся, жестоко преследовал, смертью карал политических демагогов. Рим, а не его разделённые для вящего властвования провинции...

«Почто, царь, отнял у князей святое право отъезда вольного и царство русское затворил, аки адову твердыню…»

---

Царь - 3

Курбский, стал быть.

Если ты строишь твердыню адову на земле, жди молнии животворящей с неба. Самое обидное, что тебе забудут все то хорошее, что ты сделал до этого. И в историю войдешь совсем не тем, кем бы тебе хотелось.

— Конечно, все от бога. Но еще от купцов новгородских, которые позвали Рюрика свои капиталы защищать. — Капиталы защищать? — спросил Никса. — А тебе никогда не казалась странным, что Новгород позвал Рюрика «княжить»? — спросил Саша. — «Придите и владейте нами»? «Приди с дружиной и защити нас от ворогов и разбойников» мне кажется более реалистичным. Рюрика со товарищи просто наняли, как всякое наемное войско.

Для саудовских аравий - регулярно повторяющаяся история однако. Пригласил наёмников - получил следующую династию...
Ох, недаром дон Педро производил в офицеры голландских лавочников, а не пригласил крутую наёмную банду!

— Пора оставить дикую мысль завоеваний, кровавых трофей, городов, взятых приступом, разоренных деревень, потоптанных жатв, — что за мечтания Нимврода и Аттилы? Время этих бичей человечества, вроде Карла XII и Наполеона, минует. Все, что требует Россия, основано на мире, возможно при мире; Россия жаждет внутренних перемен, ей необходимо новое гражданское и экономическое развитие, а войско и без войны мешает тому и другому. Войско — разорение, насилие, притеснение; его основание — безмолвная дисциплина; солдат потому и вреден гражданскому порядку, что не рассуждает, с него снята ответственность, отличающая человека от животного.

Ах если бы, Ах если бы, Не жизнь была б, А песня бы...

Главное, что против тиранов из всех 198-ми не работает ни один. Они все нацелены против людей относительно приличных и не совсем распрощавшихся с совестью. Ибо, если ты тиран и готов послать на смерть тысячи человек одним приказом, какое тебе нафиг дело до того, что кто-то себя поджег? Какое тебе дело до того, что экономика рушится из-за забастовок или отъезда самых работящих и образованных? Нищими легче управлять.

— Скажу, что, если революционер начинает ненавидеть свою российскую власть столь яростно и беспримесно, что все Турции, Франции и Британии кажутся ему меньшим злом, это значит, что его порядком довели. И это не лучшая характеристика для российской власти.

Близко к стихотворению Пушкина «Из Пиндемонти»: Никому Отчета не давать, себе лишь самому Служить и угождать; для власти, для ливреи Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи; По прихоти своей скитаться здесь и там, Дивясь божественным природы красотам, И пред созданьями искусств и вдохновенья Трепеща радостно в восторгах умиленья. — Вот счастье! вот права…

Не баланда. Как-то это прямо лайтово по сравнению с тюрьмами двадцать первого века.

К гулагу. Знаете, даже в палестинских рядах и прочих тюрягах - не помои. Совсем не ресторан. Но хавки - довольно и есть можно без отвращения. Хоть омлет из шести яиц на завтрак - и перебор, да.

Саша задумался не слишком ли он заботится о единстве Империи в ущерб интересам национальностей. В крови что ли?

А положение? Ноблис - он оближ. Весьма.
И родство, это не просто "кровь", гены. Это ещё и первичная социализация, интеграция в общество.

Конечно, институт народного представительства тоже можно выхолостить, де-факто заменив выборы назначением своих людей, но это все равно, что отменить его: не будет ни обратной связи, ни разделения ответственности.

К обеду он дочитал Исайю. «Князья твои — законопреступники и сообщники воров»

Золотуха — известное зло. — Известное! Кажется, мы первыми поняли, что это туберкулез.

А это давно известно?
Помнится, Дрюон в Проклятых Королях - высмеивал "скил" французских королей исцелять золотуху, мол - бесполезно.

