Сергей Лукьяненко:«Я много лет ждал, когда какой-то из кинопроектов дойдет до реализации»
О долгожданной для ценителей российской фантастики экранизации книги «Черновик», режиссерских приемах и своей роли в фильме «России. Кубань» рассказал писатель-фантаст Сергей Лукьяненко.
— Прежде всего, позвольте вас поздравить с выходом нового фильма. Все-таки с первой премьеры экранизации вашей книги прошло уже 14 лет. И сейчас фильм «Черновик» выходит в ваш юбилейный год. Станет ли он подарком, как думаете?
— Думаю, да. Во всяком случае, я много лет ждал что наконец какой-то из кинопроектов дойдет до реализации.
— Вы недавно сказали, что зритель сейчас избалованный, его удивить сложно. Получится ли с «Черновиком»? Спустя столько лет, с нарисованными вселенными, с новыми мирами — удастся ли удивить зрителя?
— Очень надеюсь. Черновик, конечно, гораздо более фантастично снят, чем «Ночной дозор». Но это понятно — прошло время, стало проще снимать какие-то удивительные вещи, делать необычные спецэффекты. Главное — в фильме сохранилась история. Думаю, она должна захватить зрителя.
— По поводу истории — «Черновик», скорее, фильм по мотивам книги. Ведь не во всех мирах в «Черновике» книжном есть Кремль, верно?
— Наверное, самое большое отличие в том, что в книге героя иногда выбрасывало в миры, скажем, далекие от Москвы. А здесь, возможно, чтобы сделать эту разницу миров более зрелищной, режиссер все миры привязал к одной точке в Москве — к Кремлю. Такой ход в общем-то напрашивался, это понятно. Я понимаю, почему режиссер это сделал. На самом деле, это самое большое отличие от книги, но оно не влияет на сюжет.
— Это всё тот же «Черновик», который вышел в свет в печатном виде в 2005 году? Или уже адаптированный под 2018-ый?
— Знаете, вопрос сложный. Пожалуй, все тот же. На самом деле, фильм гораздо ближе к книге, чем «Ночной дозор». Фильм имел отношение к книжке, но там есть элементы, которые не могли прийти в голову 12 лет назад, когда я книжку писал. Начнем даже с того, что несколько иначе выглядит Аркан — ключевой мир этой вселенной. Отличие это напрашивалось. Я с этим решением режиссера согласен. Считаю, что если бы я книгу писал сейчас, тоже пошел бы по этому пути. Так что это та самая книга, перенесенная в кино и осовремененная. Но осовремененная именно в деталях, которые изменились. Ключевая идея осталась та же. Меня это очень радует.
— По поводу режиссерских идей, додумок и дополнений. Сергей Мокрицкий сказал, что он добавил очень сильную историю любви в фильм. В книге этого не было.
— Да, он усилил любовную линию. Наверное, это неизбежный момент в любом фильме. Книга сама по себе все-таки склонна к приключением и менее склонна к романтике. В фантастической книге больше приключений тела и духа. А в кино романтика более необходима, поэтому линия, которая все же была в книге, усилена и выведена на более важный план.
— А найдется в фильме про любовь место для той самой бытовой фантастики, когда обычный человек попадает в необычные ситуации и становится фактически сверхчеловеком или супергероем?
— Все это в фильме осталось. На самом деле, я его смотрел с некоторым испугом, боязнью, что вот сейчас сюжет сделает какой-то резкий поворот и уйдет совершенно в сторону от того, что я писал. Но в итоге обнаружил, что этого нет.
Фильм сохранил самые важные, во всяком случае, для меня, детали книги.
— На его обложке изображен русоволосый молодой человек. Он похож на того Кирилла Максимова, который был в вашем «Черновике»?
— Похож по характеру — это самое главное. Похож по характеру, по поведению. То, как художник, режиссер его увидел, это вторично. Когда мы читаем книгу, каждый все равно представляет главного героя по-своему. По большей части, каждый видит в главном герое себя. Тот Кирилл, который появился в фильме, по характеру — мой персонаж, и это самое главное.
— Как вам работалось со съемочной командой, которая всячески старается оберегать именно фантастическую составляющую книги?
— Мне было это очень приятно, потому что я увидел, как люди прониклись. Видел, как фильм снимали, как строили башню таможенника, как снимались сцены внутри этой башни. Я даже участвовал в съемках одной из сцен. И команда работала совершенно замечательно. Люди действительно жили сюжетом — так далеко не всегда бывает в кино. Я надеюсь, что это залог успеха.
— Вы снялись в эпизоде, где главному герою помогают выйти из метро. Почему этот эпизод? Почему не взяли роль писателя Мельникова, который по книге — тоже фантаст?
— Сцена с писателем Мельниковым, скажу как сценарист, отчасти забавная и смешная в книжке. Но в фильме она на себя тянула бы слишком много внимания, не неся при этом сюжетной нагрузки. В фильме все равно приходится выбрасывать огромное количество написанного текста.
Крошечный эпизод, в котором я сыграл, работает на сюжет. И даже те зрители, которые не знают, что один из персонажей — режиссер, а другой — автор книги, просто воспримут этот эпизод как часть происходящего с героем.
— Есть у вас знаковая фраза, когда вы говорите: «В центр ему нужно, в центр сюжета».
— Герою нужно в центр своей функции, чтобы спастись. Ему надо вернуться, но одновременно, естественно, ему нужно в центр всей этой Вселенной, чтобы найти источник, скажем так, всех проблем.
— Есть в фильме еще один персонаж, которого нет в книге, — это Москва.
— Да, по-моему, получилась очень интересная Москва.
— Она живая.
— Во всех ее видах. На самом деле, есть действительно очень красивая Москва, которая заставляет всех влюбляться. И есть Москва страшноватая, жутковатая, пугающая — и это, на мой взгляд, тоже хорошо.
Фильм должен рассказывать не только человеческие истории, но и истории городов.
— Получится большая история любви между людьми, городами и, судя по всему, мирами?
— Надеюсь. В любом случае, получилась история о выборе, о поиске себя, своего мира и пути. Фильм получился совсем не глупый, а это редкость.
— Вы пишите давно, долго и качественно. После вас пришли в российскую фантастическую литературу много других авторов — хороших и не очень, разных. Скажите, с кем-нибудь поддерживаете контакт? У вас есть приятели среди писателей-фантастов?
— На самом деле, у нас достаточно тесная и дружеская тусовка. Мы все более-менее регулярно встречаемся. Практически всех наших фантастов я знаю, кого-то более-менее шапочно, с кем-то встречаюсь регулярно и что-то писал в соавторстве, и в неформальной обстановке с ними знакомы. У нас более тесный круг, чем у детективщиков. Может, я не в курсе, а они хранят эту тайну, собираются где-то в мрачных готических интерьерах, и дворецкий приносит им загадочные послания. Нет, не знаю. А фантасты встречаются часто.
— В книге «Черновик» писатель-фантаст сказал: «Мы, фантасты, люди серьезные. Но стараемся развлекать людей». Что вы на это ответите сейчас?
— Так и есть. Когда писатель-фантаст начинает всерьез верить в то, что пишет, рассуждать об инопланетянах о других мирах, — это уже признак профессионального заболевания, скажем так.
Фантастика — прием, который позволяет говорить о наших обычных проблемах, о том, какой путь выбирает мир, наша страна и мы сами. И фантастика дает возможность рассказывать об этом интересно, ярко и необычно.