Ступени из пепла
Отзывы на "Ступени из пепла"
Отзыв петербуржца на «Ступени из пепла»
Казалось бы, в чём проблема? Автор создал тёмнокожего персонажа. Понимаете? С тёмной кожей от лица и до ступней. Но вот проблема: автор не умеет... Понятно, что ничего не умеет именно этот автор. Но в данном конкретном случае писатель даёт странные описания тёмнокожего персонажа:
«Я осторожно наклонилась над Лас, задерживая дыхание. Черноволосая продолжала улыбаться...» «Ступени из пепла»
924. Ага, в помещение ресторана вошёл черноволосый рэппер Фифтицент... А вот ещё фрагмент из романа «Ступени из пепла», в котором присутствуют всё особенности стиля автора:
«Он оглянулся, покачал головой, улыбнулся. Кровь так и стекает из уголка рта.
Дени посмотрел за спину Майтенаринн. Та медленно, ощущая, что настал её последний миг, обернулась.
Ласточка!
Пытается выйти из стены. Что-то мешает ей — но нет, справилась. Дени махнул куда-то вперёд, двинулся в указанном направлении. Лас пыталась догнать его, но что-то сковывало её. Она беззвучно кричала… Майтенаринн поймала черноглазую за руку. Руку обожгло так, что всё закружилось перед глазами. Дени шёл и шёл… Удаляясь от Лас.
— Стой! — крикнула Майтенаринн, поднимаясь на ноги. — Стойте же! Стойте!
- - — Очнись, Май! — Саванти осторожно тряс меня за плечо. Реа, бледнее обычного, стояла рядом, на коленях, придерживая меня за голову. Пахло чем-то едким.
— Что с тобой? Почему спишь прямо на полу?
Я попыталась вскочить на ноги, не получилось, стукнулась виском о стену.
(сильная сцена сама по себе. А кто там кого придерживал за голову? - А.Ю.)
Реа поддержала меня, помогла подняться.
— Дени…
— Что Дени?
Я потрясла головой».
925. В системе персонажей Константина Бояндина Ласточка - это тёмнокожая (см. цитату, привязанную мною к поэтике Ивана Ефремова), черноволосая и черноглазая героиня, которая иногда ведёт диалоги с... Тенью. Значит, это не Тень. Не сестра-близняшка Тени. Хм-м, кто же этот сгусток тёмной материи? Это набор расистских представлений сибирского автора о типичной (по его местечковой версии)... африканской женщине!
926. Безбрежный украинофил Бояндин - самый сноровистый прасол на «мощном мясокомбинате» сибирской фикшн беллетристики (язык не поворачивается эту украинофильскую ахинею назвать «фантастикой»).
927. Новосибирский ученик Прашкевича Бояндин до такой степени украинофил, что украинская переводчица Ольга Чигиринская стала прототипом его с ног до головы чёрного персонажа Ласточка. Тогда как за персонажем Тень хорошо виден прототип из фэндома - обладатель пивного животика и лидер милитари-пропаганды Сергей Лукьяненко (ещё один с фамилией на «о»). А в сюжетных поворотах произведений Бояндина можно увидеть отражение будней российского фэндома.
928. Писатель-беллетрист Бояндин пошёл по пути сохранения энергии, описывая близкий ему коллектив фриков и алкоголиков.
929. Отсюда тяга Бояндина к светским тусовкам фэндома. В Сети существуют сотни фотографий Бояндина на десятках мероприятий российского и украинского фэндома. Участие в суете фэндома - это подготовка к очередному интервью.
«Реа спала. На самом деле. Никакого притворства. Я осторожно приподняла краешек левого века. Реа улыбнулась, сильнее обнажив клыки и… медленно свернулась в клубочек. Насколько позволяло кресло. Я выпрямилась. В голове звенело. Если бы не «зрение», сейчас точно так же лежала бы я. Ну, может быть, снисходительная Реа нажала бы чуть слабее, или одним пальцем вместо четырёх — пять минут сна, для подтверждения победы».
930. Становится понятен принцип создания произведения. Автор держит кошек. В какой-то момент человеку показалось, что он, ко всему прочему, - эксперт по кошкам. Эта (ложная) мысль привела к такому волнению, что сами собой полились слова и фразы на бумагу... Роман писался сам собою... «Если бы не «зрение»...
«Да, это я. Только так не хочется просыпаться. Ещё пять минут, Дени. Ну хотя бы три… Он осторожно прикрыл мне колени чем-то мягким и тёплым. Я улыбнулась и попыталась мурлыкнуть, как Реа».