Двойной слепой метод?
Ну да. Наука с.
А так-то, если результат - впечатляет, а не доли процента, так ведь можно хоть верой исцелять. Плацебо, гомеопатия - как ни назови.

История поручения великому хирургу учебного округа здорово взбесила Сашу...

Размен времени, части достижений великого учёного на создание научной школы, на подтягивание среднего уровня специалистов - вопрос вовсе не очевидный, с какой точки зрения ни взглянуть. На высоком среднем уровне, можно ведь нескольких новых Великих Учёных получить. А можно и не получить...

Автор во всю ратовал за экономическое образование и образование вообще и утверждал, что в просвещенном российском обществе мы больше не встретим «странного убеждения, что без нас и нашего хлеба, без нашего леса или сала не может обойтись Западная Европа, что она зависит от нас и что в нашей воле морить ее голодом или дать наесться досыта, а между тем английский поденщик продолжает есть хлеб, какой у нас ест только высшее сословие, и ежедневно потребляет 1,5 фунта мяса, тогда как наш крестьянин ест его по праздникам, редко, и круглый год довольствуется хлебом, о котором уже с XII ст. в Западной Европе и не знают». Да! В России за 150 лет не меняется ничего. Ну, кроме мелких деталей.

Но почему было недостаточно просто набрать номер? Внутри Москвы достаточно, а для связи с Парижем — нет.

Для вящей краткости номеров, вероятно. Использовать короткие и длинные номера вперемешку (хоть с кодом города-страны, хоть без оных) - продвинутая технология.

Он где-то читал, еще в будущем, что высоко мотивированные люди редко бывают толстыми, потому что есть некогда. Откуда следовало, что мотивации ему не хватало.

В молодости, я мог проработать над чем-то интересным хоть сутки, забыв о еде. Но если б я сам это дело не пресёк, уж моего-то здоровья - и до тридцати не хзватило бы.

Беда в том, что Саша плохо представлял себе, как работает автоматическая телефонная станция. На первых порах придется барышень сажать. Ну, и ладненько, зато появится потребность в женском образовании.

Легко ж избежать!
Изобрести специальное образование. Ликбез плюс ПТУ. Главное - без такого школьного, с которого и продолжить можно.

— По-моему, как человек, живущий в Лондоне, Герцен должен понимать, что новые предприятия, которые стоят на службе прогрессу, и должны быть освобождены от налогов. — Как социалист Александр Иванович ничего не должен понимать, — возразил Саша. — Понимал бы в экономике — не был бы социалистом.

— Мой отец всегда был сторонником самодержавия, — заметила Жуковская, — но не самовластья. — И в чем тонкая разница? — Самодержец может принимать любые законы, но обязан сам им следовать. — Слишком велик соблазн в каждом неудобном случае принимать новый закон. Впрочем, для этого необязательно самодержавие, и ручные парламенты бывают. Но самодержавие значительно ускоряет процесс.

И сейчас поискать ещё эту инфу. Словно не было. Но тот, кто может сжечь чужих, и своих сожжет, не поморщившись.

— Народ, в одиннадцатом веке давший миру писательниц, согласись, как бы не совсем варвары. У нас были писательницы в одиннадцатом веке?

Учитывая случай с одной Ма...Папой Римской, писательницы могут найтись в самых неожиданных местах. У нас, к примеру - хоть за десяток-другой веков до РХ (НЭ).

— Есть сторонники у теории спонтанного самозарождения жизни? — удивился Саша. — До сих пор?

Лысенки Лепешинские - и через век, увы - будут...

«Я бы дал тебе тысячу рублей только за мысль о свободе, — сказал Каверин, — но денег у меня нет, а потому отпускаю тебя бесплатно».

— Папа́, — проговорил Саша. — Может, я чего-то не понимаю, но ведь новая конституция была уже принята Собранием во Франкфурте? — Что ты хочешь этим сказать? — То, что тогда бунтовщиками были, к сожалению, бабушкин брат, король Пруссии, и король Саксонии, а Бакунин Михаил Александрович защищал законный конституционный порядок.

