О возможном нетрадиционном пути субъективного продления жизни

Подумайте.

Что есть наше Прошлое по сути? То, что мы помним. Правда, если в силу психического расстройства мы помним никогда не происходившие в реальности события, то называть их Прошлым не совсем корректно. Но что, если в силу некоей медицинской операции над мозгом человек будет помнить события, происходившие не с ним?

Тут возникает некоторый парадокс.

Что мы называем «событиями, которые происходили с нами»? События, которые происходили с нашим телом. Но события, которые происходили с атомами нашего тела до зачатия, мы не считаем «происходившими с нами». Почему? Потому что мы их не помним.

То, что ты помнишь, и является твоим Прошлым. При условии, что оно вообще когда-то происходило, разумеется.

Принадлежность определяется памятью.

Мы надеемся жить вечно. Мы грустим по теряемым крохам памяти. Некоторые из нас надеются, что когда-нибудь мы научимся восстанавливать психическое состояние прежних возрастов и против воли утраченные воспоминания.

Но к чему может привести логическое продолжение этой тяги?

К желанию восстановить память о том, что происходило с нами до рождения. О том, что происходило с нашими предками. Или с человечеством в целом. Причём не просто увидеть эти события на экране хроноскопа, но впечатать их в собственную память как реально пережитые в прошлом.

Пусть такое проникновение в Ткань Минувшего немыслимо с нашими нынешними технологиями, но почему бы и нет? Искусственные воспоминания о прошлом не обязаны быть совершенно точными. Кто из нас точно помнит происходившее восемь лет назад?

Когда думаешь об этом, пробирает некоторый холодок.

Когда-нибудь, если нам удастся миновать сонмы апокалиптических рисков, нейротехнологии войдут в быт и станут доступны каждому. Наступят Времена Нейропанка — или, иначе говоря, Эпоха Внутренней Свободы. Каждый сможет внушить себе, что он на самом деле бог или хоббит, лишь временно ради потехи напяливший на себя жалкую шкурку человека. Впрочем, почему бы всегда не воспринимать себя хоббитом? Наверняка окажется не столь уж сложным так перекодировать систему внутренних иероглифов, чтобы вместо аэромобилей видеть драконов, вместо мониторов — хрустальные шары, а вместо милиционеров — орков или гоблинов.

Появится и возможность внушить себе любое Прошлое.

Хочешь вспомнить, как ты был Мартином Лютером Кингом или Авраамом Линкольном? Иисусом Христом или Волан-де-Мортом? Всё возможно.

Неэтично?

Присвоение себе чужих заслуг?

Но извините: с тех пор, как я наложил на свой мозг детальные и правдоподобные воспоминания Мартина Лютера Кинга, я действительно стал продолжением личности Мартина Лютера Кинга. Я буду ощущать себя современным человеком с памятью Мартина Лютера Кинга — в то же время ощущая себя Мартином Лютером Кингом, неожиданно оказавшимся в теле современного человека и приобрётшим его память. Заслуги и проступки обеих личностей в равной степени будут принадлежать мне.

Интересно, к чему это может привести?

К чему может привести увлечение человечества историческими реконструкциями воспоминаний? Здесь я не буду рассматривать варианты фантастических реконструкций наподобие «Как я был дедушкой Гэндальфом», поскольку есть весомые основания полагать, что они будут запрещены. Человечеству не нужны пришельцы из несуществующих или крайне маловероятных миров.

Первое, что приходит в голову, — История оживёт.

У людей может вновь возникнуть чувство реальности, практически утраченное с расцветом фантоматики — то есть прессы, литературы, кинематографа, телевидения и Интернета.

Тот, кто никогда не подозревал, каково умирать от голода под забором, мечтая о корке хлеба, вспомнит это. Причём здесь не так уж важны изначальные намерения субъекта, загружающего себе в голову воспоминания той или иной исторической личности — даже в воспоминаниях царицы Клеопатры или Гаруна-аль-Рашида найдётся немало такого, что потрясёт современного обывателя до слёз.

Это может отразиться на существующих идеалах. Те из них, которые были ложью и существовали лишь за счёт ограниченности нашего восприятия текущим веком, развеются в дым.

Это может воскресить старые традиции и предрассудки. Например, такие как расизм. Особенно если под ними есть реальное или кажущееся таковым основание.

Впрочем, тут забавную роль может сыграть смешение исторических воспоминаний. Допустим, я помню, как был съеденным неграми христианским миссионером, но при этом помню, как был линчёванным негром в Штатах девятнадцатого века. И что?

Могут возникнуть группы людей, объединяющихся по воспоминаниям и подбирающих себе воспоминания определённого рода.

Анклав викторианской Англии.

Зона Дикого Запада.

Это способно как разделить человечество по социально-историческим группам, так и сплотить его. Особенно если удастся решить проблему вместимости мозга, загружая туда всё больше и больше реконструированных биографий. Заманчиво понять мышление своего врага или оппонента по сетевому форуму, вложив себе в мозг воспоминания тех же исторических персонажей, что и он, не так ли? Рискованно, не спорю. Но тем не менее заманчиво.

В перспективе возможно даже углубить воспоминания в Прошлое до уровня неорганической материи. Ощутить себя участниками Великого Крестового Похода, который начался тринадцать миллиардов лет назад и длится по сию пору.

С мгновения Большого Взрыва.

К желанию восстановить память о том, что происходило с нами до рождения. <...> Когда думаешь об этом, пробирает некоторый холодок.

Во-во, поэтому я и продолжаю хотеть от Лукьяненко романа на основе "Кредо", ну там знаете, Тесла, переселение душ, всякое такое... Интересная концепция, в рассказе, имхо, не до конца раскрытая.

Но извините: с тех пор <...> Интересно, к чему это может привести?

Сложно сказать. Помнятся ведь не только события, но и эмоции, и мотивы, а они-то принадлежат другой личности. Не возникнет ли отторжения? Или расщепления сознания? Здравствуй, шизофрения? У Уайта (Космический госпиталь) так и происходит со специалистами, вынужденными "носить" чужие мнемограммы.

К чему может привести увлечение человечества историческими реконструкциями воспоминаний? Здесь я не буду рассматривать варианты фантастических реконструкций наподобие «Как я был дедушкой Гэндальфом», поскольку есть весомые основания полагать, что они будут запрещены. Человечеству не нужны пришельцы из несуществующих или крайне маловероятных миров.

Вот этого с этим совсем не согласна. То есть не по сути, а терминологически. Воспоминание может быть только о том, что было или человек думал, что было, остальное - выдумка, фильм с полным погружением. Чтобы появились воспоминания о Гэндальфе, кто-то должен будет всерьез прожить его жизнь. И, между прочим, тут тоже вспоминается Лукьяненко - с рассказом "Очень важный груз". Замечательная иллюстрация.