«— «Помолчи»? Пять минут назад ты попросила меня сказать что-нибудь. И потом, с чего такое нежное прозвище? Все в этом мире знают, как меня зовут за моей спиной.
— Я просила сказать что-нибудь умное.
— Я и говорю...»
931. Ещё раз. У этого «мастера» диалогов мужской персонаж «сказал что-то умное».
932. При формальной сцепке фраз «скажи-говорю» нет никакой связи последующей фразы с предыдущей. Никакой! На этом месте я подумал о том, что у писателя часть произведения строится по тем же принципам, по которым автор с хлестаковской лёгкостью раздаёт интервью. Или, наоборот, интервью ему легко наговаривать потому, что он - мастер бессвязных диалогов.
«Взглянул на Реа — та покрутила пальцем у виска. Жест явно относился не к Хеваину. — Двенадцать лет, — простонал Хеваин. — Пятьдесят кругленьких за сеанс… сто сеансов. А тут — за пять минут, просто так… — он махнул рукой, встал и пошёл, ссутулившись, в сторону окна. Оба остальных молчали. Хеваин вернулся к столу, долго смотрел на коробку с таблетками».
«Май пожала плечами (маркёр графомании №1 - А.Ю.).
— Давай. Интересно, как ты узнала?
— Я умная, — с важным видом (маркёр графомании №2 - А.Ю.) заметила черноволосая. Волосы уже удавалось укладывать на прежний манер, ласточкиным хвостом. Бурный их рост прекратился — как и у Саванти. Теперь все три украшения его лица были на месте.
Май сдержала улыбку, кивнула. (маркёр графомании №3 - А.Ю.)
— Начальное поле?
— Даже так? — Май уселась поудобнее. — Ну что же… Двойная раковина.
Лас расставила шашки и символические границы крепостей.
Через пять минут (маркёр графомании №4 - А.Ю.) Май победила».
«Через пять минут курьеры внесли шесть коробок разного размера. Одна — с дипломатическими печатями. Да что же это такое! Заказала бумагу. Между прочим, неплохо бы проверить, какими средствами я располагаю. Как тут к банковским счетам обращаются? Вот так и обращаются».
933. Пример того, как белиберду автор выдаёт за лёгкость в образе жизни персонажа. Для «водянистости» стиля последующая фраза как бы обыгрывает слово из предыдущего предложения. Но нет никакой игры. Ни в этом тексте, ни в интервью писателя.
934. Автор эксплуатирует слово, чтобы механически увеличить объём текста. Нет никакого нового понимания ситуации или новой интерпретации слова. Совершенно невозможно понять, что произошло после точки в предыдущем предложении?
935. Одно слово, белиберда. Пятиминутная белиберда.
Если персонажи постоянно отвешивают лицемерные церемониальные поклоны, значит, это как бы почти проза про аристократов, почти Роджер Желязны? А куда подевали такую малость как «аристократизм духа»? Нет ответа. Никто не ожидал, что придётся отвечать за шкодничество длиною в три десятилетия?
«Я обошла все свои комнаты. Не поленилась заглянуть в ванную, в каждый из шкафов. Да, жаль, что нет настоящего оружия. Правда, вот этот канделябр вполне подойдёт… Минут через пять я перестала приседать от каждого шороха и звука из-за стен и вернулась к кровати. Поглядела на книгу и вздохнула. Не сегодня». «Ступени из пепла»
947. Как это водится у людей, не имеющих жизненного опыта, графомания Константина Бояндина сугубо автобиографична. При чтении эпизода, посвященного ужасному запаху, исходящему от женского тела, всякий взрослый человек понимает, что здесь Константин Бояндин сбросил в буквы ощущения от постоянного присутствия 70-летней бабушки.
948. Феномен сознания не представлен в текстах Константина Бояндина. Разум Константина Бояндина реализован в таком пакетном варианте, в каком становится недоступным для окружающих даже имитация знания. Наличие разума подтверждается 8-летним пребыванием выпускника музыкальной школы в стенах НГУ. Но пакетный вариант передачи отсутствующего знания о жизни основан на косноязычии и вере в догматы, которые, либо незнакомы читателю, либо нам не интересны.
949. В сивозебристом романе «Ступени из пепла» Константин Бояндин предлагает нам поверить в то, что аристократка 5 минут «приседала»!? Не важно, от чего «приседала». В данном случае персонаж «приседала» от шороха (, не производимого ли той самой каплей воды?). Важно, что после 5 минут «приседаний» у аристократки не сбилось дыхание. После 5-минутных упражнений в стиле «приседания» аристократка вздохнула лишь по причине того, что автор привычно злоупотребляет клише и штампами.