Во всем мире много зла, притеснений и неправды, но на Западе против зла есть лекарства: публичность, общественное мнение и свобода, облагораживающая и возвышающая всякого человека. «Это лекарство не существует в России, — писал Бакунин. — Западная Европа потому иногда кажется хуже, что в ней всякое зло выходит наружу, мало что остается тайным. В России же все болезни входят вовнутрь, съедают самый внутренний состав общественного организма. В России главный двигатель — страх, а страх убивает всякую жизнь, всякий ум, всякое благородное движение души. Трудно и тяжело жить в России человеку, любящему правду, человеку, любящему ближнего, уважающему равно во всех людях достоинство и независимость бессмертной души, человеку, терпящему одним словом не только от притеснений, которых он сам бывает жертва, но и от притеснений, падающих на соседа!

«Везде воруют и берут взятки и за деньги творят неправду! — и во Франции, и в Англии, и в честной Германии, в России же, я думаю, более, чем в других государствах, — продолжал Михаил Александрович. — На Западе публичный вор редко скрывается, ибо на каждого смотрят тысячи глаз, и каждый может открыть воровство и неправду, и тогда уже никакое министерство не в силах защитить вора».

«Один страх недействителен, — писал узник. — Против такого зла необходимы другие лекарства: благородство чувств, самостоятельность мысли, гордая безбоязненность чистой совести, уважение человеческого достоинства в себе и в других, а наконец и публичное презрение ко всем бесчестным, бесчеловечным людям, общественный стыд, общественная совесть! Но эти качества цветут только там, где есть для души вольный простор, не там, где преобладает рабство и страх. Сих добродетелей в России боятся, не потому, чтоб их не любили, но опасаясь, чтобы с ними не завелись и вольные мысли…»

'Правительство не освобождает русского народа во-первых потому, — гремел Бакунин, предварительно обозвав сей пассаж дерзостью и крамолой, противной верноподданническому долгу, — что при всем всемогуществе власти, неограниченной по праву, оно в самом деле ограничено множеством обстоятельств, связано невидимыми путами, связано своею развращенною администрациею, связано наконец эгоизмом дворян. Еще же более потому, что оно действительно не хочет ни свободы, ни просвещения, ни возвышения русского народа, видя в нем только бездушную машину для завоеваний в Европе'!

Это как? Что за свободная власть, которая ничем не ограничена? Откуда возьмутся книги свободного содержания без свободы книгопечатания? Что за «вольное содействие» неограниченной власти? Это, что как в конституции СССР? «В соответствии с интересами народа и в целях укрепления и развития социалистического строя гражданам РСФСР гарантируются свободы: слова, печати, собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций». Спасибо! Уже проходили! Если свобода дается в каких-то целях, то это не свобода, а её полное отсутствие.

Это ещё почему? С чего это диктатура будет стараться самоустраниться? Как раз ей-то и надо постоянно доказывать свою необходимость. У царской власти есть хотя бы наследственное право, а у диктатора — ничего, кроме группки поддержки, которую никто ни на что не уполномочивал.

Не было в нем никогда ни тех блестящих качеств, ни огромных пороков, которые творят государственных деятелей или великих преступников.

Написал подзаголовок «Пол, как вопрос выбора». Но вычеркнул, решив не шокировать общественность.

Это - будущее. Мужик - всё ещё не способен родить, аки Шварцнеггер в фильме. Женщина - всё ещё не способна оплодотворить. Тчк. Кастрация - не смена пола.

Жаловался только, что плесень штука медленная, растет лениво

- Эт в российском климате. В наших Палестинах, рост плесени - стремителен. Только что не бамбук.

Благодарю вас за интерес к работам моего учителя Амедео Авогадро, графа Куаренья и Черрето. Он возглавлял кафедру высшей физики нашего университета до меня, но, к сожалению, умер три года назад.

