Элизабет Костова - Историк

- Я знаю, вас уже достали вопросом, почему вы стали писать про Дракулу. Но не могли бы вы еще раз рассказать, как вы увлеклись этим персонажем, и с чего все начиналось? - Когда я была маленькой девочкой, мой отец – профессор, отправился в Восточную Европу и взял за компанию всю семью. Мы путешествовали по Востоку и Западу, а в пути он бесконечно забавлял меня страшно интересными историями про Дракулу. Его истории основывались на классических фильмах, и развивались дальше им самим. Я любила те истории, и из-за них Дракула всегда ассоциируется у меня с путешествием и красивейшими достопримечательностями старого света. А около 11 лет назад меня неожиданно озарило: эта сцена – отец рассказывает дочурке предания о Дракуле во время поездки через Европу – может стать хорошей завязкой для романа. Однажды я начала работать над этой идеей, решив также использовать исторического Дракулу, и книга превратилась в исторический роман с разгадывание множества тайн. - Пока писался “Историк”, вы решили получить степень Магистра изящных искусств (MFA). Отчего так вышло? - После того как я проработала над роман восемь лет, я решила пойти в программу MFA, не столько ради него [романа], а чтобы попасть в общество себе подобных [начинающих писателей]. Я посещала программу MFA университета Мичигана с 2002 по 2004 год, и это оказался один из самых познавательных периодов моей жизни. Это вдохновило меня на окончание книги и очень поддержало. Полученная критика и помощь также послужили толчком к тщательной вычитке книги по её окончании. - С вашим вниманием к исторической достоверности, роман более сосредоточен на личности реального Влада Пронзающего (Vlad the Impaler) а не на его мистическом альтер-эго – вампире Дракуле. Где же кончается история и начинается миф? - Я взяла из существующих преданий сомнения о месте захоронения Влада, или о том, что случилось с его останками – и cплела на этой основе вымышленное повествование. Другие исторические события в книге настоящие, тщательно проработаны, хотя персонажи из двадцатого века вымышленные. - С другой стороны это роман о силе книг. Не могли бы вы развить этот мотив? - Я считаю, что книги настоящие хранители истории. Я нахожу удивительным и таинственным, что язык выдерживает дольше, чем люди, и что книги могут передавать историю из поколения в поколение, независимо от того, описывают ли они реальную историю или нет. - Рассказчица в “Историке” остается безымянной. Почему так? - Я оставила её безымянной для литературного эксперимента. Я хотела посмотреть смогу ли сделать её полноценной личностью без обращения по имени. - Повествование в “Историке” строится в основном через письма. Что заставило вас выбрать именно эпистолярный жанр? - Я всегда любила письма, настоящие или вымышленные. Есть что-то очень интимное как в написании, так и в получении письма, и в романе это приводит к близости между персонажем и читателем. - Я с удовольствием послышал бы о том, как вы сочиняете. Я представляю себе вас, запертой в огромной комнате с книгами – томами исторических трудов, записок и картами, разбросанными и приколотыми сверху, и все такое. - Старые пыльные тома, на стеллажах… черепа закапанные воском от свечей… только и всего [смеется]. Нет, это не похоже на представленное вами. Я была так сильно занята попытками заработать себе на жизнь, что писала везде, где только было возможно. Каждый день, я смотрела на график последующих дней и пыталась просчитать, где мне выпадет время посочинять. Иногда это было двадцать минут в день, и я сочиняла столько, сколько могла за двадцать минут. Иногда это было четыре часа, тогда я впадала в блаженство. Я научилась быть очень гибкой. Мне кажется, что это каким-то образом сталo огромным уроком для меня. По утрам я вставала очень рано. Одно лето я работала особенно много, и я сочиняла с пяти до полвосьмого каждое утро. Часто писала до поздней ночи. Например, если я была в поездке, я брала тетрадь и писала сцену или две от руки. Я писала в приемных, в очереди к врачу, когда горел красный свет… где только могла. - Как я понимаю, вы планируете еще один исторический роман. Намекните, о чем он будет? - Я действительно не разбалтываю, о чем он, потому что он все еще очень сырой, и я немного боюсь сглазить. Он закручивает две истории, очень разные по теме, между прочим, и снова пару сюжетов из современности. Когда я продала “Историка” и хотела немедленно приступить к новому роману, я пообещала себе, что он не будет нуждаться ни в каких исследованиях, так как я потеряла много времени в библиотеках при работе над предыдущим. Я думала написать роман, связанный с людьми и местами, которые хорошо знала. Потом я обнаружила себя пишущей роман, требующий проведения огромных исследований, и я вряд ли смогу себя остановить. Однако я должна признать, что в этом что-то есть. Это ведь так приятно - копаться в прошлом.

Перевод: Хранитель Лёлик. Редакция: Хранитель Tim
01.08.2005