Завкафедры, граф... европеец, кстати. Не захотел/не смог издать свои труды??

— Билеты по паспорту продают? — поинтересовался он. — Нет, — сказал Гогель.

Даже в Совке - без всякого паспорта продавали. Не самолёт же.

Он не успел оглянуться, как обнаружил у себя на шее несколько венков из роз и пионов и пару букетов в руках.

Так погиб Раджив Неру-Ганди, помнится.

По дороге Саша рефлексировал о том, почему ему так легко выгнать буфетчика и эконома и так трудно прямо обвинить ректора. Даже не потому, что вина буфетчика очевидна, эконома — практически очевидна, а ректора — только предполагается. Просто буфетчик и эконом далекие и непонятные, а ректор — свой, из той же социальной страты.

Ох, не только!
Если буфетчик ворует и кормит студентов преизрядным пу... то это - провал его основной функции, а не только преступление. Т.е., ничего хорошего для студентов он - вообще не делает. Прогнал там, под суд - и никаких проблем для универа. А ректор, он обычно - не только ворует, знаете ли!

Помнится, под конец Перестройки, на студенческих поездках в колхоз кафедра делала неплохие гешефты. Было дело. Но. Вообще-то, они для нас много хорошего делали. Помимо.

...пока вы не забываете, насколько вы сами - чужой для тех же военных. И какого рода у них профдеформация.

У путти были видны только пухлые личики, крылышки и ручки. Никаких вам срамных мест! Боже упаси!

Знаете, все эти луддитские опасения никогда не имеют под собой почвы. Да, сначала освободятся рабочие руки.

Луддиты - за себя, не за человечество боялись. И боялись - не зря. Соцобеса тогда, в сущности - вообще не было.

— Протесты могут быть, — заметил Солдатенков. — Это прогресс не остановит, — сказал Саша. — А велосипеды? Пять штук: у меня, у Никсы, у Володи, и у дяди Кости с Николой. Да, родственники мои довольны. Но я не это задумывал. Не развлечение для аристократов, а дешевый транспорт для студентов и рабочих, для почтальонов и мелких торговцев, для гимназистов и посыльных. Были бы велосипеды — ни о каких линейках даже вопрос бы не стоял!

Вот. Суть в том, что прогресс, техноэволюцию - не остановить.
А велосипедов его - лошади шарахались. Что ставит любопытнейший вопрос. Отчего движение не разрушили первые фордики? Это как же надо сделать велик, чтоб он на порядок страшней авто лошадям показался?

И я подумал, что на тех же основаниях можно построить в Москве телефонную станцию. Можно будет сделать общество на паях, и я уже знаю несколько фабрикантов, которые готовы участвовать. И вам пять процентов, как изобретателю. — Десять, — сказал Саша. — В деле ещё академик Якоби. И в любом случае я буду советоваться с папа́: телефония — дело государственное. Может быть, казна захочет оставить себе контрольный пакет.

Да он же только что слово "телефон" произнести боялся, телеграфом заменил - гостайна!

— Тимоша родился свободным, — сказал Савва Васильевич, — после того как мы выкупились. — Это важно? — поинтересовался Саша. — А как же? — усмехнулся Морозов-старший. — Он другой человек. Без страха.

Этих "бесстрашных" - два раза за это время бояться обучали. А нет - так в Рай...

Саша задумался о том, стоит ли вообще что-то жертвовать на церковь. Не на ветер ли деньги? Эти ребята всегда казались ему оплотом консерватизма.

Так на пиар же.

Знаете, до сегодняшнего дня я считал, что достаточно дать людям, как говорит Герцен, «человеческие права», и это предотвратит революцию. Но вы открыли мне глаза: человеческие условия жизни не менее необходимы.

Если же начал репрессии, тебе их не миновать: тот, кто ставит гильотину на площади — ставит её для себя.

---

Ну... неторопливо. Органично неторопливо. Но дождаться завершения сюжетных линий - малореально.